«АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРОИЗВОДСТВО В ОТНОШЕНИИ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ БУДЕТ РАССМОТРЕНО С УЧЕТОМ ВЫВОДОВ СКР»

Спустя четыре месяца после трагедии на ПАО «Нижнекамскнефтехим» появился пресс-релиз Ростехнадзора с итогами расследования ЧП. Причины аварии устанавливала комиссия во главе с руководителем Приволжского управления Ростехнадзора Борисом Петровым. В нее входили представители самого предприятия, а также подрядных компаний «СМОК» и «Причал», сотрудники которых ремонтировали установку БК-3 и пострадали во время пожара. К расследованию привлекались эксперты Ростехнадзора, Росприроднадзора, госинспекции труда, фонда соцстрахования, МЧС, а также сотрудники исполкома Нижнекамского района, общественной организации российского профессионального союза работников химических отраслей промышленности, казанского филиала АО «СОГАЗ». В заседаниях комиссии также принимали участие родственники пострадавших и погибших.

Напомним, авария на заводе изопрена-мономера НКНХ произошла 19 апреля в 16:47. Пострадали 17 человек — все сотрудники подрядных организаций, которые проводили капремонт. Тех, кто получил тяжелые ожоги, отправили в БСМП Челнов, позже оттуда — самолетом в Казань. В Закамье вылетел министр здравоохранения Марат Садыков, его сопровождали мэр Нижнекамска Айдар Метшин и гендиректор НКНХ Азат Бикмурзин. Той же ночью врачи провели телеконсультацию с главным комбустиологом страны Андреем Алексеевым — главой ожогового центра Института хирургии им. Вишневского. В Нижнекамске смогли оказать помощь лишь тем, кто получил ожоги средней степени. На тот момент в городе не было своего ожогового отделения, шесть коек открылось спустя четыре месяца после трагедии — 19 августа. Четыре человека позже скончались — три в РКБ Казани, один — в БСМП.

В итоге комиссия Ростехнадзора изучила техдокументацию, осмотрела место происшествия, опросила очевидцев, должностных лиц и представила итог расследования — 6 технических и столько же организационных причин трагедии. Судя по выводам комиссии, взрыв произошел на наружной установке БК-3 цеха №1813. Перед началом огневых работ емкость должны были очистить от опасных газов, однако трубопровод, по которому они поступают из сепаратора, не перекрыли. Какое-то время газ удерживала образовавшаяся в трубе «гидратная пробка», но она постепенно растаяла. При этом на время работ демонтировали погружной уровнемер, не вставив на его место заглушку. В результате емкость оказалась разгерметизирована, газ начал заполнять емкость и утекать наружу. И когда рабочие стали проводить огневые работы, одной искры хватило, чтобы газовая бомба сдетонировала. Предупредить об опасности должна была система автоматического контроля загазованности. Но она была выключена.

Дамир Валитов Дамир Валитов: «Они хотят все списать на одного человека, иначе под гребенку Ростехнадзора попадет группа лиц, включая руководство» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Один из перечисленных в акте Ростехнадзора открутил уровнемерную колонку и не сообщил об этом, не заглушил отверстие, в результате чего началась утечка, — пересказывал „БИЗНЕС Online“ ранее выводы комиссии Дамир Валитов, потерявший в аварии отца. — Другим человеком за два дня до ЧП была отключена газовая сигнализация, тоже без сообщения, никаких записей нет. Пробы воздуха перед работами не были произведены, как положено по регламенту».

По итогам расследования НКНХ привлекли к ответственности по ч. 3 ст. 9.1 КоАП РТ («Нарушение требований промышленной безопасности или условий лицензий на осуществление видов деятельности в области промышленной безопасности опасных производственных объектов»). Штраф составил 1 млн рублей. На какую сумму оценят ответственность подрядных организаций, пока неизвестно, дела в отношении них только возбуждены. Административное наказание ждет и должностных лиц, подготовлены материалы по делам. Всех причастных к аварии также направили на внеочередную аттестацию в Ростехнадзор. «Административное производство в отношении должностных лиц, причастных к аварии, будет рассмотрено с учетом выводов следственного управления Следственного комитета РФ по РТ», — отмечается в сообщении Ростехнадзора.

Как сообщил нашему корреспонденту старший помощник руководителя Следственного комитета РФ по РТ Андрей Шептицкий, расследование уголовного дела продолжается. «В ходе предварительного следствия будет дана оценка выводам Ростехнадзора, их результаты будут учтены в ходе расследования», — заключил Шептицкий.

На прошлой неделе в Нижнекамске на открытие ожоговое отделения в местной ЦРБ прибыл Руслан Шигабутдинов На прошлой неделе в Нижнекамске на открытие ожогового отделения в местной ЦРБ прибыл Руслан Шигабутдинов Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЭТО ГОВОРИТ О СИСТЕМНОСТИ НАРУШЕНИЙ И НЕДОСТАТОЧНОЙ РАБОТЕ В ОБЛАСТИ ПРОМЫШЛЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ»

НКНХ и «СМОК» не в полной мере согласились с выводами комиссии и представили особое мнение. Разногласия возникли по зафиксированным нарушениям, которые допустили сотрудники из числа руководства и первых лиц НКНХ. Спорят стороны и о разделе ответственности за допущенную аварию. Как рассказывал нам Валитов, НКНХ в своем акте единственным ответственным называет замначальника цеха, который якобы руководил ремонтом на свой страх и риск, не согласовав работы с руководством. «Они хотят все списать на одного человека, иначе под гребенку Ростехнадзора попадет группа лиц, включая руководство», — считает Валитов.

НКНХ пытался обвинить в аварии и других людей, в том числе погибших. Об этом «БИЗНЕС Online» рассказал Ильдар Нурутдинов, тоже потерявший отца. «На заседаниях комиссии „Нижнекамскнефтехим“ предпринимал попытки выставить частично виновным моего отца и других работников подрядной организации. Ростехнадзор отметил, что погибшие ничего в свою защиту не могут сказать, и обсуждение этого вопроса было закрыто без дальнейшего обсуждения. „Химия“ всячески пыталась перенести ответственность на конкретного человека или группу лиц. Но ЧП такого масштаба может быть вызвано и систематическими нарушениями предприятия, которые были выявлены в ходе комиссии», — рассуждает сын погибшего.

Корреспондент «БИЗНЕС Online» направил в ПАО «Нижнекамскнефтехим» запрос с просьбой прокомментировать итоги расследования, но ответ пока не последовал. Отметим, на прошлой неделе в Нижнекамске на открытие ожогового отделения в местной ЦРБ прибыл Руслан Шигабутдинов. Гендиректор «ТАИФа» тогда заявил, что, «статистика и анализ работы большого химического предприятия пока показывают, что 99 процентов негативных последствий есть результат человеческого фактора». «На технику безопасности, надежность мы тратим значительные ресурсы — и человеческие, и финансовые, и физические, но человек, сотрудник, специалист остается самым главным, самым надежным, но и, к сожалению, бывает и самым непрочным», — констатировал Шигабутдинов.

Неясно, имел ли в виду в своей речи гендиректор АО «ТАИФ» пожар на «Нижнекамскнефтехиме» или высказывался абстрактно, но у комиссии Ростехнадзора свое мнение на этот счет. «Данный случай (пожар 19 апреля — прим. ред.) перекликается с предыдущими авариями, которые происходили на ПАО „Нижнекамскнефтехим“. Это говорит о системности нарушений на предприятии и недостаточной работе в области промышленной безопасности, и в данном случае проблемы человеческого фактора отходят на второй план», — завершает выводы комиссия и приводит статистику аварий на промобъектах в Татарстане. С 2010 по 2019 годы на объектах нефтегазохимического комплекса в Татарстане произошло 25 аварий. 42 человека пострадали, из них 12 погибли. В Ростехнадзоре фиксируют рост числа ЧП и жертв в последние три года. «Чтобы ситуация в вопросах безопасности на основных крупных предприятиях нефтехимии изменилась в лучшую сторону, необходимы кардинальные решения в данной области со стороны организаций, эксплуатирующих ОПО», — подводит черту ведомство.

«На технику безопасности, надежность мы тратим значительные ресурсы — и человеческие, и финансовые, и физические» Фото: mchs.tatarstan.ru

«ОДИН МИЛЛИОН — ЭТО КАК СЛОНУ ДРОБИНКА, ОНИ ДАЖЕ ВНИМАНИЯ НЕ ОБРАТЯТ»

Наказанием, которое понес НКНХ, родственники погибших недовольны. «Один миллион — это как слону дробинка, они даже внимания не обратят, — считает Валитов. — Но по закону это максимальное наказание. Они могли остановить производство на 90 дней (Ростехнадзор может обратиться с таким ходатайством в суд — прим. ред.), но там сумма убытков для предприятия была бы уже совсем другая, Ростехнадзор на это не пошел».

Дальнейшее развитие событий зависит от того, как сработают СК и российская Фемида. «Ждем расследования СК, надеемся, что будут наказаны реальные виновники — вышестоящие руководители. Чтобы другим было неповадно», — говорит Рузиля Рахматуллина, которая вот уже 4 месяца живет в РКБ, ухаживая за обгоревшим на пожаре мужем. Валитов, непосредственно участвовавший в работе комиссии, тоже возмущен попытками возложить вину лишь на низшие чины. «Даже начальник цеха у них не при делах, он не знал, что у него происходит под носом, — недоумевает Валитов. — Если этот клубок разматывать, он доходит до самых верхов. А они хотят, чтобы он до них не дошел».

Отступать родственники погибших не намерены. «Будем следить, чтобы дело не рассыпалось, чтобы не списали, не пошли на поводу у НКНХ», — говорит Валитов. Все опрошенные солидарны в том, что если дело ограничится денежными штрафами, то НКНХ не предпримет реальных шагов к тому, чтобы такие происшествия не повторялись. «Как минимум необходимо увольнение директоров завода, — считает Валитов. — Наша главная задача — чтобы им не удалось списать все на стрелочника и были наказаны высокопоставленные лица, включая Бикмурзина. Только так этот бардак на НКНХ может прекратиться, а если дело ограничится штрафами, то все вернется на круги своя».

Родственники погибших и пострадавшие будут вправе, в том числе через суд, требовать возмещения причиненного им морального вреда как лично с виновных, так и с НКНХ Фото: mchs.tatarstan.ru

НИЖНЕКАМСКНЕФТЕХИМ ЖДУТ ИСКИ НА ДЕСЯТКИ МИЛЛИОНОВ?

Руководитель уголовной практики коллегии адвокатов «Шаймарданов, Ялилов и Сабитов» Эдуард Ахметшин в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» согласился с родственниками потерпевших. «Штраф, наложенный Ростехнадзором на ПАО „Нижнекамскнефтехим“, это лишь начало, поскольку приговор в отношении виновных должностных лиц, допустивших нарушения специальных требований, предъявляемых к подобным видам работ, еще не вынесен, — заметил Ахметшин. — Так, после того как виновные будут привлечены к уголовной ответственности, потерпевшие — родственники погибших и пострадавшие, получившие телесные повреждения, — будут вправе, в том числе через суд в рамках гражданского судопроизводства, требовать возмещения причиненного им морального вреда как лично с виновных, так и с предприятия ПАО „Нижнекамскнефтехим“ — владельца источника повышенной опасности».

По оценкам собеседника издания, с учетом количества пострадавших речь может идти об исках на денежные суммы, выражаемые десятками млн рублей.

Российский социолог Борис Кагарлицкий, работавший в 1990-е экспертом федерации независимых профсоюзов России, отмечает, что мировая практика складывается в гораздо более жесткие наказания для промпредприятий. «Мировая практика такова: если на предприятии произошла авария — виноват владелец, администрация предприятия в любом случае. Даже если человеческий фактор, значит, виноват отдел кадров, что нанял таких сотрудников. Компании всегда стараются спорить, но по судебной мировой практике, по крайне мере в демократических странах, в 90 с лишним процентах случаев компании проигрывают», — заметил Кагарлицкий.