Станислав Белковский: «Америка очень хотела заполучить Сноудена»Фото: «БИЗНЕС Online»

«ОДИН ИЗ ВАЖНЕЙШИХ ПРИНЦИПОВ ПОЛИТИКИ: НИКОГДА НЕ ГОВОРИ ДВУХ СЛОВ — «НИКОГДА» И «ВСЕГДА»

― …Стас, все-таки, что для вас Данелия, прежде всего, какие фильмы. Потому что для каждого свои.

― Конечно. Всегда ты любишь в искусстве то, что рассказано про тебя. Поэтому для меня, конечно, фильм «Осенний марафон». Она же «Горестная жизнь плута» по А. М. Володину.

― Все-таки в первую очередь. Для меня настолько было яркое «Не горюй» всегда.

― Мы только что выяснили, что про кого фильм снят, тот того и любит.

― Но есть, наверное, для всех. У всех и даже «Слезы капали».

― Естественно, это великий художник и поэтому все его творчество интересно. Но если отвечать прямо на поставленный вопрос, какой фильм самый близкий. Это, конечно, «Осенний марафон». Было много новых слов.

― … Я бы хотел вернуться к нашим политическим делам. И в первую очередь спросить не про Украину, не про что… Ингушетия. Вот Ингушетия — это что? Всяк описывает по-своему. Калой Ахильгов рассказывал о своеобразии ингушских протестов. А вот как вы видите ингушские протесты и их последствия?

― Это в первую очередь восстание против Чечни. Против Рамзана Ахматовича Кадырова. Поскольку отношения между чеченцами и ингушами никогда не были, скажем, слишком хорошими. Никогда не были благостными. Потому что чеченцы смотрят на ингушей свысока. Ингуши соответственно отвечают им как все люди, на которых смотрят свысока. И стремление Рамзана Ахматовича Кадырова подмять под себя Северный Кавказ весь, и должно было привести к такому результату. Рано или поздно. Всякая мина замедленного действия всегда взрывается. Даже если мы игнорируем ее демонстративно, как это любит делать наша федеральная власть во главе с В. В. Путиным.

― А это мина новая относительно со времен Рамзана или это мина со времен…

― …времен.

― Незапамятных. Ее усугубило в свое время. Были и те другие высланы при Сталине. И одна судьба.

― Нет. Судьба одна, но это не значит, что это их сблизило как-то. Еще когда существовала единая Чечено-Ингушская АССР, это все усугубилось. Несомненно, тогда Руслан Аушев уговорил Бориса Ельцина все-таки Ингушскую республику выделить из состава. Потому что было понятно, что только в условиях тоталитарного режима эта единая конструкция может существовать. Точно так же как Абхазия и Осетия могли входить в состав Грузии только в условиях тоталитарного режима. Как только тоталитарный режим рухнул — эта мина тоже взорвалась.

― Но если в случае, Россия-то помогла отделить Абхазию и Южную Осетию от Грузии. А здесь что Москва делает? У себя в хозяйстве.

― Москва делает вид, что это её не касается. И все это возложено на Рамзана Ахматовича Кадырова, который по не формальному распределению обязанностей в голове Владимира Владимировича Путина должен отвечать за Северный Кавказ. То есть, есть некое делегирование полномочий. А также полпреда в Северо-Кавказском федеральном округе Анатолия Матовникова. Который хотя является генералом федеральной службы охраны, но де-факто это человек Кадырова. Он бывший начальник его охраны. Именно по этой причине он стал полпредом.

― Но если Чечня и Ингушетия сейчас… это так просто не кончится. Потому что сейчас расформированная есть целая часть в Ингушетии. Она же никуда не делась. Их же не расстреляли.

― Еще много лет назад старый эксперт Белковский предлагал…

― Белковский?

― Да. Помните такого? Предлагал все-таки предоставить независимость исламским регионам Северного Кавказа, как единственный способ решения этого комплекса проблем в целом. Мне кажется, эта постановка вопроса никуда не исчезла.

― Но это, пардон, сепаратизм. И как сказать: отрицание целостности российского государства.

― Никоим образом.

― По закону.

― Сепаратизм — это когда я призываю, я сам хочу отделиться от России.

― Но, призывая кого-то отделиться…

― Не-не-не. Давайте филологический анализ проведем того, что я сказал. Я предлагаю России предоставить им независимость. Это не является сепаратизмом.

― Предоставить.

― Я не призываю никого отделиться.

― А предоставить. Чтобы Москва предоставила. Пока этого нет. Что Москва делает. Помните, в самом начале протестов против изменения границ, — тогда ходил такой слух, что Путин говорит «не трогайте их». Вот не надо их сейчас, люди выйдут, не трогайте их.

― Ну, конечно, не трогайте. Поскольку была надежда на то, что это все рассосется само собой. Но это не рассосалось само собой. Потому что не исчезли причины этого. А причины этого — глубокое противостояние между Ингушетией и Чечней. И ингушским и чеченским этносами, которые насчитывают сотни лет.

― Но при этом сейчас далее что происходит. Мы уже говорили, что это расформированная часть. Ингушская. Она никуда не делась. Оппозиция — потенциальные участники протеста, причем грамотные. Там и так люди грамотные. Потому что все это называется сходами старейшин организованными. Это все не кончится.

― Нет, не кончится.

― Что же тогда, совсем зажать гайки? Что будут делать? Стрелять?

― Стрелять тоже невозможно, потому что ведь все это очень маленькие пространства. И каждый знает каждого. Это в городе Москве можно не доехать из Ясенево куда-нибудь в Медведково за всю жизнь. А там все это на одном пятачке, где все противоречия проявляются сразу. И они никуда не рассасываются. Кроме того, они все налагаются, я имею в виду на личные отношения, и на родовые. То есть тейповые отношения. Которые сильны по-прежнему. Р. А. Кадыров, надо отдать ему должное, — он очень сильно вырос, конечно, как политик, как лидер с момента, когда он заходил в тренировочном костюме в кабинет президента Путина в 2004 году. Он вырос невероятно.

― Но ему же сказали, что надо попроще одеться.

― Нет, тогда погиб его отец в тот день. И он уже совсем не тот. И сделал ставку на исламизацию. Почему? Очень хорошо понятно. Потому что этим самым уменьшает роль адата, то есть традиционных верований и тем самым родового тейпового начала. Поскольку многие тейпы против него. Тейпы, тукхумы, старейшины. Он хочет этот институт фактически упразднить. Он не может упразднить его официально и сразу. Поэтому в рамках исламизации уменьшается роль адата и, значит, уменьшается роль тейпового начала. И когда Рамзан Ахматович Кадыров говорил, что он хочет быть начальником охраны мечети Эль-Акса в Иерусалиме, многие воспринимали как анекдот. Но не ваш покорный слуга. Нет. Это не анекдот. Тем самым он подчеркивал, он прекрасно понимает, какое значение имеет мечеть. Она находится на Храмовой горе в Иерусалиме. Это третья по значению святыня ислама. С которой с этого места, почему там стоит эта мечеть Эль-Акса, — с этого места пророк Мохаммед возносился на небеса, единственный раз видел Аллаха. На коне Аль-Бураке лико Аллаха было закрыто тысячью покрывал. И тем самым подчеркивает, что он претендует на определенную роль в исламском мире вообще, а кроме того, мне кажется, содержится еще такой иезуитский намек на то, что мечеть Эль-Акса — это место, куда не пускают евреев. И очень всегда почетно руководителем места, куда не пускают евреев.

― Хитрый ход.

― Поэтому исламизация…

― Может быть, слишком хитрый.

― Нет, он не слишком. Рамзан Ахматович… вообще его на хромом коне Аль-Бураке не объедешь.

― Но все равно придется когда-то объехать…

― Я вижу, объехать Рамзана Ахматовича на чем угодно только одним способом, который я уже называл, чтобы не провоцировать наши правоохранительные, правоприменительные органы, не будем повторяться.

― Только этим.

― Да.

― Я скажу, что на это никто никогда не пойдет.

― Вы знаете, вы еще молодой, я родился в Советском Союзе и слышал в середине 80-х, что никогда не распадется Советский Союз. Никогда Коммунистическая партия Советского Союза не уйдет от власти.

― Я об этом тоже в детстве слышал.

― Один из важнейших принципов политики: никогда не говори двух слов — «никогда» и «всегда».

«ОН ГОТОВ ВНУТРЕННЕ К ТОМУ, ЧТОБЫ УЙТИ В ЧАСТНУЮ ЖИЗНЬ»

― Никогда не говори «никогда» и всегда не говори «всегда». Хорошо. Теперь даю вводную. Никогда не будет единого государства Белоруссии и России.

― Да, думаю, что не будет. Опять же не никогда. Думаю, что не будет. Не будет — потому что сейчас этого не хочет Александр Григорьевич Лукашенко. Он не собирается никому отдавать власть. Он не для того столько лет ее выковывал и удерживал в своих руках, чтобы неожиданно все взять и отдать. Во-вторых, при преемниках Александра Григорьевича просто ускорится европеизация, европейский путь Белоруссии. Не случайно сегодня ролевой моделью для молодежи по социологическим опросам… — не помню, каким, но они были в прошлом году… — для молодежи, для активной части населения является великое княжество Литовское. Литовско-русское, а не Россия. Не российская империя. В этом направлении Белоруссия будет двигаться и с этим, к сожалению, или к счастью, — почему к сожалению, — с этим ничего не сделаешь. К сожалению — была оговорка по Фрейду, выдающая во мне тайного имперца.

― Это «к сожалению». А почему все-таки, давайте углубимся в тайного имперца. Зачем нам это нужно? Нашей империи. Зачем нужна еще и Белоруссия?

― Считается, что объединение с Белоруссией обсуждается для пролонгации полномочий Владимира Владимировича Путина. В 2024 году. На фоне создания нового государства. Но я так не считаю. Я, во-первых, считаю, что если Владимир Владимирович захочет остаться в 2024 году, он прекрасно может поменять российскую Конституцию, это очень быстро он сделает.

― То есть это не единственный способ пролонгации…

― Мягко говоря, это не самый простой способ. Идти на скандал со всем миром и перегибать через колено Белоруссию и Александра Григорьевича, чтобы всего лишь решить такую ничтожную проблему, как пролонгация его полномочий в 2024 году. Вопрос в том, хочет ли он этой пролонгации. В чем я глубоко не уверен, скажем так.

― Даже так.

― Угу. Понимаете, ведь Владимир Владимирович все рассказывает про себя сам. Если внимательно слушать то, что он говорит. На пресс-конференциях, на подходах к прессе. Его же спросили: хотите ли вы умереть на посту президента. Он сказал: «Нет, я не хочу умереть на посту президента». И в данном случае он не лукавил.

― Но это же не значит, что он собирается умирать в 20-х годах XXI века.

― Нет. Он не собирается умирать…

― Он собирается долго жить, насколько я понимаю.

― Поэтому на посту президента или нет — это другой вопрос. То есть я думаю, что он готов в принципе внутренне к тому, чтобы уйти в частную жизнь. Потому что у него изменилось самоощущение. Он величайший диктатор мира и в принципе ему все равно. Он не верит в то, что с ним случится что-то плохое. Что кто-то поднимет на него руку. Раньше верил. Это ощущение постоянной опасности, того, что его обидят, тронут. Этот образ Муаммара Каддафи с черенком лопаты в заднем проходе. Который во многом заставил его вернуться в 2011–2012 годах на президентский пост. Хотя по моим данным вполне был… — и не только по моим и не столько по моим, а по данным также Барака Обамы и Алексея Кудрина, Анатолия Чубайса и многих других, неизмеримо более информированных людей, чем я… — он, в общем, был вполне готов уходить с концами. Но «арабская весна» подкосила ситуацию. И ливийский сюжет, когда вопреки его желанию Дмитрий Медведев не наложил вето на резолюцию по Ливии в Совете Безопасности ООН. И тогда Владимир Владимирович подумал, что Дмитрий Анатольевич не удержит ситуацию. Что будет то же самое, что в Ливии в России. И чтобы этого не случилось…

― А почему он сейчас перестал бояться?

― Потому что он затроллил Запад. Он почувствовал все уязвимые места Запада. Вот можно я сделаю небольшое лирическое отступление, но оно является частью ответа на ваш вопрос. Поэтому вы меня простите. В 2013 году сдался России Эдвард Сноуден. Известный аналитик, подрядчик Агентства национальной безопасности США. Ключевой американской спецслужбы, которая всех прослушивает. Причем Китай был уже готов, он сидел в Гонконге, Китай готов был выдать его американцам. И тут Сноуден использовал свой последний шанс. И сбежал в Россию. Где якобы жил в капсульном отеле аэропорта Шереметьево-2. Естественно, мы понимаем, что это полная ерунда. Он был немедленно доставлен на дачу одной из спецслужб под Москвой. И Сноуден раскрыл Владимиру Путину, как говорил в «Моцарте и Сальери» Александр Сергеевич Пушкин, «глубокие пленительные тайны». О том, как США прослушивает всех, включая самого Владимира Владимировича. И тогда на пресс-конференции в 2013 году, когда Путина спросили: «А как вы оцениваете казус Сноудена», — он ответил очень откровенно. Он сказал: «Я завидую, что США могут так поступать и им за это ничего не будет». После чего он приступил к сеансу адского троллинга США. Он решил дать понять, что ему тоже все можно. Это «все можно» закончилось Крымом, попыткой переворота в Черногории. Как начинался этот адский троллинг: начинался так, что он начал кампанию дезинформации, на которой, кстати, спалилась часть агентуры, но это уже его не волнует. Где находится Сноуден? Потому что Америка очень хотела заполучить Сноудена. Себе. Первый акт дезинформации был, что Сноуден находится в самолете президента Боливии Моралеса. Который совершил визит в Москву и возвращался к себе в Боливию в Ла-Пас. (Неразборчиво)…гарвардский профессор, человек очень мягкий. Как известно. Дал приказ поднять истребители с главной военной американской базы «Рамштайн» в Германии и принудительно посадить самолет Моралеса в Вене. И забрать Сноудена. Посадили самолет в Вене. Сноудена нет.

― Моралес есть?

― Жозефина Дебош и Хосе Аморалес. Помните? «Необыкновенный концерт»… Дальше идет новая информация, что Сноуден находится в самолете Аэрофлота, вылетающем в Гавану. Соответственно, 120 журналистов купили билеты на этот самолет Аэрофлота, вылетающий в Гавану, только для того, чтобы проехаться в аэропорт Хосе Марти Гаваны, не обнаружив в самолете никакого Сноудена. В общем, Владимир Владимирович понял, что на всякого мудреца довольно простоты. Что не только Америка может его принижать. Но и он Америку. И на этой почве он немножко успокоился.

― А вот все эти грязные топорные дела вроде Скрипалей, хакеров на американских выборах — это тоже троллинг?

― Это элементы той войны гибридной, это гибридная война. В марте 2014 года…

― Но это же тупые провалы. И чем дальше, тем хуже. Или это воспринимается как победы?

― И то и другое. Ну, бывают провалы, бывают победы. Дураков всегда много. Мы будем это повторять. «Можем повторить» — этот слоган известный дурацкий про Берлин. Он в голове Путина сидит. Что бойтесь меня, как сказал В. В. Маяковский: «Бойтесь меня, я великим не чета. Я над всем, что сделано, ставлю „nihil“». Уж у вас там есть демократические институты, какие-то процедуры. А у меня этого ничего нет. Я что хочу, то и ворочу.

― Долго это может продлиться?

― На мой взгляд, нет. Потому что в соответствии с первым всеобщим законом Белковского — нельзя идти против истории. А Владимир Владимирович идет против истории.

― А сколько всего законов Белковского?

― 127. Ровно 127.

― Хорошо.

― Но это первый всеобщий закон. Поэтому, на мой взгляд, это продлится недолго, несколько лет. Но Владимир Владимирович так не думает. Он думает как-то по-другому, как — я точно не знаю, естественно, поскольку я с ним не общаюсь. Он думает, что хватит еще запаса прочности на все. «Дождя хватит на всех», — как сказал Виктор Робертович Цой. Великий русский поэт.

Сноуден, в частности, передал распечатки телефонных переговоров Ангелы Меркель, которые были записаны американскими спецслужбами по спутника. Это вштырило Владимира Владимировича.

― То есть он понял…

― Как шестеренки спутника летают, летают, шестеренки крутятся, крутятся. Это все было подробно описано уже много лет 15 назад в фильме известном «Враг государства». Голливудском.

― Больше чем 15 лет назад. Почти 20.

― Но никто в это не поверил. Все подумали, что это художественный вымысел. А так и есть на самом деле.

«Я НЕ ВИЖУ НИКАКИХ ПЕРСПЕКТИВ, ЧТОБЫ АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ ДОБРОВОЛЬНО УШЕЛ»

― …Ну, а вот, например, Лукашенко, — долго ли он продержится? Потому что Лукашенко пока достаточно даровито держит свою Беларусь. Хотя ему приходится брать 600 миллионов.

― На погашение белорусского…

― Которые тут же нужно вернуть.

― То есть сам себе. Чисто бухгалтерская операция. Они, эти деньги, не пересекут никакой границы. Проводка просто. Александр Григорьевич будет сидеть до последнего, вы знаете известную шутку: доколе будет Лукашенко у власти в Белоруссии? — До Коли. То есть до собственного сына. Пока он сможет передать власть своему сыну. Что-то такое будет, я не вижу никаких перспектив, чтобы Александр Григорьевич добровольно ушел.

― Нет, он добровольно не собирается уходить. Но вот это его хождение по канату. Это действительно хождение по канату между Западом и Россией?

― Понимаете, Александр Григорьевич в отличие от Владимира Владимировича внесистемный был изначально политик. Тут очень важен опыт человека. Владимира Владимировича поставила семья Ельцина, за его спиной была вся мощь государственной машины. Спецслужбы, поддержка телеканалов и так далее. А Александр Григорьевич как черт из табакерки выскочил. Будучи директором совхоза и председателем парламентской комиссии по борьбе с коррупцией. Не имея никакой опоры в элитах, стал президентом. Поэтому его так просто на хромой козе, как и Рамзана Ахматовича на коне Аль-Бураке, не объедешь. Он не собирается сдаваться. Сейчас, когда он укоренился уже. Когда он пустил корни. Когда в каждой точке пространстве Белоруссии есть его какой-то элемент. Он будет держаться до конца.

― Зачем он сносит народный мемориал в Куропатах? И возмутился наш друг Тадеуш Кондрусевич. Который у нас был архиепископ. Какой-то странный жест.

― Я вынужден признать, что я не знаю.

ЧЁРТИК ИЗ ТАБАКЕРКИ

― … Дебаты на стадионе. Это главное событие. Что вчера Владимир Зеленский, Владимир Александрович, я предлагаю называть его отныне как президента Владимиром Александровичем, тем более, мне кажется, имя-отчество Владимир Александрович для «Эхо Москвы» сакрально…

― Замечательное имя-отчество. Просто прекрасное.

― … Владимир Александрович Зеленский вчера записал ролик с призывом Петру Алексеевичу Порошенко прийти на стадион «Олимпийский» в Киеве и там провести дебаты на стадионе. По соотношению сил уже видно, Петр Алексеевич записал ответный ролик.

― Стадион так стадион. Мы ждем.

― Соотношение сил, я не то что призываю, но предлагаю нашим слушателям посмотреть оба ролика. Это займет у вас в общей сложности пять минут… И там видно, кто победит. Уже по соотношению этих роликов. Зеленский — это ролик будущего. Это абсолютно легкий остроумный человек, который выходит на стадион и поднимает руки. А Петр Алексеевич что-то стоит и бубнит перед своим зданием администрации.

― Похоже на новогоднее поздравление.

― Администрация на Банковой. Притом, подчеркивая тем самым свой бюрократический статус. И не отдавая себе, видимо, отчета в том, что именно бюрократия всех и достала. И его бюрократический образ и работает против него. То есть он усугубляет.

― Но при этом Порошенко говорит абсолютно осознанно в этом ролике. Стадион так стадион, но дебаты — это серьезный разговор о серьезных делах. О войне и так далее.

― Во-первых, Петр Алексеевич Порошенко с патологически присущей ему склонностью к вранью… даже нельзя это назвать ложью, это вранье.

― А этому есть подтверждение постоянное, что Порошенко лжец постоянный?

― Есть, конечно. В этом ролике он уже успел соврать. Он сказал, что есть…

― А где?

― Прямо в самом начале. Во-первых, он отклонился от темы, что является нарушением законов жанра, потому что в любом политическом выступлении действует реляционная модель. Собственно, как устроено правильное политическое выступление? Оно строится на реляционной модели. То есть один факт в одном месте. То есть если ты говоришь о железной дороге, ты не должен говорить о кораблях. И второе — модель рондо, это Анна Каренина. Как в «Анне Карениной» Л. Н. Толстого действие начинается на железной дороге и заканчивается. Петр Алексеевич нарушил все эти каноны. Нарушили его спичрайтеры. Значит, он таких спичрайтеров подобрал. Опять же это его проблемы. И он сказал, что якобы, отклоняясь от темы дебатов… — Зеленский не отклонялся ни единой секунды… — что якобы у него Порошенко и у Зеленского разные геополитические векторы кардинально. Ничего подобного. В программе Зеленского записаны те же геополитические цели: вступление в ЕС и НАТО. Что и у Петра Алексеевича Порошенко.

― Неделю назад вы согласились с тем, что ни у кого их них нет программы как таковой.

― Формально она есть. Я имею в виду, что Зеленский также продолжает двигаться в направлении ЕС и НАТО, и главным препятствием на пути этот движения является не Россия, — она, наоборот, этому способствует своей агрессией, чтобы быстрее принимали Украину в НАТО и ЕС, — а гигантская коррупционная машина, которая была создана задолго до Порошенко, но которую он не только не разрушил, но и укрепил. И с такими ценностями в Европу не придешь. О чем Европа много раз Порошенко и говорила и как публично, так и не публично. Соответственно в этих дебатах, конечно, побеждать будет Владимир Александрович. Я в этом нисколько не сомневаюсь. И я уже вижу, что он хочет быть похожим на молодого Рейгана. Потому что он использует даже некоторые приемы Рейгана. Призыв пройти медицинское освидетельствование — это чистый римейк к агитации Рональда Рейгана 1984 года. Против Уолтера Мондейла. Когда Рейган сказал…

― Во время второй кампании.

― Да. Когда Уолтер Мондейл был его соперником на выборах. Он сказал, когда его спросили: «Какие у вас есть претензии к вашему сопернику», — он сказал: «Какие могут быть претензии к инвалиду». После чего сделал трехсекундную паузу, сказал: «Ой, извините, я оговорился». Но понятно, что он тем не дезавуировал только что сказанное. То есть видно, что Зеленский хочет быть молодым Рейганом. У него это, в общем, получается.

― Ну да, потому что приводят все время примеры — как же, актер президент. А вот у нас актер президент был Рейган. Но Рейган был губернатором аж Калифорнии.

― Ну и что. Дональд Трамп никем не был. И, собственно, он объявил себя…

― Когда мы говорили о чертике из табакерки, это еще один пример.

― Эммануэль Макрон никем не был, став в 39 лет. Зеленскому — 41. А Макрон в 39 лет стал президентом Франции, став самым молодым лидером Франции после Наполеона Бонапарта. После Наполеона Первого. А Беппе Грилло — комик известный, который выиграл выборы в Италии и сейчас фактически глава правительства Италии Маттео Сальвини, который представляет Лигу Севера, но формально представитель именно Беппе Грилло, «Движения пяти звезд», является премьер-министром Италии. Это мировой тренд, и в этом смысле Владимир Зеленский абсолютно мейнстримен. Он никоим образом не маргинален. В своем актерском качестве. Но хочу заметить, что Петр Алексеевич Порошенко и Владимир Александрович Зеленский в своих роликах сделали по две ошибки. С точки зрения грамматики украинского языка.

― Так. По две — можно.

― В официальном выступлении продолжительностью 2 минуты, который учитывается…

― Ну, а кто будет считать. Пусть первый кинет камень в Порошенко и Зеленского, кто сделает меньше двух ошибок.

― Я бы не сделал ни одной. Я могу сказать, что, например, Петр Алексеевич Порошенко не использовал звательный падеж. Обращаясь к Владимиру Александровичу. Он сказал: «Владимир Александрович». А надо говорить: «Владимиру Александровичу». С точки зрения канонов украинского языка. В звательном падеже. В русском звательного падежа нет. Но он есть — о, боже! — а в украинском он есть официально. А Зеленский не склонял фамилию Порошенко. Хотя должен был ее склонять. Он сказал: «Я звертаюсь до Петра Порошенко». А говорить надо было: «Я звертаюсь до Петра Порошенка». О чем это говорит? К чему? Не только я не хотел бы демонстрировать тем самым, как хорошо я владею украинским языком, — хотя, естественно, хотел… А то, что у них родной язык — русский. И дома они говорят по-русски. И поэтому когда в следующий раз вы будете — в семье, да, — поэтому когда в следующий раз вы будете слушать призывы к запрету русского языка, помните просто, сколько лицемерия в этих призывах.

― А они будут, призывы к запрету русского языка?

― Я думаю, при Зеленском будет поменьше. Но будут все равно. Потому что, естественно, язык является важнейшим фактором самоопределения нации, становления национальной литературы. И я согласен с тем, что развитию украинского языка должно быть с точки зрения национальных интересов уделено приоритетное внимание.

― Здесь спрашивает слушательница: «А может ли Зеленский продать свою победу?»

― Я в это не верю, скажем так. Буду посыпать голову пеплом, если это случится. Но понимаете, я уверен, что идея баллотироваться в президенты принадлежит самому Зеленскому. А не Игорю Валерьевичу Коломойскому или кому-то еще. Как ходят слухи. Кто угодно мог поддержать эту идею. Но сам факт съемок сериала «Слуга народа», который уже существует несколько лет, говорит о том, что эту идею, видимо, он вынашивал давно. И человек, который находится на финишной прямой достижения главной цели своей жизни, — нет, я что-то не верю, чтобы он продал победу. Понятно, что для нас, для России, опыт Геннадия Зюганова, Владимира Жириновского говорит о том, что это в порядке вещей. Но это не в демократической среде, где победить можно.

― Там это вообще один из принципов политики этих людей. Выдвинуться и быстро сдать. Выдвинуться и сдать. Здесь этого нет.

― Нет.

― Ни у кого.

― Ни у кого.

― Что может быть еще? Чьи голоса могут быть у Зеленского, чьи у Порошенко?

― Порошенко получил 16% голосов. Все остальные де-факто получил Зеленский. Электорат не переносит Петра Алексеевича Порошенко физиологически, и этот успех он создал себе сам.

― Что, и Тимошенко тоже…

― Скажем, по две трети электората каждого из других кандидатов перейдет к Зеленскому. Поэтому его победа, в общем, неизбежна, если только не будет каких-то эксцессов военного плана или чрезвычайных ситуаций.

― Только это может быть. Неделю назад говорили, что Порошенко может что-то спровоцировать вроде Керченского пролива.

― Может-может. Но вопрос в том, насколько силовики будут ему подчиняться в этой ситуации. Украинские силовики не так подчинены политическому руководству, как российские. К тому же против Порошенко есть заметное раздражение… Да, Порошенко сегодня вообще дошел до последней степени тяжести. Администрация начала раздавать указания и молиться за Порошенко. Православные церкви Украины с предстоятелем Епифанием. А в программе «Русская провокация», которую по вашему, Сергей, и Алексея Алексеевича поручению я вел на «Эхо Москвы», я говорил еще когда томос об автокефалии давали, что Господь Бог оценивает мотивы поступков. Поэтому даже если поступок очень хороший, но мотив его корыстный, то Господь не воздаст за него. Вот с томосом была та история. Поскольку томос был предвыборным проектом, было понятно, что он не спасет Петра Алексеевича. Он не вытянет его на поверхность. И поскольку мне 78 лет, как известно, я хотел бы дать Петру Алексеевичу — он миллиардер-президент, я — никто, — но как старик я хотел бы дать молодому человеку отеческий совет. У Петра Алексеевича, это я знаю лично, видел своими глазами, есть очень одна трогательная черта, может быть, единственная. Он очень любит искренне свою жену Марину. Почему бы не заняться последующие 30 лет своей женой Мариной? Не обязательно же заниматься политикой, бизнесом. Признать существующее положение вещей.

― Интересно. Но все-таки, что дадут дебаты? У нас есть три недели.

― Дебаты я думаю, дадут победу Зеленскому. Потому что Петр Алексеевич, видимо, думает, что эти дебаты будут состоять из цифр, фактов, которые он знает. А Владимир Александрович не знает. У Владимира Александровича прекрасная актерская память. Он же актер профессиональный. А у актеров всегда прекрасная память. Они запоминают тексты.

― Но там еще нужна реакция. Импровизация.

― Как раз по реакции и импровизации Зеленскому, по-моему, равных нет.

Со Станиславом Белковским беседовал Сергей Бунтман

«Эхо Москвы», 04.04.2019