Фирдус Тямаев Фирдус Тямаев: «Если в песне заложена основа, то ее не надо менять, особенно если это народная песня» Фото: Ирина Ерохина

«СЕГОДНЯ ИЗ НУРЛАТА В КАЗАНЬ ПРИВЕЗ 50 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ, СЕЙЧАС У МЕНЯ В КАРМАНЕ ОСТАЛОСЬ 2 ТЫСЯЧИ»

— Фирдус, на одной из пресс-конференций, посвященных «Татар җыры», вы сказали, что власти не нужно лезть в дела артистов и что у нее есть гораздо более важные дела. Вы действительно не поддерживаете Рустама Минниханова, сказавшего, что татарскую эстраду необходимо реформировать?

— Он ведь там не говорил о необходимости реформ, если не ошибаюсь, он сказал, что наша татарская эстрада должна выйти на мировой уровень. А это не значит, что нужно менять татарскую музыку или песню. Если в песне заложена основа, то ее не надо менять, особенно если это народная песня. У нас есть композиции с многовековой историей, которые были спутниками людей, толкали их вперед, воспитывали, мы выросли на них, и переделывать их в другом стиле — это неправильно.

— Но менять что-то нужно?

— А зачем менять? Приведу такой пример. Человек женился, у него есть супруга, ребенок: нужно ли эту жизнь менять? Новизна нужна, она всегда нужна, творческий человек должен быть в постоянном поиске. Я вышел на сцену в своем стиле, пусть этот стиль остается, но и я должен быть в поиске, обогащать свой стиль. Возьми тот же рок, попсу, классику.... Я так думаю — это мои мысли. И я не выступал против власти, если вы об этом. Единственное, что я хотел сказать, — творческий человек живет в своем творческом мире. Если пытаться меня заставить что-то написать, например, про какую-нибудь деревню за энное количество миллионов, то я не смогу этого сделать.

— Но даже великие творили на заказ, тот же Габдулла Тукай написал как-то рекламный стих, хотя потом и стыдился своего поступка...

— Я хочу сказать, что все должно идти от души. Если творческий мир поменял на деньги — это неправильно. Хотя без денег в нашем мире, конечно, никак.

— Какую роль они играют в вашей жизни?

— Какую роль играют? Вот смотрите, сегодня, в день нашей беседы, я побывал на трех студиях, из Нурлата в Казань привез 50 тысяч рублей, сейчас у меня в кармане осталось 2 тысячи. В каждой из студий я заплатил деньги. Хочу записывать хорошие, качественные аранжировки: живой голос, живой курай, скрипку, саксофон, баян, другие живые инструменты. А это все требует немалых сумм.

— То есть деньги — это лишь способ достижения поставленных целей?

— Да, но важнейший инструмент. Для того чтобы провести концерт, нужно как минимум 2 - 3 миллиона рублей: костюмы, песни нужно купить и еще много чего.

«Судья — это народ! Если на концерты артиста ходят, если его песни заказывают на радио, то это хороший исполнитель»

«Я НЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ПЕВЕЦ, Я АВТОР-ИСПОЛНИТЕЛЬ

— И все-таки как вы считаете: имеют ли право на жизнь все песни, звучащие на татарской эстраде? И все ли исполнители отвечают требованиям высокого искусства?

— Я на этот вопрос отвечаю так: судья — это народ! Если на концерты артиста ходят, если его песни заказывают на радио, то это хороший исполнитель. Я сам гастролер, все время в пути, а у тех, кто всегда в дороге, нет времени ни телевизор смотреть, ни сплетни слушать. Лето мы вместо того, чтобы отдыхать, проводим в студиях, набираем материал. Есть в запасе два-четыре месяца. Встречаемся с поэтами, композиторами, аранжировщиками, продюсерами, режиссерами, стараемся успеть составить программу. Это депрессивный период, потому что всегда нужно обновляться.

А так мы день и ночь в пути — по деревням, районам, городам. А у того, у кого есть деньги, тому гастрольная жизнь не нужна. Петь для него — это хобби. Показали по телевизору, он и рад этому. А другие довольны тем, что ходят по банкетам...

— Но ведь есть талантливые, но нераскрученные исполнители.

— По моему мнению, если у человека есть талант, то подняться ему очень легко. Пожалуйста, есть интернет, сейчас любую рекламу выкладывают в соцсетях «Инстаграм», «ВКонтакте», на YouTube. Вся молодежь теперь сидит во Всемирной паутине. «БИЗНЕС Online» мы читаем в интернете — все оттуда узнаем. Вы же не бумажную газету издаете, мы все узнаем через интернет.

Не думаю, что сейчас такое возможно — суперталант, о котором никто не знает. Есть ведь «Барс-медиа», которое, видя, что у человека талант, тут же приглашает его к себе. Есть у нас и продюсеры. Тут какую цель поставишь перед собой... Кто-то чего только ни вытворяет для того, чтобы петь на правительственных концертах. Меня это особо не впечатляет, так как я не профессиональный певец, я автор-исполнитель.

— Значит, вы не обижаетесь, когда вас называют непрофессиональным певцом?

— А зачем мне обижаться, ведь в консерватории не учился, вокалом не занимался, окончил Лениногорское музыкальное училище. Там немножко преподавали вокал, баян, ноты знаю, то есть о музыке есть какое-то представление.


«СРАВНИВАЮТ С САМИМ ЛЕПСОМ — ЧТО  В ЭТОМ ПЛОХОГО! НЕ С ПОДЗАБОРНЫМ ПЬЯНИЦЕЙ ЖЕ КАКИМ-НИБУДЬ»

— Многие артисты, которые выступают на татарской эстраде, действительно не знают нот. Даже такой корифей, как Габдельфат Сафин, давая интервью «БИЗНЕС Online», признался, что также с нотной грамотой не знаком. 

— Зачем знать ноты, если у человека есть природный талант, данный Аллахом, энергетика? Хамдуна апа Тимергалиева говорит, что человек только когда постоянно поет, учится петь. Это и по мне видно. Диск, записанный пять лет назад, и то, что мы делаем сейчас, отличаются друг от друга как небо и земля. Тогда мы чуть ли не половину писали под фонограмму, а сейчас такого нет, все исполняется под живой голос. Есть профессиональные певцы с дипломами, а есть с талантом от Бога. Они отличаются друг от друга.

— Иногда вас даже пытаются сталкивать с теми, кто профессионально обучался вокалу. Вот, дескать, есть Филюс Кагиров с консерваторским образованием, а есть Тямаев, который работает для простого народа. Как вы относитесь к такому противопоставлению?

— А зачем противопоставлять? Филюс Кагиров — это Филюс Кагиров, у него свое амплуа, свой путь, свое творчество, талант. Я лично им очень горжусь. Куда бы Филюс ни приехал — никогда не приходится краснеть, хоть за границей, хоть у президента, хоть перед простым народом. Это профессионал с большой буквы. А я всегда с простым народом, лишнего мне не надо. Я даже, наоборот, стараюсь убегать от участия в больших праздниках. Там мне делать нечего. Народ ходит на мои концерты, я кормлю 14 семей — столько человек у меня работают. Мы поднимаем людям настроение, на концертах есть и воспитательный момент. Намерения только хорошие.

— Есть еще одно сравнение применительно к вам. На «Татар җыры» вас даже объявили «Григорием Лепсом татарской эстрады» — что думаете об этом? И кто из артистов является для вас образцом для подражания?

— Я не обижаюсь на такое сравнение, ведь и сам очень люблю творчество Григория Лепса. Сравнивают с самим Лепсом — что  в этом плохого! Не с подзаборным пьяницей же каким-нибудь. А так у нас есть схожесть как внешняя, так и в  характере, харизме, может, из-за того что очень люблю этого артиста. Он мой кумир. Даже песни пишем в его стиле.

— А из татарских исполнителей кто к вам нравится?

— В детстве мы росли, слушая Ильхама Шакирова, Альфию Авзалову, Мирсаита Сунгатуллина — тогда постоянно их по радио крутили. Как чуть подрос, слушал Салавата абый, Хамдуну апа, Ханию апа (Хания Фархи прим. ред.), Айдар абый (Айдар Файзрахманов  прим. ред.), Зайнап апа (Зайнап Фахретдинова прим. ред.) — все они мне очень нравились. Я любил петь их песни в клубе. До сих пор люблю, возьмем того же Габдельфата абый, его «Япь-яшь чаклар бар иде» — и сейчас на свадьбах исполняю.

— Вспоминая недавний заочный спор Салавата и Элвина Грея, как вы считаете, есть ли на татарской эстраде конфликт отцов и детей? 

— Не могу ответить на этот вопрос, потому что никогда не интересовался этим. Это их дело. Видимо тут идет мода из Европы или Москвы. Там ведь всегда раздуваются конфликты, все время кто-то с кем-то ссорится, ругается, женится, разводится. Я не лезу никуда, мы ведь мужчины, как говорится, не подравшись — не помиришься.  Думаю, в дальнейшем они пожмут друг другу руки и продолжат творить.

«Я всегда с простым народом, лишнего мне не надо. Я даже, наоборот, стараюсь убегать от участия в больших праздниках. Там мне делать нечего» 

«ПОЯВИЛСЯ Я — «КОЛХОЗНИК», КОТОРЫЙ ПЕЛ И ПЛЯСАЛ ПО-НАРОДНОМУ»

— С Элвином Греем (Радиком Юльякшиным) вы, как я знаю, находитесь в дружеских отношениях, даже пели дуэтом. В чем секрет его популярности?

— На эстраде чего-то не хватает. Например, когда я поднимался, было время, публике надоел европейский стиль. Появился я — «колхозник», который пел и плясал по-народному. Люди приняли меня: «О, это наш, „колхозник“!» А сейчас молодежи не хватает дискотеки, драйва, Юльякшин сумел подгадать и занять эту нишу. Сейчас в Татарстана есть возможность проявить себя в роке, рэпе и других музыкальных направлениях.

— Кстати, ваш дуэт с Элвином Греем — песня «Янгыр» — нравится очень многим.

— Мы эту песню записали, но потом авторы не разрешили ее исполнять.

— Вы говорите, что можно проявить себя и в роке, а простой татарский народ воспринимает это направление?

— Нужно так сделать, чтобы тебя полюбили, но не надо «Кара урман» петь в стиле рэп. Народные песни не нуждаются в переделке. Их не трогай, пиши новые песни.

— Вы говорили, что отказались от участия в фестивале «Үзгәреш җиле» по той причине, что вам предложили спеть свою песню «Гомер үтә» в стиле джаз.

— Говоря по правде, я сам не люблю джаз. Это самый мой нелюбимый в музыке стиль. Для заграницы он хорош, но здесь.... Поэтому я не захотел портить свой хит, который вышел из моего сердца. Если какой-то другой певец поет мои песни, я не возражаю, но он не должен менять ее стиль, фундамент. Вон Юльякшин песню «Елама, ярсыма» спел по-своему, но стиль оставил, немного добавив ритмики. Когда я выразил свою мысль по поводу «Үзгәреш җиле», меня так раскритиковали, мол, что такое — тамада рассуждает о высоком искусстве. Одна журналистка даже назвала кретином. Никогда не думал, что журналистки могут так отзываться. Сама взяла у меня интервью, поинтересовалась мнением, а потом взяла и написала — кретин. Кретин никогда не сможет подняться на сцену. Что касается работы тамады, то ты попробуй провести что-нибудь — это очень непросто. Тамада — это психолог, который работает с простым народом.

— Тамада, насколько я знаю, не последняя по времени перед началом певческой карьерой ваша профессия. Расскажите, как стали певцом. Это была мечта детства?

— Говоря по правде, я не ждал такого поворота в судьбе. Я был тамадой, ведущим свадеб, юбилеев. Хотя я с 5 лет уже пою, в 9-м классе сочинил первую песню, хотя не думал стать артистом. Окончил музыкальное училище, работал в Доме культуры Азнакаево, потом в Нурлате, параллельно в автосервисе подрабатывал.

«Зачем знать ноты, если у человека есть природный талант, данный Аллахом, энергетика?»

«ХОТЕЛОСЬ БЫ, ЧТОБЫ АВТОИНСПЕКТОРЫ НЕ ТРОГАЛИ АВТОМОБИЛИ ЛЮДЕЙ, ПРИШЕДШИХ НА КОНЦЕРТ»

— Вы вообще стараетесь говорить то, что думаете. Не страдаете из-за это?

— Сам мучаюсь, скажу что-то, а потом самого себя ругаю: Фирдус, ну зачем ты так сказал.

— Тогда скажите, как вы думаете, ваш друг Элвин Грей соберет в Казани Дворец спорта? И почему вы сами не выступаете на стадионах?

— В этом году я в течение 6 дней дал 12 концертов в «УНИКСе». Если подсчитать, то пришли 6600 человек. Это значит, что столько зрителей можно и на стадион собрать. Но ведь кто-то в пятницу любит ходить на концерт, кто-то в субботу, воскресенье... И потом стадион — это как раз формат Радика, не мой. Ради интереса я могу провести на стадионе концерт, только ради интереса. Но для меня концертный зал — в самый раз. Я, честно говоря, и «Пирамиду» не очень люблю, ее аура как-то не подходит. Я люблю «УНИКС», люблю филармонию. Но хоть аура «Пирамиды» и не подходит, но 3 февраля следующего года свой 35-летний юбилей планирую провести именно там. Билеты будут по цене как обычно, после концерта хочу банкет там же организовать. «УНИКС» всем хорош, но стоянки нет. Народ оставляет машины, а ГИБДД их отправляет на штрафстоянку, и потом мне пишут зрители, что концерт им обошелся по стоимости Лепса — в 5 - 6 тысяч рублей. Хотелось бы, чтобы автоинспекторы не трогали автомобили людей, пришедших на концерт.

— «БИЗНЕС Online» составил список лучших татарских песен. А какие бы композиции вы включили в этот список?

— Я сам все народные песни люблю. Ту же «Шахту», «Керим әле урманнарга», «Сарман буйлары» и таких песен много. А так, я считаю, что песни делятся на народные и свойственные определенному времени. Например, мы росли, пели песни юных октябрят, поэтому эти композиции мне так же дороги. Современная же молодежь сформировалась совсем в другой реальности.


— Существует мнение, что главные певцы на современной татарской эстраде — это мишаре, вот и вы все время подогреваете публику кличем «Мишаре, вперед!» Но есть ведь и «башкиры», те исполнители, которые родились в Башкортостане. Так есть ли все-таки такое мишарско-башкирское главенство, этакая субэтно-территориальная «музыкальная мафия»?

— Я бы так не сказал, но что касается татар Башкортостана, то им куда податься? Не секрет, у себя в республике нетитульной нации подняться тяжело, вот и едут в Казань. Да и мишар не так уж и много. Возьмите хотя бы Азнакаево — оттуда Миргаяз Шарафиев, Ландыш Шарафиева, Салават Минниханов, Булат Зиганшин, Азалия и еще много артистов. И это только один район!

— К сожалению, в целом мало артистов из других областей и краев. Хотя раньше Казань притягивала и пензенских, самарских, астраханских татар из мест компактного проживания соотечественников. Кстати, как говорят артисты, когда приезжаешь к ним, то в зале мало молодежи. Возраст от 50 и выше. Почему так?

— Я не знаю, скоро в Сургут собираюсь, посмотрю, что там. Но думаю, что у каждого артиста свой зритель. Ко мне и дети, и взрослые ходят, к Юльякшину в основном молодежь. Сейчас ведь время интернета, прежде чем прийти на концерт, зритель изучает артиста. Вот впервые в Санкт-Петербург едем, посмотрим, как встретят. За пределами Татарстана я был в Екатеринбурге, Тюмени — ко мне молодежь пришла. Не знаю, как там, идут к другим артистам или нет.

«Когда называют звездой, мне неприятно, пусть лучше говорят «свой парень»

«Я ПАТРИОТ НУРЛАТА»

— Поговорим о родном, нашем с вами общем языке. Не исчезнет ли он, как и многие другие? Для вас ведь это не только будет сердечной болью, но и уходом из профессии. Если исчезнет татарский язык, то и на ваши концерты не будут ходить, так ведь?

— Сохранение языка — это сейчас главная проблема. Что-то для этого надо делать, находить какие-то новые решения. Раньше кто был хранителем языка? Деревня! Сейчас она исчезает, а город не сможет сохранить, какие бы мероприятия ни организовывали. У многих молодых артистов русский акцент, у диджеев на радио то же самое.

— Что касается любви к родной деревне, вы постоянно упоминаете Нурлат, даже сейчас живете там. А ведь артисты, набравшие популярность, как правило, стремятся быстрее переехать в Казань.

— Я половину времени живу в Нурлате, половину в Казани. В райцентре есть дом, который я построил, здесь, в Казани, квартира, тут сын в садик ходит. По большому счету какая разница, где жить? Все равно большая часть времени проходит в пути, на гастролях. 20 дней — концерты, 10 дней — дома. Сейчас готовлюсь к юбилею. А так я патриот Нурлата, на концертах все время говорю: «Нурлат, вперед!» Бывает с флагом района и на сцену выхожу. Если что-то про мою малую родину говорят плохое — это мне очень не нравится, таким я стараюсь заткнуть рот. Для каждого человека родные места близки, поэтому я никогда не говорю плохого ни о какой местности.

— Как вы уже упомянули, сейчас главная ваша задача — подготовиться к юбилею. Что мы там услышим?

— Пришедшие на юбилейный концерт услышат 15 новых песен, сейчас идет работа по выпуску очередного диска. Хотя от него нет прибыли — подарить, раздать кому-то, оставить на память. Одна женщина пришла на концерт, сказала, что купила диск, слушала его, и мои песни ей не понравились, но, придя на концерт и услышав историю песен, она стала поклонницей.

— Вы себя чувствуете популярным певцом, счастливым человеком?

— Сказать, что популярный, звезда — такого нет. Даже когда называют звездой, мне неприятно, пусть лучше говорят «свой парень». Но я очень счастливый человек, рядом со мной любимая жена, которая подарила сына, а в дальнейшем, даст Аллах, будут еще дети, мама жива-здорова, родные... Все хорошо.