«Сказали вопросов не задавать»: как группой DOMO «управляли» охранник и маркетолог

Работавшие в мусинских компаниях сотрудники рассказали, как им предлагали за доплату в 10 тыс. в месяц стать директорами в неизвестных фирмах и ставить свои подписи под кредитами

«С ДЕТСКОГО САДА ЛЮДИ ЗНАЮТ: ПОДПИСЫВАТЬ, НЕ ЧИТАЯ, НЕЛЬЗЯ»

Типичный портрет номинального директора фирмы-прокладки, входившей в так называемую группу компаний DOMO, нарисовался на очередном судебном заседании над экс-предправления Татфондбанка Робертом Мусиным. Таких фирм, по версии прокуратуры, 13, сумма косвенного ущерба по этому эпизоду оценивается в 19 млрд рублей. Вчера, во вторник, суд наконец-то приступил к допросу свидетелей.

О том, как набирали топ-менеджеров фирм, получавших многомиллионные кредиты, показательно рассказала свидетель Набиря Демидова. Вопросы ей задавали прокуроры Руслан Губаев и Динар Чуркин. Женщина сообщила, что работала в отделе маркетинга «Бытовой электроники» (головной фирмы группы компаний DOMO) с 2011 по 2017 годы. В 2016-м ей предложили возглавить фирму «МетИнвест». Разговор об этом завел финансовый директор «Глобал Консалтинг» Марат Хабибрахманов. Об этой компании Демидова почти ничего не рассказывает: находилась по соседству — на соседних этажах здания на улице Спартаковской, работала в паре с «Бытовой электроникой». «[Предложили возглавить „МетИнвест“] под угрозой моего увольнения», — описала события Демидова. За эту работу — быть номинальным директором — ей доплачивали сверху 10 тыс. рублей ежемесячно.

Что именно должна была делать Демидова? «Ставили галочки, где поставить подпись. Никаких вопросов сказали не задавать. Бухгалтерия не разрешала читать договоры», — рассказала женщина суду. По ее словам, каждый раз, приезжая в ТФБ, ей предварительно выдавали печать компании. Возил в банк ее не известный женщине водитель, который контролировал ее действия: когда Демидовой выдавали документ на подпись, шофер якобы закрывал большую часть бумаг так, что сути договора она не видела. «Общения между сотрудниками банка не было никакого, все вел водитель. Около меня стоял этот мужчина, он мне закрывал весь текст. Я ставила подпись», — повторяла женщина.

Набиря Демидова: «Ставили галочки, где поставить подпись. Никаких вопросов сказали не задавать. Бухгалтерия не разрешала читать договоры»

В данное время с Демидовой в судебном порядке пытаются взыскать деньги, которых она никогда не видела, — те самые невыплаченные кредиты Мусина. «Сейчас идет судебный процесс, где на меня вешают 1,5 миллиарда», — с тоской сказала Демидова.

— Вас не смущало то, что вы, руководитель, абсолютно ничего об этой организации не знаете? Чем она занимается, может, это террористическая организация какая-то? Вы же взрослый человек. Это же глупо… — одновременно спрашивал и удивлялся прокурор Губаев.

— Если руководство настаивает, никаких вопросов сказали не задавать, — спокойно сказала Демидова.

— С детского сада [люди] знают, что подписывать, не читая, нельзя. Возможно, вы имущество переписали, про это не думали? Вы же не маленький человек! А если бухгалтера вас обманывали? Может, там договор купли-продажи вашей квартиры подсовывали? О чем вы думали, когда подписывали? Это страх перед увольнением, доверие огромное было? — причитал Губаев.

— В первую очередь это страх перед увольнением. А второе — нам сказали, что никаких проблем не будет, — монотонно ответила Демидова.

Тогда прокурор поинтересовался о наличии у нее образования. Женщина сказала, что по специальности она учитель права. В зале среди многочисленных слушателей-вкладчиков раздался смех. «Элементарные вещи же вы должны знать!» — намекая на слабые знания основ юриспруденции, заявил Губаев.

Нияз Мухамадиев знал, что подписывает документы на получение кредитов. Деньги, как ему говорили, шли на реализацию техники для «Бытовой электроники»

«мне говорили, что все гасится своевременно, проблем нет»

Еще трижды участники и слушатели процесса слушали истории, подобные той, что рассказала Демидова. Например, следующий свидетель, 38-летний Нияз Мухамадиев, также работал в «Бытовой электронике». Только он был начальником службы собственной безопасности. Ему предложили стать директором фирмы «Новая электроника». Указания ему давал также некий Хабибрахманов из «Глобал Консалтинг», который вел бухгалтерию компании, где Мухамадиев работал.

О том, что Мухамадиев подписывает документы на получение кредитов, он знал. Деньги, как ему говорили, шли на реализацию техники для «Бытовой электроники». Сколько было получено кредитов, он не вспомнил. На подписание договоров по кредитованию его приглашали из казначейства письмом на электронную почту. Он честно интересовался, куда уходят деньги, которые он документально брал в кредит. «Я подходил, спрашивал у казначейства, мне говорили, что все гасится своевременно, проблем нет. Мне утверждали, что это для деятельности „Бытовой электроники“», — отвечал суду Мухамадиев.

Гособвинитель Губаев напомнил Мухамадиеву, что до работы в DOMO он 7 лет был оперуполномоченным в отделе по борьбе с экономическими преступлениями в МВД. Возник вопрос, как бывший сотрудник ОБЭП мог попасть в такую ситуацию? 

— А вы вопросами задавались у руководства, для чего нужна эта организация? Она ничего не закупает, работников нет, ничего нет. Никаких сомнений не возникало? — спросил Губаев. 

— Все работало! Какие сомнения? — удивился вопросу Мухамадиев.

— Ну как [фирма, которую вы возглавили], ничего не делает, берет кредиты… — сказал прокурор. 

— Брали в кавычках — в «своем» банке, — выдохнул Мухамадиев. 

— Для чего была создана «Новая электроника»? — спросил Губаев. 

— Для того, чтобы все кредиты возвращались обратно в Татфондбанк, — уверенно ответил свидетель.

В декабре 2016 года всех директоров технических фирм собрал Хабибрахманов и сообщил, что DOMO закрывается. Вместе с ней и все фирмы. На сегодняшний день на Мухамадиеве, как и на Демидовой, висит долг перед Татфондбанком — те же 1,5 млрд рублей.

Следующий свидетель, бывший охранник «Бытовой электроники» Радик Зарипов, работал в компании с 2006-го по 2015 год. Мужчина утверждает, что в 2011-м его перевели на работу в ООО «ЕЗЦ» («Единый закупочный центр»), но буквально перед увольнением вернули обратно в «Бытовую электронику». Справочный сервис «Контур.Фокус» говорит о том, что одним из учредителей «ЕЗЦ» стало ООО «Весна», входящее в структуру группы компаний DOMO Мусина.

Из охранника в директора ООО «Весна» Радик Зарипов (слева) превратился так же просто, как и предыдущие товарищи по несчастью

Из охранника в директора «Весны» Зарипов превратился так же просто, как и предыдущие товарищи по несчастью. Предложение сделали его бывшие начальники по «Бытовой электронике» — а это Анатолий Сыклаков и Антон Сайфутдинов. «Намекнули: или будешь директором, или увольняйся», — заявил он в суде. Ему объяснили, что это необходимо «в целях минимизации производства». Зарипову такая формулировка показалась оправданной. Он утверждает: фактическую деятельность «Весна» вела, он видел, как приходил товар для «Бытовой электроники», как отгружали аудио, видео и бытовую технику. Да и кредиты, говорит Зарипов, на это были выданы целевые. 

Впрочем, отношения к работе «Весны» Зарипов не имел: он, как и другие номинальные директора, лишь ставил подписи в офисе ТФБ на получение кредитов. В банк он ездил часто — как минимум раз в месяц. А о том, сколько кредитов «Весна» получила по его подписям, узнали лишь на опросе в УБЭП — оказалось, что больше 1 млрд рублей!

Сколько получал номинальный директор компании? Те же 10 тыс. рублей в месяц. А когда «Весну» ликвидировали, на счет ему упали 100 тыс. рублей: якобы за то, что он 1,5 года был ликвидатором компании. «Я на это вообще не рассчитывал», — с удовольствием вспоминал он в суде.

Фактически руководил «Весной», заявил Зарипов, менеджмент того же «Глобал Консалтинг». Так, он вспомнил руководителя этой компании Луизу Шигапову. 

Рамиз Кожаев: «Взял кредит, перечислил «Весне». «Весна» — другой организации, а от нее уже в Татфондбанк эти деньги перешли. Буквально в течение часа средства перегнались»

Последним допросили еще одного сотрудника службы безопасности «Единого закупочного центра» Рамиза Кожаева, к слову, ранее он также работал в полиции — в уголовном розыске одного из столичных ОП. Его «записали» в директоры компании ООО «МетРесурс» в 2011 году. И единственной его обязанностью также было ставить подписи под кредитами. В суде он вспомнил, что фирма ни разу не получала более 10 млн рублей.

Кожаев, отвечая на вопросы обвинения, рассказал, как распоряжались деньгами «МетРесурса». «Взял кредит, перечислил „Весне“. „Весна“ — другой организации, а от нее уже в Татфондбанк эти деньги перешли. Буквально в течение часа средства перегнались», — объяснял Кожаев суду.

— То есть кредит Татфондбанка возвращался в Татфондбанк? — уточнил Клюкин.

— Конечно! — ответил Кожаев и добавить к сказанному ничего не смог.

Следующее заседание перенесли на неделю. На нем допросят очередную порцию свидетелей по делу.