«Производство молока — самое капиталоемкое и самое долгоокупаемое производство в сельском хозяйстве»

«ДАЖЕ СУБСИДИИ, ПОЛУЧАЕМЫЕ СЕЛЬХОЗПРОИЗВОДИТЕЛЯМИ, СТАЛИ ОБЛАГАТЬСЯ НДС. ЭТО ВООБЩЕ НОНСЕНС!»

Производство молока — самое капиталоемкое и самое долгоокупаемое производство в сельском хозяйстве. Чтобы исправить ситуацию, нужно решить гораздо больше проблем, чем принято обсуждать в официальных докладах. Главная из них — это необходимость увеличения доходности молочных ферм и стабильности их работы без создания ценовых качелей. Для окупаемости вложений в молочное животноводство и обеспечения зарплаты на ферме хотя бы на уровне 20 тысяч рублей при необходимых 30 тысячах рублей, исходя из трудоемкости и сложности производства, за каждый надоенный литр молока первого сорта сельхозпроизводитель должен выручать не менее 25 рублей. А за каждый литр высшего сорта при жире 4,3% и белке 3,3% — 32–33 рубля за литр, за проданную на мясо корову и бычка — не менее 130 рублей за килограмм живого веса. На самом деле это справедливо и означает 240–260 рублей за килограмм мяса на кости, что в полтора раза дешевле рыночных цен на говядину. Лишь комбинация цен в увязке на молоко и говядину обеспечит сбалансированную доходность фермы.  

Сегодня государство, с одной стороны, старается сделать многое для развития сельского хозяйства, выделяя в текущем году рекордные 242 млрд рублей на его поддержку, а с другой — борется с продовольственной инфляцией в конечном итоге за счет сельхозтоваропроизводителя. А иногда вредят бездумные и не согласованные с рынком действия. Например, в середине января Росрезерв начал продавать сливочное масло по 250 рублей за килограмм при себестоимости его производства более 320 рублей за килограмм. Конечно, мы все хотим, чтобы продовольствие было дешевле и доступнее, но для этого во всем мире задача решается комплексом мер: стимулируются инвестиции для роста производительности труда, роста производства и улучшения качества продукции, регулируется рынок продовольствия всей его цепочки, где во главу угла ставится базовая основа — фермер. Разрабатывают меры как стимулирующие, так и квотирующие производство с целью недопущения перепроизводства и обрушения закупочных цен, заградительные таможенные пошлины и т. д. Ограничиваются аппетиты монополистов, а выпадающие доходы всегда государством субсидируются. Делается все для обеспечения доходности фермера, чтобы не дай бог он не обанкротился.

Но у нас вместо регулирования рынка продовольствия и всей его цепочки от фермы до прилавка, вместо торможения роста цен естественных монополий, трамбуется в конечном счете ферма. Например, за 2017 год электричество для фермы подорожало на 18%, дизтопливо почти на треть, появился налог на движимое имущество. Даже субсидии, получаемые сельхозпроизводителями, стали облагаться НДС. Это вообще нонсенс!

С 1 января 2018 года налогом на движимое имущество облагаются даже коровы, чего не было никогда. Если вы построите ферму и купите коров, то только налог на движимое имущество составит сумму, равную 15–20% от фонда заработной платы молочной фермы. По сути, это налог на модернизацию и тормоз для роста зарплат, которые сегодня и так на молочной ферме самые низкие — в два раза ниже, чем средняя зарплата по экономике. Поэтому большинство регионов страны освободили своих сельхозпроизводителей от этого нового налога на движимое имущество. Большинство, но не все...

«С 1 января 2018 года налогом на движимое имущество облагаются даже коровы, чего не было никогда»

«МЕРЫ ПО СПАСЕНИЮ МОЛОЧНОГО ЖИВОТНОВОДСТВА ПРИНИМАТЬ НУЖНО СРОЧНО»

Производственные затраты на каждый производимый литр молока за год возросли значительно, а цена закупаемого молока с фермы, например, в Татарстане сегодня на 8–10 рублей за литр, то есть на 22–25 % ниже, чем год назад. Сегодняшние закупочные цены уже убыточны для многих ферм, покрывают лишь текущие прямые затраты и не имеют инвестиционной составляющей для окупаемости вложений. Татарстан, занимая 3-е место в стране по объемам производимой сельхозпродукции, лишь на 28-м месте по финансовому результату, на 43-м месте по рентабельности в растениеводстве и на 52-м — в животноводстве. Даже в ПФО, будучи первыми по объемам производства сельхозпродукции, мы лишь на 9-м месте по рентабельности в животноводстве и на 10-м по рентабельности в растениеводстве. Поэтому по уровню зарплат в сельском хозяйстве наша республика занимает лишь 50-е место по стране.

Уже по итогам 2016 года вся сальдированная прибыль в животноводстве РТ составила всего 120 млн рублей, снизившись лишь за год в 49 раз! Если из этих 120 млн сальдированной прибыли вычесть прибыль птицеводства и свиноводства, то окажется, что молочное животноводство в РТ почти повсеместно было убыточным. Кстати, сальдированный убыток ферм КРС никто не считает, но навскидку он составил не менее 2 млрд за год.

Год только начался, но уже ясно, что текущий 2018-й будет хуже двух предыдущих, 2016-го и 2017-го. Это значит, что меры по спасению молочного животноводства принимать нужно срочно. Главная причина низкой доходности сельского хозяйства в Татарстане заключается не в больших, чем у других затратах, а в низких закупочных ценах на зерно, молоко и говядину по сравнению даже с соседними регионами. Мы уже с 2008 года живем в условиях перепроизводства молока и говядины, а по итогам 2017-го, как и в 2009-м, 2011-м и 2013 годах имеем большое перепроизводство зерна. Поэтому всегда нашим сельхозпроизводителям приходится продавать свою продукцию дешевле, чем производителям соседних регионов Поволжья, пока еще себя не обеспечивающих молоком, говядиной, но имеющими лучшие условия сбыта зерна, чем сельхозпроизводители РТ. И дешевле на очень существенную разницу: молоко — на 2–3 рубля за литр, зерно — на 400–500 рублей за тонну.   

«Производственные затраты на каждый производимый литр молока за год возросли значительно, а цена закупаемого молока с фермы сегодня на 8–10 рублей за литр ниже, чем год назад»

«В ЯНВАРЕ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ФИНАНСОВЫЙ ПОТОК ТОВАРНЫХ МОЛОЧНЫХ ФЕРМ В ТАТАРСТАНЕ СОСТАВЛЯЛ 2–6 РУБЛЕЙ ЗА ЛИТР»

Люди, не вникающие в детали сложностей молочного производства, часто рассуждают о том, что государство и наша республика тратят слишком много средств на поддержку сельского хозяйства. Я с этим не согласен. От поддержки сельского хозяйства прежде всего выигрывают потребители — горожане. Мы весь 2017 год мониторили цены на полках магазинов в соседних регионах — везде аналогичные молочные продукты на 15–30% дороже, чем у нас. Например, если бы татарстанцы весь год закупали молочку по ценам, сложившимся в магазинах Самары, то все вместе только на молочные продукты из своего кошелька заплатили бы на 10–11 млрд рублей больше, чем по факту. Этот выигрыш татарстанскими потребителями в разы больше, чем вся поддержка молочной отрасли республики по всем существующим программам. В 2016–2017 годах сложился паритет доходности между производителями и переработчиками молока. Закупочные цены на молоко были стабильными и эффективным производителям позволяли окупать вложения. Меры господдержки сделали отрасль привлекательной для инвестиций. Доходность переработчиков в 2016–2017 годах из-за более высоких закупочных цен на молоко чуть снизилась, но позволяла жить и даже развиваться, хотя и при непривычно низкой доходности. Произошедшее в последние полтора месяца снижение закупочных цен на молоко сделало переработчиков молока единственными выгодоприобретателями от падения закупочных цен за счет снижения доходности сельхозпроизводителей.

В январе отрицательный финансовый поток товарных молочных ферм в Татарстане составлял 2–6 рублей за литр, что уже затруднило обслуживание кредитов и выплату зарплаты. Долго такая ситуация продолжаться не может и не должна. В последний раз так плохо производителям молока было в 2009 году — тогда закупочные цены на один литр молока высшего сорта упали с 17 до 9 рублей за литр. В результате тысячи коров пошли под нож и сотни ферм обанкротились. Именно тогда начали возникать проблемы с обслуживанием кредитов и расти долги сельхозпроизводителей. Привело это лишь к тому, что через 6–7 месяцев снова возник дефицит молока, и закупочные цены на него выросли в 2–2,5 раза, поэтому зря переработчики устроили эти качели. Никто не будет долго производить молоко себе в убыток. История повторится.

Россия пока импортозависима по молоку, а значит, мы должны продолжать работать над наращиванием его производства и импортозамещением, создавая благоприятные условия, прежде всего выстраивая и оберегая рынок от вредителей и хищников, — в этом заключается задача государства. Оно не должно допускать столь серьезный ущерб для такой важной, приоритетной отрасли, на развитие которой выделяются государственные средства.

«С зерном ситуация так же плачевна. Мы вырастили в стране рекордный урожай — на 10% больше, чем в 2016 году, но закупочные цены на зерно упали в 1,8 раза»

«БЕЗ РЕАЛЬНОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА ГОСУДАРСТВА В СИТУАЦИЮ ЛЕТОМ НАС ЖДЕТ ОБВАЛ ЦЕН И БАНКРОТСТВ» 

Почти все производители молока являются и производителями зерна. Сегодня с последним ситуация так же плачевна. Мы вырастили в стране рекордный урожай — на 10% больше, чем в 2016 году, но закупочные цены на зерно упали в 1,8 раза. На сегодняшний день в Татарстане вы не сможете с хозяйства продать фуражную пшеницу дороже 5 тыс. рублей за тонну при ее полной себестоимости в 8 тыс. рублей. Возникает вопрос: зачем ее было нужно столько выращивать, если продажи будут убыточными? Наша самая дорогая в мире и неповоротливая РЖД является тормозом для вывоза нашего зерна, за которое сегодня при продаже на экспорт с учетом возмещения НДС выручают 11–11,8 тыс. рублей за тонну те, кто ее может продать за рубеж.

И рассуждения о том, что закупочные цены на молоко снижаются из-за уменьшения потребления молока в стране, не совсем верны. Во-первых, мы до сих пор не самодостаточные, а значит, у нас нет перепроизводства, но есть рост поставок по демпинговым ценам, ломающий рынок. Одна из известных схем заключается в том, что идущая транзитом из Беларуси молочная продукция в Казахстан и Киргизию туда не доходит, разгружается в РФ и остается в нашей стране, разбалансируя наш молочный рынок. Во-вторых, анализ розничных продаж показывает, что потребление молока населением не сильно снижается, и не у всех магазинов, и не у всех переработчиков. Просто происходит увеличение потребления дешевых молочных продуктов, в том числе разбодяженных суррогатами. Даже Nielsen (глобальная компания-измеритель, предоставляющая данные и маркетинговую информацию — прим. ред.), на которую все ссылаются, взвешивает не все торговые точки страны. Заказывают измерения крупные компании, которые производят высокомаржинальную продукцию, которую действительно стали потреблять меньше, от того и выводы столь неутешительные. В-третьих, цены сейчас снижаются на фоне искусственно созданного излишка и затоваривания складов сыром, маслом и сухим молоком, и тем самым стимулируется дальнейшее снижение. Существует экспертное мнение, что эти запасы накапливались в августе–ноябре специально для снижения закупочных цен, так как не может быть случайностью, что действия произошли везде и одновременно. Может, это были протестные действия против планировавшегося с 1 января 2018 года внедрения ЭВС, а может, для создания напряженности в стране накануне выборов президента страны. С этим надо разбираться. Но без реального вмешательства государства в ситуацию летом нас ждет обвал цен и банкротства.

Конкуренция на полке магазинов заставляет переработчиков искать доходность в сырье — в молоке с фермы. Из дешевеющего молока производится более дешевая продукция, и все — процесс пошел... На фоне безразличия государства, которое должно гарантировать доходность сельского хозяйства и включать в нужные моменты такие механизмы регулирования, как антидемпинговые механизмы, ФАС, временное ограничение поставок из Беларуси, Ирана, Турции и Южной Америки, Украины, государственные интервенции. А это позволяет закон, принятый в 2017 году.     

Айрат Хайруллин 

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции