Рашид Нуруллин: «Унизительно, неприятно – я же ничего не украл…»

Долгожданным для общественности был допрос в Вахитовском райсуде Казани экс-главы ГИСУ РТ Рашида Нуруллина

НУРУЛЛИН О ЗАКЛЮЧЕНИИ ГОСКОНТРАКТОВ С ЗИГАНШИНЫМ: ПРОВЕРЕНО УФАС И КАЗНАЧЕЙСТВОМ

Долгожданным для общественности был допрос в Вахитовском райсуде Казани экс-главы ГИСУ РТ Рашида Нуруллина. Ранее он в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» не раз выражал желание представить, наконец, доказательства своей невиновности в нецелевом расходовании бюджетных средств на 216,6 млн рублей по берегоукреплению объектов к Универсиаде-2013. Наблюдатели также рассчитывали на многочасовой рассказ со всеми подробностями. Но вчера Нуруллин оказался, как говорится, не в ударе. 

Судья Алмаз Мухаметшин разъяснил, что подсудимый может выступать с места, и тот было уже согласился, но когда адвокат обвиняемого Тахир Мансуров начал зачитывать вопросы Нуруллину, тот прервал его: «Можно я лучше встану? Можно я сам лучше?» Похоже, он явно волновался перед выступлением. Встав за трибуну, бывший чиновник напомнил суду, что за все 7 допросов у следователя он ни разу не признал вину, всегда обстоятельно доказывал свою позицию и в его показаниях никогда не было противоречий. Обвиняемый подготовил свое показание и предложил представить его развернуто или тезисно. Суд решил быстренько пробежаться, не затягивая процесс, а полный документ включить в материалы дела. Так и сделали: весь допрос уложился в 40 минут. 

Нуруллин быстро перешел к сути дела — госконтракту по берегоукреплению озера Средний Кабан и Казанки от моста «Миллениум» до третьей транспортной дамбы. Напомним, что работы выполняло ПСО «Казань» Равиля Зиганшина. Финансирование шло за счет бюджета РФ через Росводресурсы по программе «Развитие водохозяйственного комплекса РФ в 2012–2020 годах». По результатам проверки Счетной палаты РФ в Татарстане были установлены факты необоснованного завышения начальной (максимальной) цены контрактов и перерасхода бюджетных денег. 

«Правила финансирования средств федерального бюджета и порядок вхождения в программу диктуют, что на момент включения объектов в программу должна быть разработана проектно-сметная документация (ПСД). Должно быть положительное заключение экспертизы», — объяснял принцип работы с госконтрактом Нуруллин. По его словам, минстроем РТ совместно с ГУП «Татинвестгражданпроект» была разработана ПСД, получено положительное заключение экспертизы, благодаря которой определены стоимости объектов. После представитель минэкологии защитил проект в Москве, на основании чего и были выделены деньги ГИСУ из федерального бюджета на реализацию госконтракта. Протяженность берегоукрепления по озеру Средний Кабан — 4 776 погонных метров, по реке Казанке — 2 947 погонных метров. Как поясняет Нуруллин, после этого ГИСУ должно было провести конкурс, подписать государственный контракт с его победителем и реализовать проекты. 

Напомним, экспертиза прошла республиканская, тогда как, учитывая сложность и опасность работ на объектах, она должна быть федеральной. На этот факт указывал заместитель председателя комиссии Счетной палаты РФ Сергей Варламов в своем выступлении в суде. Но именно по данной экспертизе Росводресурсы одобрили проект и финансирование.

«Еще раз подчеркиваю: согласно условиям включения в федеральную целевую программу, проекты должны быть уже разработаны, хотя деньги на разработку проектов не выделялись и не входили в софинансирование республикой и федеральным центром, — отметил Нуруллин. — Получив документы от министерства строительства, я, как положено по моим должностным обязанностям, утвердил это приказом и объявил конкурс. А следили за объявлением конкурса департамент казначейства и управление федеральной антимонопольной службы. Департамент казначейства смотрел на предмет соответствия программе и на обеспеченность финансирования, чтобы мы, не дай бог, не объявили больше, чем у нас есть, или не то, что действительно надо. УФАС следило за правильностью проведения конкурсной процедуры».

Обвиняемый констатировал: конкурсы были признаны состоявшимися и без замечаний.

«ВСЕ БЫЛО СДЕЛАНО В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНОМ И В ИНТЕРЕСАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

О том, что минстрой РТ изменил проект работ по берегам Казанки, самому Нуруллину стало известно лишь в ходе предварительного следствия. По крайней мере, так он заявил в суде. «Часть проекта была вычленена, — рассказал он. — Это та часть, которая касается берега от третьей транспортной дамбы. Она была передана другому заказчику, который делал там дорогу. Данное решение выглядело логичным: при строительстве укрепили берег и выполнили эту дорогу. И в части объекта, который проходил через меня, минстрой решил уменьшить протяженность. Министерством строительства была предпринята попытка прохождения экспертизы. Эта попытка, как мы знаем, не увенчалась успехом, было выдано отрицательное заключение экспертизы по проекту и стоимости», — рассказал обвиняемый. Нуруллин уверен, что отрицательное заключение, которое подписано 17 экспертами, не могло быть использовано в работе никаким госучреждением, в том числе и ГИСУ. 

Затем он снова вернулся к конкурсу и своей работе. На момент его проведения летом 2012 года в распоряжении ГИСУ были только положительные заключения экспертизы, на основании которых проведена защита в Москве. «Отрицательные заключения экспертизы не были мне предоставлены. Да и не было необходимости мне их предоставлять, потому что мне нечего с ними делать дальше. Поэтому я подчеркиваю: при утверждении проекта, подготовке тендерной документации, заключении контракта я действовал строго в пределах своих полномочий и не имел никаких умыслов нарушить закон. Напротив, все было сделано единственно верным способом строго в соответствии с законом и в интересах Российской Федерации, о чем я сейчас заявляю и многократно заявлял в ходе предварительного расследования», — заявил Нуруллин.

В начале осени 2012 года был определен подрядчик и подписан с ним контракт. Было важно, чтобы работу сделали до лета 2013 года. Нуруллин объяснил почему. «Укрепленный берег — это понятный и безопасный доступ к воде и понятный, безопасный рельеф дна на определенном протяжении. Универсиада — это лето, дети, может быть, гости и так далее. Если кто-то решил искупаться, ущерба могло быть больше в плане того, что это жизни человеческие». Кроме того, на Казанке берег находится в непосредственной близости к особо важному объекту Универсиады — «Казань Арене». «Стадион являлся такой стрессовой точкой… Был риск, что его могли не успеть построить в срок». А пролет Ленинской дамбы загораживал проход барж, которые везли стройматериалы на главную стройку Казани. Так что было крайне важно закончить работу к определенному сроку, до Универсиады. Поэтому приходилось гнать темп, и тогда Нуруллин решил взять с Зиганшина гарантийное письмо. В нем гендиректор ПСО «Казань» обязался при опережающем финансировании выполнить работы к маю-июню 2013 года. 

«Прием выполненных работ и оплата — мои прямые должностные обязанности. Это было мое управленческое решение для того, чтобы достичь определенных результатов. И никаких умыслов, как пишут следователи, увеличить свой авторитет в органах власти и так далее, у меня не было», — говорит Нуруллин. Оснований же не доверять главному строителю республики не было ни тогда, ни сейчас: стал бы Зиганшин теперь строителем «Роскосмоса», если бы были сомнения? 

Но ни федеральное, ни республиканское казначейство не пропустили бы оплату авансом — этого просто не предусматривают условия госконтрактов. И тогда Нуруллин подписал акты по форме КС на выплату денег. После этого ПСО «Казань» получило деньги и приступило к реализации проектов. Однако для гарантии, помимо «плюсовых» актов, обеспечивающих перевод денег, были подписаны и «минусовые», на случай если ПСО «Казань» не выполнит обязательства. Это обеспечивало возврат средств в бюджет. По логике вещей, такие документы должны быть подписаны не только со стороны главы ГИСУ, но и Зиганшиным. 

Вот так Нуруллин, похоже, и пролил свет на тайную кухню «Большой стройки». Возводить надо, а денег на стройку дать нельзя, казначейство не позволит. Без средств работу может выполнить, мягко говоря, не каждый. Доверить бюджетные деньги авансом — всегда риск: акты выполненных работ подписаны, средства ушли так, как будто работы сделаны. Но в случае банкротства подрядчика и неисполнения контракта они легко могут испариться где-то далеко и надолго. Не отсюда ли растут ноги тесной, подчас личной связи генподрядчиков с чиновниками?

«мне вменяются все платежки, проделанные при мне, после меня…»

Затем обвиняемый остановился и на конфузе с уменьшенным заключением экспертизы. Его версия событий выглядит так: «Уже после подписания контракта и после произведенной оплаты в декабре 2013 года вышло положительное заключение экспертизы на уменьшенную протяженность по Казанке. Как мы сейчас понимаем, заключение должно состоять из двух частей — безопасность проекта и его стоимость. Заключение по безопасности вышло положительное, а по стоимости — отрицательное». Заключение было получено по проекту, разработанному минстроем. Нуруллин не мог утвердить стоимость, потому что он не знал, на сколько нужно уменьшить или увеличить сумму: стоимости просто не было. И работы стали проводиться по новому проекту, нужно было внести изменения в программу капитальных вложений. Это могло сделать министерство экологии и природных ресурсов РТ, которое назначили лицом, контактирующим с федеральным агентством. Но никаких действий предпринято не было — и это диктовали интересы бюджета. «Если бы внесли изменения, то тот участок, который был передан другому заказчику, мог быть профинансирован два раза. Через двух заказчиков была бы выполнена одна и та же работа. Я не мог этого допустить», — отметил он.

После этого ПСО «Казань» выполнило работы, которых было достаточно, чтобы провести Универсиаду. В сентябре 2013 года глава ГИСУ уволился по собственному желанию. Произошло это, по его словам, молниеносно, в течение одного дня. Ему даже не дали отработать положенные по закону две недели, как и не была организована процедура приема и передачи текущих дел новому руководителю. Решение президента РТ, в самом деле, было принято очень быстро, Нуруллин тогда пересел в кресло замминистра строительства РТ. В 11 часов дня нового руководителя — Марата Айзатуллина — представили коллективу, и Нуруллин, по его словам, предложил: «Марат Мансурович, если у тебя есть какие-то вопросы, я в любой момент могу приехать и ответить на них». Но на протяжении всего этого времени, по словам экс-главы ГИСУ, вплоть до нынешнего дня, от Айзатуллина ни разу не было звонка с какой-то просьбой. «Это его право», — подчеркивает Нуруллин. В день увольнения он вызвал к себе начальника сметного отдела ГИСУ РТ Ольгу Закорюкину, бывшего начальника производственного отдела ГИСУ Айдара Муртазина, главного бухгалтера Назию Хамитову и распорядился провести снятие средств, выплаченных ПСО «Казань». По словам обвиняемого, он не хотел оставлять за собой акты выполненных работ, которые не соответствовали новой смете.

«Это было очень важно, потому что гарантии Зиганшин давал мне, а не Айзатуллину. И это было нашим договором — я оплачиваю, он делает. Поэтому я распорядился провести снятие», — говорит Нуруллин. В декабре 2013 года, как уверен обвиняемый, Зиганшин писал письмо на имя Айзатуллина с просьбой оплатить остатки денег с гарантией выполнения до мая 2014 года. 

26 сентября 2012 года ГИСУ РТ подписан контракт по берегоукреплению Кабана на протяженности 4 776 м, а в декабре 2013-го было заключение экспертизы на 4 061 м, эти предположения Нуруллина подтвердились и на допросе свидетелей в суде. «Это говорит о том, что на момент моей работы в ГИСУ вплоть до моего увольнения никаких документов на 4 061 метр не существовало. Контракт с ПСО „Казань“, контракт с „Татинвестгражданпроектом“, все акты выполненных работ были подписаны по проекту 4 776 метров. Я не уменьшал его протяженность!» — утверждал подсудимый, слегка повышая голос. Видимо, это было ключевым пунктом его защиты. 

Нуруллин считает, что на момент его увольнения контракт действовал еще три месяца. Значит, новый руководитель мог доделать работы, но к обвиняемому это уже никак не относится. «Я не работал в то время! Зачем чью-то недостачу предъявлять мне? Это несправедливо!» — казалось, с недоумением и обидой говорил обвиняемый. Потом он рассказал о таблице, которая подтверждает факт, что при стоимости контрактов в 889 млн рублей он заплатил в самом начале 621 млн рублей, а экспертиза следственного комитета подтвердила факт выполненных работ на 871 млн рублей. 

«То есть при мне было профинансировано почти на 200 миллионов рублей меньше, что подтвердила и экспертиза следственного комитета. Получается, что генподрядчик, оплачивая работы, работал на деньгах, которые я отдал в начале. И „мои“ же деньги в первую очередь отработаны. Поэтому о каком-то ущербе в принципе или от моих действий здесь и речи быть не может», — пытался убедить суд Нуруллин. Уходя, после себя экс-глава ГИСУ оставил «минусовые» КС, которые давали полное право тому, кто работал после него, потребовать возврата денежные средств и переподписать документы заново. Факт их наличия тоже подтвердили свидетели в суде, хотя никаких документальных свидетельств нет. «Он [Айзатуллин] вместо этого в декабре 2013 года оплатил 267 миллионов рублей. В постановлении о привлечении меня в качестве обвиняемого мне вменяются все платежки, проделанные при мне, после меня… Я считаю, что это несправедливо. Я не готов отвечать за действия другого человека, потому что даже в уставе ГИСУ написано, что начальник несет персональную ответственность за свои действия. Я несу ответственность за свои действия», — убеждал он, все больше и больше волнуясь.

«Я ЖЕ НИЧЕГО НЕ УКРАЛ…»

«И в завершение хочу сказать, что все действия, которые я…» — хотел закончить свою мысль Нуруллин… и не смог. Судья понял, что нужно сделать пятиминутный перерыв. Обвиняемый вышел на несколько минут из зала судебного заседания вместе со своим адвокатом. После он объяснил, что просто растрогался. «Унизительно, неприятно — я же ничего не украл…» — объяснил корреспонденту «БИЗНЕС Online» экс-глава ГИСУ РТ. 

Впрочем, буква контракта все-таки нарушена. В допрос вступил прокурор Рустем Гатауллин, который пытался прояснить ситуацию по выданным Нуруллиным авансам. Прокурор прямо спросил, имел ли на это право бывший глава ГИСУ РТ. Нуруллин не стал отрицать очевидного: выдавать аванс он права не имел, но… все-таки мог — ради защиты бюджетных интересов. Так что сам обвиняемый не видит в этом острой проблемы. «Согласно законодательству прописываются определенные условия для конкурса. Его может выиграть кто угодно. Если этот „кто угодно“ приходит, а по контракту прописан аванс, ему должны его дать. Поэтому в условии контракта никогда не пишут аванс, ведь не гарантирована заранее честность подрядчика. Это защита государственного интереса, чтобы никто не посягал», — объяснил Нуруллин журналистам.

Итак, в процессе завершены все допросы свидетелей. Суд переходит к прениям сторон. «БИЗНЕС Online» продолжает наблюдать за ходом этого резонансного дела.