«Усманов меня вызывает и говорит: «Ринат Риязович, ну не может быть так!»

Ринат Гилязов

«НАДЕВАЙ ХОМУТ НА ШЕЮ — И АЛГА!»

Свое происхождение он мог спокойно занести себе в зачет: во времена развитого социализма «рабочие» строки в начале автобиографии были многообещающим фактором карьерного роста. Остальное просто: чуть лучше и быстрее соображать, чем это делают остальные, не лениться во всех своих начинаниях, вовремя и трезво определиться с целью и непременно ее добиваться, а также никогда не терять присутствия духа и уметь заразить подобным присутствием окружающих. Ринат Гилязов обладал всем этим в полной мере еще со школы. Ну а дальше все пошло как по писанному: трудиться он начал в родном Зеленодольске, на машиностроительном заводе имени Горького. После техникума его сразу поставили мастером цеха, он также продолжил учебу на заочном отделении политехнического института. «Участок по сборке плавающих танков, где работал мастером Гилязов, всегда занимал на заводе первые места», — пишет о нем Ягсуф Шафиков, публицист, известный летописец КАМАЗа и автограда.

В 1965 году 21-летнего балагура и притом серьезного передовика производства, отличника учебы и просто «своего парня» избирают секретарем заводского комитета комсомола с правами райкома. В среде молодых рабочих он показал себя настоящим заводилой. Заметили его организаторские способности и в высших партийных кругах республики. Вскоре его забрали в Зеленодольский горком комсомола заведующим орготделом, позже избрали первым секретарем горкома ВЛКСМ. «Энергичного, грамотного красавца Рината Гилязова примечают и в комсомольских, и в партийных верхах», — продолжает его жизнеописание Шафиков.

В 1969 году его избирают вторым секретарем обкома комсомола. Как раз к тому времени стартовала всесоюзная комсомольская стройка по сооружению КАМАЗа и будущего автограда Набережные Челны. Гилязова, курирующего рабочую молодежь в республике, обкомы партии и комсомола определяют куратором Набережных Челнов по комсомольской линии. Именно в эти дни на челнинских стройплощадках он знакомится с Фикрятом Табеевым, человеком уже к тому времени легендарным в республике. И это знакомство, без сомнения, сыграло в его судьбе значительную, если не решающую роль. «Ринат! Хватит тебе курировать. Надевай хомут на шею — и алга! Будет необходимость — поможем», — сказал первый руководитель республики. Так с его подачи глава челнинской парторганизации Раис Беляев делает ему предложение, от которого трудно отказаться, — возглавить горисполком Набережных Челнов. «Мне же только 30 лет!» — возразил Гилязов пригласившему его для серьезного разговора Раису Киямовичу. «Молодому городу нужен молодой мэр!» — отвечал первый секретарь горкома…

«В нем были не только комсомольский задор и ясность мысли, преданность идеям ленинского комсомола, — говорил о своем выдвиженце Табеев в документальном цикле „Первопроходцы“ „Чаллы-ТВ“. — Он производил впечатление фундаментального человека. Он не просто искал решение практических вопросов, а точно их реализовывал. И мы решили тогда бросить его на самый трудный участок — мэром Набережных Челнов в самый пик их строительства и строительства автозавода. И он оправдал все наши надежды».

Переходящее знамя Набережным Челнам получает мэр города Ринат Гилязов, слева — Раис Беляев

«ЗА ЧТО НИ ВОЗЬМИСЬ — ВСЕ ГЛАВНОЕ»

15 мая 1974 года на сессии Набережночелнинского горсовета Гилязова избирают председателем горисполкома. Администрация города и крупные промышленные руководители уже знали о его деловых качествах по партийной работе в республике. Теперь предстояло пообщаться поплотней, в одной, что называется, упряжке. С другой стороны, сам Гилязов понимал, что на доверии в кредит не продержишься. Вот как он воспринял свой новый пост: «Разумеется, как очень ответственное поручение и начал трудиться с большим энтузиазмом. У нас была очень хорошая, дружная команда, и мы слаженно работали все годы строительства КАМАЗа».

С первого дня он окунулся в жизнь большого строящегося города. За что ни возьмись — все главное. Не хватало родильных домов. В то же время надо было обустроить новые кладбища. По титульному списку на КАМАЗе было заложено возведение многих тысяч квадратных метров жилья. А многие объекты социально-культурного назначения вообще не были предусмотрены. И здесь руководству горисполкома приходилось идти на разные хитрости. Например, училище искусств и педагогический институт строили под видом общежитий для учителей и врачей, а рынок в новом городе — под видом ангара. Огромный спортивный комплекс на берегу Мелекески возводили как объект промышленно-культурной зоны.

Более 40 тыс. горожан жили во временных поселках из вагончиков. Трудности с бытом и уютом компенсировали разве что их названия — «Молодежный», «Энтузиастов», «Солнечный», «Надежда»… Также при общем советском дефиците на все и вся надо было оперативно решать проблемы с продуктами питания, мебелью, одеждой. За короткое время вышли четыре совместных постановления ЦК КПСС и Совета министров СССР по развитию Набережных Челнов. До их выхода председателю горисполкома Гилязову много раз приходилось обивать пороги десятков кабинетов в ЦК КПСС, Совете министров СССР и РСФСР, Госплане, Госстрое, Госснабе страны.

«Идет заседание коллегии министерства торговли СССР, — вспоминал Гилязов. — Мне приходилось там выступить, я примерно закончил так: „Неужели нельзя вовремя и в достатке обеспечить продуктами людей, которые на всесоюзной стройке работают день и ночь в сложнейших условиях — на верхотуре, строят дома, каменщики, плотники, сварщики, маляры, штукатуры и так далее?“ И знаете, это возымело действие, принесло свой результат, потому что на этом совещании сидели руководители правительства СССР, Строев был — министр торговли, во всяком случае, пошел звонок первому секретарю Татарского обкома Табееву: „Что у вас там за мэр, что это он так выступает?“ А Табеев подтвердил, что, действительно, стройка нуждается в поддержке и обеспечении, тылы должны быть укреплены. Я скажу, что мы сразу почувствовали определенное облегчение — в город пошли продовольственные товары. Снабжение улучшилось».

«ГИЛЯЗОВ НЕ БЫЛ КАБИНЕТНЫМ РАБОТНИКОМ»

По многочисленным свидетельствам, Ринат Риязович не был кабинетным работником, сутками пропадал на объектах. «Вспоминаю такой случай, — делился он примером из собственной практики с челнинскими тележурналистами. — Вдруг в городе не стало хлеба. Я всегда это дело держал на контроле, а тут… Ринулся на один хлебозавод, на второй — и оказалось, что в субботу и воскресенье люди „под завязку“ закупают хлеб, молоко, овощи, прочие продукты — потребление идет полным ходом. А в понедельник–вторник оно уменьшается. Приходит среда — опять потребление растет. И надо же — как назло, на двух хлебозаводах нет хлеба!» Чтобы выпрямить скачки подобной «продуктовой синусоиды», Гилязов срочно принимает меры: «Из Нижнекамска подтаскиваю хлеб, из Елабуги, из Заинска, чтобы не было перебоев». В Челнах Гилязова считали понимающим человечным руководителем. Но если требовало дело — мог быть достаточно принципиальным и даже жестким…

Город продолжал расти небывалыми темпами. И в этой спешке важно было сохранить экологически чистую прибрежную зону Челнов. «Одним из проблемных вопросов стало строительство промышленных объектов на берегу Камы, — рассказывал Гилязов. — Допустим, Главмоссторой, который на протяжении пяти лет вел строительство в Набережных Челнах, там просто обосновал свою строительную базу. По Каме москвичи привозили строительные конструкции — железобетонные, панельные. Так что потихонечку, со временем пришлось их оттуда «выживать»… Тогда же мы чуть было не совершили ошибку, сначала запланировав на берегу Камы размещение завода ЗЯБ (завод ячеистых бетонов — прим. ред.). Потом его все-таки перевели в промышленно-строительную зону. Ведь прежде всего надо было сохранить зону отдыха на берегу Камы, и сегодня там проводятся прекрасные сабантуи, люди отдыхают… Мы это отстояли, и сегодня там хорошая зона отдыха.

А строительство картонно-бумажного комбината многие поначалу восприняли как? Подумали, что со всего Советского Союза свезут сюда макулатуру, бумагу на переработку, там будут вонь и загрязнение — такие же, как в Марийской республике, там есть такой комбинат «Заря». Но, когда поближе познакомились с проектом, изучили, то пришли к выводу, что кроме пользы городу этот комбинат больше ничем не грозит».

Под самый новый 1979 год стояли морозы под минус 50. И тут случилась большая беда: произошла авария на ТЭЦ. Чуть не заморозили многотысячный город. Вместо новогодних праздников все руководство города во главе с Беляевым и Гилязовым трое суток занимались устранением аварии. Тогда вышли с малыми потерями.

«В ОБЪЕЗД — ВСЕГО 17 КИЛОМЕТРОВ!»

С первых дней строительства повелось так, что за возведение Нового города отвечало руководство КАМАЗа, а за жилой район гидростроителей — УС «КГЭС» и дирекция строящейся ГЭС. В результате получилось так, что старая и новая части города оказались отрезанными друг от друга. Трамвайную линию от Старого города проложили в стороне.

«Это я считаю большим просчетом первых дней строительства, — вспоминал Ринат Риязович. — Проложи трамвайную линию через Орловку в Новый город, транспортная ситуация в городе была бы другой. После 1978 года появилась острая необходимость соединить две части города, потому что люди добирались из Автозаводского в Комсомольский район в объезд — а это 17 километров! Посовещались, нашли источники финансирования, за счет средств зоны затопления Нижнекамской ГЭС и строящегося КБК построили три моста через речку Челнинку, через железнодорожную ветку и овраг. Тогда обе части города были соединены транспортной магистралью…» Многим горожанам запомнилась на всю жизнь дата 6 ноября 1983 года, когда через вновь построенные мосты автобусы и другой транспорт начали ходить прямиком в Новый город.

Гилязов в 1974 году приехал в город Набережные Челны 30-летним молодым человеком — тогда в городе проживали 150 тыс. человек. А покинул его в 1984-м 40-летним мужчиной, в подведомственном ему мегаполисе уже проживали около 600 тыс. жителей. Он уехал в Казань министром бытового обслуживания населения, сдав свои мэрские дела первому секретарю Комсомольского райкома КПСС Юрию Петрушину. Но Казань встретила новоиспеченного министра неласково. Правда, не сразу…

Гумер Усманов, Раис Беляев, Ринат Гилязов (слева направо)

«ПРАВДА» О «ДЕЛЕ БЕЛЯЕВА И ГИЛЯЗОВА»

Октябрь 1986 года. Под руководством бывшего руководителя челнинской парторганизации, а ныне секретаря Татарского обкома КПСС по идеологии Беляева в Москве с успехом прошло празднование 100-летнего юбилея Габдуллы Тукая. В это время в стране полным ходом шел второй год пресловутой борьбы с пьянством и алкоголизмом. После триумфально проведенных тукаевских дней их главные организаторы собрались в столичном гостиничном номере обменяться впечатлениями — поговорить было о чем! Более десятка взрослых людей не придали значения тому, что на столе одиноко стояла принесенная кем-то бутылка коньяка. Они и вовсе забыли бы о ней, но почти через год про нее откуда-то «вспомнил» сам первый секретарь Татарского обкома партии Гумер Усманов. С его подачи коммунист Беляев был обвинен в том, что в свете антиалкогольной кампании он «нарушал морально-этические нормы партийной жизни, намеренно искажал в разговорах суть кадровой политики в Татарии, охаивал руководящих работников республики», а также был склонен к самовосхвалению и карьеризму.

В интервью корреспонденту «БИЗНЕС Online» Фаимя Беляева, вдова Раиса Киямовича, рассказывала, как и зачем травили ее мужа: так первый секретарь обкома Усманов устранял опасного конкурента. Не гнушался ничем: в отношении Беляева завели уголовное дело, подозревая его во взятках и злоупотреблении служебным положением. Занялись и его «челнинским следом».

Компромат вознамерились услышать и от Гилязова, его друга и верного соратника. Но Ринат Риязович знал своего челнинского шефа только как честного и порядочного человека. Да и не только в этом было дело. «Своих не бросаем!» — девиз настоящего мужика был для него не пустым звуком. Так что на сделку с собственной совестью Гилязов не пошел даже под внушительным давлением. Незадолго до своей кончины в передаче «Чаллы-ТВ» «Первопроходцы» он вспоминал: «Усманов меня вызывает и говорит: «Ринат Риязович, ну не может быть так! Чтобы вы работали и он нарушений не делал, поручений не давал, чтобы жилье кому-то без очереди…» Я говорю: «Нет, Гумер Исмагилович, у нас полный порядок. Никто мне таких указаний не давал». После этих слов, поняв, что они окончательные, Усманов «пристегивает» и Гилязова к «делу Беляева». Вскоре выходит статья в газете о том, что Беляев и Гилязов якобы имели огромные дачные виллы с прислугой в Набережных Челнах. Об этом писал ни много ни мало ведущий партийный орган, а потому и главный рупор вещания для всей остальной страны. Такая тогда была «Правда». И не только она одна…

«После ввода второй очереди КАМАЗа мы всем раздали небольшие садовые участки, — продолжает Ринат Риязович. — Небольшие — сотки в три-четыре. Два участка взяли и мы — Беляев и Гилязов, взяли и другие начальники, кстати, не буду всех называть. Ну и начали строить там дома. У меня отец — участник войны, он этим занялся. Беляев тоже хотел, но ни разу там так и не появился. Ему тоже хотели построить там жилье, но так и не построили. А в то время было ведь как — 25 квадратных метров, и это — только жилье. Баню делать было уже нельзя, так что если кто и делал ее, то только для ночного времени. Ночью помылся-попарился, а к утру трубу надо было уже убирать. Роскошью это считалось! Тогда было так. Ну и вот, посылают эту бригаду [следователей], ну и никакого криминала они не находят».

Правонарушений так найти и не смогли. Представители прокуратуры просто недоумевали. Гилязов вспоминает, что говорил ему следователь, когда вызвал на допрос по «делу Беляева»: «Я, говорит, допросил 487 человек. Слушай, меня чуть не избили даже!.. Никакого криминала, говорит, я не нашел. О чем же тут речь идет? Что же это такое?» «Да тут дело не в криминале, а в политике», — ответил Гилязов. Говорят, что Табеев тогда использовал свои связи, чтобы передали «дело Беляева» независимой башкирской группе следователей. Те начали разбираться объективно и быстро поняли, что подследственному Беляеву инкриминировать, в общем-то, нечего: все факты надуманы, сфабрикованы, высосаны из пальца… Тем не менее министерская карьера его друга, Рината Риязовича Гилязова, завершилась. А самого Беляева определили ректором в Казанский институт культуры. Вроде как в ссылку…

P.S. Ринат Риязович Гилязов скончался в Казани 22 ноября 2014 года на 70-м году жизни.