Главный фигурант уголовного дела о крушении теплохода «Булгария» — бывший глава компании «АгроРечТур» Светлана Инякина — вышла на свободу из чувашской колонии на 6 лет раньше. Об этом сообщили в пресс-службе УФСИН России по Чувашской области.

«Она освободилась из-под стражи в связи с тем, что судом пересмотрен приговор в соответствии с федеральным законом №186 от 3 июля 2018 года», — рассказали в пресс-службе.

В результате принятия этого закона были внесены правки в законодательство, предусматривающие сокращение срока пребывания в заключении по схеме «день пребывания в СИЗО пересчитывается как полтора дня в исправительной колонии и два дня, если речь идет о колонии-поселении».

Напомним, в 2014 году суд приговорил Инякину к 11 годам колонии за предоставление услуг, не отвечающих требованиям безопасности, но в апреле 2015 года Верховный суд РТ смягчил наказание. Женщина получила 9,5 года колонии в связи с истечением срока давности по одной из статей.

В своем интервью Инякина рассказывала:

«Трагедия „Булгарии“ — это боль оставшихся в живых родственников погибших, а также моя боль и личная трагедия моих детей и престарелых родителей. Безусловно, я тяжело переживаю тот факт, что погибло и пострадало такое количество людей. Поймите, что все это время я нахожусь в состоянии непрекращающегося стресса. Потерпевшие упрекали меня в том, что у меня нет никаких эмоций и я вообще не переживаю о произошедшем. Это не так. Фактически в тот день, когда погибли их родные, умерла и часть меня. Вы даже не представляете, каких непомерных усилий требовалось от меня, чтобы не сойти с ума от происходящего. Если бы я только позволила всем своим эмоциям выплеснуться наружу, я бы просто не перенесла суд. Потерпевшие открыто бросали мне в лицо фразы о том, что их дети погибли, тогда как у меня есть возможность обнимать своих, когда они приходят ко мне на свидание. Это неправда. В течение всего предварительного следствия и до его окончания я ни разу не видела ни сына, ни дочь. Вы можете себе представить, что это значит для матери? Тем более что младшенькому на момент моего ареста не было еще и двух лет. Когда же мне в результате позволили увидеть сына, он меня просто… не узнал. Для него мамой стала его старшая сестра, которая в день моего ареста сразу стала взрослой».