Мулланур Вахитов Фото: научно-документальный журнал «Гасырлар авазы – Эхо веков» Государственного комитета РТ по архивному делу

«ГЕРОЙ, ПРОЧНО УТВЕРДИВШИЙСЯ В ИСТОРИЧЕСКОМ СОЗНАНИИ НАРОДА»

– Булат Файзрахманович, вам как историку приходилось исследовать биографии многих революционеров, политических деятелей. Вы как-то для себя отличаете фигуру Мулланура Вахитова в этом ряду?

– В годы революции и Гражданской войны это была самая яркая и крупная фигура из числа татарских революционеров. Хотя формально он вначале и не входил в партию большевиков, но полностью разделял ее взгляды, особенно по национальному вопросу. Он был ближайшим, доверенным лицом Ленина и Сталина, неоднократно с ними встречался. То есть был фигурой номер один среди татарских большевиков, который очень активно занимался продвижением сталинского проекта по созданию Татаро-башкирской республики.

Мулланур Вахитов – герой, прочно утвердившийся в историческом сознании народа. Его посмертная судьба, в отличие от судеб многих его соратников, была «счастливой». Ведь в историографии и общественном мнении после 1930-х годов, жертвами которых в республике, как и в других регионах страны, стали десятки тысяч людей, оставалось всего несколько имен крупных татарских деятелей революции, включенных в официальные «святцы». В основном это были люди, погибшие в годы Гражданской войны или же не дожившие до конца 1920-х. И первым в этом почетном списке шел Вахитов.

Многие годы он был, пожалуй, самой парадной и рекламируемой политической фигурой начального периода советской истории татарского народа. Бравый комиссар, верный большевик. Его именем называли заводы и пароходы, улицы и школы.

Во многом, повторю, но далеко не во всем, он поддерживал программу большевиков и их практическую деятельность. В книгах и пьесах, картинах и песнях утверждался образ твердокаменного, не знающего сомнений революционера, верного и непреклонного исполнителя гениальных предначертаний вождей. И это тоже было правдой. Но неполной.

Мулланур Вахитов (сидит в центре) среди студентов Петербургского политехнического института. Санкт-Петербург Мулланур Вахитов (сидит в центре) среди студентов Петербургского политехнического института, Санкт-Петербург Фото: научно-документальный журнал «Гасырлар авазы – Эхо веков» Государственного комитета РТ по архивному делу

«В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ЧЕЛОВЕК ОН БЫЛ ОБРАЗОВАННЫЙ»

– Как начинался его путь в революцию?

– Мулланур Вахитов родился 10 августа 1885 года в деревне Казаево Кунгурского уезда Пермской губернии в семье торговца. Там, в деревне, а позднее в Кунгуре прошло его детство. В 1899 году семья Вахитовых переезжает в Казань. Между отцом и матерью Мулланура произошел разрыв. Мальчик остался с матерью. В день своего рождения, 10 августа 1899 года, Мулланур Вахитов был зачислен в первый класс реального училища.

Мулланур учился хорошо. Эти годы совпали с годами бурного революционного подъема. Студенты университета, ветеринарного института, реалисты, учащиеся гимназий часто проводили различные демонстрации, в 1906 году по инициативе Вахитова был создан кружок, где изучали марксистскую литературу.

В 1907 году, окончив седьмой дополнительный курс училища, Мулланур Вахитов подает прошение о допуске его к экзаменам в Петербургский политехнический институт. В мае 1911 года он просит отчислить его из числа студентов этого вуза. В июле этого же года он поступает в Петербургский психо-неврологический институт на юридический факультет. Вахитов учился здесь в одно время с Михаилом Фрунзе, Яном Гамарником, Ларисой Рейснер  и другими будущими видными революционерами. Большую часть времени он живет в Казани и лишь изредка бывает в столице. Отсюда Вахитов был отчислен в 1916 году, не окончив четвертый курс.

– Почему не окончил?

– Некоторые источники утверждают, что в этот период семья Вахитовых переживала нужду, им трудно было найти деньги, чтобы внести плату за учебу Мулланура. Возможно, что из-за недостатка средств он и ушел из института. Мне же представляется, что основной причиной был все-таки уход в революцию, как это случилось у многих его будущих соратников. Например, Молотов тоже учился и не доучился, Рыков... Кстати, про недоучившихся юристов у нас говорят в основном о двух Ленине и Молотове. А ведь Рыков тоже был недоучившимся юристом и даже продержался в вузе гораздо дольше Ленина – по-моему, целых два курса. Вахитов – четыре. В любом случае человек он был образованный.

«ПУСТЬ ГОВОРИТ, ОН ТАТАРИН!»

Из публикации в научно-документальном журнале «Гасырлар авазы – Эхо веков» Государственного комитета РТ по архивному делу:

«В 1912–1914 годах Вахитов печатался в „Мусульманской газете“, поднимал вопросы научного прогресса, возрождения ислама. Весной 1917-го возглавлял Мусульманский социалистический комитет. Умевший писать страстно и неповторимо ярко, Вахитов организовал и возглавил газету „Кызыл байрак“, на страницах которой выступал с пламенными воззваниями. Он также являлся одним из редакторов газеты „Игенче“, сотрудничал с газетами „Чулпан“, „Кызыл Армия“, „Красное знамя“, был редактором газеты на турецком языке „Ени дунья“ (Новый мир)».

Из книги «Их именами названы улицы Казани»:

«В начале марта 1917 года в городском театре состоялось собрание мусульман города Казани. Ораторы один за другим выходят на трибуну, говорят пышные фразы о свободе, о братстве.

Раздаются аплодисменты, возгласы одобрения. Вдруг неожиданно прозвучало из задних рядов:

– Дайте слово!

К сцене шел красивый молодой человек. Он подошел к барьеру, окинул зал взглядом и, обращаясь к сидящим, сказал:

– Товарищи! Здесь выступало много ораторов, но все они грызли голову одной рыбы. Они говорили: нет мусульманина-рабочего, мусульманина-бедняка, нет мусульманина-богача – все равны! А куда вы денете тысячи рабочих-мусульман, гнущих свои спины на Алафузовых, Крестовниковых, на пороховом заводе?

Его слова, подобно взрыву бомбы, ошарашили многих присутствующих. Они оцепенели, долго не могли прийти в себя. Потом зал взорвался: крик, шум мешали говорить оратору.

– Долой, не нужна нам русская речь! – кричали одни.

– Пусть говорит, он – татарин! – перебивали другие.

Когда молодой человек сел на свое место, еще долго зал не утихал. Оратором, который обрушился на татарскую буржуазию, был Мулланур Вахитов».

Мулланур Вахитов в центре, 1918 год Мулланур Вахитов в центре, 1918 год Фото: научно-документальный журнал «Гасырлар авазы – Эхо веков» Государственного комитета РТ по архивному делу

БЛИЗОСТЬ К ЛЕНИНУ И СТАЛИНУ

– После Февральской революции 1917 года он снова в Казани, где организует и руководит Мусульманским социалистическим комитетом, – продолжает рассказ о Вахитове Султанбеков. – Ведет антивоенную и революционную пропаганду с помощью печатного органа МСК газеты «Кызыл байрак» («Красное знамя»). В октябре 1917 года становится членом казанского военно-революционного комитета и участвует в установлении здесь советской власти. Был избран членом Учредительного собрания. Два члена Учредительного собрания из наиболее развитых мусульманских регионов центральной России – Мулланур Вахитов и Шариф Манатов – после его разгона обратились в первую очередь к Сталину с предложением своих услуг по организации и работе новой структуры власти.

Сотрудничество с Лениным и самые тесные деловые контакты с Иосифом Сталиным, олицетворявшим для многих в то время ленинские взгляды на национальный вопрос, было важнейшей частью политической биографии Вахитова. Во время беседы у Сталина, а затем встречи с Лениным была достигнута договоренность о создании комиссариата по делам мусульман внутренней России в составе наркомнаца, который должен был стать противовесом усиливавшемуся влиянию различных общественных структур в национальном движении, претендовавших на гегемонию. Его руководителем и был назначен Мулланур Вахитов, а его заместителями (товарищами) Галимджан Ибрагимов и Шариф Манатов.

Но постепенно, на фоне ожесточения Гражданской войны, ликвидация самого широкого и демократичного всесословного народного собрания «уставшим караулом» стала отходить на второй план. А в начале января 1918 года, и, наверное, мы зря проходим мимо этого факта, специальное подчеркивание принадлежности назначенных мусульманских комиссаров к Учредительному собранию было актом политической мудрости центральной власти и служило своеобразным противовесом тем бывшим депутатам-мусульманам, которые консолидировались на антибольшевистской платформе.

В литературе, посвященной государственной деятельности Вахитова, достаточно подробно описывается многогранная работа комиссариата и его руководителей по созданию советских структур на местах, мобилизации мусульман на борьбу против интервентов и белогвардейцев, ликвидации мусульманских организаций, противостоящих советской власти, возрождению научных и учебных заведений. Политический почерк Вахитова отличался решительностью, повышенной эмоциональностью, стремлением охватить влиянием комиссариата большинство сторон общественно-государственной жизни в центре и на местах и расширить сферу своего воздействия на все мусульманские регионы.

«ТОВАРИЩ СТАЛИН, ОТСТАВКУ БЕРЕМ ОБРАТНО!»

– В чем заключалась близость Вахитова к Ленину и Сталину?

– Пока шел 1918 год, для Вахитова и его ближайших соратников Джугашвили-Сталин был лишь одним из руководителей партии, выполняющих волю Ильича. Уважение к нему как к соратнику Ленина вовсе не исключает споров, несогласия и даже весьма резких оценок. Впрочем, «непарламентские» термины, а попросту говоря резкость, переходящая порой в грубость, были в то время обычным явлением.

В конце марта 1918 года дискуссия о целесообразности переименования комиссариата из общемусульманского в татаро-башкирский достигла такой остроты, что события приняли драматический характер, ведущий к полному организационному расколу. 28 марта Вахитов направил Сталину следующий документ: «Ввиду разногласий в вопросе реорганизации комиссариата и ввиду ненахождения общей линии компромисса весь состав комиссариата выходит в отставку». О сложности создавшейся ситуации говорит и непривычно взволнованный стиль резолюции Сталина на этом документе: «Отставку принять не согласен ни в коем случае. Очень прошу всех членов комиссариата остаться на своих местах и уладить трения со мной...» После длительной беседы Сталина с Вахитовым, во время которой наркому по делам национальностей был высказан ряд серьезных упреков в поверхностном подходе к решению мусульманских проблем, была достигнута «общая линия компромисса». Все подавшие в отставку 31 марта подписались под коротким заявлением: «Отставку берем обратно». И это только один из многочисленных документов, показывающих истинное положение дел и всю противоречивость решения сложнейших вопросов национально-государственного строительства. В этих политических спорах, конфликтах, стрессовых ситуациях и заключалась правда того чрезвычайно сложного времени.

«РЕВОЛЮЦИЯ ПОЖИРАЕТ СВОИХ СЫНОВЕЙ. ЗАОДНО – И ОТЦОВ»

– Но это был для того времени, так сказать, рабочий момент. Вообще же создание Татаро-башкирской республики, другие связанные с этим проекты – эта идея принадлежит скорее Вахитову, чем Сталину. Сталиным она была воспринята как форма федеративного устройства России. У меня есть документы: в то время была разослана телеграмма – и в Закавказье, и в ряд других республик – с рекомендацией изучить Декларацию о Татаро-башкирской республике как образце создания федеративного государства.

Это уже потом, через десятилетия, все внутрипартийные конфликты будут рассматриваться через призму борьбы с врагами народа, любые прошлые решения, выходившие за рамки, предписанные «Кратким курсом», будут квалифицироваться как «троцкистские», «бухаринские», «национал-уклонистские». И доживи Вахитов до этого времени, не Мирсаид Султан-Галиев, кстати сказать, его ученик и последователь, а он был бы «главным националистом». А что означал этот ярлык и судьба его носителя – хорошо известно...

– Поэтому во многих своих работах вы подчеркиваете, что Вахитову «повезло» – он погиб рано и геройски?

– Ну что тут можно сказать? К сожалению, многих из активных и известнейших революционеров ждала судьба по известной формуле «Революция пожирает своих сыновей». В нашем случае уместно было бы добавить – «и отцов». Так что не исключаю того, что Вахитов, если бы дожил до 1920–30-х годов, то его, скорее всего, ждала бы подобная печальная участь. В истории ведь нет сослагательного наклонения, и предсказывать его судьбу с этой точки зрения сейчас просто не имеет смысла. Случилось так, как случилось.