. Гос-СМИ стали реже употреблять словосочетание «пенсионная реформа» — якобы из московского Кремля попросили использовать слова «изменения», «преобразования», ибо «реформы» вызывают негативную реакцию
 Фото: duma.gov.ru

«ПУТИН ДОЛЖЕН УВОЛИТЬ ЗАЧИНЩИКОВ ЭТОЙ ЧУДОВИЩНОЙ ПРОВОКАЦИИ»

Михаил Делягин — экономист, директор Института проблем глобализации:

— Я бы это назвал «пенсионное воровство», потому что у каждого планируется украсть 5 лет и 864 тысячи рублей в ценах 2018 года. Я думаю, что пенсионную реформу скорректируют и у женщин будет вороваться столько же, сколько у мужчин, то есть снизят масштаб воровства с 8 до 5 лет. Я несколько раз сталкивался с тем, когда журналисты категорически просили меня ни при каких обстоятельствах не употреблять термин «пенсионная реформа». Есть очень жесткое указание, которое пошло по всем значимым центральным средствам массовой информации. Это связано с тем, что слово «реформа» в современном русском языке означает «уничтожение». И пенсионная реформа —  адекватный термин, который каждый человек в стране понимает как пенсионное уничтожение или отмену пенсионного обеспечения, что для очень многих людей и будет. Потому что одно дело – человек живет до 65 лет на пенсии, работая по желанию, если есть силы. А если он вынужден будет работать, даже если сил нет, то значительная часть людей до пенсии просто не доживет от перенапряжения. Я думаю, именно это и является целью людей, которые разрабатывали пенсионную реформу. Перспективы достаточно прозрачные. Этот кошмар будет завернут в ту или иную обертку. Думаю, что время повышения пенсионного возраста будет слегка растянуто, нам будут рассказаны какие-нибудь сказочки, что благодаря улучшению медицины в стране время обслуживания пенсионеров в больницах будет сокращено на 7 минут или что-нибудь в этом духе. Может быть, введут термин «предпенсионный возраст», когда людей нельзя будет увольнять или не принимать на работу, или будут введены квоты, что работодатели будут обязаны иметь определенное количество людей такого возраста. Но это не изменит главного.

Но есть и политическое значение — это демонстрация лютой ненависти нашей правящей «тусовки» к народу. Никакой экономический целесообразности в пенсионном воровстве нет. Дыра в пенсионном фонде, во-первых, легко закрывается теми деньгами, которые есть в федеральном бюджете — неиспользованные средства 8 триллионов рублей в сухом остатке на 1 июля по официальной отчетности минфина. Во-вторых, есть фонд национального благосостояния, который специально создавался в 2007 году для восполнения дыры в пенсионном фонде и который для этого практически не использовался. То есть это нецелевое использование средств, о котором Счетная палата молчит. И самое главное: дыра в пенсионном фонде вызвана не тем, что у нас слишком много пенсионеров и они слишком долго и хорошо живут, а тем, что 30 миллионов человек вытеснено в теневую экономику. Они не платят обязательные пенсионные взносы. А если у вас 40 процентов рабочей силы в стране недоплачивают в пенсионный фонд, то, естественно, будет дыра. А в теневом секторе они не потому, что такие злые и плохие, а потому, что у нас регрессивная шкала обложения доходов физлиц. Чем вы богаче, тем меньше у вас государство просит, а чем беднее, тем больше в процентном отношении забирает. При низком доходе вы не можете выдержать налоговый пресс и поэтому при первой возможности выдавливаетесь в тень. Либеральные реформаторы объясняют, что ввести прогрессивную шкалу обложения доходов в России нельзя, потому что иначе российские богачи убегут во Францию, где будут платить еще более высокие налоги. Но это бред. Даже российские олигархи готовы обсуждать прогрессивную шкалу обложения доходов. Да, они хотят платить меньше, но понимают объективную неизбежность.

Для того чтобы исчерпать инцидент, который выглядит подготовкой к смуте и майдану, Путин должен уволить зачинщиков этой чудовищной провокации. Но еще при назначении правительства он показал, что не хочет ничего менять. Уволить только что назначенных людей — значит признать свою ошибку. А это вряд ли.

Дмитрий Потапенко — экономист, управляющий партнер компании Management Development Group Inc:

— Никаких перемен особых в пенсионном законодательстве нет. Существующая пенсионная реформа, формула — это узаконенный грабеж. Вы по какой-то причине в трезвом уме и здравой памяти отдаете 22 процента своего труда, начиная с сознательного возраста, в руки людей, которых обвиняют в грехах, потому что они действительно не умеют управлять. Плюс ко всему мы видим 50 самых красивых зданий пенсионного фонда, руководители которых ни в чем себе не отказывают и тратят средства якобы на инфраструктуру. При этом обычные сотрудники пенсионного фонда получают копейки, заполняют бумажки вручную и ничего не могут толком сделать. И когда сейчас эти «управленцы» говорят, что мы ваши накопления отдадим вам в 65 лет, а не в 60, или женщинам говорят, что им выплаты отдадут через 8 лет — они просто продолжают узаконенно измываться. В ответ на разговоры о том, что сейчас на одного пенсионера приходится один рабочий, первый же человек должен  задать вопрос: «Простите, а отобранные деньги предыдущих работающих куда дели?» Сакральный вопрос. При чем здесь то, сколько работающих на одного неработающего? Вы сначала деньги верните, а потом будете рассуждать, какое количество работающих было, какое стало. А если вы не умеете формировать накопления для тех, кто выбывает, то, собственно говоря, это ваша проблема, потому что это формируется нормальным обычным страховым механизмом, который вы не запустили. Но опять же это ваша проблема, господа управители, вы эту систему формировали. И в итоге в заложниках держите народ. Вот и все.

По поводу Путина — смягчить потребует, но вето не наложит, поэтому озвучен самый жесткий вариант. Не забывайте, что у нас огромное количество так называемых досрочников, практически нет частной экономики, но есть большое количество сотрудников различных органов, которых изменения не коснутся. И это специально подставит всех остальных граждан, чтобы появился еще один момент для холодной гражданской войны.

«ЭТО НЕКАЯ «РАСПЛАТА» ЭКОНОМИКИ ЗА ТО, ЧТО ЛЮДИ СТАЛИ ДОЛЬШЕ ЖИТЬ»

Айрат Фаррахов – депутат Госдумы РФ от Татарстана:

– Само по себе увеличение пенсионного возраста, как бы мы это ни называли, вызывает негативную реакцию, тревожит людей. Отвечу, почему я считаю, что это не пенсионная реформа. У нас есть большая доля пенсионеров, которые получают государственные пенсии — военные пенсионеры. У нас очень большой аспект, связанный с накопительной пенсией. Но, к сожалению, до этого у нас три реформы проводились в пенсионной системе и не привели к эффективному результату. Поэтому то, что сегодня предложено, трудно назвать реформой, это просто настройка. Настройка, которая продлится до 2035 года.

К сожалению, люди у нас зачастую настроены на отрицательный результат. И я считаю очень важным, что мы максимально много должны разговаривать с населением, максимально объяснять им, что перемены в пенсионном законодательстве – абсолютно необходимая реальность сегодня. Скажем так, это некая «расплата» экономики за то, что люди стали дольше жить, что очень хорошо. Сейчас же необходимо принимать системные решения, и их может быть несколько: либо увеличение налогов, чтобы обеспечивать качественную жизнь населения, либо увеличивать возраст выхода на пенсию. Первый вариант не позволяет развивать экономику страны, мы откатимся назад. И второе чтение, безусловно, должно сопровождаться конкретными сроками выхода на пенсию, и конкретными ответами, которые беспокоят граждан. Во-первых, занятость. Во-вторых, возможность трудоустроиться и после 50 лет. В-третьих, сохранение работы для молодых. Потому что это действительно беспокоит людей, что пожилые будут работать, а молодые – нет.

Марат Бариев – депутат Госдумы РФ от Татарстана:

– Я согласен, что это не реформа, а просто изменение в пенсионной системе. Реформа предполагает глобальные изменения. А тут, кроме повышения пенсионного возраста, правительство ничего не предложило.

Мы проголосовали так потому,  что было ясно, что в процессе обсуждения в регионах и в Думе поправки ко второму чтению будут серьезные. Не может приниматься закон, против которого выступает абсолютное число населения. Поэтому продлили и срок обсуждения. Регламентом предусмотрен один месяц, сейчас будет почти два с половиной месяца, до конца сентября. И с учетом этого обсуждения уже будет предлагаться окончательный вариант об изменении пенсионной системы, и он будет значительно отличаться от того, что есть сейчас.

Задача – не снизить недовольство населения, а поддержать пенсионеров. Я вижу два варианта. При таком решении, которое предложено, – значительно поднять пенсию. Правительство предлагает увеличить на тысячу рублей в год – мне кажется, это символическая сумма. Если возможности для этого нет, то нужно поднимать пенсионный возраст более мягко, чтобы не было для населения так болезненно, или его отложить на несколько лет, чтобы те, кто планировал выходить на пенсию в ближайшее время, свои планы не меняли, чтобы это не было шоком, и увеличивать пенсионный возраст, скажем, не на год за год, а на три месяца за год. Тогда это не будет так негативно восприниматься. А то, что пенсионный возраст надо повышать, говорят давно, и ничего в этом удивительного нет. Исключать, что президент потребует изменить критерии закона, нельзя.   

Фатих Сибагатуллин – депутат Госдумы РФ от Татарстана:

– Раньше в деревнях никакой пенсии не было, мои бабушки застали тот момент, когда в 60-е годы им сначала стали платить по 9 рублей, потом по 12... А сейчас на селе говорят, что если в семье есть пенсионер, значит, дом богатый. Мне кажется, просто с населением нужно провести разъяснительную беседу на местах и все разложить по полочкам, как это сделал министр труда и занятости Максим Топилин перед депутатами. Это действительно вынужденная мера. Другое дело, что в экономике у нас разгосударствливание, частники имеют неограниченные права над своими работниками и людям после 55 очень сложно найти работу. Если бы государство обеспечивало гарантии в этом вопросе, было бы замечательно. Что будет делать с этим законом? Поживем – увидим. Вы думаете, Путин с Медведевым совсем не разговаривают по этому поводу? Я не думаю, что пенсионная реформа – инициатива именно премьер-министра. Он просто ее озвучил.

На самом деле сегодня некоторые и в 60-летнем возрасте как джигиты. А вот то, что женщинам увеличивают возраст сразу на 8 лет, на мой взгляд, многовато. Северянам льготы останутся, военным и правоохранительным органам — тоже. Но опять же самое страшное — не быть востребованным. Я вот тоже думаю: когда третий депутатский срок у меня закончится, мне будет уже за 71 год. Нужно уже сейчас думать, что делать. Наверное, займусь наукой и буду писать книги.

Максим Калашников – писатель, футуролог:

– Когда джинн выпущен, его назад в бутылку не загонишь. Наворочено уже слишком много, люди рассержены, разбужены и гораздо больше начинают обращать внимания на то, что происходит в политике управления страной, а не на Сирию, демонстрацию мощи России и т. д. А слово «реформа» действительно имеет четко негативную окраску. Оно как рефлекс Павлова в 90-е годы, уже в подкорке, заставляет шерсть становиться дыбом. 

Что касается пенсионной реформы, то прежде чем решать этот вопрос, пожалуйста, начните с политики протекционизма, как Трамп в США, чтобы вызвать промышленный подъем, чтобы везде требовались квалифицированные люди и повышались зарплаты. Потом, когда вы этого добьетесь, уже выносите реформу на обсуждение. Если люди получат новые рабочие места, смогут самореализоваться, смогут резко улучшить свою жизнь, тогда приступайте к решениям. А так это кидание спички в пороховую бочку.   

А депутаты проголосовали за эти поправки, потому что они зависят не от избирателей, а от старой верхушки. «Единая Россия» является партией симулянтов. Они больше боятся того, что их отлучат от кормушки, что их выгонят из партии, боятся наказания от партийного и государственного начальства. Но этим голосованием ЕР нанесла себе сильные раны.  

По поводу решения Путина – я не Кассандра, не знаю. И поверьте, в России полно резервов для того, чтобы в стране сейчас не повышать пенсионный возраст и заниматься подъемом промышленности. Выделенные в банки через АСВ деньги, несколько триллионов, – они куда пошли? Куда пошли деньги от санации банков? У нас вышел доклад Института проблем коррупции, его недавно представили, мы будем делать передачу по этому поводу. Так вот, триллионы рублей исчезли в неизвестном направлении. Представьте, если бы они были влиты в промышленность при условиях протекционизма? То есть резервов множество. Вот мой добрый совет: не прогнозы сейчас делать надо, а давить. До этого необходимо заняться наведением порядка в собственном управлении, в собственном хозяйстве. Мундиаль, подсчитала «Комсомолка», принес 509 миллиардов рублей убытков! Они никогда не окупятся. Наводите порядок, иначе сейчас от пенсионного – или политического – кризиса с началом великой депрессии, про которую говорят, будет такой эффект, что небо с овчинку покажется.

. «Это можно назвать «пенсионное воровство», потому что у каждого планируется украсть 5 лет и 864 тысячи рублей в ценах 2018 года»
 Фото: ©Варвара Гертье, РИА «Новости»

«ЧИНОВНИКИ ПРОСТО ТУПО РЕТРАНСЛИРУЮТ ТЕ РЕШЕНИЯ, КОТОРЫЕ РОЖДАЮТСЯ НЕ В ИХ ГОЛОВАХ»

Валентин Катасонов – экономист, профессор кафедры международных финансов МГИМО:

– Так называемая пенсионная реформа нацелена не на то, чтобы улучшить социальную ситуацию в стране, а, наоборот, ее обострить. Потому что никаких рациональных объяснений предложению о продлении выхода на пенсию нет. Инициаторы этой реформы, образно говоря, путаются в показаниях. Я давно наблюдаю за разного рода заявлениями и решениями нашей власти, и у меня сложилось мнение, что наши чиновники просто тупо ретранслируют те решения, которые рождаются не в их головах. Они не задумываются над тем, что ретранслируют, потому что не понимают логики. А реальные лица, принимающие решения, находятся за кадром. У них своя логика есть. Она заключается в том, чтобы организовать в России геноцид и социальный взрыв. Коротко говоря, это хозяева денег, которые хотят стать хозяевами мира. А для этого необходим всеобщий хаос. Он был организован во многих странах мира. И такой же хаос программируется и в Российской Федерации. А наиболее социально чувствительным вопросом является  пенсионная реформа. Она выбрана не случайно, так как призвана обострить все противоречия нашего общества.

Аббас Галлямов – политтехнолог:

– Решение отказаться от слова «реформа» с технологической точки зрения правильное. «Изменения» пугают меньше, чем «реформа». Имплицитно навязывается мысль о том, что происходящее не так масштабно и, следовательно, не так уж страшно. Социсследования показывают, что люди по-прежнему боятся «реформ». Этот страх остался в них с 90-х. А вот «изменений» и «перемен» они в целом хотят.

Выбора — голосовать за или против реформы — у депутатов не было. Они обязаны своими мандатами не избирателю, а вышестоящему начальству. Главный критерий отбора кандидатов при авторитаризме — это именно лояльность, поэтому странно ожидать от парламентариев непослушания. Конечно, когда-нибудь и они отобьются от рук, но только тогда, когда почувствуют, что режим ослабел настолько, что не сможет их наказать. Пока до этого далеко.

Шанс на то, что Путин смягчит законопроект, есть. Если он это сделает, то дальше начнется борьба интерпретаций. Пропагандистский аппарат властей будет преподносить это как благодеяние и заботу о народе, а оппозиция — как доказательство того, что власть «испугалась народного гнева и отыграла назад». Две трети страны поверит властям, одна треть — оппозиционерам.

«ЕСЛИ ПРОТЕСТЫ ОГРАНИЧАТСЯ РАЗГОВОРАМИ НА КУХНЯХ, ТОГДА, СКОРЕЕ ВСЕГО, РЕФОРМА БУДЕТ ПРИНЯТА»

Екатерина Шульман — доцент кафедры госуправления (РАНХиГС):

— Так называемые темники существуют. Кому надо, все их видели. Есть указания для медиа, есть для экспертного сообщества, есть более невинные документы, которые, например, видела я. Темники мне никто, конечно, не рассылает за бессмысленностью, но мне приходилось видеть то, что рассылает министерство труда. Это набор аргументов в поддержку пенсионной реформы, вполне валидные документы с цифрами. Там нет никакой пропаганды, это данные и рассуждения, которые организаторы изменений приводят в поддержку своей позиции. В этом нет ничего дурного.

Повышение пенсионного возраста трудно назвать реформой. Это не меняет систему, она остается прежней. Та же система льготников и досрочников, так же остаются накопительная и страховая части. Единственное, что меняется, — это система баллов. Но это пока одни разговоры. Изменение количественных показателей не является реформой, поэтому некая правда в этом есть. Но тех, кто рассылает рекомендации по освещению происходящего в СМИ, не заботит правда, их заботит эффект. Поэтому они беспокоятся о том, что термин «реформа» имеет отрицательную коннотацию. Я, кстати, не уверена, что они правы. Потому что по тем социологическим данным, которыми мы располагаем, приблизительно с последней трети 2017 года число опрошенных, которые считают, что важнее стабильность, стало несколько меньше, чем число тех, которые считают, что важнее перемены. До этого был приоритет в сторону поклонников стабильности. Поэтому я бы не утверждала, что слово «реформа» сегодня большой аллерген.

Что будет дальше? Точно не будет президентского вето. Он не пользуется этим правом, и это его многолетняя практика. Но будут изменения во втором чтении. Длинный срок внесения поправок до 24 сентября позволит всем, имеющим право, как это в Думе называется СПЗИ (субъект права законодательной инициативы), прислать свои предложения. Я думаю, очень много будет предложений от региональных заксобраний, потому что проект в первом чтении они поддержали при условии доработки его ко второму. У других институций тоже есть предложения. Вопрос в том, как это будет оркестровано. Теоретически возможно, что поправки появятся из администрации президента. Но учитывая ту настойчивость, с которой президент дистанцируется от этого процесса, трудно себе представить, чтобы он в него вмешался в середине. Если будут согласованные поправки, которые будут исходить от правового управления администрации, то, скорее всего, они будут внесены либо от имени правительства, либо от группы депутатов. Если захотят сделать подарок «Единой России», то смягчающие поправки будут внесены от руководства «Единой России» и руководства Палаты. Может быть, их внесет само правительство. Хотя правительство должно отстаивать свою первоначальную позицию, поскольку оно автор законопроекта. И все, что они хотели, наверное, вписали в текст, который внесли в Думу. 

Артем Прокофьев — депутат Госсовета РТ, член фракции КПРФ:

— Я здесь согласен с правительством, это не пенсионная реформа — это пенсионный дефолт. Дело в том, что правительство фактически отказывается исполнять обязательства, откладывая их на 5 лет для мужчин и на 8 лет для женщин. И никак по-другому это назвать нельзя. К такой ситуации привела финансовая безграмотность правительства. Соответственно, за это должен ответить финансово-экономический блок и другие люди. И они, конечно же, найдут необходимые финансы, чтобы эти обязательства исполнить. На те меры, которые предлагал и я, и наши коллеги в Госдуме, у них один ответ: мы не сможем собрать налоги с богатых, мы не сможем собрать налоги с тех, кто экспортирует природные ресурсы, они все уйдут в тень, пряча свои доходы, и поэтому мы ничего не можем сделать. Это напоминает мне игру «Кто не спрятался — я не виноват», поскольку пенсионеры, естественно, не могут никуда спрятаться. И именно их в итоге обирает правительство, которое именно так решило найти деньги, чтобы закрыть те финансовые дыры, которые образовались. Я могу сказать, что этим голосованием «Единая Россия» превратила себя в партию меньшевиков. Это историческое голосование, потому что 9 из 10 жителей нашей страны против этой реформы. Единороссы, конечно, сегодня уже не представляют большинство населения, это, думаю, всем очевидно. Для снижения напряжения нужно отменить реформу, отправить в отставку правительство, которое довело ситуацию до такого положения. Это совершенно логичный шаг. Но у меня нет уверенности, что такое будет реализовано. Думаю, вполне вероятно, что Владимир Путин наложит вето на этот закон и что он вообще не будет принят ни в каком виде.

Сергей Сергеев — профессор кафедры социальной и политической конфликтологии Казанского национального исследовательского технологического университета:

— Если бы меня попросили найти другой термин вместо «пенсионной реформы», то я бы использовал словосочетание «пенсионная спецоперация». Но я не согласен, что за эти преобразования проголосовало большинство депутатов. Там было абсолютно четкое разделение на партию власти и оппозицию. Почти все депутаты от оппозиции проголосовали против, даже депутаты от ЛДПР, хотя они и не часто позиционируют себя как оппозиция. Точно так же и депутаты от «Единой России», за исключением Поклонской и еще нескольких человек, под разными предлогами не явившихся на заседание Госдумы, просто последовали партийной дисциплине.

Мне представляется, что в настоящий момент принятие этого законопроекта еще не жестко детерминировано. Советники по пиару не захотели связывать имя президента с крайне непопулярным мероприятием, так что Путин сохраняет себе свободу рук для любого действия.

И второй момент, который тоже важен, — это «отложенная» возможность массовых протестов. Когда лето, жара и действуют запреты на проведение массовых мероприятий в связи с мундиалем, то все это мешает мобилизации. Но она тем не менее еще возможна. — не сейчас, а где-то в сентябре. И мне кажется, что те, кто курирует эту спецоперацию в Госдуме и в аппарате президента, все-таки сохраняют для себя возможность дать задний ход. Один из симптомов этого – расширение временного промежутка для того, чтобы давать замечания по второму чтению. То есть вероятность непринятия пенсионной реформы сохраняется. Но если протесты ограничатся разговорами на кухнях, тогда, скорее всего, реформа будет принята и эта спецоперация будет закончена в том виде, в каком она была представлена или в слегка видоизмененном. Если же протесты будут не только массовыми, но и элитными и по своим масштабам будут сравнимы с протестами против монетизации льгот конца 2004 – начала 2005 годов, тогда все возможно — вплоть до отмены этого законопроекта.