Евгений Гонтмахер: «Власть — и политическая, и экономическая, и интеллектуальная — неизбежно перейдет в руки другой когорты. Можно ли увидеть уже сейчас хотя бы какие-то черты того, что сделают с обществом те, кого привыкли называть «миллениалами»?» Евгений Гонтмахер: «Власть — и политическая, и экономическая, и интеллектуальная — неизбежно перейдет в руки другой когорты. Можно ли увидеть уже сейчас хотя бы какие-то черты того, что сделают с обществом те, кого привыкли называть «миллениалами»?»

НЕУМОЛИМОСТЬ

Демография — неумолимая вещь. Сейчас в России, да, пожалуй, и в большинстве развитых стран мира политическая элита (establishment) — это люди, в основном, родившиеся в 50-е — 60-е годы прошлого века. Есть, конечно, и исключения — Президент Трамп и многие члены его команды из поколения, родившихся сразу после Второй мировой войны, а Президенты Макрон, Зеленский, австрийский канцлер Курц, финский премьер-министр Марин появились на свет намного позже, в 70-е и даже 80-е годы. Однако они пока в явном меньшинстве.

Россия тоже входит в основной массив мирового истеблишмента. Президент Путин родился в 1952 году, среди доверенных ему лиц этот возраст также явно преобладает: Николай Патрушев, Александр Бортников, Сергей Шойгу, Сергей Лавров, Валентина Матвиенко, Аркадий Ротенберг, Михаил Ковальчук и др.

Однако уже лет через 10-15 эти исключения станут правилом хотя бы из-за упомянутой выше демографии. Власть — и политическая, и экономическая, и интеллектуальная — неизбежно перейдет в руки другой когорты. Можно ли увидеть уже сейчас хотя бы какие-то черты того, что сделают с обществом те, кого привыкли весьма условно называть «миллениалами»?

В ПОЛИТИКЕ ПРИХОДИТ ВРЕМЯ МОРАЛИ

Было бы ошибкой, как мне представляется, обращать внимание на «политические взгляды» интересующей нас когорты.

Во-первых, потому что большая часть этих людей, как и всё российское общество (и не только российское) аполитично. Интересы и пожилых, и молодых лежат, прежде всего, в сфере будничной социальной жизни: доходы, цены, платежи за ЖКХ. А также здравоохранение — для тех, у кого есть медицинские проблемы, образование — для тех, чьи дети ходят в школу. Сейчас потихоньку в этот список входит даже не экология в широком смысле этого понятия (охрана окружающей среды), а банальный вонючий мусор.

Во-вторых, люди всех возрастов (тут я имею в виду прежде всего Россию) считают политику «грязным делом». Поэтому все разговоры о «либерализме», «левом уклоне», «центризме», «консерватизме» для них — не более чем игры людей, желающих в очередной раз обмануть народ, чтобы дорваться до обильной «кормушки».

В-третьих, мы видим даже в развитых странах явный кризис традиционных партийных систем, построенных на той или иной классической идеологии. Классические примеры — Франция, Италия, Испания, где всевозможные «либеральные», «консервативные», «социал-демократические» партии исчезли и на это место пришли общественные коалиции под ничего не значащими (с точки зрения традиционной политологии) названиями: «Республика на марше!», «Пять звезд», «Podemos» («Можем») и т. п. И, кстати, их создателями и лидерами, как правило, являются те, кто родился в 70-е и даже позже. В этом же ряду, конечно, всевозможные «зеленые» партии, которые сейчас приобретают все большую роль в формировании истеблишмента. Идеология этих образований, с классической точки зрения, эклектична, страдает популизмом. Но, тем не менее, именно эта «идеология» привлекает все больше избирателей, прежде всего среди поколений молодого и среднего возрастов. 

Но, может быть, по мере приближения к статусу «правящей» возрастной когорты какие-то политические взгляды будут формироваться? Мне представляется, что они все равно не будут оформлены в традиционные идеологические рамки, потому что в политике приходит время морали. Ценятся искренность, открытость, подчеркнутая антиэлитарность (австрийский канцлер Курц летает во время официальных визитов в экономклассе регулярных рейсов), нестяжательство. Конечно, все эти черты поведения можно очень умело имитировать, но общество, как правило, интуитивно чувствует фальшь и делает вполне определенные электоральные выводы.

ЛЮБИТЬ ПРИРОДУ

Важно отметить, что после коронавирусной пандемии в развитых странах, судя по всему, резко усилятся тенденции расширения прямой демократии и децентрализации власти. Это значит, что гражданское общество возьмет на себя еще больше управленческих функций, прежде всего на локальном уровне.

Какие слои к этому готовы больше всего? Очевидно, что как раз те, которых мы весьма условно называем миллениалами. Они уже вышли в «большую жизнь», получив образование и какую-то специальность, некоторые обзавелись семьей, начали приобретать (в основном в кредит) недвижимость. Однако важно отметить, что среди тех из них, кто демонстрирует общественную активность (а это меньшинство, хотя и значимое по численности), распространены очень интересные представления о том, как должен быть устроен Мир.

Очевидно отрицание упомянутых выше элитаризма и любой традиционной политики. Но что в позитиве?

Прежде всего, это другое, действительно глобалистское отношение к Природе. Она рассматривается не как «окружающая среда», а как самостоятельный, равновеликий человеческой цивилизации феномен, с которым нельзя разговаривать «сверху вниз». Именно отсюда вытекает нескрываемая симпатия к всевозможным «зеленым» инициативам, чаще всего не оформленных в виде традиционных политических партий. Речь идет о местных проектах и одновременно о симпатии к чему-то глобальному, хотя и экзотическому. Традиционные политические элиты скептичны по отношению к Грете Тунберг и ненавидят Greenpeace. А вот граждански активные миллениалы им симпатизируют, пусть пока и не выражая это публично. Но коронавирусная эпопея вполне может облечь эти симпатии во вполне конкретные политические действия. Например, на ближайших выборах —  даже в России — люди, говорящие слова, созвучные посткоронавирусным настроениям, вполне могут получить хорошие шансы на выигрыш, особенно в местные органы власти. А в развитых странах такие люди могут прорваться во власть везде, вплоть до высших позиций.

ОСОБЫЙ ЖИЗНЕННЫЙ СТИЛЬ

Очевиден взрыв в распространении новых моделей потребительского поведения и жизненных стилей.

В их числе, прежде всего, можно назвать вегетарианство и веганство. Отказ от употребления в пищу продуктов животного происхождения в подавляющем большинстве случаев связан не с медицинскими показаниями, а с мировоззренческими установками. Сейчас по оценкам на земном шаре примерно 1 миллиард вегетарианцев и веганов. Из них примерно половина приходится на Индию, где это является многовековой религиозно-культурной традицией значительной части населения. Но в развитых странах, в которых такой культуры еще недавно не было, численность таких людей достигает уже 10%. Теперь рост этого показателя ускорится.

Отсюда следует очень много практических последствий, которые кажутся нам, в России, пока еще чудачеством. Например, цирки в западных странах отказались делать номера с животными. Давно уже там не используются в изготовлении одежды натуральные меха. Расширяется торговля вегетарианскими продуктами и сеть специализированных кафе и ресторанов. В Германии и ряде стран права животных закреплены в Конституции. И это только начало в признании того, что на Земле мы, люди, не одни: с нами сосуществует и другая цивилизация (цивилизации). Это скоро станет мейнстримом, который поменяет очень многое и в экономике.

Есть еще несколько значимых тем, которые с умозрительного уровня признания их важности переходят в повседневную практику. Это, например, судьба тропических лесов Южной Америки и Африки. Их вырубка и пожары теперь все более очевидно связываются с конкретными природными и климатическими бедствиями (хотя с экспертной точки зрения это может быть не доказано), которые затрагивают конкретно тебя. Колоссальные австралийские лесные пожары 2019/2020 гг. тому наглядный пример.

Конечно, важнейшей частью повседневной жизни становится мусор. И дело здесь не только в вонючих и токсичных свалках у тебя под носом, но и в нарастающем ощущении, что эта проблема бурно разрастается, не вызывая адекватную реакцию властей. Вспомним Шиес, подмосковные протесты, получившие очень широкую огласку. А сколько таких конфликтов на местах, о которых знает только ограниченный круг людей? На очереди и более глобальная проблема — загрязнение мирового океана, приобретающее все более угрожающий масштаб. Тут «миллениалы» обязательно инициируют и станут реализовывать столь же глобальный проект по сбору и утилизации плавающего пластика и других подобных отходов человеческой деятельности.

Еще одна значимая тема — это судьба городских пространств. Сейчас она волнует узкий круг градостроителей, но после испытания долгой коронавирусной самоизоляцией вышедшие из квартир люди предъявят свое желание как-то по-другому планировать и использовать парки, бульвары, скверы, детские площадки. Это, видимо, создаст повышенное давление на муниципальные и региональные власти, делегирует туда какое-то число новых лиц из числа «миллениалов».

НОВОЕ ОТНОШЕНИЕ К СОБСТВЕННОСТИ

Отдельно нужно поговорить и о шеринге (от английского to share — делиться), который до сих пор многими, особенно более старшими поколениями, воспринимается как причуда фриков. Все эти вело-, самокато- и даже каршеринги кажутся мимолетной модой, которая быстро пройдет. Но это не так.

Дело в том, что шеринговые транспортные проекты оказались финансово и логистически выгодными для тех, кто это успел распробовать. Например, не надо покупать собственный автомобиль, который, во-первых, стоит немаленьких денег и, во-вторых, 90% времени простаивает на улице или в гараже, хотя за него надо платить налог, проходить регулярный техосмотр и т. д. Кроме того, в Москве местные власти сделали парковки бесплатными для каршеринговых машин, что даже финансово для многих немаловажно.

Но дело не только в чисто бытовых удобствах, а в постепенном осознании того, что шеринг просто-напросто серьезно снижает нагрузку на Природу. Например, не нужно добывать столько руды, чтобы выплавлять металл, идущий на производство очевидно излишнего числа автомобилей. И ведь надо иметь в виду, что шеринг постепенно распространяется не только на транспорт. Уже сейчас организовались (в основном через социальные сети) группы людей, относящихся прежде всего к «миллениалам», которые занимаются организацией общего пользования самых разнообразных предметов, например, хозяйственных инструментов, детских колясок и т. п.

За этим стоит не только экономия семейных средств, но и мировоззренческая установка, которую участники шеринга вряд ли пока могут выразить вербально, но уже ощущают подсознательно. Если попробовать эту установку облечь в слова, то я бы вспомнил знаменитый доклад Римскому клубу «Пределы роста», который был опубликован аж в 1972 году, т. е. почти полвека назад. Авторы того доклада предупреждали о грядущем исчерпании природных ресурсов нашей планеты, если не умерить, а то и остановить экономический рост.

Позже, в 2008 году, по заказу Президента Франции Николя Саркози, два лауреата Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц и Амантия Сен, а также французский экономист Жан-Поль Фитусси подготовили доклад «Неверно оценивая нашу жизнь: Почему ВВП не имеет смысла?» Уже из заголовка этого доклада следует его основная идея: экономический рост ради самого же экономического роста — бессмысленен. Главное — это повышение качества жизни людей, что может происходить в развитых обществах и без чисто статистически отмечаемого роста ВВП.   

Вот именно это все более массовое ощущение пределов, в которые современная цивилизация уперлась, создавая стагнацию, а то и ухудшение качества жизни большинства, сейчас во многом начинает предопределять будничное, а затем и общественно-политическое поведение больших групп людей.

ЗА БЕСПЛАТНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ И ЗДРАВООХРАНЕНИЕ

Отдельно стоит отметить такие сферы жизни человека, как здравоохранение и образование.

«Миллениалы», в отличие от своих родителей, понимают, что состояние собственного здоровья — это во многом твоя собственная забота. Поэтому среди них массово распространен «фитнес» в самых его разных формах, который перестает быть прихотью и становится неотъемлемой частью будничной жизни. Отсюда же вытекает отношение к алкоголю, табаку, наркотикам. В той части «миллениалов», которая нас интересует (а это, напомню, общественно- и социально активная их часть) их потребление либо минимально (и имеет тенденцию к снижению), либо вовсе обнулено. Это очень важно с точки зрения практической политики, о чем будет сказано ниже.

Что же касается собственно здравоохранения как системы учреждений, оказывающих медицинскую помощь, то, как известно, она содержится сейчас во всех странах мира за счет трех основных источников: государственный бюджет, страхование (обязательное и добровольное), прямая оплата населением. Как показывают социологические исследования, в любой развитой стране есть значительное число людей, недовольных местным здравоохранением. Причины самые разнообразные: дороговизна страховок или просто стоимости приема у врача, длинные «листы ожидания» бюджетной медицины, низкое качество обслуживания и т. д. Но для «миллениалов», можно предположить, важно неравенство доступа к медицинским услугам. Это один из аспектов той системной несправедливости, которую они чувствуют по очень многим пунктам и будничной, и политической жизни. Поэтому, скорее всего, «миллениалы» симпатизируют бюджетной, т. е. общественно-государственной системе здравоохранения, которая обеспечивает каждому жителю страны безусловный доступ к качественным услугам здравоохранения.

Что касается образования, то и здесь «миллениалы» за увеличение финансирования бесплатного его сегмента (школы и отчасти вузы) и, соответственно, против расширения зоны платного образования в университетах. Еще одна важная тема здесь: расширение школьного, студенческого и академического самоуправления. Всяческие попытки их ущемить вызывают у «миллениалов» отторжение и сопротивление, причем зачастую в публичной форме.

Если говорить о будущем школы, то мир стоит на пороге радикальной революции. Вместо классно-урочной системы, которую ввел в оборот Ян Амос Каменский еще в XVII веке, сейчас новаторы постепенно продвигают школу без уроков, возрастных групп и предметов. Обучение ведут не учителя, а тьюторы (наставники) в форме игр и проектной деятельности. Кроме того, набирает силу тенденция перехода к семейному образованию нового типа, когда те же «миллениалы» занимаются с небольшими группами детей прямо по месту жительства основной, а не дополнительной школьной программой. Тем более именно благодаря «миллениалам» становятся все более популярными и необходимыми все формы on-line обучения, внедрение которых, в свою очередь, потребует обеспечить всех детей необходимыми гаджетами, скорее всего, за счет бюджетных средств. 

ФАНДРАЙЗИНГ И ВОЛОНТЕРСТВО

Еще одна сфера общественной жизни, которая интересна «миллениалам» — это социальная помощь, что кажется на первый взгляд парадоксальным. В ней зачастую нуждаются инвалиды, пожилые, беженцы, неполные и многодетные семьи, тяжело больные люди. Сейчас масштабы помощи этим группам недостаточны в очень многих странах, а уж в России тем более. И дело не только в денежных пособиях и льготах (хотя и их, как правило, недостаточно), но и в дефиците заботы (care), которая заключается просто в неформальном внимании, общении, участии и т. п. человеческих проявлениях. Для той части «миллениалов», которые настроены на самоорганизацию, взаимопомощь — это нетерпимая ситуация. Именно поэтому прежде всего они организуют наиболее эффективные НКО и другие некоммерческие структуры для оказания социальной помощи. Посмотрите на тех, кто в России являются лицами этой деятельности: Елизавета Олескина, Нюта Федермессер, Чулпан Хаматова, Митя Алешковский и им подобные — они как раз «миллениалы».

В их представлении государство сильно недорабатывает, и они вынуждены закрывать дыры в социальной защите изматывающим фандрайзингом и волонтерством. Придя во власть, они будут радикально менять политику в этой сфере.

ЗА БЕЗУСЛОВНЫЙ БАЗОВЫЙ ДОХОД

И тут мы подходим к, пожалуй, самой большой социальной новации, которую «миллениалы» принесут в мир. Я имею в виду «безусловный базовый доход» (ББД). К настоящему времени в виде локального эксперимента этот институт в том или ином виде опробован уже не один десяток раз в самых разных странах: Финляндия, Канада, Нидерланды, Индия и многие другие. В некоторых странах дело доходило и до практического распространения, но что-то мешало. В США Президент Никсон два раза пытался продвинуть эту идею на федеральном уровне, но Конгресс с этим не соглашался, в основном из-за того, что Никсон был республиканцем, а Конгресс контролировали демократы. В Швейцарии в 2018 году был проведен референдум на эту тему, но он закончился поражением сторонников введения ББД. В Италии в это же время к власти пришла коалиции из движения «Пять звезд» (в котором тон задают «миллениалы») и Лиги Севера, которая объявила о введении ББД на всю страну. Правда, потом всё свелось к программе дополнительной помощи бедным и безработным.

Но сейчас правящая левая коалиции в Испании (в которой тоже первую скрипку играют «миллениалы») намерена ввести ББД в стране после окончания коронавирусной пандемии. И в целом дискуссия об этом институте должна выйти на новый уровень в результате примененных во время пандемии массированных выплат напрямую населению с минимальными фильтрами отбора в США и большинстве европейских стран.

Дело, однако, не в том, чтобы просто раздавать деньги. «Миллениалы» стремятся утолить свою жажду борьбы с массированной социальной несправедливостью и у себя в стране, и в мире, которую они остро чувствуют. Их экономическим гуру становится Тома Пикетти, который в своих книгах пытается доказать органическую порочность сформировавшейся в послевоенный период экономической и социальной системы, неизбежно рождающей и увеличивающей неравенство. А с ним можно бороться не «тонкими настройками» (которые принципиально ситуацию не меняют), а радикально: например, через введение ББД, деньги на который дадут богатые через модернизированную систему прогрессивного налогообложения доходов и капитала.

ББД позволит реализовать и другую социальную мечту «миллениалов» — стереть пропасть между работой и свободным временем. Труд, конечно, в значительной части случаев останется источником средств к существованию и продолжит в некоторой степени оставаться формой экономического принуждения личности. Но работе можно будет уделять не столько времени, сколько это происходит сейчас из-за того, что ББД сильно смягчит это принуждение. Высвободившееся время можно будет потратить на индивидуальное саморазвитие: учебу, искусство, общественную деятельность, семью. Неожиданно, но это очень близко к идее Карла Маркса о том, что «наибольшим богатством общества является свободное время».

КАКИЕ СДВИГИ НАС ЖДУТ

Все описанные выше тренды в социальной жизни, развиваясь, неизбежно потребуют и смены многих общественно-политических институтов. Поэтому «миллениалы» (повторюсь, что я имею в виду их наиболее продвинутую, экстравертированную часть) волей-неволей станут (а кое-где уже и стали) драйвером политических реформ.

Какие сдвиги в этой связи и в соответствии с этой логикой нас ждут?

  1. Кардинальное изменение амплуа чиновника. Сейчас это многоопытный, переходящий в своей карьере со ступеньки на ступеньку бюрократ, т. е. человек, для которого наиболее важен интерес не общества, а его корпорации — государства. На место бюрократов будут приходить люди, не ставящие своей целью собственное продвижение вверх, а реализацию своих личностных качеств. Государственная служба уже сейчас во многих развитых странах не является наиболее престижным местом работы, и этот тренд будет закреплен приходом новых людей. Естественно, что такая смена мотивации резко повысит текучесть кадров чиновников. Я уже не говорю о том, что прозрачность работы и жизни людей, работающих в государстве и на государство, станет на порядок больше. Посмотрите на уже существующие практики контроля над чиновниками, вплоть до первых лиц, в Европе и США и вы поймете, что это станет незыблемой нормой.
  2. Да и само государство станет другим. Несмотря на наблюдаемую сейчас тенденцию к увеличению масштабов его деятельности в связи с коронавирусом, как только эпидемиологическая ситуация нормализуется, общество в странах с развитой демократией не просто всё вернет на место, но и качнет маятник в другую сторону. И это не будет названо очередным «неолиберализмом» или «анархизмом». Просто очень много нынешних государственных функций — и социальных, и экономических, и даже частично правоохранительных — уйдет на локальный уровень. Авторы российской Конституции 1993 года, как будто предвидя это, записали положение о том, что местное самоуправление не входит в систему органов государственной власти. К сожалению, внесенными в марте 2020 года поправками это положение из Конституции исчезло, что, очевидно, идет против мирового тренда.
  3. Из-за ухода многих ныне государственных функций «вниз» действительно может стать реальностью высказываемая сейчас идея о том, что уже в обозримом будущем сеть «мировых городов» будет намного важнее сети традиционных государств, за которыми останутся лишь очень ограниченные функции. Тем самым начнется очередной этап глобализации, построенный не на преодолении «государственных границ», а на системах расселения людей, вне зависимости от их национального гражданства.
  4. Естественно, что взрывообразно вырастут все формы прямой (непосредственной) демократии, которая только и может обеспечить «искренностью» действия государства, доверие к его представителям и одновременно тотальный контроль за ними («доверяй, но проверяй»).

О новый, прекрасный мир?!

Евгений Гонтмахер
«Европейский диалог», 29.05.2020