Нафиса Мингазова: «Зеленая вода – значит, Лебяжье кричит караул!»

«ВОДОЕМ НЕ САМООЧИЩАЕТСЯ»

«Посмотрите — недавно прошел дождь, и после него вода обычно очищается, светлеет. Но мы этого не наблюдаем, потому что она не самоочищается», — показывает нам на мутную воду и зеленую полоску ила на берегу озера Большое Лебяжье заведующая кафедрой природообустройства и водопользования и лабораторией оптимизации водных систем Института управления, экономики и финансов КФУ Нафиса Мингазова.

Большое Лебяжье — это то самое озеро с пляжем, которое появилось здесь после первого этапа экореабилитации, а по сути, восстановления, произошедшего не без участия помощника президента РТ Наталии Фишман-Бекмамбетовой. Малое Лебяжье находится ближе к дороге, а Светлое Лебяжье — далеко впереди, рядом с поляной Сабантуя Кировского района.

Мингазова считает, что, если сейчас не взяться за второй этап их экореабилитации, биотехнический, эти озера могут стать не только непопулярными, но и опасными. Наличие зеленых и сине-зеленых водорослей в Большом Лебяжьем, по ее словам, приводит к тому, что при их отмирании в воде исчезает кислород и начинается замор не только рыбы, но и вообще всего живого, что есть в водоеме. А когда подобное происходит много раз в течение нескольких лет, водоемы беднеют на живность и растительность и даже внешне становятся неинтересны. Это просто водная гладь с мутной зеленой водой. Также при отмирании сине-зеленых водорослей образуются нейротоксины, которые могут вызывать аллергические реакции типа ожогов и даже нейропаралитическое воздействие по отношению к человеку.

Большое Лебяжье — это то самое озеро с пляжем, которое появилось здесь после первого этапа экореабилитации, а по сути, восстановления, произошедшего не без участия помощника президента РТ Наталии Фишман-Бекмамбетовой Фото: «БИЗНЕС Online»

Нафиса Мансуровна напоминает, что сравнительно недавно, в 2016 году, принимался проект биотехнической реабилитации озер Большое Лебяжье и Светлое Лебяжье. И тогда все говорили о том, что этот этап нужен. В 2018-м проект восстановления озер и благоустройства лесопарка, на который группа «ТАИФ» выделила 250 млн рублей, был завершен. Однако о последнем, но очень важном, по мнению Мингазовой, этапе как будто забыли.

По словам нашей собеседницы, последний повод для переживаний дал ей прошедший в начале августа научно-технический совет министерства экологии РТ, на котором обсуждался как раз этап биореабилитации озера. Эколог-гидробиолог бьет тревогу: вместо цельного комплекса мероприятий поступили предложения ограничиться только одним-двумя из них, что никак озеру не поможет, а возможно, даже ухудшит его состояние. Мутная вода с обилием сине-зеленых водорослей на берегу самого озера подтверждает, что с чистотой воды тут действительно не все хорошо. «У меня осталось очень грустное впечатление от заседания совета, на котором я ощутила непонимание ситуации большинством присутствующих. Судя по всему, они не до конца осознают, что такое экореабилитация. Данная область действительно новая, непростая, но всем кажется, что это легко, а на самом деле там очень много нюансов», — подчеркивает она.

На заседание совета, по ее словам, был приглашен директор Института озероведения из Санкт-Петербурга. «То, что он излагал, меня очень удивило, потому что его главная мысль — оставить в покое водоем, сам зарастет. Но дело в том, что это не озеро, а искусственный водный объект. Мы называем его „озеро Лебяжье“ по привычке, хотим видеть озером, а на самом деле водоем можно классифицировать по-разному: сложный пруд, искусственный водный объект, как бы бассейн, потому что у него углубленное дно и искусственное укрепление берегов и дна. Из всех компонентов здесь вода, песок на дне, частично заросли растений, но еще не сформировавшаяся для самоочищения экосистема, — сокрушается эколог. — И вот уже с разных мест звучало: мол, а давайте химические мероприятия применим, засадим водоем на 60 процентов… Но, знаете, нельзя, чтобы сапоги тачал пирожник, а пироги пек сапожник. Каждому надо выполнять свое профессиональное дело. Нельзя здесь осуществлять какие-то отдельные мероприятия. Сам подход, который выбрало министерство экологии, неправильный. Нужен комплекс работ, и это классика экореабилитации — биотехнические мероприятия, которые должны быть сделаны».

«То, что излагал директор института, меня очень удивило, потому что его главная мысль — оставить в покое водоем, сам зарастет. Но дело в том, что это не озеро, а искусственный водный объект»Фото: Амир Сафин

ВОДОЕМ СПАСУТ РОГОЗ УЗКОЛИСТНЫЙ И ДАФНИИ

По словам Мингазовой, ее кафедра предложила четкую концепцию восстановления этого озера (имеются в виду Большое и Светлое Лебяжье, т. к. они соединены протокой) и биотехнических мероприятий. Данный проект в 2017 году получил диплом I степени в конкурсе «Чистая вода». «Это классика, в экореабилитации водоемов есть этап гидротехнический (т. е. сама его постройка — прим. ред.) и биотехнический, то есть высадка растений, которые должны быть здесь: рогоз узколистный, может, даже широколистный, возможно, тростник, осоки разных видов, ирисы… Сажать их надо с комом земли, в деревянных ящичках, причем достаточно много, чтобы степень зарастания водоема была около 25 процентов, тогда он самоочищается, потому что начинают возникать конкурентные взаимоотношения между организмами фитопланктона, этими самыми зелеными и сине-зелеными водорослями, и между макрофитами — водно-болотной растительностью. И тогда последняя начинает выигрывать — и вода очищается. Но для этого должно быть примерно 25 процентов озеленения водоема, или по-другому его зарастания. А сейчас оно где-то на уровне 0,1 процента!» — подчеркивает завкафедрой.

Она убеждена, что в большом количестве должны быть и разнообразные организмы зоопланктона. «Нужно сажать организмы зообентоса. Например, запускать дафний, коловраток, ветвистоусых, вислоногих рачков. Когда очень много этих организмов, складываются нужные взаимоотношения и начинается процесс самоочищения», — убеждена наша собеседница.

По ее мнению, если ничего не делать, то постепенно, лет за 15, края этих озер зарастут водно-болотными растениями и, возможно, здесь начнет формироваться экосистема. Но, учитывая, что тут влияет и антропогенный фактор, то процесс может быть и более долгим. Создана мощная рекреационная зона, люди хотят видеть чистую воду, поэтому и есть необходимость во втором этапе экореабилитации.

«Мы с вами построили озеро и не сделали так, чтобы оно жило. А нам надо, чтобы жило, потому что цветение воды может привести к аллергическим реакциям, ухудшению здоровья населения. Зачем это допускать? В 2016 году у нас в Татарстане было 50 случаев массового сильного цветения воды, что привело к гибели рыбы и всего живого. Зеленая вода — значит, озеро кричит караул, взывает о помощи», — объясняет эколог.

По ее словам, предложенная ею озерная реабилитация обойдется примерно в 25 млн рублей, что на порядок меньше уже проведенных здесь гидротехнических работ. «Мы, наша кафедра, хотели бы оставить за собой мониторинг, исследования и контроль, к тому же в мае прошлого года сами посадили здесь очень много растений. А непосредственно работами могла бы заниматься фирма „Акварель“, которая очень хорошо себя проявила на озере Марьино, сделав правильную экореабилитацию и благоустройство этого водоема. Да есть и другие фирмы, которые вполне могли бы участвовать, по крайней мере, в посадке растений. У нас существует масса организаций по озеленению. Есть такие, которым можно это поручить», — уверена специалист.

«Мы с вами построили озеро и не сделали так, чтобы оно жило. А нам надо, чтобы жило, потому что цветение воды может привести к аллергическим реакциям, ухудшению здоровья населения»Фото: Амир Сафин

РЕЗОЛЮЦИЯ МИНЭКОЛОГИИ: три ПУНКТА ИЗ четырех ПРОТИВ ИЗМЕНЕНИЙ

В минэкологии РТ в ответ на запрос нашего издания пояснили: представленный проект не был поддержан в полном объеме. «У некоторых из специалистов из этой сферы сложилось мнение, что вмешательство в данный момент может быть только вредным для экосистемы», — объясняют в ведомстве. Нам прислали и протокол, составленный по итогам встречи. Три пункта из четырех в нем против того, что предлагала Мингазова. К примеру, в первом идет речь об «отсутствии аргументированных обоснований необходимости реализации перечня предложенных биологических работ», в том числе анализа экологического состояния озера, сложившегося гидрологического баланса, гидрохимических показателей и состояния донных отложений систем озер Лебяжье.

Во втором пункте минэкологии указывает на «необходимость минимизации внешнего влияния на формирование экосистемы озер Лебяжье» — в связи с протекающими на сегодняшний день процессами самовосстановления и становления экосистемы на указанной территории. Третий пункт не просто говорит о «нецелесообразности»: в нем идет речь о возможности нанесения вреда существующему экологическому состоянию системы озер Лебяжье при реализации предложенного завкафедрой перечня работ. 

Последний пункт постановления наиболее нейтральный. В нем говорится о необходимости осуществления контроля «за факторами антропогенного влияния на систему озер Лебяжье».

В заключение проект, предложенный Нафисой Мансуровной, предлагается «принять к сведению», учитывая недостаточность проработки технических вопросов и обоснования, а членам НТС министерства и петербургскому Институту озероведения РАН — в 10-дневный срок направить в адрес минэкологии предложения по его доработке либо позицию «по вопросам целесообразности выполнения работ на данных водных объектах». На основании этих ответов ведомству предстоит вынести решение о целесообразности выполнения биотехнических мероприятий или же о доработке проекта. Пока же исполкому Казани, министерству экологии и природных ресурсов и госкомитету РТ по биологическим ресурсам предлагается организовать очистку прилегающей территории озер Малое, Большое и Светлое Лебяжье с привлечением студентов и волонтеров.

«Исполнительный комитет Казани заинтересован в том, чтобы создать максимально комфортное и экологически чистое место отдыха», — пояснили в ответ на наш вопрос в пресс-службе исполкома города. Однако там же добавили: решение о целесообразности проведения экореабилитации водоемов будет приниматься по итогам вердикта членов НТС.

«Озеро Большое Лебяжье сегодня достаточно популярное место отдыха, там дно с прекрасным речным песком, есть все условия для купания» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЦВЕТЕНИЕ ВОДОЕМА ГОВОРИТ О ТОМ, ЧТО В НЕМ ЕСТЬ ЖИЗНЬ»

Мы поговорили и с участниками НТС, выслушав в том числе аргументы и оппонентов Мингазовой. Так, заместитель директора Института проблем экологии и недропользования Академии наук РТ по научной работе Дмитрий Иванов считает, что «спасать озера не надо — они уже спасены». «Как таковое сохранилось в естественном относительно состоянии только озеро Малое Лебяжье. А Большое и Светлое Лебяжье, с чем в принципе согласна и Нафиса Мансуровна, — это искусственные водные объекты. Можно называть их прудом, бассейном — как мы именуем бассейн Комсомольский в Дербышках, который тоже, кстати, был в прошлом году реабилитирован, — отмечает он. — И озеро Большое Лебяжье сегодня достаточно популярное место отдыха, там дно с прекрасным речным песком, есть все условия для купания. Я думаю, что жители Казани и гости, которые приезжают, тоже хотят видеть это озеро в первую очередь как объект отдыха».

Притом наш собеседник признает: любой водный объект, независимо от того, образован ли он естественным путем или создан искусственно, в любом случае водная экосистема, которая должна быть вписана в функционирование природной среды. «Поэтому то, о чем говорила Мингазова, нельзя отрицать: экологическая составляющая функционирования водного объекта, даже искусственного, нужна», — отмечает он.

Эксперты, выступавшие на НТС, по его словам, не отрицали правильность мыслей завкафедрой — они лишь предлагали подождать и посмотреть, как экосистема водного объекта будет восстанавливаться. На вопрос, сколько, по мнению Иванова, необходимо выждать, он отмечает, что эксперты из Санкт-Петербурга говорили о нескольких годах — возможно, 3–4, Нафиса Мансуровна — о 10–15. Столько времени, по ее словам, может занять естественное встраивание водного объекта в природную среду. «Каждый специалист выступал по направлению, по которому он работает: химическому, микробиологическому. Я вот эксперт, занимающийся исследованием донных отложений. Я тоже считаю, что с их привозом и размещением на каких-то мелководных участках, наверное, лучше повременить. И по финансовым, и по экологическим соображениям», — говорит наш собеседник.

«Смотря чего мы ждем. Озеро в любом случае уже живое. Туда была закачана вода из озера Изумрудного — Юдинского карьера, в котором уже многие годы существует жизнь. Там есть фитопланктон — зеленые водоросли, зоопланктон, рыбы. Имеется небольшая площадь водной растительности — частично она была высажена энтузиастами», — отмечает эксперт, говоря, судя по всему, о растениях, высаженных как раз энтузиастами из КФУ во главе с Мингазовой. По прогнозам Иванова, в случае наличия подходящих условий (мелководий и подходящих грунтов, в том числе и песчаных) эта растительность там неизбежно появится.

В разговоре с «БИЗНЕС Online» эксперт не отрицает: еще один фактор, из-за которого специалисты с осторожностью высказались в отношении концепции, предлагаемой Нафисой Мансуровной, — денежный. Ею была озвучена сумма в 25–30 млн рублей — достаточно серьезная. Впрочем, если вспомнить, какие средства выделяются на благоустройство парков и скверов, она выглядит достаточно скромной. С другой стороны, коронавирусный кризис, экономия бюджетных средств…

Опасения, что Светлое и Большое озера будут цвести так же, как сегодня Малое Лебяжье, действительно есть. «Но то, что водоем цветет, говорит о том, что в нем есть жизнь. И многие водные объекты у нас в республике, будь то Куйбышевское водохранилище, река Казанка и даже особо охраняемые озера Ковалинское, Архиерейское, практически все цветут. Как только повышается температура воды, подобное вызывает бурный всплеск роста водорослей — для них это благоприятный фактор окружающей среды», — считает наш собеседник.

Юлия Файзрахманова: «Во многих проектах, где водные объекты были сохранены или очищены за последние несколько десятков лет в Казани, мы обязаны положительным результатом именно Нафисе Мансуровне» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ВО МНОГИХ ПРОЕКТАХ МЫ ОБЯЗАНЫ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫМ РЕЗУЛЬТАТОМ ИМЕННО НАФИСЕ МАНСУРОВНЕ»

Экоактивистка Юлия Файзрахманова на заседании не присутствовала. Но в разговоре с нашим изданием дала понять, что всецело встает на сторону бьющих тревогу экологов. «Скажу скорее как урбанист и городской исследователь: во многих проектах, где водные объекты были сохранены или очищены за последние несколько десятков лет в Казани, мы обязаны положительным результатом именно Нафисе Мансуровне. Поэтому я как специалист всецело ее опыту доверяю», — отметила она.

Наша собеседница добавила, что ей близок подход, когда сначала проводится исследование, причем с акцентом на восстановление экосистем, и только во вторую очередь проходит создание условий для рекреации, проще говоря, благоустройство. «Если мы хотим, чтобы эти объекты были не просто местом, где можно отдохнуть и где какие-то большие бюджеты бьются на оформление, но и территорией, которая сохранится для наших детей, внуков, тогда нам нужно в первую очередь вкладываться в экореабилитацию, восстановление — так, как говорят лучшие специалисты», — заключила она.

«Лавочки мы и через 5 лет можем построить — ничего от этого не изменится. А объект через 5 лет можно уже потерять», — отметила Файзрахманова. И в целом, по ее мнению, логично, чтобы занимался объектом тот, кому изначально проект дали вести: «Это к разговору о чиновниках или экологах, приглашенных со стороны, которые не знают особенностей проектов. Я думаю, что, если бы не Мингазова, Лебяжье вообще не сдвинулось бы. Только потому, что она и ее лаборатория взялись за этот проект, можно надеяться на то, что озера будут спасены».