Шеньчженьская скорость: как построить этаж за три дня и увеличить ВВП в 10 тыс. раз

Столицу провинции Гуандун город Гуанчжоу лучше всего рассматривать с местной 600-метровой телебашни — второй по высоте в мире

Юг Китая: миллион за квадратный метр жилья

Столицу провинции Гуандун город Гуанчжоу (14 млн населения официально и больше 20 млн в реальности) лучше всего рассматривать с местной 600-метровой телебашни — второй по высоте в мире. Со смотровой площадки виден сплошной лес небоскребов, густыми пучками воткнутый в сплошной массив невысоких старых зданий полутрущобного типа, оплетенный паутиной развязок. Чтобы они не казались одинаковыми высокими пеналами из стекла и стали, китайские архитекторы экспериментируют с верхними уровнями: где-то сквозную дырку организуют, где-то многометровый глобус вмонтируют, очень часто встречается переход между домами на уровне где-то 30-го этажа. Есть здание в виде гигантского бублика или ноля. Оно стоит прямо на берегу реки и вместе с отражением образовывает идеальную восьмерку.

Фасады выглядят как аппликация из налепленных друг на друга окон, решеток, кондиционеров и чьих-то трусов — белье все сушат на открытых балконах. Зарешечено все подряд — вне зависимости от этажа и элитности жилья. Глядя на тонкие металлические прутья, заковывающие 30-й этаж, начинаешь подозревать Джеки Чана в обучении местных воришек.

Один из самых богатых районов Гуанчжоу носит неофициальное название Новая деревня — 8 лет назад на этом месте была деревня Лето. Этот топоним тоже сохранился — теперь так называют мост через Жемчужную реку Чжуцзянь в этом месте. У него достаточно классическая архитектура, но китайцы видят в двух опорных столбах с креплениями двух людей, взявшихся за руки, и говорят, что это мост влюбленных. Ночью на офисных зданиях вдоль реки миллионы светодиодных лампочек создают целые сюжеты, например фрагмент чайной церемонии или полета птиц над пагодами.

Здесь — у реки — самое дорогое жилье. Цены на недвижимость огромные: это настоящая проблема и в Гуанчжоу, и в Шеньчжене. Средняя стоимость квадратного метра жилья в городе уровня Гуанчжоу в переводе на наши деньги — 500 тыс. рублей (где-нибудь совсем на окраине — от 300 тысяч). А в самых элитных домах на набережной или в финансовом центре эта цифра доходит до 1 млн рублей. При этом понятия частной собственности нет вообще. «Купленная» квартира принадлежит владельцу только 70 лет, с землей то же самое.

Со смотровой площадки виден сплошной лес небоскребов, густыми пучками воткнутый в сплошной массив невысоких старых зданий полутрущобного типа, оплетенный паутиной развязок

Тем не менее все стремятся приобрести свое жилье. Аренда тоже кусается: съем трехкомнатной квартиры в скромном районе обходится в 5 тыс. юаней в месяц (около 50 тыс. рублей), однако в арендованном жилье нельзя ни сделать ремонт, ни завести домашнее животное, ни быть уверенным, что через месяц хозяин квартиры не попросит освободить квадратные метры.

Шеньчжень представлял собой бедную рыбацкую деревушку на границе между Китаем и Гонконгом. На китайской стороне — пустые заколоченные прилавки, на стороне Гонконга царила другая жизнь

ЧТОБЫ ПОСТРОИТЬ ШЕНЬЧЖЕНЬ, ВЗОРВАЛИ РЫБАЦКУЮ ДЕРЕВУШКУ

«В провинции живет 10 процентов населения страны. Мы производим практически все, кроме ракет», — шутит начальник отдела международной связи Собрания народных представителей провинции Гуандун Ли Юньлинь. И, глядя на Китай сегодняшний, невозможно поверить, что лет 30 назад все было совсем иначе.

Историю проще всего изучать в местных музеях — например, в Шеньчженьском центре современного искусства два этажа отведено под музей реформ и открытости. В нем, кроме многочисленных портретов Дэн Сяопина, который вошел в историю, как человек, сделавший Китай великим, есть и фотографии города 80-х годов. Тогда Шеньчжень представлял собой бедную рыбацкую деревушку на границе между Китаем и Гонконгом (в то время колонией Англии). На китайской стороне улицы видны пустые заколоченные прилавки, несколько солдат и ремесленник, плетущий корзину. На стороне же Гонконга, как видно на фото, прилавки ломились от кока-колы и разнообразной одежды, гуляли женщины с детьми и мужчины в пиджаках — царила другая жизнь.

Именно здесь началась реализация экономического чуда Гуандуна 1979 года, получившая название политики реформы и открытости. Кстати, для ее подготовки китайцы отправляли делегации в Европу и США. Провинции повезло: отец Си Цзиньпина Си Чжунсюнь работал здесь губернатором и попросил сделать Гуандун специальным пилотным экономическим районом. Документ был подписан, и в 1980 году в Шеньчжене был создана первая в Китае особая промышленная зона, ориентированная на экспорт. Сюда же приехали некоторые из тех людей, которых во время «культурной революции» посадили в тюрьмы и только в эти годы выпустили на свободу.

Местную деревушку в 30 тыс. человек взорвали. «Жителей выселили, никто не умер», — успокаивает наша переводчица Чэнь Цюнь. На освободившемся месте рекордно быстрыми темпами построили мегаполис. Некоторые здания возводились со скоростью один этаж за три дня. У китайцев по этому поводу даже появился специфический неологизм — «шеньчженьская скорость». Гонконгу, Японии. США и другим странам разрешили здесь брать земли в аренду на 40 лет. Появились деньги (пока во всем остальном Китае были продуктовые карточки), стали стремительно развиваться предприятия и социальная сфера.

Шеньчжень. Некоторые здания возводились со скоростью один этаж за три дня. У китайцев по этому поводу даже появился специфический неологизм — «шеньчженьская скорость»

За ходом реформ приезжал наблюдать Дэн Сяопин. Он в лучших наших традициях даже посадил в новом Шеньчжене дерево (причастная к этому лопата бережно помещена в музей). К слову о современном китайском градостроительстве: в Шеньчжене, построенном разом и по плану, сегодня 942 парка и сквера! Площадь озеленения города, по словам руководителя отдела протокола бюро иностранных дел правительства Шеньчженя Райана Чжоу, — 42%. Самая большая зеленая зона в центре города, расположенная по соседству с 115-этажным международным финансовым центром «Пинань», — это огромный гольф-клуб. Правда, у его владельцев уже закончился срок аренды земли, и правительство города подумывает разбить там центральный парк.

Сегодня площадь Шеньчженя — почти 2 тыс. кв. км, здесь постоянно проживают 12,5 млн человек. ВВП города — $332 млрд (на душу населения — $27 тысяч). В прошлом году по этому показателю Шеньчжень обогнал Гонконг. «В 2017 году ВВП нашего города составил 25 процентов ВВП провинции Гуандун, а ВВП провинции превышает ВВП всей России», — с удовольствием рассказывает Райан Чжоу. Повод для гордости у него есть — за последние 40 лет объемы производства в Шеньчжене выросли в 10 тыс. раз, экономика продолжает расти на 23% в год.

Дунгуань. Современный облик города напоминает Набережные Челны, только в три раза выше и в 15 раз заселеннее — здесь проживают больше 8 млн человек

Распознавание лиц в «МАКДОНАЛДСЕ» и пальцев в аэропорту

Дунгуань — это уменьшенная и упрощенная копия Шеньчженя с похожей судьбой. Современный облик города напоминает Набережные Челны, только в три раза выше и в 15 раз заселеннее — здесь проживают больше 8 млн человек. А когда-то Дунгуань был административном центром, управляющим большой территорией, в которую входил и Шеньчжень, и Гонконг. Здесь — в дельте Жемчужной реки — проходил морской Шелковый путь и начинались опиумные войны. Здесь был важный центр сопротивления в китайско-японской войне. Здесь обрабатывали агаровые деревья — самые дорогие в мире, из них получали агаровое масло, используемое для благовоний. Здесь выпаривали морскую соль и изготавливали фейерверки. Впрочем, с запуском политики реформ и открытости производство последних прекратили как недостаточно прибыльное.

Вместо этого бизнесмены из Гонконга стали открывать здесь фабрики и выпускать товары на экспорт. Одним из первых был создан завод по производству париков, который стал крупнейшим в мире. В нулевых местные предприниматели начали получать инвестиции и технологии из Европы и США, появились фабрики, выпускающие последние модели техники. Но зарплаты, похоже, были мизерными: многие работающие на этих китайских фабриках девушки вечерами занимались проституцией. В секс-индустрии, по разным оценкам, было задействовано 500–800 тыс. человек — 10% всего населения! А местным мужчинам считалось нормально иметь сразу трех подружек. Так что до массовых полицейских рейдов 2014 года Дунгуань имел устойчивое позиционирование как город грехов. Сейчас местные жители говорят, что ситуация улучшилась, но не кардинально. Власти, разумеется, уверяют в обратном и пытаются вытеснить концепт «восточный Амстердам» образом Дунгуаня как города садов, культурного центра и промышленного узла, где собираются, например, последние модели техники или кубок ЧМ-2018. Так, экспозиция местного музея заканчивается стендом с фотографиями счастливых местных жителей и роботами, собирающими телефоны и рисующими иероглифы

Компания Orbbec, занимающаяся разработкой, производством и продажей 3D-сенсоров, через пять лет своего существования стала стоить $1 млрд и зарегистрировала 400 патентов

На высоких технологиях провинция Гуандун вообще завязана очень плотно. И речь не только о собираемых здесь айфонах и прочих брендах: тут расположены штаб-квартиры Huawei, автозаводов BYD и GAC (о нем — в следующем тексте), крупнейшей инвесткомпании Tencent, которой принадлежит в том числе популярнейший сервис WeChat и 7,4% акций Mail.Ru Group, ведущего производителя кондиционеров GREE и массы других компаний. При этом даже сравнительно небольшие фирмы показывают небывалые темпы роста. К примеру, компания Orbbec, занимающаяся разработкой, производством и продажей 3D-сенсоров, через пять лет своего существования стала стоить $1 млрд и зарегистрировала 400 патентов. Один из них — это робот-антипримерочная. В кабинке 16 камер, которые за несколько секунд создают вашу 3D-модель: определяют ваш рост, вес, обхват груди, талии, бедер, а по итогам дают советы, как одеваться. Есть технология, которая сканирует лицо и пытается определить возраст — в нашем случае в зависимости от выражения погрешность составляла лет 20. Похоже, механизм распознавания европейских лиц требует некоторой шлифовки.

Президенту РТ Рустаму Минниханову на международной выставке высоких технологий  CHTF рассказали про «умную» полицию

Но само распознавание лиц в Китае работает повсеместно и пугающе успешно. Про «умную» полицию, презентованную чуть больше недели назад президенту РТ Рустаму Минниханову, мы уже подробно писали ранее. Кроме того, с помощью только своего лица китаец может расплатиться, например, в КFC или «Макдоналдсе», а также воспользоваться услугами магазина без продавцов. В Гуандуне нам довелось зайти в один из таких. Это небольшой супермаркет с запертой дверью — чтобы попасть внутрь, нужно авторизоваться или лицом, или с помощью WeChat. На прилавках продукты и сопутствующие товары, включая минимальный набор бытовой химии. Нужно положить товары в специальное пространство и оплатить приложением (даже не банковской картой). На выходе рамки и повсюду камеры с распознаванием лиц, так что украсть ничего не получится.

С помощью только своего лица китаец может расплатиться, например, в «Макдоналдсе»

Другая компания, Ubtech, производит гуманоидных роботов. Это тоже крайне популярная история в Китае — таких можно встретить в магазинах, лобби отелей, и других публичных пространствах. Она презентовала нам робота-консультанта, который может быть полезен на вокзалах в торговых центрах. Предполагается, что он сможет предоставить важную информацию и даже проводить, например, в туалет. Камеры и датчики, вмонтированные в Ruzr (так называется робот), позволят ему объезжать препятствие, а людей на пути он сможет вежливо попросить убраться с дороги. Роботы коммуницируют пока на китайском языке, но уже ведутся переговоры с «Яндексом» о переводе на русский. Английскую версию будет разрабатывать заблокированный в стране Google. Это никого не смущает — англоговорящий гуманоид отправится в другие страны, так что проблем с этим нет. Хуже другое — обе корпорации запросили бешеные суммы за перевод, так что пока всех больше волнует финансовый вопрос. Популярны и менее масштабные роботы развлекательно-обучающего предназначения. Они умеют танцевать, читать, разговаривать, помогать с домашним заданием и даже звонить родителям, если ребенок хулиганит. Как уверяют представители компании, они пользуются популярностью: самый крупный заказ был сразу на 150 тыс. штук.

Есть технология, которая сканирует лицо и пытается определить возраст — в нашем случае в зависимости от выражения погрешность составляла лет 20. Похоже, механизм распознавания европейских лиц требует некоторой шлифовки

Но китайские технологии обитают не только в компаниях — встреча с ними случается гораздо раньше запланированного. Так, в аэропорту Гуанчжоу у выхода из кишки (простите, телетрапа) самолета установлены с десяток автоматов для регистрации отпечатков пальцев. Прикладываешь к сканеру паспорт, и шайтан-машина на русском с хорошим кантонским акцентом выдает «указательный, средний, безымянный, мизинец правой руки», требуя приложить означенные пальцы к датчику. Система внезапная и полностью парализует иностранцев, тем более что и отпечатки с первого раза считываются не у всех. А через пять минут стояния в этой очереди под громкий нестройный хор механических голосов, перечисляющих человеческие пальцы, возникает ощущение легкого сюрреализма.

С высоты горы Бэйюньшань видны только размытые контуры города

Смог как побочный эффект индустриализации

«Посадил орхидею, но полыни я не сажал./ Родилась орхидея, рядом с ней родилась полынь./ Неокрепшие корни так сплелись, что вместе растут…/ Ты не знаешь ли, друг мой, как в несчастье моем мне быть?» — писал великий китайский поэт Бо Цзюй-и. Вместе с урбанизацией, промышленной революцией и экономическим чудом в Китай накрыл неожиданный побочный эффект — смог.

Главная проблема современного Китая с точки зрения внешнего наблюдателя — это, безусловно, экологическая ситуация. Прошлой зимой, путешествуя по центральному и северному Китаю, я видела прекрасные города, задыхающиеся в облаках смога, людей, не выходящих на улицу без медицинских масок, искреннюю радость по поводу выпавшего снега — «воздух будет почище!» Через два дня экскурсий по Пекину у нас у всех начался кашель, и мы поняли, что маски — это просто необходимость, если и заводы, и жилые дома (до 37 этажей) в стране отапливаются углем.

В Шеньчжене почти тысяча парков, а в Гуандуне очень много зелени и цветов, поэтому городские садовники очень  востребованы

Южному Китаю в этом смысле повезло. Климат субтропический, влажность очень высокая, а температура зимой обычно в районе 20 градусов (в середине ноября были уверенные 27–28 градусов). Так что здесь жечь уголь для отопления не нужно. Но остается промышленность (хотя власти провинции уверяют, что здесь меньше «грязных» производств), остаются автомобильные выхлопы, с которыми борются пропагандой электромобилей и цветочной оторочкой развязок. И несмотря на то, что в Шеньчжене почти тысяча парков, а в Гуандуне очень много зелени и цветов, южнокитайские города так же окутаны фирменной пеленой смога. Даже в солнечный день небо не синее, а бело-серо-голубого оттенка — российская лазурь бывает крайне редко. С высоты горы Бэйюньшань обычно видны только размытые контуры города, расположенного к ней очень близко.

Эта гора, точнее зеленый холм, 382 метра высотой (почти в два раза ниже телебашни) — основной оазис для жителей, легкие города. В те далекие времена, когда китайцы не научились еще строить горам искусственных конкурентов, это место получило поэтическое название Гора Белых облаков — благодаря соответствующему атмосферному явлению, регулярно возникающему после дождя. В общем-то, глядя в бледно-серое небо Гуанчжоу, начинаешь понимать, что чисто белое облако в этих обстоятельствах тоже ценность.

Впрочем, китайцы не унывают. На переездах из одного города в другой то и дело попадаются крошечные участки — прямо возле автомобильных развязок, у 8-полосных автомагистралей в непосредственной близости от высотных домов люди с энтузиазмом выращивают зелень и овощи. Чтобы было понятно: понятие загорода и пригорода в Гуандуне максимально размыто: на пути, например, из Гуанчжоу в Дунгуань дома (в том числе, и высотки) не заканчиваются вообще. 20-этажный пригород одного населенного пункта плавно перетекает в другой, отличие лишь в том, что дома стоят не сплошной массой, а сравнительно разреженными кучками. Люди пенсионного возраста рассказывают, что в детстве собирали здесь грибы, но сейчас это кажется уже невероятным. Сокращается даже доля сельскохозяйственного производства, хотя такие хозяйства облагаются очень маленькими налогами. Но земля у крестьян тоже в аренде, и сельского населения осталось около 30%…

Продолжение следует.