«Вероятность успешного майдана в Минске – 10 процентов»: белорусский политолог о судьбе Лукашенко

«Массовая электоральная усталость от Александра Лукашенко — это основной драйвер процессов внутри Беларуси. 26 лет один и тот же лидер» Фото: © Виктор Толочко, РИА «Новости»

«26 лет один и тот же лидер. Очень многие считают, что этого достаточно»

— Многие российские политологи говорят, что уже в ближайшее воскресенье, 9 августа, в Беларуси начнется революция, ну или попытка госпереворота. Это как посмотреть. Какова обстановка в стране за несколько дней до президентских выборов?

— Я бы не сказал, что ситуация однозначно революционная. Белорусская силовая вертикаль долго практиковала подавление протестов. Теперь все зависит от того, сколько людей выйдет на улицы 9–10 августа. Пока сказать, что их хватит для того, чтобы свергнуть систему, я бы не рискнул. Конечно, вероятность успешного майдана в Минске существует. Она не нулевая, больше, чем когда бы то ни было, но она все еще, как мне кажется, колеблется в зоне 10 процентов.

— Силовики сохраняют верность Лукашенко?

— Да. И я не понимаю, на чем основаны ожидания революции. Может быть, политологи, которые это говорят, думают, что люди почему-то начнут делать то, чего они не делали раньше, что они будут драться с ОМОНом на площадях? Может, они думают, что ОМОН в Беларуси перестанет себя вести как раньше?

— То есть ситуация накалена, но не до предела?

— Да, это так. Самое главное, существует колоссальный дисбаланс сил. На стороне белорусских протестующих нет всего того, что было обязательным условием во всех случаях успешных революций. Нет нормальной организации, нет понятных лидеров, которые смогут дойти до площади по крайней мере. Нет, еще раз повторю, готовности силовыми методами сопротивляться властям в массовом порядке. Конечно, это все может возникнуть спонтанно, но белорусская власть практикует довольно быстрое пресечение таких вещей, чтобы протестующие даже не почувствовали, что у них что-то получается.

— Тем не менее обострение ситуации налицо. С чем это связано? Людям просто надоел Лукашенко, который уже больше четверти века у власти?

— Так и есть. Массовая электоральная усталость от Александра Лукашенко — это основной драйвер процессов внутри Беларуси. 26 лет один и тот же лидер. Очень многие считают, что этого достаточно. И на это еще накладывается экономический кризис, по сути, десятилетняя стагнация. Плюс пандемия, в которой власть показала себя не с лучшей стороны. Появление довольно ярких альтернативных кандидатов тоже повлияло на активизацию протеста. За классическую оппозицию вряд ли бы люди выходили в таких масштабах, как сейчас.

— Это все причины?

— Есть и другие факторы. Например, в последние годы выросло влияние соцсетей, мессенджеров, онлайн-СМИ. А влияние телевидения и его аудитория стабильно уменьшаются. Соответственно, информационная монополия государства тоже снижается, а некоторые слои населения вроде молодежи оно в принципе потеряло. Отсутствие брутальных продолжительных репрессий в последние 10 лет тоже сыграло свою роль. Выросло небитое поколение, которое готово активнее выходить на улицу. Но это всё вторичные факторы. А первичные — это электоральная усталость и экономические проблемы.

«Число задержанных перевалило за 1,2 тысячи, но такая цифра получилась за все лето на разных акциях протеста» Фото: © Виктор Толочко, РИА «Новости»

«В ДЕНЬ ВЫБОРОВ власти ИСПОЛЬЗУЮТ ЭЛЕМЕНТЫ ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО ПОЛОЖЕНИЯ НА УЛИЦАХ»

— После того, как Лукашенко вновь сказал, что никому не отдаст страну, отменили несколько разрешенных митингов основного оппозиционного кандидата Светланы Тихановской. Плюс во время протестов ранее были задержаны более тысячи человек, как сообщают правозащитники. Получается, власти уже приступили к превентивным репрессиям?

— Число задержанных перевалило за 1,2 тысячи, но такая цифра получилась за все лето на разных акциях протеста. Сейчас, после предвыборного обращения Лукашенко к нации, и даже за день до него, на местах, где должны были пройти разрешенные пикеты оппозиции, начали устраивать какие-то ремонтные работы, концерты и так далее. Поэтому многих людей, которые пришли, думая, что будут акции, начали задерживать.

— Могут ли последовать более жесткие меры в отношении самих оппозиционных кандидатов? Существует ли такая опасность для Тихановской?

— Да, могут последовать. Это простой вопрос, потому что белорусская власть сейчас находится в режиме самосохранения и она может пойти на серьезные репрессии против Тихановской лично.

— До 9 августа остались считанные дни, может ли Лукашенко в последний момент отменить или отложить выборы? Или уже поздно?

— Во-первых, это будет, конечно же, нарушение Конституции. Не то, чтобы белорусская власть так уж сильно чтит данный  документ, но это будет за гранью всего того, что происходило раньше. Поэтому я сомневаюсь, что выборы отменят или перенесут, тем более что непосредственно сами выборы никакой угрозы власти не несут. Избирательный процесс абсолютно контролируемый. Власти все равно придется иметь дело с протестами и откладывание их на потом ничего не решит. Думаю, воспользовавшись историей с вагнеровцами, страшилкой о том, что страна под угрозой вооруженных провокаций, власти в день выборов используют элементы чрезвычайного положения на улицах. То есть перекроют въезды в центр Минска, интернет с перебоями будет работать, если вообще будет. Скорее сделают так, чем отменят выборы.

— Власти опасаются, что протестующие пойдут на штурм правительственных зданий?

— Специально для того, чтобы не получился майдан, перекроют все что можно и не дадут людям собраться в одном месте. На это может быть сделана ставка.

— Есть вероятность того, что Лукашенко в данном противостоянии проиграет? Или протест подавят, а оппозиция в очередной раз уедет на Запад?

— Уедет ли оппозиция, я не знаю. Это зависит от градуса репрессий. Голоса же на выборах посчитают так, как надо, в этом сомнений нет никаких, тем более что в этом году и наблюдателей убрали с участков. То есть у нас сейчас нет не то что независимых членов избиркомов, но даже в наблюдении за выборами уже не осталось людей, которые бы не представляли власть. Решаться вопрос о президенте Беларуси в любом случае будет на улице. А дальше все зависит от того, у кого больше хватит сил.

— Грозит ли Лукашенко повторение судьбы Януковича, как предполагает, например, Жириновский?

— Если протесты будут непредсказуемо массовыми и силовая вертикаль не справится, то возможно все. Другое дело, что я не считаю этот вариант очень вероятным.

— Но неожиданности все-таки могут быть?

— Неожиданности всегда возможны. Мы в этой кампании не знаем наверняка, чем она закончится. В этом ее новизна. Но в данном случае нельзя проводить параллелей с Украиной. Здесь и власть абсолютно другая (она даже близко не похожа на режим Януковича), и протестующие совершенно иные.

«Если протесты будут непредсказуемо массовыми и силовая вертикаль не справится, то возможно все. Другое дело, что я не считаю этот вариант очень вероятным» Фото: © Виктор Толочко, РИА «Новости»

«Лукашенко поддерживают 25–35 процентов населения. на свободных выборах был бы второй тур»

— Озвученные недавно цифры о том, что за Лукашенко готовы проголосовать лишь 7 процентов избирателей, а за его главного конкурента Тихановскую — больше 70 процентов, соответствуют реальности?

— Это фейк телеграм-каналов. Домыслы, не имеющие никакого отношения к реальности.

— Каков же на самом деле предвыборный расклад?

— В Беларуси нет адекватных опросов, к сожалению. Я думаю, рейтинг президента примерно на том же уровне, на каком он был весной. Плюс-минус 5 процентов. Вероятно, Лукашенко сегодня поддерживают 25–35 процентов населения. Такая оценка наиболее реалистична. Поэтому на свободных выборах был бы второй тур.

— Но второго тура Лукашенко не допустит, правильно я вас понимаю?

— Конечно. На официальный результат выборов реальные симпатии избирателей не повлияют. Официально озвученный результат Лукашенко будет в районе между 70 и 80 процентами. Это традиционные для него цифры. Может  быть, сейчас сделают скидку на то, что действительно очевидно падение популярности президента, и получится не 83, а 73 процента, но в целом результат примерно предсказуем. В Беларуси даже не российская система выборов. У нас намного более контролируемый результат.

— Однако белорусы, как вы отметили, устали от Лукашенко. А возможно ли ему вернуть народную любовь? Или, может быть, его политическая харизма еще не совсем померкла?

— Насчет харизмы не знаю. Это очень сложно измеримая материя. Если говорить про сторонников Лукашенко, которых, по максимальным подсчетам, где-то треть страны, то среди них, я думаю, его харизма все так же сильна, а может быть, еще сильнее на фоне оживления оппонентов. Эти люди могли сплотиться вокруг своего лидера. Но социальная группа, на которую это работает, сужается. Это главная проблема Лукашенко. И я не вижу очевидного пути вернуть народную любовь, потому что для этого нужно либо достичь понятных успехов в экономике, либо предложить какую-то позитивную повестку не экономическую. Александр Григорьевич же не делает ни того ни другого. Эти выборы не проходят под знаком позитивной повестки. Лукашенко уже много лет не может ее нащупать. Но сейчас это стало абсолютно очевидно. Вся предвыборная кампания Лукашенко — это, по сути, описание любых перемен как риска развала страны, лишения суверенитета, возврата в 90-е и так далее. То есть здесь нет никакого взгляда в будущее. И я не понимаю, откуда оно возьмется. Что же касается экономики, то на самом деле все еще более плачевно. Как я сказал, она не показывает устойчивого роста уже около 10 лет. Этот рост очень вялый либо чуть-чуть растет, а потом обратно скатывается в рецессию.

Александр Лукашенко отказывается от экономических реформ в стране, которые ему советуют все — как из России, так и из МВФ. В итоге мы остаемся в той же зоне неэффективности. Учитывая возможную вторую волну пандемии и осложнение отношений с Москвой, принимая во внимание то, что в принципе сжимается объем российской поддержки (он фактически уже сошел на нет), непонятно, где будут источники роста. Как вернуть народную любовь в такой ситуации, учитывая, что Лукашенко не молодеет, также неясно.

«И в России, и на Украине, и в некоторых государствах Балтии сложился такой традиционный миф о том, что Лукашенко очень популярен» Фото: kremlin.ru

«Я ВИДЕЛ, КАК ВСТРЕЧАЮТ ЭТИХ ТРЕХ ЖЕНЩИН. НА МЕСТАХ ПРОИСХОДИТ ЧТО-ТО  БЛИЗКОЕ К ЭЙФОРИИ»

— Во время предвыборной кампании шла активная «десакрализация» образа Лукашенко? и это был ваш тезис…

— Да, это мой тезис.

— И осуществлялась это в том числе с помощью лозунга «Стоп, таракан», запущенного блогером Сергеем Тихановским, которого после ареста в президентской гонке заменила жена. Неужели так просто можно было разрушить выстраиваемый десятилетиями образ национального лидера?

— Я думаю, этот образ во многом был придуман в соседних странах. И в России, и на Украине, и в некоторых государствах Балтии сложился такой традиционный миф о том, что Лукашенко очень популярен. Но на самом деле это не так. До 2016 года у нас проводились социологические опросы, которые отслеживали рейтинг Лукашенко, и он всегда колебался в районе 35, иногда 50 процентов. Это далеко даже не цифры Владимира Путина. Лукашенко никогда не был всенародно любимым президентом. А сейчас его рейтинг опустился еще ниже. И это совпало с выборами.

Лозунг оппозиции про таракана абсолютно дегуманизирующий. Раньше такое представить было сложно. Это тоже говорит о том, что поддержки у президента осталось настолько мало, что оппоненты уже не стесняются подобных заявлений. И не только этот лозунг. Еще пошел гулять интернет-мем про 3 процента поддержки Лукашенко. Если все вокруг уверены, что у него такой ничтожный рейтинг, то это удар по его легитимности. Когда же объявят, что у него 80 процентов и он останется президентом, все ли будут его так воспринимать, если все поверили в 3 процента?

— Несмотря на то, что двое из основных соперников Лукашенко в тюрьме, а третий сбежал в Россию, так называемое женское трио, которое объединилось вокруг домохозяйки Светланы Тихановской, собирает десятки тысяч людей на митинги в свою поддержку. В чем секрет успеха этой женской оппозиции?

— Один белорусский социолог назвал это феноменом плавающего магнита. Кто бы ни стал олицетворять оппозицию и протест против Лукашенко, он автоматом собирает вокруг себя весь протестный электорат. Сторонники Виктора Бабарико (арестован — прим. ред.) и Валерия Цепкало (уехал в Россию — прим. ред.) действительно поддержали Тихановскую. Их штабы сейчас ведут ее избирательную кампанию. Кроме Тихановской, в «женское трио» входят координатор штаба Бабарико Мария Колесникова и Вероника Цепкало — супруга еще одного несостоявшегося кандидата в президенты. Сам образ этого трио играет на новых струнах массового сознания. Это новый для Беларуси месседж, демонстрация женской силы вопреки давлению на их семьи. И это вызывает сочувствие. Многие люди, которых раньше не заводила политика, на человеческом уровне начали ощущать какую-то симпатию. Поэтому способность данного трио к протестной мобилизации еще больше, чем у мужчин. Я видел, как встречают в регионах этих трех женщин. На местах происходит что-то близкое к эйфории. Такого отношения к мужчинам-лидерам не было. То, что они остались втроем, было, по сути, сознательным политтехнологическим решением, потому что Валерий Цепкало находился на свободе и он мог бы продолжать действовать. Но решили, что полезнее в кампании оставить его жену. И это было правильно. Плюс оппозиции еще и в том, что ее публичное лицо — Светлана Тихановская — не политик и еще не научилась врать, как политики умеют. И эта ее честность подкупает многих.

Кроме того, у них есть очень важное преимущество перед многими политиками и в Беларуси, и в мире. Они не занимают никаких идеологических позиций, не говорят, что они пророссийские или прозападные. Они не либералы, не консерваторы или социалисты. Эти женщины говорят только об одном: «У нас одна простая цель — смена власти и честные выборы. И все, кто с ней согласен, независимо от ваших убеждений, добро пожаловать». Это объединяющий месседж, и он не раскалывает электорат.

— Тихановской верят, что она в случае победы через полгода проведет новые выборы президента, в которых будут участвовать арестованные и бежавшие кандидаты?

— Сложно сказать, как много людей в это верят. Думаю, что Тихановская пока больше олицетворяет надежду, чем какой-то четкий план и понимание, что с ней на посту президента будет происходить. Просто у сторонников перемен это последняя надежда на эти самые перемены.

«Послание Лукашенко укладывается в логику всей его предвыборной кампании. Он пытается сформулировать свою предвыборную программу вокруг простой дилеммы: либо я, либо развал государства» Фото: © Виктор Толочко, РИА «Новости»

«выбор внешнего врага для Лукашенко был очевиден. Им стала Россия»

— В своем предвыборном послании Лукашенко сделал ставку на открытую конфронтацию с Россией и угрозы вплоть до того, что «будет полыхать до Владивостока». Насколько такая тактика поможет ему на выборах?

— Послание Лукашенко укладывается в логику всей его предвыборной кампании. Он пытается сформулировать свою программу вокруг простой дилеммы: либо я, либо развал государства. Поскольку последние полтора года он находился в таком вялотекущем, а иногда остро эмоциональном конфликте с Россией, а не с Западом, выбор внешнего врага для Лукашенко был очевиден. Им стала Россия. Причем, обратите внимание, он не обвиняет в чем-то напрямую Кремль. Он говорит о каких-то силах в России, об олигархах. Мол, русские олигархи купили белорусскую оппозицию. Лукашенко все-таки пытается оставить мосты не сожженными в диалоге с российским руководством, потому что понимает, потом все равно с ним разговаривать. Но в целом антироссийская риторика доминирует в его кампании. Лукашенко таким образом пытается максимально поднять ставки для собственного электората. Это, безусловно, внутриполитическая игра. Есть в этом, разумеется, и месседж в сторону Запада. Он тоже довольно прост: «Не критикуйте меня за нарушение прав человека, потому что я спасаю страну от интервенции». В частных беседах с белорусскими и западными дипломатами белорусские власти напирают на то, что все оппозиционные лидеры чуть ли не агенты Кремля. По моим данным, в это никто не верит, но представителей Запада пытаются убедить. Отношения с Россией, конечно, пострадают. Но какой будет урон, мы увидим после выборов. Пока Россия до истории с вагнеровцами была более сдержанной, чем от нее многие ожидали. Посмотрим, что будет дальше. Скорее всего, Москва просто продолжит, как и раньше, не уступать Минску в экономических вопросах.

— Как вы, кстати, расцениваете этот скандал с задержанием 33 россиян и обвинениями Кремля в том, что он заслал диверсантов из ЧВК Вагнера для дестабилизации обстановки и чуть ли не организации переворота в Беларуси?

— Лукашенко использовал эту историю в том смысле, что, мол, пора сплотиться, а не власть свергать, так как у нас одна страна и мы все в одной лодке. Но я не вижу признаков того, чтобы это сработало внутри страны, потому что сразу после ареста вагнеровцев, несмотря на то, что ужесточили правила безопасности на акциях протеста, оппозиция собирает рекордный за последние 25 лет митинг в Минске на 60 с лишним тысяч человек. То есть это не остановило противников Лукашенко, нет признаков того, что кто-то испугался и поверил. Тут важный момент. Белорусская власть сейчас не пользуется большим доверием. Даже по ее собственным опросам, которые проводила Академия наук, доверие президенту в начале апреля было на уровне 33 процентов по стране и на уровне 24 процентов в Минске. И оно не сильно выросло с тех пор. В такой ситуации многие люди воспринимают историю с вагнеровцами как очередную предвыборную информационную операцию. Потому что в Беларуси перед каждым пиком протестов (на президентских выборах в 2006-м и в 2010-м, а также в 2017 году, хотя тогда не было выборов) появляются какие-то боевики. И то, что сейчас эти чевэкашники, судя по всему, реальные, а не вымышленные, все равно не добавляет веры во все то, что говорит власть.

У меня однозначного мнения об этой истории нет. Транзитная версия, которую выдвигает Россия, выглядит менее противоречивой, чем белорусская, но она тоже не отвечает на все вопросы. Поэтому я пока воздерживаюсь от однозначных оценок того, что произошло. Но понятно, что это урон для российско-белорусских отношений, и я не вижу пути, как избежать негативных последствий в этом конфликте, учитывая все то, что было уже сказано и сделано.

«Владимир Путин, как мне кажется, не любит революционные смены схем, которые работают. И представить, что в Беларуси он готов поставить на хаос против стабильности… Лично я в этом сомневаюсь» Фото: kremlin.ru

«Владимир Путин не любит революционные смены схем, которые работают»

— Мог ли это быть сговор с Кремлем и постановочный спектакль для поднятия рейтинга Лукашенко?

— На мой взгляд, это слишком конспирологическая версия, потому что непонятно, зачем это нужно России, тем более что она в итоге довольно резко отреагировала на всех уровнях, включая и посла Дмитрия Мезенцева, который обычно очень вежливый, и МИД российский, и депутатов-единороссов, назвавшие Лукашенко чуть ли не предателем и паразитом. Была и реакция Владимира Путина, который провел заседание совбеза на эту тему, и посла белорусского вызывали в МИД России. Этого всего как-то многовато для постановки договорняка. Но главное, непонятно, что от этих игр получает российская власть, подставляя своих людей под арест. И, наконец, я не вижу между сторонами такого уровня доверия, чтобы они могли проворачивать подобные комбинации.

— Чем может закончиться история с вагнеровцами? Пойдет ли Лукашенко на то, чтобы выдать тех задержанных россиян Украине, которые воевали за ЛДНР, на чем настаивает Киев?

— Как это ни удивительно, но по закону он обязан это сделать, потому что Минск и Киев присоединились к Кишиневской конвенции — так же, как и несколько других стран СНГ. Согласно данному документу, Беларусь уже выдавала несколько лет назад Азербайджану гражданина России, блогера Александра Лапшина. В принципе, Минск обязан это сделать и сейчас, если вагнеровцам не будет предъявлено никаких обвинений в Беларуси. Единственный юридический путь с этого соскочить — сказать, что они на Украине будут подвергаться политическим преследованиям. Но, конечно, юридический аспект вторичен, а первичен политический, и я очень-очень удивлюсь, если белорусская власть выдаст российских граждан Украине. Это будет настолько враждебный шаг по отношению к России, что я не представляю, как потом строить отношения. Все-таки белорусская власть осознает, что Россия по-прежнему главный рынок сбыта ее продукции и главный поставщик энергоресурсов. Я, конечно, не могу исключить ничего, потому что белорусская власть сегодня находится в очень специфическом эмоциональном состоянии и в принципе что-то предсказывать наверняка сложно.

— Вряд ли Россия сделала ставку на свержение Лукашенко, как утверждает сам Батька, так как Москве вроде нет резонов «сливать» своего ближайшего союзника.

— Абсолютно. Я не считаю, что Россия сделала ставку на свержение Лукашенко. У нее нет альтернативы в Беларуси. Оппозиционные кандидаты для Москвы новые, непонятные, непросчитываемые фигуры. Кроме того, Владимир Путин, как мне кажется, не любит революционные смены схем, которые работают. И представить, что в Беларуси он готов поставить на хаос против стабильности… Лично я в этом сомневаюсь. К тому же Лукашенко выполняет важнейшую задачу — удержать Беларусь в российской сфере влияния, потому что при Лукашенко Минск не может вступить не в какие евроатлантические альянсы, так как он там просто нерукопожатен. И пока Лукашенко у власти, так и будет происходить. Поэтому я не думаю, что он так уж сильно неприемлем для Кремля. Хотя, если белорусский президент начнет выдавать российских граждан Украине, многое, конечно, может измениться.    

«НИКАКОГО ПОВОРОТА НА ЗАПАД НЕТ, ПОТОМУ ЧТО НА ЗАПАДЕ НИКТО БЕЛАРУСЬ НЕ ЖДЕТ»

— Судя по вашим словам, Лукашенко все-таки дал понять Москве, что он остается договороспособным. Не так ли?

— Конечно-конечно. В итоге разговаривать все равно придется. Способность к компромиссу Минска и Москвы, находить договоренности, конечно, снижается все последние годы. Но сказать, что она прекратилась, я все-таки не могу. Властям двух стран к концу этого года еще газовый вопрос очередной раз предстоит обсуждать, и от этого никуда не деться.

— Получается, о том, что Минск, который и до того вел себя как флюгер, окончательно поворачивается на Запад, говорить преждевременно?

— Этого точно сказать нельзя. Никакого поворота на Запад нет и в природе, потому что на Западе никто Беларусь не ждет, не принимает и ничего не предлагает. Это, конечно же, иллюзия. А флюгером можно быть тогда, когда у тебя есть выбор. Перед Лукашенко никакого геополитического выбора не стоит, и он от него сам пытается открещиваться.

— Значит, после выборов все вернется в привычную парадигму игры в союзное государство?

— Но только при том условии, если власть в Минске сохранится. Мы же говорили, что какая-то ненулевая вероятность того, что этого не произойдет, есть. Важно, чем закончится история с вагнеровцами, потому что сегодня это важнейший раздражитель в отношениях между Москвой и Минском. До тех пор пока не разрешится эта ситуация, любые разговоры о союзном государстве будут просто смешны. В целом, я думаю, продолжение общения об интеграции и в двухстороннем формате, и в пятистороннем в Евразийском союзе будет, но в успешность этого процесса верится с большим трудом. Вряд ли данный проект удастся продвинуть. Просто потому, что в Беларуси не осталось никого, кто бы хотел всерьез углублять интеграцию в Союзном государстве. 

— То есть обычные граждане Беларуси тоже не хотят еще более тесной интеграцией с Россией?

— Людей устраивает сегодняшний градус интеграции, они не хотят его повышать. Как и власть, потому что ей комфортно в сегодняшнем правовом формате, где нет единого государства, нет наднациональных органов, где независимость не ущемлена. Уступать в этом вопросе Лукашенко не планирует и не может, потому что это удар по его собственной власти внутри страны. При этом в белорусском обществе есть консенсус по вопросу того, что независимость страны должна быть сохранена. И я сомневаюсь, что Россия будет вводить танки, чтобы обеспечить строительство Союзного государства.

— Получается, Лукашенко нажимал на правильные точки, так как в обществе есть антимосковские настроения?

— В обществе нет антимосковских настроений. Белорусов устраивает сегодняшний уровень интеграции, и в массе своей они очень дружелюбно относятся к России. Понимаете, можно любить родственника, но не хотеть жить с ним в одной квартире. Здесь, наверное, такое же чувство и нет никакого противоречия. Поэтому я не уверен, что антироссийские посылы Лукашенко ложатся на благодатную почву. И самое главное, что часть белорусского общества, которая настроена антироссийски, националистически или прозападно, никогда не поддерживала Лукашенко. И его риторика мало кого убеждает.

— А слова Лукашенко в том, что это Россия отказалась от братских отношений с Беларусью и перешла к партнерским, имеют под собой основания?

— В целом я бы с Лукашенко согласился. Потому что Россия в последние годы сменила свою позицию в отношении Беларуси. Просто он это выразил более эмоционально. А я могу сказать так: позиция Москвы по отношению к Минску за последние годы стала намного более прагматичной. Это факт. Россияне сами об этом говорят. И российская власть заявляет, что пора подбивать счета. Можно назвать это и переходом от братства к партнерству.