«Стагнация пополам с депрессией»: экономика России может ожить при одном условии»

Политика есть концентрированное выражение экономики.

Владимир Ленин, ПСС т. 42 с. 278

Александр Виноградов: «Вообще говоря, российская экономика и до начала всей этой истории с китайской заразой не показывала себя с положительной стороны, стагнация длится с 2013 года» Фото предоставлено Александром Виноградовым

БУМ НУЛЕВЫХ ГОДОВ ЯВНО ПОЖЕЛАЛ ОСТАТЬСЯ В СЛАВНОМ ПРОШЛОМ

Есть такой заезженный штамп: «Мы проснулись в другой стране». Есть другой заезженный штамп: «Мир никогда не будет прежним». Выражения эти хлесткие, они акцентируют ту или иную позицию, добавляют веса суждениям — по крайней мере на эмоциональном уровне. Но не стоит, однако, забывать, что такие реплики (и привязанные к ним суждения) при всех своих свойствах зачастую оказываются формально точными, но весьма неаккуратными. Солнце не перестает всходить, нефть не перестает потребляться, небо не падает на землю, покойники не воскресают и т. д. Раз так, то надо продолжать жить дальше.

Да, президент РФ Владимир Путин успешно прошел через ритуал обнуления сроков и обрел возможность еще долгое время старательно на благо всех нас трудиться, по его же словам, «рабом на галере». Конституция же, скажем так, поправилась, ее объем значительно вырос, пополнился большим количеством норм и правил, вследствие чего теперь на повестке дня существенные изменения федерального законодательства. Числа явки и процентов значительные, инсинуации о вбросах мы отвергаем как несущественные, тем более что сколько-нибудь значимых протестных явлений не отмечено. В общем, все довольны.

Однако я не могу не отметить, что с экономической точки зрения вся данная история имела очень мало смысла, соответственно, не могу разделять ни эйфорию от успешного итога всего этого действа, ни тоску от него же — понятное дело, эмоция здесь зависит от политических пристрастий. «Поправились — молодцы, живите теперь с этим». И «это», увы, включает в себя довольно-таки прискорбные экономические итоги первого полугодия 2020-го.

Вообще говоря, российская экономика и до начала всей этой истории с китайской заразой не показывала себя с положительной стороны, стагнация длится с 2013 года. Именно тогда лимиты монокультурно-рентной модели экономики РФ были выбраны окончательно и бесповоротно, поскольку нефть и газ, приносящие рентный (то есть бонусный) доход, отказались покорять новые ценовые вершины. Экономика встала на достигнутом уровне, ее развитие практически остановилось. Затем, в 2014-м, последовала двукратная девальвация рубля, в результате потребительский спрос, упавший в 2015–2016 годах на 12%, потом три года слабо восстанавливался, но в итоге так и не дотянул до уровня 2014-го.

Схожая картина и по инвестициям (основе будущего экономического роста): с 2016 года они отыграли лишь половину потерь 2014–2015-х и при этом последние пару лет стагнировали, хуже того, в этом году объемы инвестиций могут провалиться даже ниже минимумов 2015-го. Новых денег нет, нового спроса нет, новых инвестиций нет — бум нулевых годов еще до нынешних минусов явно пожелал остаться в славном прошлом. Опять же государственные ответы на данные вызовы мы все знаем — это реинкарнация (точнее, ребрендинг) советских пятилеток, существующих ныне под именованием «нацпроекты» или же «меры по достижению целей майских указов». Один раз это уже было и кончилось не то чтобы успешно, вторая попытка, на мой взгляд, тоже не обещала прорывов, но вмешался еще и целый комплекс бед, связанных с коронавирусом и принятыми по борьбе с ним мерами.

ОБЪЕМ ЭКСПОРТА ИЗ РФ СОКРАЩАЕТСЯ ПЯТЫЙ КВАРТАЛ ПОДРЯД

Во-первых, стоит помнить, что сколько-нибудь заметных уровней цен на нефть недостаточно для того, чтобы доходы от ее продажи были значимыми. Черное золото необходимо добывать и, самое главное, продавать — и на данном этапе сейчас возникли существенные проблемы. Добычу нефти пришлось сократить в рамках сделки ОПЕК+, при этом внутреннее потребление сократилось не слишком значительно. Фактически заметная часть объемов сокращения пришлась на экспорт. Основным торговым партнером РФ по данному товару является Евросоюз, но на этом рынке сейчас идет жесткая торговая война, текущие итоги ее не обнадеживают. Так, Россия в июле сократит морской экспорт своего основного сорта нефти Urals до 3,8 млн т, что является минимальным объемом с 1999 года, времени прихода к власти Путина в качестве премьер-министра. Обнуление сроков совпало с обнулением 20 лет работы на данный экспортный рынок. Причем отгрузки легкой нефти из США в Европу достигли исторического максимума в марте 2020-го, превысив 4 млн т; в июне они снизились до 3 млн т, но это все равно весьма много. Нельзя также не отметить, что объем экспорта из РФ (то есть приток валюты в страну) сокращается пятый квартал подряд — и впереди еще как минимум полгода продолжения такого тренда.

Кроме того, не отстает и Саудовская Аравия: помимо предоставления скидок, нацеленных на облегчение выдавливания России с ключевых рынков, она вновь угрожает полномасштабной ценовой войной, если некоторые страны, подписавшиеся под договором ОПЕК+, но не выполняющие его, не изменят своих практик. РФ в этом смысле чиста, претензий у арабов нет, гнев вызвали Ангола и Нигерия. Ими, впрочем, список не исчерпывается, нарушили соглашение еще и, например, Ирак, Судан и Габон, но фокус сейчас именно на Анголе с Нигерией. Нет, их, конечно же, можно понять — особых запасов валюты у них нет, занимать дорого, а столь низкие уровни цен сулят проблемы с госбюджетами. Но правила pacta sunt servanda никто не отменял.

Во-вторых, уже появились детальные оценки потерь бюджета. По текущим данным, в 2020-м из-за различных ограничительных мер федеральный бюджет недополучит 1 трлн рублей ненефтегазовых доходов. Хуже того, расходы федерального бюджета вырастут минимум на 3,3 трлн рублей (или на 15%) до 23 трлн рублей, что потребует частичного (на один-два года) отхода от бюджетного правила, ограничивающего федеральные расходы. При этом, как предполагается, нефть Urals по итогам года должна стоить в среднем $39, что меньше точки отсечения, установленной бюджетным правилом на уровне $42,4. Иначе говоря, федеральная казна еще недополучит и чисто нефтегазовые доходы, а совокупный дефицит составит порядка 5 трлн рублей, что есть 21,7% от обновленного бюджета. Помимо того, стоит ожидать схожей ситуации и у региональных бюджетов, которые тоже получили потери в налогах и сборах, а заодно были вынуждены увеличивать расходы. Это, вероятно, потребует определенных федеральных компенсаций.

Причем фонд национального благосостояния (ФНБ) — правительственную кубышку, напомню, предназначенную для бесперебойного пенсионного обеспечения граждан, — правительство решило почти не тратить, объем извлекаемых из него средств предполагается на уровне 250–300 млрд рублей. Оставшуюся часть планируется забрать с рынка посредством выпуска новых траншей облигаций, но с этим сейчас заметны проблемы, последние аукционы российского госдолга фактически провалились, разместить удалось лишь чуть более 20% заявленного объема, несмотря даже на некоторую премию к рынку. Произошло подобное на фоне рисков введения очередного санкционного пакета США, на сей раз за сотрудничество с талибами; напомню, что определенные контакты такого рода имели место в 2018 году. Российский госдолг достаточно низок (хотя на его обслуживание уходит уже порядка 5% трат федерального бюджета), он имеет положительную реальную (то есть за вычетом инфляции) доходность, но в силу курсовых рисков и подобного рода политических сложностей продолжает являться в некоторой степени токсичным активом. Суммарно же объем заимствований, намеченный на текущий год, предполагается более чем удвоить, увеличив с 2,3 трлн рублей до 5 трлн рублей.

«ДВА ЭТИХ ЧУДЕСНЫХ ЧИСЛА — ЯВКА И ОДОБРЕНИЕ — НЕ ИМЕЮТ СКОЛЬКО-НИБУДЬ ЗАМЕТНОГО ЗНАЧЕНИЯ ДЛЯ БУДУЩЕГО СТРАНЫ»

В-третьих, очередная итерация нацпроектов уже пошла под «реструктуризацию». Правительство приняло решение отказаться от подсчета трех целевых показателей в нацпроекте «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы». Из показателей уйдет число занятых в МСП (к 2024 году оно должно составить 25 млн человек), доли малого бизнеса в ВВП (план был дорасти до 32,5%) и доли экспорта МСП в несырьевых поставках (10% к концу 2024 года). Вместо них предлагается использовать несчитаемый кадавр под названием «Общественно значимые результаты» вроде использования платформы «одно окно» для получения господдержки, помощи в развитии уже существующих фирм, вовлечения граждан в предпринимательство и тому подобных сугубо качественных (не количественных) результатов.

Сокращается и само по себе финансирование нацпроектов — так, «Демография» потеряет 10% (150 млрд рублей), вышеупомянутую программу по МСП ждет секвестр на 7 млрд рублей, сократятся также расходы на нацпроект «Экология». Это, в общем, предсказуемо — локдаун экономики (вполне возможно, не последний — уже с 5 июля под двухнедельный домашний арест вновь садится Казахстан) даром пройти никак не мог. Кроме того, Госдума приняла в первом чтении законопроект об упразднении фонда развития инфраструктуры. За 6 лет он должен был дать экономике 3,5 трлн рублей за счет госзаймов. Изначально независимый от доходов казны фонд развития должен был гарантировать, что декларированные важнейшие инфраструктурные проекты будут доведены до конца, но теперь о гарантиях можно забыть. Может, достроят, а может, и нет.

Есть и иные цифры, и иная фактура, но общей картины они не меняют. Российская «стагнация пополам с депрессией» обращается в достаточно жесткую депрессию, выход из которой, объективно говоря, вообще не просматривается. Модель не позволит, а сменить ее сколько-нибудь резко невозможно физически в силу общей инертности. Экономика РФ может ожить при одном условии — много и дорого продавать дающее ренту сырье, но этого не видно на горизонте, разговоры о том, что выход из провала по реальным доходам населения будет года через два-три, увы, являются только пустыми разговорами. И если вдруг каким-то чудом ситуация изменится, то даже в этом самом лучшем случае по данному показателю можно будет говорить о потерянном десятилетии: 2013–2023.

В заключение отмечу, что ровно такая же картина имела бы место в случае отсутствия принятия поправок. Два этих чудесных числа — явка и одобрение — не имеют сколько-нибудь заметного значения для будущего страны. Важны другие два числа: стоимость барреля нефти и объем экспорта. Причем видно, что уровни $60–70 за баррель уже не могут разогнать российскую экономику и, главное, увеличить объемы, поступающие в карманы российских элит. Значит, стране не избежать элитных конфликтов, разборок, сливов и в целом новой перестройки.

И вот тогда, возможно, появятся предпосылки изменения экономической модели на что-либо более эффективное. Пока же да здравствуют секвестируемые нацпроекты и огосударствление экономики. Иначе оно и не может быть.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции