«МУНДИАЛЬ — НЕ МУНДИАЛЬ, РЕШЕНИЕ ПО ПЕНСИЯМ НАДО БЫЛО ПРИНИМАТЬ В ОЧЕНЬ КОРОТКИЕ СРОКИ»

— Алексей Владимирович, как и ожидалось, новое правительство сразу начало проводить непопулярные реформы. В Госдуму внесен законопроект о повышении пенсионного возраста, который не одобряют 82 процента россиян, и большинство экспертов считают, что старт реформ неслучайно совпал с чемпионатом мира по футболу. Как вы думаете, был ли здесь какой-то умысел власти?

— Я не думаю, что был умысел. Вопрос о необходимости пенсионной реформы поднимался задолго до 2018 года, еще в 2012 году. Но тогда были очень сложные выборы, усилилось оппозиционное движение, и увеличивать пенсионный возраст было никак нельзя. Потом власть перехватила инициативу, началась консервативная волна, но тоже было нельзя, потому что происходила консолидация и мобилизация сторонников власти на патриотических, антизападных лозунгах. Дальше 2014 год: присоединение Крыма — нельзя. Затем 2016-й год: парламентские выборы — нельзя. Перед президентскими выборами 2018 тоже было нельзя. Таким образом, по многочисленным политическим основанием этот вопрос откладывался до сегодняшнего дня.

И теперь мундиаль — не мундиаль, решение по пенсиям надо было принимать в очень короткие сроки, потому что тянуть дальше некуда. Это стало понятно, когда формировалось правительство Дмитрия Медведева. Раз первым вице-премьером стал министр финансов Антон Силуанов, и был заменен руководитель социального блока (пришла Татьяна Голикова, которая готова к непопулярным решениям, в отличие от своей предшественницы Ольги Голодец), стало ясно, что решение по пенсионному возрасту будет предложено в ближайшие недели. Так что я бы не абсолютизировал тему мундиаля. Даже если бы не было чемпионата мира, законопроект все равно бы внесли в Госдуму.

— Недовольные предстоящей реформой люди начали выходить на улицы, хотя из-за мундиаля запрещены все публичные акции в городах, где проводятся матчи. А что будет, когда чемпионат закончится?

— Акции протеста будут происходить. Но сколько людей выйдут на улицы и каков будет накал эмоций? Я думаю, что неприятие пенсионной реформы и критика власти сведется в основном к разговорам на кухнях. Кто-то будет ждать от президента, что он вмешается и что-то изменится. Конечно, протестная волна увеличится. Но она не перерастет во что-то очень массовое и радикальное.

Почему? Потому что есть несколько причин. Во-первых, те, кто подпадает под пенсионный закон, — это люди, которые привыкли жить в очень атомизированном обществе. Они получили образование еще в советское время, но в тот период мало поработали — просто потому что были молоды. То есть реформа затрагивает главным образом тех, кто работал в 90-е годы, когда был распространен принцип «каждый сам за себя»: если ты ничего не сделаешь, тебе никто не поможет. Ни государство, ни друзья, ни даже семья. Ты должен работать и выкарабкиваться сам-сам-сам. Опыт профсоюзного движения и протеста тоже показывает, что уровень мобилизации среди этих людей довольно слабый. Они не надеются на то, что могут достучаться до власти путем протеста.

Во-вторых, не видно, кто может возглавить протест, кто реально может вывести людей на улицы. Да так, чтобы этот лидер был авторитетен, а сами акции не страшны для простых людей. Скажем, есть такое объединение — конфедерация труда России, которая запустила в интернете голосование против реформы. Откликнулось много людей. Но одно дело голосование, другое — организация. А этот профсоюз не очень крупный и не очень ресурсный. Среди тех, кто предлагает проводить акции, — коммунисты. Но они воспринимаются как архаичная партия. Еще есть ФНПР, федерация независимых профсоюзов, — видный, крупнейший, доминирующий в профсоюзной сфере институт. Но он воспринимается как структура, которая очень тесно связана с официальными властями и работа которой скорее направлена на то, чтобы успокаивать людей в подобных ситуациях. ФНПР, конечно, будет демонстрировать свое неприятие этих реформ — им деваться некуда.

«ОСЕНЬЮ НАВАЛЬНОВЦЫ БУДУТ ДЕЙСТВОВАТЬ БОЛЕЕ АКТИВНО»

— Но есть еще Алексей Навальный, который также воспользовался ситуацией...

— Так это и планировалось. Еще когда эти меры просматривались в 2012 году, но все откладывались. И Навальный готовился к этому. Вся его инфраструктура, которая формировалась в том числе в регионах, и митинги, которые проходили в прошлом году, — все эти мероприятия были нацелены не на президентские выборы. Ведь было понятно, что к ним Навального не допустят. Главная его задача состояла в том, чтобы поднять волну, провести первичную мобилизацию и отобрать сторонников, которые могли бы выступить против непопулярных реформ. Поэтому не верно говорить, что он воспользовался ситуацией. Он просто задействует те механизмы, которые у него уже есть.

— Навальный главную ставку делает на Москву и Питер, которые из-за чемпионата пока являлись «запретными» городами. Как могут развиваться события далее?

— Ситуацию будут держать под контролем, и не только благодаря усилиям властей. Если вспомнить прошлогоднее обострение 12 июня на Тверской, то тогда были народные гуляния, реконструкции и все такое. И вдруг приходит оппозиция. Да, у молодых ребят, школьников был драйв: «Мы прошли, мы показали, у нас есть самость, мы уже взрослые, мы можем». Но люди, которые принадлежат к среднему классу, особенно крупных городов, говорили так: «Подождите, был праздник, люди самореализовывались, зачем надо было сталкиваться с ними? Среди тех же реконструкторов были люди, которые вам симпатизируют. Но когда вы сваливаетесь на них как снег на голову и мешаете проводить заранее подготовленное мероприятие, в которые они вкладывались, хорошо ли это?»

Поэтому я не уверен, что сейчас, в условиях чемпионата, Навальный, как человек абсолютно прагматичный, стал бы обострять ситуацию в столице. Ему это невыгодно, потому что в Москве был праздник. Я вообще не могу вспомнить ничего подобного, когда приехало бы столько людей из разных стран, чтобы было такое общение, такой огромный интерес и желание, чтобы все прошло замечательно и никто ничего не испортил.

В то же время, не надо зацикливаться на событиях ближайших дней и недель. В окончательном виде законопроект о повышении пенсионного возраста будет принят осенью. И я думаю, что именно осенью навальновцы будут действовать более активно.

— Возможно ли повторение 2005–2006 годов, когда монетизация льгот для пенсионеров вызвала массу протестных акций, — но уже среди широких слоев населения?

— Вероятность небольшая. В 2005 году было два важных фактора. Во-первых, тогда пострадали советские пенсионеры, у которых было очень серьезное ощущение своих заслуг, своей значимости, идентичности с государством. Они строили железные дороги, спускали на воду корабли, запускали ракеты в космос — в общем, реализовывали большие проекты. В конце 80-х все это было сильно дискредитировано, но с конца 90-х – начала 2000-х стало возвращаться чувство гордости: оказывается, была великая эпоха, а мы ее не ценили. И вот обидели людей, которые работали в ту эпоху: еще вчера пенсионеры имели право пользоваться льготами, а сегодня уже нет. И уличные акции начались, когда закон вступил в силу. Нынешняя реформа на пенсионеров не распространяется. Она затрагивает людей начиная с 1959 года рождения. При этом повышение пенсионного возраста будет происходить не одномоментно, а постепенно. Поэтому проводить прямую аналогию с 2005 годом не стоит.

«Акции протеста будут происходить. Но сколько людей выйдут на улицы и каков будет накал эмоций? Я думаю, что неприятие пенсионной реформы и критика власти сведется в основном к разговорам на кухнях» Фото: «БИЗНЕС Online»

«РЕФОРМУ, КОНЕЧНО, НЕ ОТМЕНЯТ, НО ЖЕНЩИНАМ ВОЗРАСТ ВЫХОДА НА ПЕНСИЮ МОГУТ УМЕНЬШИТЬ»

— Могут ли власти смягчить пенсионную реформу? Есть версия, что сейчас специально объявили «крайние» параметры: пенсионный возраст для женщин поднимут на 8 лет, а для мужчин — лишь на 5. И при жесткой реакции общества можно немного выпустить пар, поднять возраст для обоих полов равномерно, на 5 лет.

— Я думаю, да, специально, чтобы была возможность отступить. Так часто бывает. Когда правительство вносит какой-то законопроект, например, проект федерального бюджета, остается зазор для того, чтобы депутаты могли сформулировать свои предложения и изменения, которые популярны среди граждан.

Действительно, сейчас многих беспокоит, что женщинам хотят поднять дату выхода на пенсию больше, чем мужчинам. Это основано на том, что они живут дольше, что видно даже на кладбищах: если присмотреться к датам на памятниках, то мужчины умирают лет на 15 раньше, чем хоронят их вдов. Но, с другой стороны, в российском обществе женщина воспринимается как человек, который работает на двух работах, так как именно она в основном ведет домашнее хозяйство. При этом, несмотря на эмансипацию и на то, что женщина иногда зарабатывает больше и является главным кормильцем в семье, у нас есть традиционное отношение к женщине как к прекрасному полу. Поэтому, когда ее интересы ущемляются в большей степени, недовольство усиливается.

Теперь все будет зависеть от реакции общества. Вполне возможно, что власть пойдет навстречу. Реформу, конечно, не отменят, но женщинам возраст выхода на пенсию могут уменьшить. Тем самым часть протестных настроений снимется, многие будут говорить: «Вот мы потребовали, и нас услышали». И в этот момент Навальный активизируется еще больше, поскольку он выступает против пенсионной реформы в целом. Без всяких компромиссов.

— Есть ли в связи с этим у Навального шанс усилить свои позиции? Ведь до сих ему удавалось мобилизовать в основном школьников и студентов, а сейчас недовольны большей частью люди среднего возраста.

— Если посмотреть прошлогоднюю ситуацию, особенно в регионах, то к Навальному шли не только школьники и студенты. Люди среднего возраста — серьезные, сложившиеся — хотели посмотреть, кто такой Навальный, тем более что он сам приезжал к ним. И Навальный за счет своей активности, харизмы, радикализма может мобилизовать существующих сторонников и получить дополнительных. Но не слишком много, потому что идти к Навальному страшновато.

Часть людей, которые настроены протестно и обижены на власть, считают, что он все-таки подозрительная фигура. По телевизору про него говорили, что он агент Запада, и в Америке стажировался: «А может быть, он нас использует?» Для таких людей Навальный неприемлем. Есть и те, кто Навальным заинтересовывается. То, что он говорит, вызывает у них положительную реакцию, но и они опасаются к нему идти. Не потому, что Навальный страну развалит, а потому, что это радикальная оппозиция, из-за которой могут возникнуть проблемы, особенно в небольших городах. А если тебя вызовет начальник и скажет: «А чего это ты у Навального был на митинге? Ты против государства, что ли?»

— А какова вероятность появления новых протестных лидеров федерального масштаба? Например, насколько на эту роль подходит бывший мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман?

— Ройзман еще перед тем, как было объявлено о повышении пенсионного возраста, выдвинул свои претензии на роль одного из таких лидеров. Его демонстративный уход в отставку за несколько месяцев до истечения срока полномочий — из того же ряда. Плюс у него сохраняется его основа, фундамент — достаточно высокий уровень популярности в одном из мегаполисов, в Екатеринбурге. Ройзман, конечно, будет активен. Возможны альянсы — с тем же Навальным.

Интересно еще то, что и у Ройзмана, и у Навального есть общая особенность: они оба ориентированы на слои общества, которые выходят за рамки либеральной ниши. За это их нередко называют популистами и критикует часть либералов. Ройзмана критиковали за жесткие методы борьбы с наркотиками, а Навального — за то, что он ходил к националистам на «Русский марш», за его позицию по миграции, которая по всем европейским меркам очень правая. Но и Ройзман, и Навальный понимают, что либеральная ниша очень маленькая, и идут за ее пределы. В этом их отличие от Ксении Собчак, которая в ходе избирательной кампании держалась строго либеральной повестки и не очень много получила голосов.

«ЕСЛИ РАНЬШЕ ТЫ ХОДИЛ В «АШАН», ТО ТЕПЕРЬ — В «ДИКСИ» ИЛИ «МАГНИТ»

— На фоне пенсионной реформы почти незамеченной прошла новость о предстоящем увеличении НДС с 18 до 20 процентов. По некоторым оценкам, это прибавит к уровню годовой инфляции еще до 2 процента, а продукты питания могут подорожать на 3–5 процентов. Власти специально запустили эти предложения блоком, чтобы одно затмило другое?

— Вряд ли одно затмит другое. Люди у нас не экономисты, и повышение НДС для них, как правило, просто слова. А предприниматели предельно осторожны. Если они будут протестовать, то к ним может прийти налоговый или санитарный инспектор и спросить: «Соблюдаете ли вы все законы и инструкции до последней запятой? Ах, вы еще власть критикуете!»

Сейчас по НДС есть ряд льгот. Они распространяются на продукты питания, детские товары, лекарства и книги. А если бы сняли льготный НДС на детское питание? Тогда на фоне повышения пенсионного возраста социальные риски зашкаливали бы. В результате льготы решили сохранить, подняв НДС с 18 по 20 процентов. Но и этот вариант плох по двум причинам. Во-первых, любое повышение налогов означает снижение предпринимательской активности. Во-вторых, предприниматели перенесут свое бремя на потребителей, и, соответственно, вырастут цены. Другое дело — реакция людей. Когда речь идет о повышении цен, у нас реагируют иначе, чем на Западе. Там повышение цен воспринимается как повод для протестных акций. У нас люди, конечно, недовольны. Но, с другой стороны, они сравнивают ситуацию с 90-ми годами. Тогда ценники переписывались постоянно, и, получив зарплату, все тут же бежали ее потратить или поменять на американскую валюту. То есть было совсем плохо, а сейчас терпимо. Вот на продовольствие цены растут, но люди предпочитают ужиматься, переходить на более дешевые продукты. Если раньше ты ходил, например, в «Ашан», то теперь — в «Дикси» или «Магнит». Хотя, конечно, и здесь потенциал для протеста есть.

Кстати, кроме изменения НДС, рассматривался еще вариант введения налога с продаж. Но против выступило министерство финансов, потому что этот налог очень заметен. Когда у нас впервые появился этот налог (введен в большинстве регионов в 1998–1999 годах, отменен с 1 января 2004 года — прим. ред.), люди сильно возмущались. А сейчас налог с продаж вызвал бы более сильное раздражение. Рассматривался и вариант с введением пропорциональной шкалы подоходного налога, но не всерьез. 90-е годы показали, что прогрессивный подоходный налог у нас не собирается: многие доходы уходят в тень, а у нас и без того достаточно теневая экономика. Таким образом, осталась одна альтернатива — поменять НДС.

— Но почему все-таки у нас не вводится прогрессивная шкала подоходного налога, когда богатые отдают государству бо́льшую долю доходов, чем бедные? Она введена в развитых странах — в США, Великобритании, Германии, Испании... А плоская действует в Грузии, Албании, на Украине...

— У нашего государства нет машины, которая могла бы проконтролировать взимание этого налога. А в развитых странах такая машина существует десятилетиями, если не столетиями. Допустим, безработный приобрел автомобиль. Это уже основание для того, чтобы с ним серьезно поговорить, откуда деньги. «Ах, тетушка оставила наследство? А кто это может подтвердить? А раз вы теперь богатый наследник, так может, уже не должны обирать родное государство?»

У нас государство тоже хочет отследить так называемых самозанятых и придумать, что с ними делать. Думают, как разобраться с доходами няней, репетиторов... Но пока механизмов контроля нет. Может, лет через 20–30 мы их создадим, и тогда можно будет ввести прогрессивный подоходный налог. Но, во-первых, у нас традиционно не очень высокий уровень законопослушания. Люди исходят из того, что обойти закон в собственных интересах вполне возможно. Во-вторых, у нас не принято и «стучать» в госорганы. Неслучайно даже среди советских пионеров-героев Павлик Морозов воспринимался в обществе как фигура весьма сомнительная. И есть еще технический момент. Например, фрилансер работает в нескольких СМИ. В нынешней ситуации, когда плоская шкала, он может жить спокойно, так как этим вопросом занимаются бухгалтерии работодателей. А если шкала будет прогрессивной, придется самому собирать документы и показать, превышает ли общий доход уровень, с которого начинается прогрессия, или нет.

«Сейчас неслучайно говорится, что президент не участвует в пенсионной реформе. Думаю, здесь как раз может быть реализован принцип «хороший царь, плохие бояре» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ОТСТАВКА ПРАВИТЕЛЬСТВА ВОЗМОЖНА, НО НЕ РАНЬШЕ 2021 ГОДА»

— Надо ли нам ждать от правительства еще каких-то неприятных сюрпризов и если да, то каких?

— Возможно. У власти открылось окно возможностей: больших выборов не будет до 2021 года. И есть желание побыстрее провести все непопулярные инициативы. Например, тяжелый вопрос связан с досрочным выходом на пенсию. Таких категорий много, не только военные и полицейские. Пока пенсионная реформа их не касается, но что будет дальше? Кроме того, есть люди, которые официально работают не на государство, а на частника. Например, металлургические предприятия, шахты давно приватизированы. Возникает вопрос, кто должен оплачивать досрочные выходы на пенсию работникам этих отраслей, — ведь прибыль от их труда получает собственник предприятия. Но это вопросы не 2018 года.

— В политических кругах есть версия, что Медведева во главе правительства оставили именно для того, чтобы его руками сделать «грязную работу», а после проведения непопулярных реформ его можно будет отдать на съедение народа, отправив в отставку. Насколько правдоподобен такой сценарий?

— Такой вариант вполне вероятен. Правительство запустит реформы, сделает этот процесс необратимым, а дальше может быть всякое. Все будет зависеть от реакции общества. Если будут сохраняться протесты, а рейтинги власти серьезно уменьшатся и не будет обратной тенденции, тогда правительство можно отправить в отставку. Не исключено и то, что большие опасения не сбудутся, люди начнут привыкать к пенсионной реформе, а цены не так сильно скакнут из-за повышения НДС. В такой ситуации премьер-министр может удержаться, и, возможно, пожертвуют отдельными министрами. Такие практики у нас были. Перед выборами 2008 года, например, уволили министра [здравоохранения] Михаила Зурабова, который занимался монетизацией льгот. Хотя отставка правительства тоже вполне возможна, но не раньше 2021 года. При этом риски для правительства связаны не только с проводимой им политикой, но и с мировой — в том числе нефтяной — конъюнктурой.

— Раз уж затронули тему нефти: согласно соцопросам, в подорожании бензина россияне винят нефтяные компании и правительство. При этом западные санкции и президент в глазах общества виноваты гораздо меньше. Как вы думаете, кого в конечном итоге «назначат крайним» за рост цен на топливо?

— История со скачком бензиновых цен показывает степень неустойчивости нашей экономики. Она говорит о том, что в любой момент может ударить неожиданность, последствия которой придется решать с помощью ручного управления. Сейчас ситуация на этом рынке стабилизировалась. И никаких наказаний, конечно, не будет, тем более кадровых перестановок, так как правительство только сформировано. Плюс министр энергетики занимается переговорами с ОПЕК по сложным вопросам о том, что делать с квотами, что будет с ценами. Но сама по себе эта история тоже сыграла свою роль в снижении популярности правительства.

— И как нефтяное лобби взаимодействует с властью? Например, на чьей стороне играет Игорь Сечин, который был чиновником, а потом превратился в госнефтяника?

— Государство фактически не разделяет чиновников и государственных менеджеров — это уже одно сообщество. Есть лоббисты, и правительство старается их ограничивать. А арбитром выступает президент, который учитывает позиции сторон. Другое дело, что идеальный баланс интересов создать невозможно: он все время скособочен то в одну, то в другую сторону. Сейчас мы видим, что усилились нефтяники. Но после бензинового кризиса к ним начались претензии, и им, видимо, тоже придется ужиматься. Иначе, если компании будут жить как раньше, общество не поймет.

«НИ СЕЧИН, НИ МЕДВЕДЕВ НЕ МОГУТ БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ НОМЕР ДВА. ЕСТЬ ТОЛЬКО ЧЕЛОВЕК НОМЕР ОДИН — ПУТИН»

— Реформы продвигает правительство, но очевидно, что они заранее одобрены в Кремле. Ведь президент обещал, что при его правлении пенсионный возраст не повысят, а теперь демонстративно отстраняется от ситуации.

— Он это обещал во время своего второго срока, когда исходил из того, что не будет третьего. В тот период Владимир Путин позиционировал себя как менеджер, который предоставляет услуги населению. Это был совсем другой подход, и ситуация была принципиально иная. Россия была членом «Большой восьмерки», считалось, что мы договоримся с Западом, что потом власть будет передана следующему поколению. Первое большое разочарование наступило в 2007 году, когда Путин выступил с Мюнхенской речью. Потом произошли серьезные внешнеполитические события. Как я понимаю, ключевым моментом стало свержение Муаммара Каддафи и в целом «арабская весна». И Путин решил вернуться.

А сейчас неслучайно говорится, что президент не участвует в пенсионной реформе. Думаю, здесь как раз может быть реализован принцип «хороший царь, плохие бояре». Зазор между первоначальной жесткой версией и окончательным вариантом может быть устранен именно президентским решением.

— Тем не менее пока рейтинг президента снижается.

— Да, и довольно значительно. По опросу ВЦИОМ, 27 мая он составлял 79 процентов, 17 июня — 72 процента. У правительства рейтинг упал с 51 процента до 44. У премьера — с 45 до 38. А на 28 июня рейтинг Путина снизился до 63 процентов, а Медведева — до 30. Идет очень серьезное снижение, и я не думаю, что с рейтингами правительства и премьера будет происходить что-то хорошее. Роль «плохих бояр» для них, видимо, была заранее запланирована, и они на это пошли.

Что касается рейтинга президента, то с ним ситуация сложнее. Во-первых, Путин может позиционировать себя как «хороший царь», и общество от него сейчас этого ждет. Главный вопрос — с чем готово согласиться общество. Как я уже говорил, протестная активность может уменьшиться за счет того, что пойдут навстречу женщинам. Во-вторых, Путин воспринимается как безальтернативный президент, который в первую очередь решает внешнеполитические задача. А если его не будет, может, американцы придут. Может, будет как на Украине или в арабском мире. Эти страхи и непонимание того, как жить без него [Путина], способны стабилизировать рейтинг Путина на достаточно высоком уровне.

— Комментируя кадровые перестановки после инаугурации, вы в Telegram-канале писали, что в ближнем круге Путина значительно усилился глава «Ростеха» Сергей Чемезов. За счет чего и как баланс интересов может измениться в дальнейшем?

— Рост влияния Чемезова в первую очередь связан с тем, что новым вице-премьером по ВПК стал Юрий Борисов, который сотрудничает с «Ростехом». Во-вторых, новым замминистра обороны стал Алексей Криворучко, который еще ближе к «Ростеху». Это четкие сигналы.

Но в этой системе со второй половины нулевых нет кланов, в которые объединяются большие игроки. Есть отдельные игроки, которые время от время вступают друг с другом в коалиции для решения каких-то задач либо объединяются против игрока, который слишком усилился. Но когда они решают свою задачу или даже не решают ее, коалиции распадаются и появляются новые.

В такой ситуации никто на длительное время не занимает доминирующих позиций. Никто, кроме президента. Скажем, после ареста Алексея Улюкаева стали писать, что у нас появился человек номер два — Игорь Сечин. Но потом его вызвали в суд, возникли вопросы по поводу колбасок, корзинок. Он должен был объясняться. И уже о Сечине как о человеке номер два писать перестали. Получилось, что его нет, хотя Улюкаева и осудили. То же самое и с другими. Это система, в которой никто не может чувствовать себя человеком номер два. Даже Медведев, который очень эластичен и в зависимости от ситуации может проводить разную политику — и либеральную, и консервативную. Например, в качестве президента он проводил политику перезагрузки, а в качестве премьера боролся с санкциями. Есть только человек номер один — Путин. Он является доминирующей фигурой, определяет правила игры внутри системы, кто что получит, и все должны это учитывать.

«ПРОТИВ КУДРИНА БЫЛО ОЧЕНЬ МНОГО ЛЮДЕЙ, В ТОМ ЧИСЛЕ В ПРАВИТЕЛЬСТВЕ»

— Кстати, об иерархии. Насколько усилились позиции Алексея Кудрина после его возвращения в номенклатуру?

— Он вернулся во властную структуру, которая институционизирует его отношения с президентом и обеспечивает к нему прямой доступ. И не просто как хорошего знакомого или экономического советника, а как официальное лицо. Правда, прогнозировалось, что Кудрину будет предложена должность в администрации президента, и он будет курировать экономическую политику вместо Андрея Белоусова, которому прочили переход в правительство. Но Белоусов остался, да и против Кудрина было очень много людей, в том числе в правительстве, где не хотели иметь такого куратора в АП.

С другой стороны, есть показательный факт, который говорит о степени влияния Кудрина. Обычно у нас предложение, связанное с работой на госслужбе, делается человеку только один раз. Например, когда уходил глава РЖД Владимир Якунин, ему предложили стать сенатором от одного из регионов. Он отказался, и больше к этому вопросу не возвращались. У Кудрина редкая ситуация — ему предлагали дважды. Несколько лет назад он мог возглавить Центробанк, но он отказался. Теперь предложили Счетную палату. Понятно, что от второго предложения невозможно было отказаться, как как третьего уже не последовало бы.

— Кудрин заявил, что функции Счетной палаты расширятся, а особое внимание будет уделено борьбе с коррупцией. СП станет чем-то вроде нового силового ведомства, с уклоном в финансовый контроль? И если вспомнить конфликт Медведева с Кудриным: может, именно Кудрин должен будет нанести coup de grâce, смертельный удар Медведеву и его команде?

— Я не думаю. Все-таки Счетная палата — не силовое ведомство. Она занимается контролем за целесообразностью расходования средств. Причем, когда называется общая сумма нецелесообразности расходования, это не значит, что вся она относится к коррупции. Есть достаточно много расходов, которые связаны с неправильным оформлением. То есть не все эти деньги украдены. Бывают, например, ситуации, когда средства, которые надо было потратить на одну статью, тратятся на другую, потому что она недофинансирована. Потом приходят деньги на эту статью, и они перекидываются на ту, с которой были взяты деньги. В результате все довольны, но статьи профинансированы не в том порядке, которое требует бюджетное законодательство, и возникают претензии.

Не думаю, что Счетная палата будет силовой структурой. Но она может давать рекомендации по улучшению финансовой дисциплины, по экономическому развитию, например что нужно делать, чтобы избежать роста бюджетного дефицита, какую бюджетную политику проводить, какая структура расходов целесообразна, что должно быть приоритетно, на что тратить деньги, а на что не тратить вообще. Такие предложения были у экспертов Кудрина еще в центре стратегических разработок.

«Насколько власть может победить Telegram технически? Он у нас вроде бы закрыт, но им все продолжают пользоваться» (на фото: Павел Дуров)Фото: TechCrunch, Викимедиа / CC-BY 2.0

«КОМАНДА ДУРОВА ОКАЗАЛАСЬ СИЛЬНЕЕ РОСКОМНАДЗОРА»

— Ходят разговоры о том, что осенью власть продолжит наступление на свободы граждан. Например, будет усилено давление на социальные сети, возможно, некоторые из них вообще прикроют. Еще более ужесточат цензуру в СМИ — в общем, будут закручивать гайки. Ваш прогноз: как будет развиваться ситуация?

— Тенденции очень разные. Скажем, тот же Telegram. Видно, что здесь все упирается не только в политические решения, но и в технические возможности. Насколько власть может победить Telegram технически? Он у нас вроде бы закрыт, но им все продолжают пользоваться. Специалисты Telegram обыгрывают специалистов, которых пригласил Роскомнадзор. Команда Павла Дурова оказалась сильнее. И эта ситуация поставила государство в уязвимое положение.

Да, закручивание гаек идет, последний случай — отозвали аккредитацию у «Шанинки» (Московская высшая школа социальных и экономических наук — прим. ред.). До этого был Европейский университет, которому вообще запретили преподавать. У власти есть страхи, что молодежь пойдет не по тому пути, что окажется под влиянием Запада. Поэтому инициативы, которые казались несколько лет невозможными, вдруг становятся возможными. Когда принимали закон об иностранных агентах, думали, что он коснется нескольких организаций — «Голос», который занимается выборами, может, еще кто-нибудь. А в итоге под него попало большое количество структур, включая «Левада-Центр».

Также происходят интересные события в культурной сфере. Уволили замминистра Владимира Аристархова, к которому отношения деятелей культуры было еще критичнее, чем к министру Владимиру Мединскому. Сейчас закончилось распределение денег на фильмы, которые поддерживает государство. Один режиссер предложил снять фильм под названием «Толерантность» с Захаром Прилепиным про загнивающий Запад, где слишком толерантны к меньшинствам, мигрантам, и что великой России нельзя повторить этот путь. Отказали. Какие фильмы одобрены? Фильм по Солженицыну — «Один день Ивана Денисовича». Лагерная тема, которую многие хотели бы вообще закрыть. Дали деньги Андрею Кончаловскому на фильм про расстрел в Новочеркасске в 1962 году. Будет биографический фильм про Варлама Шаламова.

Так что процессы носят не однолинейный характер. Где-то идут процессы закручивания, а где-то — откручивания. Вообще у нас существует представление, что во власти есть либеральная часть и есть силовая. В то же время, когда речь идет о том, что надо проводить оптимизационные реформы — повышение пенсионного возраста, рост НДС, — понятно, что такие мероприятия невозможно проводить без сильной национальной гвардии. Поэтому говорить, что есть хорошие либералы и плохие силовики или наоборот, хорошие силовики и плохие либералы, — грубое упрощение. По многим позициям интересы либералов и силовиков могут совпадать.

«ГОВОРИТЬ О ПАТРИАРШЕСТВЕ ТИХОНА ПОКА РАНО, НО У НЕГО ПОЯВЛЯЕТСЯ ВОЗМОЖНОСТЬ»

— И снова о ближнем окружении президента. В мае Тихон (Шевкунов), которого называют «духовником Путина», был назначен митрополитом Псковским и Порхновским. Что означает это перемещение — удаление сильного конкурента патриарха Кирилла?

— Удаление от Москвы. Конечно, во многом ресурс Тихона (Шевкунова) был связан с тем, что Сретенский монастырь, настоятелем которого он являлся, находится в центре Москвы, и Тихон мог в любой момент встретиться со своими духовными чадами и общаться с ними. И его влияние, в том числе в среде силовых структур, весьма высоко. Потому что Шевкунов ответил на вопросы, которые у них были. Ведь силовики высокого ранга работали еще во времена КПСС и верно служили СССР. Потом Союз распался, коммунистическая идеология себя дискредитировала. А в церкви рассказывали о том, что советский период истории был аномалией, что были гонения на церковь, что репрессиями занимались те самые органы, в которых они работают. Возникал диссонанс. И тут появляется Тихон Шевкунов, который почитает новомучеников, а с другой стороны, подчеркивает значимость советского периода. Тихон подчеркивает и противоречивость роли Иосифа Сталина, которого многие силовики уважают. Он не только человек, который участвовал в репрессиях, организовывал их, но еще и укрепил государство, восстановил патриаршество. Подчеркивается и то, что государство при Сталине стимулировало консервативные традиционалистские тенденции в православном мире. Надо было противостоять Ватикану, Риму, и ставку делали на консерваторов. То есть Шевкунов смог дать силовикам такую квазиидеологию, в которую вписывались и советская традиция, и православие.

— И все-таки, может ли Шевкунов рассчитывать на патриаршество?

— Говорить о патриаршестве Тихона пока рано. Но у него появляется возможность, потому что патриархом может быть только архиерей, который занимал самостоятельную кафедру. А Тихон, несмотря на свое влияние, официально был епископом Егорьевским и викарием патриарха. Теперь он имеет право стать патриархом по уставу церкви. Но сейчас ему надо решать, как компенсировать удаление из Москвы, и он эту проблему решает. Во-первых, разделены функции наместника Сретенского монастыря и ректора Духовной семинарии. Тихон был одним в двух лицах, теперь эти должности занимают два человека, и они его соратники. То есть у него не будет в Москве одного преемника, сопоставимого с ним по влиянию. Потом в Пскове собираются открывать филиал Сретенской семинарии, и там будет создан образовательный центр, который будет привлекать людей. Отправлен на покой наместник Псково-Печерского монастыря Тихон Секретарев. То есть Шевкунов показывает, что в епархии может быть только один центр влияния, Псково-Печерский монастырь будет непосредственно в сфере интересов Шевкунова. Раньше отношения между наместником и митрополитом всегда выстраивались в рамках баланса интересов. Теперь баланса, видимо, не будет. Доминирующей будет фигура митрополита, тем более что исторически он связан с этим монастырем. Поэтому задача Тихона — сохранить свое влияние и создать для этого механизмы, что он и делает.