Илдар Баязитов, имам-хатыб «Ярдэм»: «Суть праздника Курбан-байрам – жертвовать для людей!»

Илдар Баязитов: «Когда нам хорошо, мы же не кричим: «Как нам хорошо!» А когда чуть-чуть начинаются трудности, восклицаем: «Тяжело! Плохо!» Надо терпеть и то и другое» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПЛОЩАДЬ ДВОРА «ЯРДЭМ» НАМ ПОЗВОЛИТ СОБЛЮСТИ СОЦИАЛЬНУЮ ДИСТАНЦИЮ И ВМЕСТИТЬ ВСЕХ ЖЕЛАЮЩИХ»

— Илдар хазрат, мы встречаемся в канун Курбан-байрама. Каким будет праздник в этом году в мечети «Ярдэм» с учетом тех обстоятельств, в которых находится сегодня наша страна, да и весь мир?

— Что касается гает-намаза, то его мы будет проводить на улице, так как есть рекомендация от духовного управления мусульман Татарстана осуществлять такие мероприятия на воздухе. Думаю, площадь двора «Ярдэм» нам позволит соблюсти социальную дистанцию и вместить всех желающих. Плюс мы всем рекомендуем приходить со своими намазлыками.

А резка баранов, видимо, будет организована удаленно. Люди оставляют заявки, мы их обрабатываем, а затем уже раздаем готовое мясо. Присутствовать на резке, выбирать барана — в этом году этого не будет. Забой обычно мы производим в мечети «Сулейман», собственно, нынешний год исключением не стал. Баранов привезут накануне праздника.

— В самой мечети гает-намаз также пройдет?

— Нет, только на улице. Наш молельный зал вмещает с соблюдением всех дистанций и норм 43 человека. Это немного, даже все сотрудники «Ярдэм» не поместятся. Поэтому мы решили все выйти на улицу. Пятничный намаз тоже читаем на улице. А если погода подведет, у нас есть резервный вариант — строящийся рядом спортивный комплекс. Будем пришедших размещать там. И, конечно, людям, которые себя плохо чувствуют, или тем, кто в возрасте, мы рекомендуем оставаться дома. Такова нынешняя ситуация, надо это понимать.

— У татар есть традиция: проводить корбан-ашы в дни Курбан-байрама. Мечеть «Ярдэм» ежегодно угощала тысячи человек. В этот раз получится ли провести эти мероприятия?

— Так сложилось, что к нам обращается особенный контингент людей и во время праздников, да и вообще ежедневно. Эти люди нуждаются в питании. Поэтому мы во время курбана поставим павильон. Это будет социальный пункт питания, здесь будут кормить людей, естественно, с соблюдением правил Роспотребнадзора. Думаю, мы и потом закрепим такую практику, оставим этот пункт питания. Раздавая во время Рамадана ланч-боксы, увидели, какое количество людей действительно в этом нуждается.

— Мясо тоже будете раздавать?

— Конечно. У нас уже есть списки, кому мы ежегодно раздаем мясо, есть и новые желающие. Многие очень ждут этого праздника. Сама суть праздника — обрадовать нуждающихся. Поэтому мы продолжим этим заниматься.

«Думаю, площадь двора «Ярдэм» нам позволит соблюсти социальную дистанцию и вместить всех желающих. Плюс мы всем рекомендуем приходить со своими намазлыками» Фото: «БИЗНЕС Online»

— В прошлом году большой резонанс вызывала статья известного блогера Рустама Батыра в нашей газете. Он пишет, что жертвоприношение — жестокий обряд, что его можно заменить денежными выплатами в различных благих целях или другими делами, как в свое время был заменен фитр-садака, который должен был обязательно выдаваться продуктами питания. Как вы к этой идее относитесь?

— Думаю, это личное мнение конкретного человека. Я, как верующий, придерживаюсь более традиционных взглядов в этом вопросе, поэтому вижу картину в другом ключе. Мяса, что мы раздаем, очень ждут, причем не только мусульмане. Многие подопечные нашего фонда «Ярдэм» других вероисповеданий, национальностей, и они все равно ждут этого праздника. Как бы печально ни звучало, но, наверное, для многих это редкий шанс попробовать мясо… А если кто-то хочет дополнительно дать садака, сдать кровь или что-то еще, то кто же мешает?

— Сколько в этом году стоит жертвенное животное?

— Бараны — по 9 тысяч, доля в корове — 13 тысяч рублей. Сюда входит резка, обработка, доставка. Если человек хочет сделать заказ, то просто нам говорит, приносит деньги, получает квитанцию и говорит, что хочет сделать с бараном: пожертвовать полностью либо часть его или полностью забрать. Если надо, то укажет адрес, все привезут.

— Как вы думаете, будет ли наплыв желающих приобрести жертвенного барашка, как в прошлом году, когда некоторые мечети с трудом с этим справлялись?

— Думаю, желающие будут все равно. Может, чуть меньше, но возможно, что эта цифра и не уменьшится. Сколько кризисов мы пережили с конца 1980-х, жизнь же не останавливается. Хотя объясняешь некоторым пожилым, мол, если тяжело, можешь не приходить на тот же гает-намаз. А они ни в какую: «Как же я не приду!»

«Бараны — по 9 тысяч, доля в корове — 13 тысяч рублей. Сюда входит резка, обработка, доставка» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЕЖЕДНЕВНО НАШИ ВОЛОНТЕРЫ НАВЕЩАЛИ ОКОЛО 2 ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК»

— Какие из проектов «Ярдэм» пришлось приостановить из-за пандемии коронавируса?

— Естественно, в связи с пандемией некоторую свою деятельность мы притормозили, например проведение месячных реабилитационных курсов для людей с ограниченными возможностями. Сейчас мы ведем дневные курсы только для казанцев. Хотя огромное количество людей из других городов тоже ждут, когда мы сможем их принять.

Но по-прежнему проходят курсы для инвалидов-опорников. Они посещают занятия днем, причем в небольшом количестве, так как мы, повторю, соблюдаем все официальные рекомендации.

Мы даже специально установили при входе в мечеть экошлюз, который автоматически замеряет температуру (если она повышена, прибор подает сигнал), люди тут же могут обработать руки антисептиком. Плюс при проходе через экошлюз происходит дезинфекция. Скорее всего, это останется на постоянной основе. Плюс при входе не надо ставить человека, который бы вручную все это делал.

— В общем, какие-то встречи со своими подопечными вам удается проводить.

— Да, продолжая разговор о курсах, мы, конечно, стараемся проводить какие-то экскурсионные прогулки на природе и т. д., физические занятия. Но сказать, что мы полноценно вернулись к реабилитационным курсам, пока нельзя. Надеемся, что где-нибудь с сентября, если все будет нормально, возобновим работу в полном объеме.

Очень много заявок. Есть курсы для колясочников и для глухих, но самая большая категория — незрячие. У нас было на одно место 17–18 человек, а сейчас представляете, скольким людям мы не можем помочь? Надо понимать, что это не просто курс, не просто времяпрепровождение, для многих это шанс быть участником полноценной жизни. А для тех, кто только недавно потерял зрение и получил инвалидность, это тяжелый период, они на грани депрессии. Мы очень переживаем, что не можем всем помочь, не можем полноценно работать.

Кроме того, в начале апреля мы объявили о проекте «Дорога жизни». В его рамках мы ездим к нашим подопечным по домам, что способствовало снижению какой-то напряженности. Здорово, что нам в голову пришла такая идея. Мы стали к ним ближе, видим, как они живут, каковы их реальные социальные проблемы. Ведь раньше люди к нам приходили, а теперь мы вошли в их дома. Конечно, это дает толчок для дальнейшей работы.

— Расскажите подробнее про «Дорогу жизни». В чем основная идея этой истории?

— В конце марта, когда стали появляться предположения о том, что будет введен карантин, начали закрываться страны, города, мы решили, что такое может быть и у нас. Стали думать, как же сохранить связь с теми, кто останется в самоизоляции. Потому тогда же мы в качестве пробы приготовили блюда, упаковали в ланч-боксы и развезли наши подопечным — это было тогда примерно 100 человек.

Знаете, мы видели такую радость людей, которые поняли, что их не бросили! Они спрашивали, постоянно ли мы теперь будем приезжать, привозить еду. Тогда мы собрали наш коллектив (людей с ограниченными возможностями и пожилых отправили на самоизоляцию), оставив молодежь и желающих помочь на работе. Акцию назвали «Дорога жизни» и начали ежедневно с 1 апреля развозить ланч-боксы. Кроме продуктов питания привозили продуктовые наборы, маски, средства гигиены и т. д. Начали освещать нашу работу в «Инстаграме» и стали появляться волонтеры. Люди совершенно разных возрастов и социального положения, приезжали бизнесмены на хороших машинах и ежедневно развозили продукты. Даже из уголовно-исполнительной системы постоянно приезжали три человека и тоже помогали.  

— Сильно удалось нарастить цифру тех людей, которым удалось помочь?

— Так ежедневно наши волонтеры навещали около 2 тысяч человек. Чтобы им было удобнее посещать такое большое количество подопечных, продумали логистику, разделили город на районы. Каждый волонтер (а их собралось более 90 человек) брал 20–30 ланч-боксов и вез по адресам.

И вот так плавно мы подошли к месяцу Рамадан. Он прошел в формате, так скажем, удаленного ифтара. По окончании Рамадана темпы, конечно, мы сбавили, потому что волонтеры уже начали выходить на работу и т. д. Но людей с самыми тяжелыми случаями оставили, до сих пор ездим к ним. Наша «Дорога жизни» сейчас работает в трех направлениях: еженедельно привозим продуктовые наборы, состоящие из предметов первой необходимости; ежедневно доставляем 100–150 ланч-боксов; а также организовали кормление людей без определенного места жительства. Выезжаем на Московский рынок — там есть место, люди о нем знают, приходят, и мы их кормим. Есть и тяжелобольные, лежачие, которые не могут сами себе приготовить еду, мы их, конечно, тоже держим на контроле.

Также помогаем с лекарствами, но это было и до пандемии. Например, людям с глаукомой и т. д., порой нужны дорогостоящие препараты — 1—1,5 тысячи рублей за упаковку. Для некоторых это непосильно, тем более если сам препарат нужно принимать постоянно. Мы тоже стараемся их покупать и привозить нуждающимся в них людям.

Но останавливаться на этом не хотим и продолжим работу. Собственно, одна из идей «Дороги жизни» — организация социальных пунктов питания, чтобы для удобства была стационарная точка где-то рядом с мечетью. В общем, будем дальше думать, как помогать.

«ДУМАЮ, ЧТО СЕЛО БУРБАШ — ТО МЕСТО, ОТКУДА В БУДУЩЕМ ВЫЙДЕТ НАША ТАТАРСКАЯ ЭЛИТА»

— Как проходила работа во время пандемии с детьми из «Семейного очага» и пансионата в селе Бурбаш?

— Если говорить о детях, которые находятся у нас под опекой в «Семейном очаге», то они — наша семья, мы их воспитываем и никогда не оставим. И как раз во время пандемии к нам попал еще один ребенок, его родителей, к несчастью, лишили родительских прав. Старших мальчиков совсем недавно отправили в школьный лагерь.

— Там детишек вы приобщаете к труду?

— Да, у них большое хозяйство. Есть парник, где они выращивают огурцы, помидоры, очень красивые цветы во дворе, помогают по хозяйству. У нас там находятся дети разных возрастов. Например, самый старший в этом году поступил в Арское педагогическое училище — хочет стать учителем физкультуры. Самому маленькому нашему мальчишке 8 лет. Надо понимать, что многие из этих детей отстают в развитии, поэтому на возраст даже смотреть не надо. Но они такие же дети, также радуются, играют. Это что касается программы «Семейный очаг».

В пансионате «Ярдэм» в селе Бурбаш Балтасинского района планируем провести новый набор. Мы ведь каждый год добираем учеников. Там для ребят созданы все условия, у них расписан полностью весь день. Родители очень довольны. Ведь чем занимаются современные дети? Пришел из школы — сразу смартфон. А у нас мальчик, кстати, впервые занял первое месте в республиканской олимпиаде по физике.

Некоторые думают, что это исключительно религиозный пансионат, это не так. Мы хотим, чтобы ребята были образованы не только в религиозном плане, но и в светском. А выбрали татарскую деревню в качестве месторасположения пансиона именно для того, чтобы они впитали в себя национальные традиции. Ребята ходят в татароязычную школу, которая находится рядом с пансионом. Думаю, что село Бурбаш как раз то место, откуда в будущем выйдет наша татарская элита, новые Ризаэтдин Фахретдин, Шигабутдин Марджани. Мне очень хочется в это верить. Потому что я вижу, как мальчики развиваются, какое многостороннее развитие получают. Очень помогает главный казый республики Джалиль хазрат Фазлыев, пансионат ведь находится в его деревне. Он как покровитель этих ребят, тоже с ними занимается, общается.

— Это такая, на самом деле, амбициозная задача — создание новой национальной элиты. Может, для этого придется как-то менять статус пансионата?

— Знаете, воспитывать человека надо с самого детства. И в Бурбаше мальчишки получают воспитание. Дело ведь не в статусе этого места, там получают образование. Там есть мечеть, есть прекрасные педагоги. И эти мальчишки подойдут к следующему этапу образования, скажем, высшему медресе, уже вполне подготовленными людьми. До революции ведь так и было: самые просвещенные люди были выходцами из деревень.

— Вы сказали, что каждый год проходит допнабор детей. То есть это реально конкурсный отбор? В чем он заключается?

— Да, у нас и сейчас конкурс. Мы ведь берем детей, которые имеют определенный уровень знаний. Там целая комиссия сидит, чтобы их принимать. Ребят отбирают и по уровню знаний, и по уровню заинтересованности. Учатся у нас с 5-го по 11-й класс. Каждый год набираем 4–5 человек, хотя желающих куда больше. Эти дети крепкие, дружные, всегда опрятные, воспитанные… Это и есть лицо ислама.

«Малика-ханум занимается реабилитацией инвалидов, создала уникальные методические разработки, программы, которые действительно работают» Фото: «БИЗНЕС Online»

«СЕРДЦЕ НАШЕГО ФОНДА — МАЛИКА-ХАНУМ»

— Говоря о лице ислама в Татарстане, это в том числе и все то, что делает фонд «Ярдэм». Назовите все основные направления вашей деятельности.

— Во-первых, реабилитационные курсы для слепых, для глухих, для людей с заболеваниями опорно-двигательного аппарата, колясочников и людей с ДЦП. Есть отдельные курсы для людей, которые и не видят, и не слышат. Во-вторых, реабилитационный центр для алко- и наркозависимых. В-третьих, есть пансионат в деревне Бурбаш, дом детей «Семейный очаг», центр подготовки хафизов Корана. Есть воскресная школа для всех прихожан. У нас около 25 групп в течение учебного года проходят обучение основам ислама. Это и дети, и пожилые люди, и люди среднего возраста.

Кроме того, проводятся различные мероприятия: спортивные, культурные, разного рода встречи. В начале годы мы создали наблюдательный совет фонда «Ярдэм», куда вошли наши активисты, это люди с ограниченными возможностями. Кстати, председатель совета Татьяна Владимировна Николаева — председатель общества инвалидов поселка Юдино. Несмотря на то, что она русская, всегда с душой приходит к нам, говорит: «Наша мечеть». Очень радостно, что люди разных национальностей и вероисповеданий считают «Ярдэм» своим домом. Это важно. Потому что, я считаю, нужно работать со всеми, кто к тебе приходит.

—  У нашего читателя есть вопрос: будут ли проходить в «Ярдэм» курсы татарского языка или они уже идут?

— Каждый год мы организовываем курсы татарского языка, а также арабского и турецкого. Специально привлекаем специалистов. На курс могут ходить все желающие. В конце года участников ждет аттестация.

Знаете, я заметил, что многие русские приходят изучать татарский язык. У одного даже спросил, для чего ему это. Он ответил: «Я же здесь живу. Хочу понимать». Это я для наших татар говорю, которые считают, что татарский язык неважен. Важен, тем более если люди живут в республике. Изучение языка — проявление уважения. Я вижу, как татары в Чувашии разговаривают на чувашском. Это здорово!

— Чтобы реализовать все ваши проекты, понятно, нужна крепкая команда единомышленников. Кто у вас решает организационные вопросы, кто генерирует идеи новых проектов и т. д.?

— Сам костяк сформировался в начале 2000-х, когда мы начинали эту работу. Начинали с Маликой-ханум Гельмутдиновой, затем к нам присоединился Ильгам Исмагилов. Я благодарен Аллаху, что появились эти люди.

Сердце нашего фонда — Малика-ханум. Она как раз занимается реабилитацией инвалидов, создала уникальные методические разработки, программы, которые действительно работают. У нее вышло уже около 10 книг на тему реабилитации разных групп инвалидности. И вот по ее методикам мы и работаем. Хочу заметить, что эти методики активно перенимают. Например, для работы с людьми с ограниченными возможностями в Дагестане, Ингушетии, Чечне, Казахстане начали обучать по ее методикам. Из Малайзии приехали, чтобы взять разрешение на перевод ее работы для малазийцев.

С приходом Ильгама Исмагилова появилось какое-то новое дыхание, потому что человек он абсолютно искренний, преданный. Ему можно верить даже больше, чем себе. И вот мы учредили фонд «Ярдэм» в 2007 году. Конечно, наша команда разрослась, кроме нас троих есть и другие: Айнур Ахметшин выполняет множество функций, что называется, живет «Ярдэмом»; Владимир Новиков, русский парень, но тоже живет фондом и еще много важных людей.

Ильгам Исмагилов — президент фонда, исполняет все хозяйственные функции. Малика-ханум — моя родная сестра, а Ильгам мне тоже как родной брат. 

«В начале годы мы создали наблюдательный совет фонда «Ярдэм», куда вошли наши активисты, это люди с ограниченными возможностями» Фото: «БИЗНЕС Online»

— С сестрой не тяжело вместе работать? Как родство влияет на рабочие отношения?

— Знаете, мы с детства с Маликой-ханум как соратники, и каких-то сложностей не ощущаем. Если она с чем-то не согласна, то мы это обсуждаем. Так и я, если не согласен, говорю об этом. Здесь сказывается и то, что родители, когда мы только начинали, были живы, нас поддерживали. 

— За мечетью «Ярдэм» закрепилось выражение «рай для слепых», но вы давно пошли дальше и стали помогать и другим людям с ограниченными возможностями. Как проходила эта эволюция?

— В самом начале, прежде чем начать работать с незрячими, мы работали с глухими. Малика-ханум в то время изучила язык жестов, даже в интернат имени Ласточкина ходила, еще в бытность работы в мечети «Сулейман» в начале 2000-х. Но так получилось, что незрячие люди с таким воодушевлением отнеслись к занятиям, что мы решили организовать курсы.

А другие направления… Колясочники появились после того, как к нам пришла Лилия Салахутдинова, она сама ведь колясочница. Видел ее в интернете: такая активная девушка, живет в деревне. Чувствовалось, что ей нужно развитие. Я предложил пригласить ее к нам. В итоге позвали на курсы для слепых, она с подопечными занималась, обучала, и тогда мы ее оставили в качестве волонтера. Тогда-то она и предложила: «А давайте организуем курсы для колясочников». Собственно, она координатор курсов для них. Это направление у нас с 2016 года, называется «Поддержим друг друга». Вообще, у каждого направления есть название. Например, «Видеть и слышать сердцем» — для слепых. Кстати, у нас у колясочников преподают незрячие, а с незрячими работают колясочники.

— У Лилии Салахутдиновой опыт материнства оказался трагичным, она потеряла ребенка…

— Лилия — настоящая женщина и мать! Она, несмотря на угрозу жизни, сделала все для того, чтобы сохранить жизнь своего чада! Мы очень хотели, чтобы он жил, но Аллах распорядился иначе. Лилия молодец, она показала, как нужно держаться за свое счастье. Это касается всего, даже своей личной жизни. Как они с супругом Ришатом любят друг друга! Признаться, я сам поначалу, когда ко мне приходил ее будущий муж, с недоверием смотрел на него: что за умысел у него, что он за человек? Но у них действительно искренние отношения, они вместе несколько лет и уже через многое прошли… Но, думаю, после тягости придет облегчение. Аллах пошлет им радостные моменты. А Лилия за мужа  все равно больше переживает, чем за себя: чтобы он не нервничал и т. д. Даже, когда умер ребенок, она позвонила мне и попросила: «Хазрат, пожалуйста, аккуратно сообщите Ришату, чтобы это не было ударом для него».

«Прежде чем начать работать с незрячими, мы работали с глухими» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ХОЧУ ПРЕДЛОЖИТЬ НАПЕЧАТАТЬ МЕНЮ НА БРАЙЛЕ ДЛЯ НЕЗРЯЧИХ ДЛЯ НАШИХ КАФЕ И РЕСТОРАНОВ»

— Как экономически «Ярдэм» пережил эти последние месяцы?

— Разумеется, с пандемией коронавируса мы начали ощущать проблемы, потому что некоторые сферы, с которыми мы работаем, полностью остановились. Мечеть почти три месяца была закрыта, все наши источники финансирования были перекрыты. Несмотря на это мы все же старались что-то организовывать. Есть такой момент: когда тебе тяжело, надо обратить внимание на того, кому еще тяжелее, и максимально направить свою энергию на то, чтобы помочь, забыть о своих проблемах.

Мы такую политику приняли у себя в начале апреля этого года, и, может быть, благодаря этому Аллах помог удержаться нам на плаву. Не скажу, что нам сейчас хорошо. Но мы хотя бы «коммуналку» свою заплатили, долги закрыли. Когда по нулям долги за месяц — значит, справляемся. Я считаю большим благом, что Аллах дает нам работу, возможность трудиться и что-то делать. Верю, что мы пройдем это. Верю, потому что помню, сколько за нами людей с ограниченными возможностями, сколько детей. Их молитвы будут обязательно услышаны, и это окрыляет!

— Бизнесмены, которые вам активно помогали, тоже здорово пострадали.

— Да. Хочу сказать, что те люди, которые приходили в «Ярдэм» в качестве волонтеров, как раз пострадали из-за пандемии, но все равно помогали нам. Это директора магазинов, владельцы малых бизнесов, которые встали в этот период. Они жертвовали своим временем. Некоторые из них делились тем, что у них осталось, чтобы поддержать акцию «Дорога жизни». Мы подружились. Когда встречаю их, говорят, что, слава богу, все прошло.

Есть категория людей, которая сидит и плачет, ноет, что все плохо. А есть те, кто не жалуется, они сохраняют внешнее спокойствие и продолжают что-то делать, предпринимать. Поэтому не думаю, что все должно остановиться, все равно есть какие-то ресурсы, есть люди. Хотя, конечно, сейчас тяжело. У нас тоже были большие планы, но сейчас мы не можем их реализовать из-за всей этой ситуации с вирусом. Но, думаю и надеюсь, это все временно.

— Считается, что сегодняшняя молодежь во многом воспитывалась в эпоху духовно-нравственного вакуума и ее моральный облик оставляет желать лучшего. Но ведь многим вашим волонтерам 20–30 лет…

— Не только волонтерам, большинству наших сотрудников от 20 до 30 лет. Знаете, я смотрю на это немножко по-другому. Любой человек, когда ему представится возможность окунуться вот в эту среду, волей-неволей начнет работать над собой. Люди, которые попадают к нам, видят наших подопечных, меняются, и я вижу эти перемены в мышлении, стремлениях. Поэтому, думаю, не от поколения все зависит. Просто надо создавать все условия для того, чтобы люди правильно развивались.

— У вас у самих появилась возможность вновь зарабатывать — имеется в виду кафе, проведение мусульманских обрядов, работа типографии?

— Типография у нас продолжает работать. Более того, у нас уникальное оборудование. Мало где есть машины, которые печатают шрифтом Брайля. Я как раз хочу выйти с предложением создания доступной среды: печатать меню на Брайле для наших кафе и ресторанов. Чтобы незрячие могли прийти и спокойно заказать блюдо, сделав выбор самостоятельно, прочитав меню. Зачастую они могут выбрать только из того, что им перечислит официант. Сами незрячие и сделали бы такие меню. Одно-два на заведение, не больше. Мы хотим это предложить на высоких трибунах.

— В мире есть такая практика?

— Конечно, есть. Практически каждое уважающее себя предприятие, общество там создает такую среду. Я даже знаю одну компанию, где работают 700 человек, среди которых один незрячий. И предприятие под него одного все сделало. Нужны таблички по Брайлю, чтобы человек их мог пощупать и узнать, что написано. Это очень развито в Турции. Там есть приборы, которые могут определить, включен или выключен свет, и этим незрячие люди пользуются в быту. Мы хотим, чтобы и наши незрячие не отставали, жили полноценной жизнью, чтобы больше радостных моментов испытывали в жизни.

— Никахи уже можно проводить в «Ярдэм»?

— С соблюдением дистанций и необходимых норм мы уже проводим религиозные обряды.

«С соблюдением дистанций и необходимых норм мы уже проводим религиозные обряды» Фото: «БИЗНЕС Online»

«КАЗАНЬ — ТАКОЙ СПОРТИВНЫЙ ГОРОД С РАЗВИТОЙ ИНФРАСТРУКТУРОЙ, А ДЛЯ ЛЮДЕЙ С ОГРАНИЧЕННЫМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ НИЧЕГО И НЕТ!»

— Вы упомянули о строительстве спортивного комплекса возле мечети «Ярдэм». Расскажите об этом. И будет ли строиться новый шатер Рамадана?

— Да, мы возводим спортивный комплекс на территории мечети «Ярдэм». Надеемся, что достроим, это облегчит проведение различных мероприятий. Кроме того, хотим создать паралимпийскую команду по бочче — игра для колясочников с мячом, похожая на боулинг. Мы даже нашли специалиста из Санкт-Петербурга, который готов приехать и в первое время обучить наших специалистов, чтобы создать команду. Представляете, Казань такой спортивный город с развитой инфраструктурой, а для людей с ограниченными возможностями ничего и нет!

Еще у нас есть футбольная команда глухих, которая заняла первое место по Татарстану. Ребята должны были ехать на российский чемпионат, но пандемия помешала. У нас вообще много игр для незрячих. Сейчас для них приходится все арендовать: залы, автобусы. За все платим. Но когда мы просим у кого-то бесплатно зал, там то воду отключат, то свет. Бесплатно же, чего вы хотите…

Но это отношение, которое мы не хотим, чтобы видели наши подопечные. Плюс, если у нас будет свой спорткомплекс, наши дети займутся футболом, волейболом, баскетболом, тренажерный зал сделаем. А в период Рамадана хотим использовать данный зал под ифтар, проводить халяль-ярмарки, выставки и т. д.

— Получается такой многофункциональный центр, тогда и специальный шатер Рамадана не нужен.

— Да, именно. Необходимо провести выставку — пожалуйста; не хватает мест для гает-намаза, на улице холодно, дождь или другая непогода — можно собрать людей там.

В планах также создание рядом социального объекта, связанного с инвалидами.

Еще один объект начнет строиться в этом году — в комплексе мечети «Сулейман». Мы с 2002 по 2013 год базировались там. Сейчас здание ветхое, там уже появилась плесень, трещины, оно была построено без проекта. Мы хотим это место обновить, у нас есть уже проект: это будет двухэтажный центр и красивая, белая мечеть. Соберем всю разрешительную документацию и начнем демонтаж. Это будет второй Бурбаш, скажем так. В поселке Левченко тоже есть условия — дети могут там обучаться, там рядом красивый, живописный лес. После Курбана поставим вагончик для намаза, начнем работать.

«Суть священного праздника Курбан-байрам — дарить людям радость, жертвовать ради Аллаха для людей» Фото: «БИЗНЕС Online»

«АЛЛАХ ПОСЫЛАЕТ ТРУДНОСТЕЙ ЛЮДЯМ СТОЛЬКО, СКОЛЬКО ОНИ МОГУТ ОСИЛИТЬ»

— Вопрос читателя Анвара Гилязова: «Вы больше управленец или проповедник? Почему вы так редко выступаете с проповедями? Вы имам-хатыб мечети „Ярдэм“, но при этом вас редко увидишь на ее минбаре по пятницам».

— Да, я, наверное, больше управленец, менеджер. Но, если приходится, иногда приглашают на мероприятия, то выступаю, конечно, хотя редко. Я считаю, если есть люди, которые делают что-то лучше, чем это выходит у тебя, нужно уступать им место. Поэтому, если есть те, кто умеет красиво говорить, ораторы, — нужно предоставлять возможность им. От этого ведь не страдает мой статус, я этого не боюсь. Просто надо делать то, что у тебя получается лучше всего. Мне однажды сказали: «Делай хорошо до тех пор, пока не почувствуешь, что кто-то делает то же самое, но лучше тебя. Тогда уступи ему». Снова напомню: основная наша цель — принести пользу.

— Еще один вопрос от читателя. Айнур Сабиров: «В следующем году будут выборы муфтия Татарстана. У вас нет планов принять в них участие?»

— У меня другие планы. Надо развивать «Ярдэм», хотим двигаться в социальном направлении.

— Как думаете, может, человеку, который в этом году не смог поехать в хадж, эти деньги пустить на благотворительность?

— Это уже намерение каждого. А вдруг он на следующий год захочет поехать? А пускать деньги на благотворительность или нет — это не со словами, а с сердцем приходит. Дело каждого. А то, что хаджа в этом году не будет для иностранцев, — что ж, ладно. Рад, что он вообще не отменен, пусть хотя бы жители Саудовской Аравии приедут к святым местам.

— А вообще, как вы считаете, нужно ли публичным людям говорить о том, что они занимаются благотворительностью? Ведь кто-то считает, что это хвастовство, человек этим лишь кичится и не надо об этом громко заявлять. А другие считают, что, наоборот, нужно рассказывать, так как это может послужить примером и подтолкнуть кого-то сделать нечто хорошее.

— Я в каждом вопросе придерживаюсь золотой середины. Конечно, не надо пиариться за счет благотворительности, действительно есть моменты, когда не стоит об этом говорить. Но каждый случай индивидуален.

Скажем, благотворительные фонды обязаны это показывать, потому что это как бы отчет перед теми, кто делает взносы. Конечно, если дело касается лично какого-то человека, то лучшая милостыня та, которая совершается скрытно и люди об этом не знают. С другой стороны, если это может подвигнуть кого-то на хорошие поступки, возможно, стоит и рассказывать.

— Этот сложный год чему научил мусульман, на какие мысли наводят испытания, которые мы переживаем в 2020-м?

— Этот год сплотил. Пандемия сплотила наш коллектив, мы стали в некоем антикризисном формате трудиться: начинали каждое утро с планерки, думали, обсуждали, как облегчить жизнь нашим подопечным, предлагали варианты организации работы. Это с одной стороны. Мы стали ближе к своим подопечным. У нас теперь хорошая база данных по всем категориям. Где, кто, одинокие люди, старики, разные группы инвалидов. Мы прекрасно понимаем их условия жизни, и эта пандемия внесла свой вклад в понимание процессов.

С другой стороны, Аллах посылает трудностей людям столько, сколько они могут осилить. Когда нам хорошо, мы же не кричим: «Как нам хорошо!» А когда чуть-чуть начинаются трудности, восклицаем: «Тяжело! Плохо!» Надо терпеть и то и другое.

— Пожелайте что-нибудь нашим читателям на Курбан-байрам.

— Хочу напомнить, что Аллах все дает по заслугам и если мы стараемся во благо, то Всевышний даст нам эти блага. Мы сегодня — это то, что мы делали вчера. Если мы вчера делали благие дела, сегодня с нами совершаются благие дела и т. д. А пожелать я хочу, чтобы люди, несмотря на происходящее, не роптали, а, наоборот, жили с надеждой. Суть священного праздника Курбан-байрам — дарить людям радость, жертвовать ради Аллаха для людей. Мы жертвуем не для того, чтобы попробовать мясо. Мы жертвуем, чтобы люди могли его попробовать, обрадоваться. Я желаю всем, чтобы мы радовали друг друга.