«Сегодня Венесуэла — классическое failed state. То, что там нет туалетной бумаги — полбеды. Вода и электричество — по 2 часа в день, лекарств нет, сколько-нибудь сложной медпомощи нет» «Сегодня Венесуэла — классическое failed state. То, что там нет туалетной бумаги, — полбеды. Вода и электричество — по 2 часа в день, лекарств нет, сколько-нибудь сложной медпомощи нет» Фото: Natacha Pisarenko/AP/TASS

ОБЫКНОВЕННЫЙ ЧАВИЗМ

Венесуэла была богатейшей страной Южной Америки. Собственно, богатство это сослужило ей плохую службу. Инженеры, врачи, банкиры, предприниматели и так далее — во время бурного роста нефтянки с середины XX-го века — они в значительном количестве оказались «завозными». Местная белая элита со времен Переса Хименеса, вместо того чтобы растить собственный средний класс, импортировала его, как предмет премиального потребления — в обмен на нефтяные сверхдоходы. Одних португальцев там оказалось сотни тысяч, при том что это не самая большая диаспора.

Собственно идея чавизма — если очистить его от шелухи — это и есть перераспределение доходов от «плохих» парней — белой элиты, купленного ею среднего класса, ее же «заморских хозяев» из США и Европы, — к «хорошим» — индейцам, креолам, мулатам, самбо. Популярность Чавеса в народе и первые объективные успехи его правления связаны были именно с масштабными социальными проектами, увеличивавшими доступ социальных «жертв» из местных к образованию, здравоохранению, чистой воде, социальной помощи и так далее. Кроме того, опора на армию (а армию надо было вырвать из-под контроля «белой элиты», сформировать собственное офицерство) подразумевала необходимость экспоненциального роста расходов на покупку лояльности силовиков.

В итоге именно необходимость экспоненциального роста расходов на все — от собственной коррумпированной элиты до индейцев в джунглях — обернулась катастрофой. Сначала выгнали иностранцев (чтобы иметь возможность продавать нефть, им пришлось заплатить компенсацию, которая дополнительно легла на внешний долг), потом разграбили\национализировали крупный бизнес, потом средний, потом мелкие лавки. С точки зрения теории чавизма — это все было ОК, потому что принадлежало не настоящим венесуэльцам, а чуждому национально-классовому элементу. Чавизм — это в огромной степени национализм, об этом часто забывают.

Сегодня Венесуэла — классическое failed state. То, что там нет туалетной бумаги — полбеды. Вода и электричество — по 2 часа в день, лекарств нет, сколько-нибудь сложной медпомощи нет. Например, диализ — элементарная процедура по нынешним временам — не проводится много лет, что обрекло почечных больных на быструю и мучительную смерть. Миллионы беженцев в сопредельных странах уже есть, а в случае продолжения динамики их будет существенно больше — именно с этим связана дружная поддержка переворота граничащими с Венесуэлой странами. Любителям «компаративистики» необходимо отдавать себе отчет, что и Украина, и Армения, и Куба — для жителя Венесуэлы все равно что Швейцария или Норвегия для нас.

ГЛАВНЫЙ ВЕНЕСУЭЛЕЦ

Ключевой фигурой, вокруг которой консолидирован режим, является не Мадуро, а один из лидеров неудавшегося первого чавесовского переворота 1992 года, впоследствии ключевая фигура и вице- в администрации Чавеса, бывший министр всего на свете, а ныне глава партии, глава «Конституционного собрания», заменившего парламент страны, как полагают — один из лидеров наркокартеля «Лос Солес», ведущий телепередач и вообще крайне интересная фигура Диосдадо Кабельо.

Именно Кабельо — чья функция была обеспечивать связь между всеми столпами и попутчиками чавизма — армией, партией, медиа и «белыми образованными», которые присягнули Чавесу, — на сегодняшний день объективно является настоящим лидером государства, пока Мадуро машет флагом перед телекамерой. Он ведет переговоры, бодрит генералов, одновременно выступает с воинственными заявлениями и утверждает, что находится на связи с Гуайадо («Он сказал мне, что испытывает огромное давление из-за рубежа». — «Гуайадо: Кабельо лжет, даже когда говорит правду»).

У Кабельо нет будущего в мире без чавизма, он находится под американскими санкциями как организатор наркоторговли (арестовано активов на 800 млн долларов) и под следствием, как организатор покушения сенатора Марко Рубио — наиболее последовательного критика венесуэльского правительства в Штатах.

Когда сериал Narcos дойдет после Мексики до Венесуэлы и их государственного наркокартеля Los Soles, именно Кабельо станет главным антигероем сезона. Если Чавес вкладывал в поддержку наркоторговли некую политическую идею — это «война с США на территории Колумбии» — и старался скорее пользоваться ресурсами FARC, чем лично оперировать наркоторговлей, то после его смерти генералы Венесуэлы взяли на себя прямые функции по наркотрафику, максимизировав и доходы, и репутационные издержки. Дошло до того, что у прибывающих оттуда в Испанию высокопоставленных силовиков изымают по полтонны кокаина, а службы гражданской авиации Венесуэлы ловят на том, что они предоставляют фальшивые коды гражданских авиалайнеров самолетам с наркотиками. Собственно, изобличенная прямая связь высшего генералитета Венесуэлы с наркотрафиком и создает задел прочности для режима — мужикам просто некуда податься в новом мире после Мадуро, кроме как в тюрьму.

ТРИ КИТА И ПЕЧАЛЬНОЕ БУДУЩЕЕ

Наркотрафик, контрабанда полученного по госзакупкам в Колумбию и черный рынок — три кита благосостояния действующей элиты Венесуэлы. Нефть сегодня — это топливо для тех самых госзакупок, а не способ обогащения элит, как было до Чавеса. Общество крайне упростилось и деградировало. Эмиграция вычистила обеспеченных и образованных. Так, в каждой европейской стране есть программа возвращения домой «венесуэльцев» итальянского, испанского, португальского, немецкого происхождения. Тем, кому некуда вернуться — находятся в сопредельных государствах по большей части. То есть никакая смена власти сегодня не решит проблем страны. Это важно понимать оптимистам. Но сохранение власти чавистами не дает даже надежды на решение этих самых проблем.

Поэтому мой прогноз таков — победа «оппозиции» не позволит сформировать устойчивое эффективное правительство, и Венесуэлу ждет много потрясений, это раз.

И два — победа чавистов также не позволит рассчитывать им на стабильность и политическое долголетие. 25 миллионов человек хотят государства, света, воды, медицины; более того, у них есть опыт жизни в государстве, а сегодня в Венесуэле государства нет. И шансов, что оно появится в творческом союзе разговаривающего с птичками Мадуро и картеля Los Soles, — тоже нет. Где выход? Думаю, во втором-третьем «поколении» военных — сегодняшние майоры и подполковники, во-первых не являются изобличенными наркоторговцами, как их боссы, во-вторых, живут жизнью скорее обычных венесуэльцев, чем чавистской элиты. Именно они и скажут свое слово. Если не сегодня, то в перспективе нескольких лет.

Что же касается инвесторов в потенциально «белый сектор» экономики — в нефтянку, то им важно понимать, что они в нынешней ситуации скорее заложники, чем реальные партнеры венесуэльских элит. Нефть — это не заработок для них и даже не обещание заработка. Это скорее способ заставить хоть кого-то вести с ними дела, ну и обеспечение валюты для госзакупок всего и вся. Китайцы — судя по резкому сокращению контактов и фиксации убытков на венесуэльском направлении — это понимают. Для того, чтобы венесуэльская нефть снова стала интересной и прибыльной в стратегической перспективе, стране нужно через много пройти — остановить инфляцию, восстановить базовые функции государства, радикально ограничить смычку силовиков с наркотрафиком.

Глеб Кузнецов, руководитель Экспертного совета Экспертного института социальных исследований (ЭИСИ)

«Фейсбук», 26.01.2019