«Татарстан – пример живой среды, которая по-настоящему работает на людей»

«Фестиваль музыки Рахманинова растянулся на месяц по просьбе министерства культуры РТ. Поскольку Казани тоже предстояла встреча с мировым футболом, нас попросили изменить режим фестиваля»

«Я АБСОЛЮТНО КОНСЕРВАТИВНЫЙ ЧЕЛОВЕК, ЗАНИМАЮЩИЙСЯ АКАДЕМИЧЕСКИМ ИСКУССТВОМ»

В этом году меня многие спрашивают: «Почему фестиваль музыки Рахманинова растянулся на месяц?» Отвечаю — это сделано по просьбе министерства культуры РТ. Поскольку Казани тоже предстояла встреча с мировым футболом, нас попросили изменить режим фестиваля. Мы не источник напряжения в сотрудничестве с минкультом Татарстана, поскольку наша имиджевая составляющая для репутации республики в конечном итоге работает и на благо министерства. Так что, когда поступила установка инсталлировать культурную программу в рамки чемпионата — было такое распоряжение ведомства, — мы это сделали. Те же обычные фестивальные четыре концерта распределили с бо́льшими интервалами.

Наверное, надо сказать, что в этом году у нас наметился поворот от Рахманинова к тому, что я бы назвал «спутниками рахманиновского времени». У нас же были и двойной фортепианный концерт Франсиса Пуленка, и Шостакович. Правда, вспомнил, что на самой первой «Белой сирени» мы сыграли «Весну священную» Стравинского. Тема Рахманинова этому не сопротивляется, она же широкая. Время Рахманинова — это и Стравинский, и Пуленк, и Шостакович, и Прокофьев. Размах Рахманинова — это и Россия, и Америка, куда он эмигрировал. То есть тему можно развернуть и так и эдак, чем, собственно, я и занимаюсь. И делаю это с удовольствием.

Я абсолютно консервативный человек, занимающийся академическим искусством. Считаю, что это само по себе дело. Все остальные магниты — популистские завлекалочки всякие, игровые и открытые формы выступлений — конечно, тоже могут быть. Но для меня важнее то, что нам самим удается «спеть». Я считаю, надо делать то, что тебе дано, и делать это хорошо. Все остальное, на мой взгляд, некоторая спекуляция. Наверное, я просто не готов объять необъятное. Но мне кажется, если ты просто занимаешься делом, которое ты любишь и которое само по себе бесконечно, как космос, то чего уж?..

Когда оркестр из Татарстана — да хоть и дирижер из Татарстана — представляют по всей стране и по всей Европе русскую музыку, включая музыку Рахманинова, наверное, это многое для людей значит. Много езжу и знаю положение вещей. В некоторых регионах оркестры «оптимизируют» самым банальным образом: их закрывают. Вообще региональные оркестры в основном зарабатывают очень небольшие деньги, они очень зависимы, их музыканты совмещают несколько работ, а это ведь очень унизительно. Но для того худруки и созданы, чтобы «ратовать за своих бойцов», чтобы обивать пороги, доказывать, добиваться. В среднем по России любое общение с чиновниками сложно. В этом смысле Татарстан — пример. Я это всегда говорю.

«Наш татарстанский оркестр — он все-таки, я бы сказал, такого немецко-австрийского склада»

«ВСЕ ВРЕМЯ СРАВНИВАЛ ПРЕВОСХОДНЫЙ ОРКЕСТР САНТА-ЧЕЧИЛИЯ С НАШИМ»

Никто не знает, что будет завтра, с одной стороны, но я рассчитываю на то, что еще какое-то время буду необходим республике и буду делать то, что делаю. Мне нравится Татарстан, это пример живой среды, которая по-настоящему работает на людей. Когда тебе доверяют, когда пазл сходится, то происходит нормальное взаимодействие. Не во всех регионах так. А нам открываются все новые и новые возможности, и не только в республике. В начале лета, например, в Клину, где есть дом-музей Чайковского, четвертый международный фестиваль музыки открыл наш оркестр. А четыре года назад, когда фестиваль только рождался, его открывал оркестр Венской филармонии с Риккардо Мути. Такие вещи, думаю, говорят сами за себя.

К слову, об отношении итальянцев к русской музыке. Весной этого года я дирижировал тремя концертами Оркестра Национальной академии Санта-Чечилия в Риме. Это был фейерверк! В оркестре Санта-Чечилии сидят две скрипачки из России, но в основном там играют итальянцы. Молодые, как и у нас в оркестре. От русской музыки они получают бешеное удовольствие. Например, мне приходилось им объяснять, напевать, просить какие-то вещи. Вот, например, когда играл Третью сюиту Чайковского — там же вариации, ну и надо, чтобы музыка не превратилась в цирковую штучку. Ребята моментально схватывали характер музыки: если ты плечом, пальцем, что-то такое им показал, они тут же тебе «отвечают». И, получая удовольствие от исполнения, они в то же время как бы и сами даже не работают, а отдыхают. Кстати, Третью сюиту и Третью симфонию Чайковского с ними в прежние годы дважды заявлялся играть Юрий Хатуевич Темирканов, но по каким-то причинам всякий раз эту программу отменял. И так вышло, что впервые эти сочинения Чайковского они сыграли со мной.

Но я все время сравнивал превосходный оркестр Санта-Чечилия с нашим. В чем разница? Наш татарстанский оркестр — он все-таки, я бы сказал, такого немецко-австрийского склада. У нас же духовики, медная группа — отменные. И каждый раз, когда работаю с другими оркестрами, всегда думаю о своих с нежностью: «Боже, неужели я с такими прекрасными музыкантами работаю?!» Не поверите, но интендант оркестра Санта-Чечилия — его зовут Мауро Букарелли — приезжал к нам в Казань на «Белую сирень»: в 2012 году его привозил внук Сергея Рахманинова. Так вот, в мой весенний приезд в Рим Мауро с огромной теплотой отзывался о ГСО РТ, при том что вокруг него был собран весь цвет русских исполнителей — и Валерий Гергиев, и Михаил Плетнев, и Коля Луганский, и Боря Березовский.

«Обо мне и говорить нечего, если мой друг Денис Мацуев — посол чемпионата мира по футболу. Какой он любитель футбола и болельщик, по-моему, достаточно известно»

«ВСПОМНИЛ БЕРЕЗОВСКОГО — И СНОВА МЫСЛЬ МОЯ ВЕРНУЛАСЬ К СИТУАЦИИ В ТАТАРСТАНЕ»

Вспомнил Березовского — и снова мысль моя вернулась к ситуации в Татарстане. Вы, наверное, в курсе, что замечательный пианист Березовский сейчас проводит фестиваль в Елабуге. Совершенно новое и полезное, на мой взгляд, начинание. Борис побывал там впервые, кажется, в прошлом году, заикнулся, что хорошо бы сделать тут фестиваль, и вот... получил поддержку Рустама Нургалиевича Минниханова, а организатором фестиваля «Летние вечера в Елабуге» стал елабужский музей-заповедник. Представляете: туда специально для мировой известности пианиста — Бориса Березовского — рояль «Ямаха» везут. Ну здорово же!

Гордиться республикой — значит испытывать позитив и в адрес своей страны. А как не испытывать позитив, если чемпионат мира по футболу стал для людей праздником безо всяких оговорок? Наверное, вы сами читали или видели по телевизору, что творилось в Москве и в других городах, когда наши выиграли у испанцев. Обо мне и говорить нечего, если мой друг Денис Мацуев — посол чемпионата мира по футболу. Какой он любитель футбола и болельщик, по-моему, достаточно известно. Но буквально на прошлой неделе я видел в «Фейсбуке» фотографии с Красной площади, где Денис играл в «Премьер-матче» благотворительного фонда «Артист». Нагляднее связи музыки и спорта не придумаешь, особенно если вспомнить, что незадолго до этого Мацуев приезжал к нам на «Белую сирень», где играл, как вы понимаете, не ногами, а руками.

Александр Сладковский

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции