Андрей Лазукин: «За Туктамышеву волнуюсь больше, чем за себя»

Андрей Лазукин, тренирующийся в Санкт-Петербурге у Алексея Мишина вместе со своей девушкой — Елизаветой Туктамышевой, стал четвертым на чемпионате России и попал в резерв сборной страны Фото: ©Владимир Песня, РИА «Новости»

«ПЕРЕД ЧЕМПИОНАТОМ РОССИИ ФОРМА БЫЛА НИКАКОЙ»

— Андрей, четвертое место на чемпионате России и статус запасного — разочарование или удачное завершение первой половины сезона?

— Результат неплохой, учитывая состояние, в котором я выступал. Конечно, всегда хочешь большего. Но перед чемпионатом России я серьезно заболел и на две недели полностью выключился из тренировочного процесса. Лежал с температурой 39 и потерял форму. В декабре заболели многие фигуристы — видимо, это какая-то эпидемия у нас.

— Как готовились в таком состоянии?

— Было непросто. Меня выбили из строя антибиотики — они сильно ударяют по форме спортсмена. Восстанавливался практически с нуля. Слава богу, к чемпионату России более-менее пришел в себя.

— Вы выступали с новой произвольной. Программу ставили уже после болезни?

— Да, за две недели до старта. Костяк программы остался тем же, поэтому было проще. Поменяли контент, шаги, порядок прыжков. Кардинально программа не поменялась.

— Получается, при желании можно поменять только музыку, а программу оставить практически без изменений?

— Если грамотно поставить, нарезать новую музыку, то да. Было бы желание. У меня оказались низкие компоненты, и музыка не подходила программе, поэтому ее решили с Алексеем Николаевичем поменять. Новую оценивают уже лучше.

— Почти все ваши программы под классику. С чем связан выбор?

— Уже сложился такой типаж. Стараюсь выбраться из него и попробовать что-то новое. Например, короткая в этом сезоне довольно современная. Я катался и под испанские мотивы, джаз. Но пока лучше всего идет классика.

— Выбор программы, музыки — это больше личные предпочтения или выбор тренера?

— По-разному бывает, но всегда советуемся, пробуем. Иногда мой вариант оказывается удачнее, иногда — тренера. В этом году короткую предложил Алексей Николаевич, и она получилась удачной. Мы вместе с ним сидели за компьютером, слушали разные композиции и остановились на песне I Put a Spell On You. Произвольную этого года предложил я, и она не пошла. Поменяли на ту, которую посоветовал Алексей Николаевич. Бывает, сам что-то услышишь, решишь катать под этот трек. Но я слушаю в основном рэп, а его вряд ли можно ставить в фигурном катании.

— Как проходит процесс постановки программы?

— Всегда по-разному. Иногда ставим с людьми из балета, и это сильно отличается от работы с ледовым постановщиком. Два разных типа постановок. Балетные, танцевальные хореографы делают акцент на руки, фигурные — на элементы и шаги. Из крупных ледовых хореографов пока работал только с Татьяной Анатольевной Прокофьевой, зато есть большой опыт с балетными постановщиками.

«ПРИХОДИШЬ К ПСИХОЛОГУ — И ВЫВАЛИВАЕШЬ ВСЕ ТО, ЧТО НА ДУШЕ»

— Тарасова говорила, что после короткой программы в Финляндии вас сломал страх успеха. Насколько это правда?

— Нет, не знаю, с чего она так решила. Психологически я устойчивый. Про меня нередко говорят, что есть проблемы с психикой, однако я их не ощущаю. Срываюсь часто, но не связываю это с ней. В Финляндии я боролся. Первый тулуп вообще не пойму, почему сорвал, сложно объяснить. Дальше все пошло уже не по плану. Случайность, бывает такое. Не стоит делать из одного неудачного проката трагедии.

— Как себя заставить встать после ошибки и дальше кататься как ни в чем не бывало?

— Нужно иметь в себе внутренний стержень. Так и выявляются чемпионы — одни сдаются, а другие борются до конца. Правильный психологический настрой приходит с опытом. Когда анализируешь удачные и неудачные прокаты, понимаешь, как себя настроить. Кроме того, нужно работать с психологом. У нас в группе такой есть. Приходишь к нему — и вываливаешь все то, что на душе. Потом становится легче. Но для меня, повторюсь, настрой — не главная проблема.

— Во время проката лучше слушать музыку или кататься в отрыве от нее?

— Иногда действительно возникает такая проблема: слушаешь музыку, стараешься двигаться под нее, в результате ошибаешься. Так что музыка только мешает. Заводишься с нее, и элементы сыпятся к чертовой матери. Сейчас я уже научился полностью выключаться во время проката и не замечать ничего вокруг себя. Но, чтобы так катать, все должно быть идеально отрепетировано и накатано десятками часов. Чтобы все эмоции шли по автомату. Реальные эмоции на соревнованиях не нужны, они только мешают концентрации. Секрет успеха — тренировки, тренировки и тренировки.

— Как справляетесь с давлением публики? Сложно кататься дома в огромном дворце?

— Нет, мне это, наоборот, в кайф. Нравится выступать на больших аренах. Я даже расстроился, когда узнал, что мы будем выступать в Саранске на таком маленьком стадионе. Все-таки чемпионат России — серьезный старт, за которым все следят. Нужна большая арена, где спортсменам будет больше поддержки. Может, надо было подождать, когда достроят новую арену, и только потом проводить там чемпионат.

— Условия в Саранске были не лучшими?

— Нет, сами условия нормальные. Просто масштаб не чувствовался. Скажем так, было привычно, по-домашнему. На этом стадионе все выступали по тысячу раз на этапах Кубка России и первенствах юниорских. Я сам в Саранске 10-й раз точно выступал.

— Если не психология, то в чем причина неудач?

— Сейчас моя главная проблема — это здоровье. Перед Гран-при в Финляндии тоже болел и форсировал подготовку. Изначально очень хорошо для себя вошел в сезон. К первым прокатам был отлично готов, спокойно делал все четверные. Потом опять заболел, потерял форму, форсировал подготовку… Замкнутый круг от болезни до болезни, из которого не могу выбраться. Это мне в первую очередь сейчас мешает.

«Я не читаю то, что пишут в комментариях, прессу о фигурном катании. Я про баскетбол читаю раз в 10 больше, чем про фигурное катание» Фото: ©Владимир Песня, РИА «Новости»

«НИКОГДА НЕ ЧИТАЛ, ЧТО ЗАДАВАЛИ В ШКОЛЕ»

— Можете вспомнить самое необычное место, где приходилось выступать?

— На ум приходит Челябинск, чемпионат России. Организация отличная была, но погода — минус 40 минимум. Из зарубежья запомнил Мексику, мы ездили туда на этап юниорского Гран-при. Ледовых арен у них нет, поэтому катали прямо в торговом центре. Зрителей было немного. Думаю, покупатели случайно видели нас и оставались посмотреть. Это было настоящее приключение. Удивила культура страны, достопримечательности. Нам организовали экскурсию к пирамидам.

— Самое забавное в поездках?

— У меня есть бич — постоянно забываю паспорт. В самолете, поезде. К счастью, пока всегда возвращали.

— В интервью Татьяне Фладе вы говорили, что много читаете. Какую последнюю книгу прочитали?

— Сейчас читаю Пелевина «Омон Ра». Он интересно пишет. Я пока не понял, нравится мне или нет. Но заставляет задуматься. Люблю такие книги.

— Можете составить список книг, которые больше всего на вас повлияли?

— «Три товарища» Ремарка — книга, которая в свое время меня тронула и изменила мою жизнь. У Лермонтова «Герой нашего времени» и «Демон». Классика будет актуальна всегда, что бы ни говорили.

— Если программу ставите по классическому произведению, читаете саму книгу?

— Да, конечно. Вот недавно прочитал, наконец, «Ромео и Джульетту» перед стартом. До этого не читал, как ни странно.

— Это же школьная программа. Разве нет?

— Вроде бы. Но я никогда не читал то, что задавали в школе. Некий протест у меня был. Сейчас наверстываю. Классику начал читать, только когда окончил школу. Раньше читал Ницше, Сартра, в таком духе книги. Перед ЕГЭ только стал читать программные произведения, чтобы написать сочинение, аргументы подобрать.

— Какие еще увлечения кроме книг?

— Я фанат баскетбола. Уже года четыре как плотно подсел. Больше смотрю НБА, но иногда могу и Евролигу. Конкретно ни за одну команду не болею, но слежу за Леброном. Джеймс крут. Поэтому сейчас я, как истинный глор, топлю за «Лос-Анджелес». Но и «Кливленд», как по мне, все еще классная команда. Коллин Секстон там есть — новичок прикольный. Побеждать они вряд ли будут, но наблюдать за ними интересно.

— За сборной России следите?

— Так, иногда. Не так сильно, как за «Лейкерс» слежу.

— Сами играете?

— Иногда. Часто играть нет возможности. Не с кем, негде, некогда. Желание есть. Это же отличная тренировка по функционалке. На приставке играю, с друзьями совместная компания.

— За футболом следите?

— Нет, от случая к случаю. Если наткнусь на игру — посмотрю. Могу матчи «Манчестер Юнайтед» посмотреть. «Зенит» — точно нет. «Крылья Советов» — чисто из-за землячества. Но любовь — это баскетбол.

— Хоккей?

— Хоккей тоже не люблю. Пробовал пару раз поиграть, на катке в Питере рубились в шутку. Но я не понял прикола игры. Хотя у фигуристов в хоккее есть хорошие шансы показать себя. Некоторые из них подрабатывают подкатками для хоккеистов, учат правильному торможению, владению коньком. А так многие парни следят у нас за хоккеем. Канадцы особенно. Патрик Чан, Скотт Моир — фанаты хоккея.

«ЗАЧЕМ МНЕ СОВЕТЫ ОТ ДИВАННЫХ ЭКСПЕРТОВ?»

— Вас часто критикуют в соцсетях, газетах. Как реагируете?

— Я не читаю то, что пишут в комментариях, прессу о фигурном катании. Я про баскетбол читаю раз в 10 больше, чем про фигурное катание. Мне все равно, что говорят, пишут. Мне не нужны рекомендации от дилетантов. Зачем мне советы от журналистов, диванных экспертов? Чему они могут меня научить?

— При этом вы сами думали поступать на журфак. Планы еще в силе?

— Думаю над этим. Есть несколько вариантов, чем заняться после спорта, один из них — журналистика. Но точно еще не определился. Мне нравится писать о чем-то, рассказывать, но это неблагодарная профессия, в России практически невостребованная, что меня и останавливает. Возможно, открою свой бизнес.

— Будущий журналист должен увлекаться медиа. Что читаете?

— Я много читаю про баскетбол. Интервью хорошие люблю. Читаю, смотрю, в том числе Юрия Дудя. Он крутой, по моему мнению. Иногда перегибает, но круто делает.

— Про фигурное катание сможете писать?

— Не уверен, что мне будет это интересно. Мне нравится кататься, но рассказывать про фигурное катание, говорить о нем — нет. Я считаю, что это не самое важное в мире. Сутками смотреть фигурное катание — не мое, не фанат.

— Тренером себя видите?

— Я учусь на тренера в университете им. Лесгафта, подрабатываю подкатками. Тренировки — кусок хлеба, который у тебя никто не отнимет, поэтому пошел в университет.

— Рефлексию тренировок Мишина проводите? Чтобы накопить тренерский опыт.

— Конечно. Во-первых, все пропускаешь через себя. Во-вторых, изучаю книги Алексея Николаевича. Он великий теоретик, из его книг можно многое почерпнуть.

«ПРИ ПАДЕНИИ С ЧЕТВЕРНОГО ЛУТЦА ПОЛУЧАЕШЬ КОПЕЙКИ»

— В этом году новая судейская система. Как она отразилась на подготовке к соревнованиям?

— Я огромной разницы не ощутил. Ничего не изменилось.

— Перед сезоном вы говорили, что новая система будет тормозить спорт…

— Так и есть, от слов не отказываюсь. К примеру — четверной лутц. Сложнейший прыжок, мало кто его уверенно прыгает. А при падении с него ты получаешь теперь копейки. И смысл рисковать? Я против этого. У нас тут спорт, нужны четверные.

— Над какими прыжками работаете сейчас?

— На тренировках я работаю над всеми видами четверных, кроме акселя. Прыгать их умею. Вопрос только в физической форме и здоровье, чтобы прыгать эти четверные еще и на соревнованиях… В хорошей форме я уверенно прыгаю и четверной лутц, и четверной флип. Пора бы включать их уже и в программу. Планировал добавить эти прыжки перед чемпионатом России, но помешала болезнь. Чтобы быть конкурентоспособным, нужно иметь в программе хотя бы три четверных прыжка.

— Любимые фигуристы?

— Нэтан Чен, Шома Уно — из тех, кто катается сейчас. Юдзуру? Он хорош, но Чен сейчас круче — по технике так точно, да и с хореографией у него нет проблем. Музыку чувствует потрясающе, программы шикарные. Если вне временных рамок, то Патрик Чан и Джереми Эбботт. Необычный выбор, но в плане подачи образа, владения коньком Эбботт — мастер.

— Евгений Плющенко? Четыре года вместе с ним на одном катке были.

— Великий спортсмен, безусловно. Но я никогда не хотел кататься, как он. Да и мелким был, не понимал еще ничего. Техника у нас отчасти похожая, просто потому что мы ведь у одного тренера занимались, одна школа.

— Как он относился к вам?

— Совершенно спокойно. У нас очень дружелюбная группа, как семья. Да и я сам человек неконфликтный. Вспыльчивый, но неконфликтный. В крайних ситуациях можно только вывести меня из равновесия. Если вижу хамство, неуважение по отношению к себе, девушке, близким — молчать не буду. Бывало, что приходилось и защищать честь кулаками.

«У Мишина можно спросить про что угодно. Он наш учитель по жизни» Фото: ©Алексей Даничев, РИА «Новости»

«ЗАРПЛАТЫ У МЕНЯ ДО СИХ ПОР НЕТ»

— Как попали в группу к Мишину?

— Алексей Николаевич заметил меня на соревнованиях в Старом Осколе, пригласил к себе в Питер на просмотр.

— Волновались?

— Да, но не сильно. Хорошо, что программу показывать ему не пришлось полностью — только прыжки. Вообще, в 13 лет волнение переносится проще, ты просто не понимаешь до конца, что происходит, что стоит на кону. В этом одна из причин успеха юниорок — у них нет страха ошибки.

— Помните, как переезжали из Самары в Петербург?

— Переезд оказался довольно тяжелым. В семье были финансовые трудности. Родителям пришлось жить раздельно — кто-то со мной, кто-то в Тольятти. Тяжелый период. Трудовая, тренировочная рутина. Жили в коммуналке, только недавно переехали в новую квартиру.

— Как решали финансовые проблемы?

— Когда подрос, пошел тренировать детей. Был период, когда меня не финансировали ни в федерации, ни по региону. Ездил по вечерам на метро в другой конец города, чтобы заработать. Зарплаты у меня до сих пор нет. Петербург, Москва не платят — только Самара. В сборной оплачивают перелеты, сборы — но не платят. Поэтому до сих пор подкатываю малышей. Жить на что-то ведь надо.

— Наверняка были мысли все бросить. Что удержало в фигурном катании?

— Любовь к этому виду спорта и вера в себя. Я знаю, что могу стать большим фигуристом, чувствую свой потенциал. Знаю, как я могу кататься, прыгать, поэтому не ухожу. Уйти тогда, сейчас — это слабость. Значит, все мои труды, труд моих родителей насмарку? В жизни нет легких путей. Хочешь побеждать — нужно пройти через ряд трудностей и преодолеть их с достоинством. Не намерен опускать руки и уходить ни с чем. Я уверен в том, что добьюсь больших результатов, иначе бы не катался.

— Сложно было найти контакт с Мишиным?

— Нет, он очень простой в общении человек и по характеру потрясающий. Бывает порой жестким, но чаще всего это добродушный человек, который во всем поможет и везде подскажет. Бытовой вопрос, спортивный — неважно. У Мишина можно спросить про что угодно. Он наш учитель по жизни.

— Не было страха перед титулами Алексея Николаевича?

— Сначала, конечно, был. Стеснялся. Но сейчас уже стал своим. За столько лет в группе мы притерлись все друг к другу.

— Со стороны кажется, что Мишин настолько добродушный, что не может критиковать. Как он реагирует на ошибки?

— После плохого проката, конечно, бывают серьезные разговоры. Если ты не делаешь ту работу, которую должен, получаешь люлей. Это нормально. Критика нужна не ему, а спортсмену. Он пытается донести, в чем причина ошибок, как их исправить. Мишин мудрый, без причины критиковать не будет.

«Мы с ней (Елизаветой Туктамышевой) часто обсуждаем фигурное катание, технику прыжков» Фото: ©Александр Вильф, РИА «Новости»

«ЗА ЛИЗУ ВОЛНУЮСЬ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЗА СЕБЯ»

— Чем занимаются ваши родители?

— Они программисты.

— Вы в компьютерах разбираетесь?

— Нет, я чайник в этом. Только сейчас начал интересоваться техникой.

— Родители привели вас в спорт?

— Да. В три года притащили на каток. Я ничего не понимал, ползал и ел снег. В три года ребенку не до фигурного катания. Потом полюбил его и лет в 10 осознал, что это мое призвание, но заниматься без результатов не хотел. Перед переездом к Мишину всерьез думал бросать. Не прошел бы отбор — бросил. Смысл заниматься? В Самаре нет перспектив.

— Реально ли человеку из провинции достичь успеха в фигурном катании?

— В теории реально, но на практике намного сложнее, в десятки раз. Нехватка кадров, инвентаря, льда. Сейчас появляются базы — в Саранске, Сочи, но в целом по стране фигурное катание никому не нужно. Нет условий для спортсменов, поэтому все переезжают. Не будет олимпийский чемпион ждать, пока ему освободят лед, и кататься по ночам. Поэтому из провинции пробиться сложнее.

— Прокаты Елизаветы Туктамышевой смотрите?

— Да. Волнуюсь, когда смотрю. Даже больше, чем за себя.

— После соревнований обсуждаете прокаты?

— Иногда подсказываю ей, она — мне. К примеру, у меня есть проблемы с тройным акселем — нет стабильности. Для мужчин это базовый прыжок, но у меня с ним бывают трудности. Работаю плотно над ним, советуюсь в том числе и с Лизой. Мы с ней часто обсуждаем фигурное катание, технику прыжков.

— На работе — фигурное катание, дома — фигурное катание. Не надоедает?

— У нас много и других общих тем для разговоров, но без фигурного катания никуда. Это наша работа и наша жизнь.