«Это их единственная квартира в Казани!»: лишат ли дочерей Мусина 520 «квадратов»?

Семья Роберта Мусина может лишиться квартиры, на ул. Тельмана в «поселке нефтяников», где экс-банкир отбывает домашний арест

«С ЦЕЛЬЮ ПРИЧИНИТЬ ВРЕД ИНТЕРЕСАМ КРЕДИТОРОВ…»

Семья Роберта Мусина может лишиться квартиры площадью в 520,08 кв. м на улице Тельмана в Казани. Этот семейный особнячок экс-банкир еще 22 февраля прошлого года подарил в равных долях вместе со стояночным местом своим младшим несовершеннолетним дочерям. Но этот жест отцовской заботы в рамках дела о банкротстве Мусина выглядит совершенно иначе. Татфондбанк в лице АСВ оспорил сделку в арбитраже, и сегодня в суде состоялось первое рассмотрение заявления. 

«Мы полагаем, что данная сделка является недействительной и заключена с целью причинить вред кредиторам должника», — заявила представитель ТФБ Татьяна Ерохина. По ее словам, сделка попадает под период подозрительности: она совершена в течение трех лет до признания должника банкротом. Кроме того, на момент подписания договора экс-банкир уже имел признаки неплатежеспособности. Это подтверждается неудовлетворенным обязательством на 157 млн рублей от ООО «Аида и Д» — фирмы, как известно, близкой к самому Мусину. Сейчас этот непогашенный долг включен в реестр требований, но возник еще до момента передачи дома. Еще один аргумент — родственные связи между участниками сделки. В итоге юрист попросила суд признать договор дарения недействительным и передать недвижимость в конкурсную массу должника.

По традиции судебный процесс в татарстанском арбитраже проходил при участии пяти-шести пострадавших вкладчиков, чей интерес к активам экс-банкира вполне объясним. Еще до выступления представителя самого Мусина они не смогли удержаться от эмоций: «Продолжаются махинации. Поднаторел Мусин». Судья на это лишь устало заметил: «Если будут замечания, удалим из зала».

По традиции судебный процесс в татарстанском арбитраже проходил при участии пяти-шести пострадавших вкладчиков, чей интерес к активам экс-банкира вполне объясним

«ИНОГО ИМУЩЕСТВА, ГДЕ МОГ БЫ ПРОЖИВАТЬ СО СВОЕЙ СЕМЬЕЙ, У ДОЛЖНИКА НЕТ»

Представитель Мусина Адель Губайдуллин сразу же заявил, что должник не согласен с заявлением. Во-первых, по его словам, он не был неплатежеспособным на дату совершения сделки: включенное в реестр требование ООО «Аида и Д» этого не доказывает. Как пояснил Губайдуллин, между Мусиным и этой компанией с конца 2014 года примерно до конца 2015 года были заключены договоры купли-продажи ценных бумаг. Иначе говоря, обязательств по уплате денежных средств по этому договору у должника не было, была обязанность передать имущество.

«Аида и Д», уже под руководством конкурсного управляющего от АСВ, пыталась взыскать с Мусина задолженность. Такой иск поступил в Сабинский райсуд 13 сентября прошлого года, но был оставлен без рассмотрения. «Суд сказал, что денежного требования не может быть до тех пор, пока эти договоры в принципе существуют», — прокомментировал это обстоятельство Губайдуллин. Лишь 30 октября прошлого года «Аида и Д» направила уведомление о расторжении упомянутых договоров (Мусин получил его 6 ноября). И только после этого компания обратилась в арбитраж с требованием о включении в реестр. Таким образом, сделал вывод представитель экс-банкира, на момент совершения сделки дарения у Мусина не было неисполненных денежных обязательств и, соответственно, не было кредиторов, чьи права могли бы быть ущемлены и вред которым мог бы быть причинен.

Он отметил, что семья Мусина состоит из пяти человек — он, супруга и трое дочерей, две из которых несовершеннолетние: «Все они проживают в Казани. Дочери 2010 года рождения посещают здесь же школу в шаговой доступности с самого первого класса». Иного недвижимого имущества, где экс-банкир мог бы проживать вместе со своей семьей, включая несовершеннолетних детей, у него нет: это их единственная квартира в Казани. Дома в других районах, видимо, не в счет.

По словам Губайдуллина, согласно закону «О банкротстве», на такое жилье не может быть обращено взыскание. И сам по себе факт заключения Мусиным сделки с несовершеннолетними детьми не свидетельствует о сокрытии имущества от кредиторов. «Должник сообщал арбитражному управляющему что его единственное жилье — как раз эта квартира», — отметил представитель должника.

Он также сослался на Семейный кодекс РФ, согласно которому родители обязаны воспитывать своих детей и обеспечить получение ими общего образования: «Должник вправе самостоятельно принять решение о том, что он может проживать со своими несовершеннолетними детьми в той квартире, которая им принадлежит».

Губайдуллин заметил, что «примерно в предбанкротный период оспариваются две сделки: данный договор дарения единственного жилья и договор дарения между несколькими родственниками в пользу Зыковой, где должник подарил одну треть доли в гараже». Причем вторая сделка по поводу гаража, по его словам, была совершена задолго до принятия судом заявления о признании банкротом — в мае 2016 года: «Тогда тоже не было никаких кредиторов. И в принципе не было ничего, что могло бы, например, привести к мысли о том, что какие-то права кредиторов могут быть нарушены».

«Я хочу сказать, что, за исключением оспариваемых сделок, мой доверитель не совершил никаких сделок по выводу своего имущества (в зале после этой фразы послышались смешки и ироничный комментарий „Курам на смех“): все имущество, которое принадлежало должнику, осталось в его собственности», — подытожил он.

Губайдуллин сообщил, что пока у них не было возможности получить справки из школы по учебе детей и нет заключения органа опеки и попечительства относительного того, как будут соблюдаться права несовершеннолетних. «Как видим, представитель органа опеки на этот процесс не явился», — заметил он, заключив, что хотя бы письменная позиция от них должна быть. Губайдуллин просил суд отложить рассмотрение дела, чтобы представить дополнительные документы. 

ЕДИНСТВЕННОЕ ЖИЛЬЕ НЕ ДАРЯТ

В свою очередь, представитель финансового управляющего Мусина Ольга Литвинова поддержала позицию ТФБ. Она перечислила те же доводы: сделка совершена в рамках трехгодичного срока для оспаривания и абсолютно безвозмездно. Соответственно, наличие вреда интересам кредиторов есть. «Если это единственное жилье, то сделку дарения не заключают», — заметила в заключение она.

В результате судья Ильдар Нафиев отложил рассмотрение дела на 7 декабря в связи с необходимостью представления дополнительных доказательств. Финансовому управляющему надлежит представить в суд опись имущества Мусина и выписку из ЕГРН. «Если это его единственное жилье, то, получается, и нет [другого] пригодного для жилья…» — задумчиво произнес он. В ответ на это снова послышался саркастический смешок в зале: «Нищий!.. Квартира — 500 квадратных метров….»

Терпение Губайдуллина после этих реплик, казалось, кончилось — он обратил внимание судьи на поведение посетителей. Впрочем, разговорившаяся парочка не стала дожидаться, пока их попросят из зала. Некий мужчина почтенных лет поднялся со словами: «Я сам уйду из этого цирка». Его поддержала женщина: «А как по Семейному кодексу: можно было ограбить родителей других детей, у которых он украл 150 миллиардов? Позорище суду в Татарстане».

Этот семейный особнячок экс-банкир еще 22 февраля прошлого года подарил в равных долях вместе со стояночным местом своим младшим несовершеннолетним дочерямФото: стоп-кадр видео «БИЗНЕС Online»

38 СЧЕТОВ. МОТОЛОДКА И ПРИЦЕП

Как рассказывал «БИЗНЕС Online», финансовый управляющий опального банкира Мусина опубликовал опись его имущества. Оно и составит основу конкурсной массы, из которой банкир расплатится по требованиям со своими кредиторами. Увы, в описи нет ни сказочных замков, ни золотых слитков и драгоценностей. Бывший бенефициар ТФБ предстает перед кредиторами гол как сокол — при 22 млрд претензий у него ни машины, ни домов, ни яхт, ни самолетов. Из ликвида — 6 земельных участков в Лаишево и Зеленодольске площадью 270 га, 45 млн рублей в лопнувшем ТФБ и доли в компаниях, с которыми еще нужно разобраться — живы-нет.

Что касается банкирского транспорта, то здесь картина грустная, будто бы Мусин никогда самостоятельно не ездил за рулем и не летал. В описи — всего-то пресловутая мотолодка Terhi 475 Twin C 2012 года (не особо дорогая — новая стоит около 500 тыс. рублей) и прицеп. Ни легковушек, ни грузовиков, ни, что особенно обидно с учетом рассказов следствия про Bombardier Challenger 850, воздушного транспорта.

Зато список банковских счетов Мусина весьма щедрый. Однако большинство из них — в лопнувших банках, а те, что открыты в живых, конечно же, пустые. Одним словом, впечатлить кредиторов Мусину особо и нечем. По крайней мере, того размаха богатств, которого можно ожидать от предпринимателя, ворочавшего сотнями миллиардов рублей, никак не просматривается. По сути, финансовому управляющему удалось отыскать в загашнике у банкира ровно то имущество, которое не раз было описано в его официальной декларации в качестве депутата Госсовета РТ, плюс денежные счета в банках и доли в учрежденных компаниях.

Рыночная оценка всех найденных у банкира активов еще не производилась. А денежные претензии к Мусину немалые. Пока в реестр требований кредиторов включено четыре требования — ПАО «Татфондбанк», ООО «Аида Д», ПАО «АК БАРС БАНК», ПАО «ИнтехБанк» — на общую сумму 564 млн рублей. Но агентство по страхованию вкладов (АСВ) уже предъявило в рамках гражданского иска по уголовному делу Мусина весомые требования в 21,5 млрд рублей — именно столько ущерба, по фабуле дела, он нанес своими непрофессиональными действиями вкладчикам ТФБ.

Опись пока еще предварительная — в суде лежат многочисленные иски от кредиторов и Рогожкиной об оспорении ряда сделок Мусина, выигрыш которых теоретически может пополнить конкурсную массу. В частности, это оспорение брачного договора Роберта и Лидии Мусиных, заключенного 26 июня этого года, согласно которому супруга получила половину некоей совместно нажитой недвижимости, а супруг — ценные бумаги и доли в уставных капиталах компаний.

Но вряд ли конкурсная масса пополнится сенсационными миллиардными суммами, которые порадуют АСВ. Следствие оглашало и информацию о крупных суммах Мусина, якобы утекших за границу (в швейцарский и кипрский офшоры), сообщалось также о наложении на них ареста, но удастся ли их вернуть кредиторам — большой вопрос.

Список банковских счетов Мусина весьма щедрый. Однако большинство из них — в лопнувших банках, а те, что открыты в живых, конечно же, пустые

«ЧТОБЫ ДОЛЖНИК НЕ СТАЛ БОМЖОМ…»

Как рассказывал «БИЗНЕС Online», в апреле 2012 года известный казанский бизнесмен Александр Сергеев, оказавшийся в похожей ситуации, отвоевал-таки у кредиторов подаренную дочери квартиру. В 2009 году для расчета с миллиардным долгом перед банками группы компаний «Александр ЛТД» была начата масштабная распродажа недвижимого имущества, включая личные коттеджи и квартиры основателя и владельца группы Сергеева. Конкурсный управляющий обанкротившегося индивидуального предпринимателя тогда тоже пытался вернуть в конкурсную массу квартиру площадью 40,8 кв. метров на улице Бойничной в Казани, которую Сергеев подарил своей дочери. 

Арбитражный суд Татарстана согласился с доводами управляющего и признал договор дарения недействительным, определив студентке Василине Сергеевой вернуть в конкурсную массу должника 1,55 млн рублей стоимости квартиры, так как сама она к тому времени уже была продана. В свою очередь, суд апелляционной инстанции определение первой инстанции отменил. Затем конкурсный управляющий ИП Сергеева Ильдар Сытдыков, член московского некоммерческого партнерства «Первая саморегулируемая организация арбитражных управляющих», подал кассационную жалобу. «Согласно статье 446 ГПК РФ, взыскание не может быть обращено на единственное пригодное для проживания жилье. Законодатель ввел эту норму для того, чтобы должник, грубо говоря, не стал бомжом. То есть в этой квартире он должен проживать. Но установлено, что Александр Сергеев в квартире на улице Бойничной не жил более 15 лет. Не проживает и на сегодняшний день», — объяснял он свою позицию. 

Сергеев, окончивший юрфак КГУ, в суде защищал себя и дочь сам и пояснил, что в выписанном судебным приставом документе как место его проживания указана гостиница, которая не может быть жильем, уже не говоря о том, что найденных у него активов, по оценкам конкурсных управляющих, на 1,6 млрд рублей при обязательствах в размере 1 млрд рублей, из которых около 400 млн рублей уже погашено, достаточно для расчетов с кредиторами. В результате суд встал на сторону Сергеева.