«По факту задолженности нет»: история «карманных» 150 млн рублей Мусина

«Идет наш товарищ!» — громко предупредила Фарида-апа — одна из немногих вкладчиков, кто не пропускает ни одного заседания Фото: Анастасия Гусева

«ЭТИ ВОПРОСЫ ЛУЧШЕ ЗАДАТЬ МОЕМУ РУКОВОДСТВУ И ГОСПОДИНУ ШИШХАНОВУ»

Очередное заседание по делу экс-банкира Роберта Мусина началось с небольшой задержки: вероятно, конвой попал в утреннюю снежную пробку. Обманутые вкладчики, впрочем, пришли без опозданий: уже за полчаса до начала заседания они собирались в коридоре, бурно обсуждая все, кроме самого Мусина: погоду, здоровье, задержание активистов МСЗ… «Идет наш товарищ!» — громко предупредила Фарида-апа — одна из немногих вкладчиков, кто не пропускает ни одного заседания. 

На предыдущем заседании гособвинение в лице прокуроров Руслана Губаева и Динара Чуркина допросило нескольких сотрудников Татфондбанка. В частности, вопросы касались эпизода «обмена» ТФБ активами с Бинбанком: по версии СК, Мусин якобы отдал последнему право требования по 32 ликвидным кредитным договорам, а в обмен получил облигации ТФБ, которые держал Бинбанк. Косвенный ущерб по данному эпизоду оценивается в 2,7 млрд рублей. Сделка, как считает обвинение, проводилась через третье лицо — ООО «Московскую инжиниринговую группу» (МИГ), привлеченное в целях конспирации: технически банк не мог купить свои же облигации.

Теперь от сотрудников ТФБ гособвинение плавно перешло к допросу бывших работников Бинбанка. В зале суда появилась Алла Гамер — сегодня она работает директором операционного офиса банка «Открытие» в Казани, а в 2014–2017 годах занимала должность директора центра кредитования крупного корпоративного бизнеса Поволжья в Бинбанке. Стоит отметить, что в 2017 году «Открытие» поглотил Бинбанк, то есть свидетельница де-факто работает в одной и той же системе. Гамер рассказала, что принимала непосредственное участие в сделке по передаче прав требований, которая проходила в декабре 2016 года. Сделка, по ее словам, была нетривиальная — за время работы Гамер в Бинбанке аналогичных не было.

«Это было решение председателя правления [Бинбанка] Шишханова Микаила Османовича. [В его решении говорилось:] „Принять в качестве уступки прав требований 32 кредитных договора“», — отчеканила Гамер. О таком решении свидетельнице сообщило непосредственное руководство и московские кураторы — Галина Максименкова и Ирина Танцева.

Что после этого сделала Гамер? Ей необходимо было сверить пачку документов по заемщикам. пять коробок документов ей привезли сами сотрудники Татфондбанка в офис на Ямашева. Параллельно с этим в Москве подписали договор цессии.

Все проходило быстро, в спешке — так попросило руководство, сообщила в суде Алла Гамер Фото: Анастасия Гусева

Все проходило быстро, в спешке — так попросило руководство, сообщила в суде свидетельница. Подписанные договоры сразу же отправились — как и положено — на хранение в подразделение банка в Ульяновске. При этом Гамер подчеркнула, что передача документов, необходимых для подписания договоров, проходила напрямую от ТФБ Бинбанку, а в какой момент в сделке появился посредник — компания «МИГ» — она понятия не имеет, с представителем данной фирмы она ни разу не контактировала.

«Вот эти вопросы вам лучше задать моему руководству и господину Шишханову, который принял [решение]. Я не знаю, я просто в тот момент оказалась в Казани», — ответила Гамер на уточняющие вопросы о посреднике.

По словам женщины, она понимала, что две сделки, проходившие через компанию «МИГ», были взаимосвязаны, хотя по факту в документах это не отражалось. Других подробностей свидетель не помнила, поэтому гособвинителям пришлось зачитать ее показания, данные на допросе.

Что поведала Гамер на допросе в СКР? Рассказала подробности поездки в ТФБ. Там их встретил зам Мусина Вадим Мерзляков, который проводил к начальнику управления кредитования стратегических клиентов Ирине Ионовой и руководителю департамента Розе Якушкиной. Последняя передала Гамер список заемщиков, в их числе — ООО «Сувар-Отель», «Автомакияж», «Тандем-Д», «Сувар Девелопмент» и «Краснодар Девелопмент».

Через два дня Москва, то есть головной офис Бинбанка, связалась с Гамер, ей поручили проверить документы. Так она и сделала. Было единственное несовпадение (вместо одного договора залога была только его копия), но оно, как выяснилось, проведению сделки не помешало. «Я видела проект договора цессии, по которому ООО „МИГ“ передавало ПАО „Бинбанк“ вышеуказанные 32 кредитных договора. Я сама подготовкой этого договора и „смутных“ договоров не занималась — это делали сотрудники ПАО „Бинбанк“ в Москве», — говорила на допросе в СКР свидетель.

По подсчетам конкурсного управляющая, общая сумма долга Мусина перед фирмой сейчас составляла «порядка 150 млн рублей» Фото: «БИЗНЕС Online»

КОНКУРСНАЯ МАССА «АИДА И Д» — 10 МЛН РУБЛЕЙ

Также на допрос вызвали конкурсного управляющего компании «Аида и Д» Сухроббека Басырова. Обвинение считает, что данная фирма была подконтрольна Мусину (да и названа даже по имени его дочери). В 2014 году, по версии СК и гособвинения, ТФБ выдал компании кредит на 133,7 млн рублей под 14% годовых. Деньги были перечислены в несколько траншей, оттуда — в другие компании, а часть из них «упала» на личный счет Мусина, откуда он их благополучно снял, уверено обвинение. Спокойно переводить деньги себе он якобы мог на основании липового договора о продаже акций ТФБ.

Басыров рассказал, что иск о банкротстве «Аида и Д» подавал один из кредиторов — ПАО «Тимер Банк». Когда началась процедура банкротства, в компании работал всего один человек — ее директор (и по совместительству главбух ТФБ) Алексей Зиновьев. Он и передал Басырову все документы — это различные договоры, заключенные с октября по декабрь 2014 года. В их числе — договор купли-продажи ценных бумаг от 20 октября 2014 года между «Аида и Д» и Мусиным, различные платежные поручения, кредитный договор от 24 декабря, договор выпуска векселя и договор займа — оба  от 25 декабря 2014-го. В том же месяце были подписаны соглашения о зачете требований между «Новой нефтехимией» и «Аидой и Д», а также о списании денег с расчетного счета «Аида и Д» в ТФБ «на условиях заранее данного согласия плательщика». В общей сложности со счета «Аида и Д» Мусину переведено 125,4 млн рублей, заявил свидетель.

Как заявил конкурсный управляющий, спустя некоторое время Зиновьев предоставил ему бумагу, подписанную в январе 2015-го, — письмо об изменении назначения платежа. То есть якобы договор процентного займа от 20 октября заменялся на договор купли-продажи ценных бумаг. По всей вероятности, договор был фикцией, не без помощи гособвинителей сделал вывод Басыров.

Между тем эти 125 млн, которые были сняты со счета, в течение года не были возвращены в виде ценных бумаг, как это предполагал договор. Таким образом, условия договора были нарушены, а Мусин остался должен «Аиде и Д». По подсчетам конкурсного управляющая, общая сумма долга Мусина перед фирмой сейчас составляла «порядка 150 млн рублей», ее включали в реестр требований кредиторов банкира.

Сухроббек Басыров: «Сначала продавали по номинальной стоимости [за 125 миллионов рублей], но желающих приобрести не было. Пошло снижение цены —  и установили цену порядка 3 миллионов» Фото: Анастасия Гусева

«Но по факту сейчас задолженности нет, потому что она была реализована с торгов», — продолжил Басыров, отметив, что на этом настояли участники собрания кредиторов. Почему было принято такое решение? Все очень просто: потому что вероятность погашения этого долга Мусиным очень низкая, признался Басыров.

«Сначала продавали по номинальной стоимости [за 125 миллионов рублей], но желающих приобрести не было. Пошло снижение цены —  и установили цену порядка 3 миллионов», — рассказал Басыров. По его словам, за эту сумму долг Мусина и продали. Кому был продан долг, конкурсный управляющий не помнит: слишком много было торгов. Но данные об этом можно найти в федеральном реестре сведений о банкротстве: согласно им, задолженность приобрело ООО «Редут» — близкое к ТФБ коллекторское агентство. Договор с ним был заключен в начале сентября, сумма сделки — 2,8 млн рублей. Там же уточнена и сумма долга Мусина — 157 млн 341 тыс. 844 рубля.

Сейчас кредиторская задолженность (то есть то, что должна выплатить фирма своим контрагентам) «Аида и Д», по словам Басырова, составляет около 950 млн рублей, дебиторская (задолженность контрагентов — юридических и физических лиц — перед фирмой) — около 800 миллионов. У обвинения другие суммы — 800 млн и 675 млн рублей соответственно. Откуда взялись расхождения, на процессе так и не выяснили. Басыров вспомнил, что «Аида и Д» должна Татфондбанку примерно 200–300 млн рублей, а также ИнтехБанку, Тимер Банку и еще «нескольким организациям».

— 675 миллионов «Аиде и Д» должны, из них 125 — [должен] Мусин. А остальные денежные средства возвратить получается? — спрашивал прокурор Губаев.

— По большей части нет, — не без сожаления признал Басыров. — Часть дебиторской задолженности я уже продал с торгов, потому что не получалось взыскать. У данных лиц просто отсутствовала возможность погасить задолженность.

Он добавил, что сейчас кредиторам выплачено только 10 млн рублей — это та сумма, которую удалось получить от продажи различного имущества.

Еще один свидетель, выступивший на заседании, — бывший и. о. начальника протокольного отдела в ТФБ Елена Махмутова, ныне работающая начальником общего отдела в республиканской офтальмологической больнице. Она рассказала, что во время работы в Татфондбанке ее обязанностью было вести протокол заседаний правления банка, подчеркнув, что на заседаниях велась аудиозапись. Текст, который она набирала во время заседаний, утверждала начальник аппарата правления банка Регина Минкина. Что именно обсуждалось на заседаниях, сегодня она не вспомнила — от слова «совсем».

Допрос свидетелей продолжится сегодня.