Ирина Купряхина, «Ирэн»: «Работаю с 1996 года, но этот кризис – самый сложный»

Ирина Купряхина — председатель правления союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности РТ, генеральный директор ООО «Швейная мастерская «Ирэн»

О герое

Ирина Купряхина — председатель правления союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности РТ, генеральный директор ООО «Швейная мастерская „Ирэн“». У компании есть магазины школьной формы в Казани, Зеленодольске и Волжске: одежда для школьников составляет 70% выпускаемой продукции. Компания одевает как отдельные школы, так и целые районы: Кайбицкий, Тетюшский, Сабинский. Еще 20% — униформа для сектора HoReCa: гостинично-ресторанного бизнеса. Кроме того, «Ирэн» работает с различными дизайнерами: есть услуги по разработке лекала, опытного образца и отшива пробных партий, а также тесно сотрудничает с профильными техникумами и институтом.

Об ударе коронавируса

• Я работаю с 1996 года, но этот кризис — самый сложный. В пик пандемии выручка швейной мастерской упала на 95%. Это наша официальная статистика. Перед началом нового учебного года мы продаем школьную форму, за счет этого пытаемся выравниваться. Но не знаю, насколько хватит. Объемы заказов школьной формы тоже очень сильно упали. Все боятся, что будем продолжать учиться онлайн и за это время дети вырастут — тогда зачем школьная форма вообще нужна? Многие родители ее просто перестали покупать. В магазине в Казани продажи упали в 5 раз, в Зеленодольске и Волжске — в 10.
• С каждым годом уменьшается количество заказов для гостинично-ресторанного бизнеса. Когда пандемия началась, рестораны все закрылись, им форма для официантов не нужна была вообще. Сейчас они постепенно открываются, но за время простоя все потеряли большие деньги и униформа — последнее, о чем они будут думать, куда они станут вкладываться.
• При этом швейная мастерская не закрывались ни на один день, а магазины так и так работают только летом, т. к. специализируются на школьной форме. Единственное, закрывался магазин в Зеленодольске, потому что он находится в торговом центре. Там руководство сделало очень правильно: на время закрытия с нас брали только 10% арендной платы, потому что все равно есть расходы вроде коммуналки. Они сохранили арендодателей: если бы во всех торговых центрах так сделали, никто бы не ушел. А сейчас массово все выезжают.
• Я много общаюсь с нашими предпринимателями. Почему они закрываются? Им не убрали аренду. Они не работали, и арендодатели им навстречу не пошли даже на уровне отсрочки. У многих арестовали одежду, товары, потому что они не могут рассчитаться за аренду. А откуда им деньги взять, когда они не имели возможности даже продать эту продукцию? Многие съезжают с торговых мест, потому что просто не могут заплатить. Кто-то уходит на меньшие площади, кто-то меняет хорошие центровые места на те, что подешевле.
• Мы оптимизировали график работы и обязанности сотрудников. Инвестиционные планы пришлось свернуть. Так, в начале года мы запустили собственную линейку одежды F.Lab для деловых женщин размера plus size, но из-за пандемии ее пришлось приостановить. Многие, кто был заинтересован в покупке этой одежды, просто разорились. Несколько заказчиков остались, которые планируют ее покупать, на них мы и рассчитываем.

«В коронавирус единственное, что нас удержало на плаву, — это пошив масок. Наверное, поэтому мы еще живы»

О спасительных масках

• В коронавирус единственное, что нас удержало на плаву, — это пошив масок. Наверное, поэтому мы еще живы. Маски очень маломаржинальные, но это дало возможность сохранить людей, рабочие места, зарплаты. Поэтому, когда нас попросили шить маски, мы с радостью взялись них, потому что это единственное, что позволило нам продолжать деятельность. Мы работали официально от министерства промышленности, изначально были в списках производителей масок. Вначале в нем находилось 20 предприятий, которые имели право работать и изготавливать средства защиты, а недели через две этот список насчитывал уже порядка 80 компаний! Причем некоторые из них, судя по ИНН, были закрыты несколько лет назад! В их числе, например, туристическая фирма. Я, как председатель правления союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности, писала во все инстанции: получается, что люди, которым есть нечего, не могут выйти на работу, а непонятно кто смог открыться. Но ответа так и не получила.
• Мы полтора месяца шили только маски, которые поставляли в аптеки и на предприятия. Компании нам заказывали маски в фирменных цветах и с логотипами. В день выпускали порядка 2 тыс. трикотажных многоразовых масок или 3–4 тыс. масок из спанбонда (нетканого материала из расплавленного полимера — прим. ред.). У спанбонда маржинальности фактически никакой — буквально рубль на маску, у тканевых чуть повыше, но тоже очень низкая. Но это позволило немножко удержаться на плаву, никто не уволился. Наоборот, я взяла двух человек дополнительно, потому что мы не успевали выполнять заказы. Я с удовольствием бы еще портных наняла, но на рынке их просто нет. В прошлом году в республике закрылся последний техникум, который выпускал портных. Училищам невыгодно обучать их, профессия перестала быть престижной, сейчас все «дизайнеры». До пандемии ко мне приходили по 3–5 дизайнеров в день: приносят кучу скачанных с интернета картинок, ничего не умеют, но хотят свой бренд.

«Мы вынуждены были перейти на импортные ткани. Последние несколько лет закупаем их в основном в Турции, но, когда началась пандемия, все турецкие фабрики оказались закрытыми»

О дефиците тканей

• Большая проблема с тканями. Раньше мы работали с российскими поставщиками, была неплохая ткань с шерстью, но, как только их начали субсидировать, они стали выпускать дешевые ткани, на всем экономить и качество материала настолько ухудшилось, что мы вынуждены были перейти на импортные ткани. Последние несколько лет закупаем их в основном в Турции, но, когда началась пандемия, все турецкие фабрики оказались закрытыми. Они 2–3 месяца вообще не работали, поставок тканей до сих пор нет. Шьем сейчас из того, что успели закупить в прошлом году: когда сезон заканчивается, мы закупаем какое-то количество тканей на новый, чтобы можно было работать и зимой.
• Но ткани больше нет и взять ее неоткуда. Когда турецкие материалы до нас дойдут, еще неизвестно, ни единой поставки пока не было. К тому же турки сейчас стали работать только по 100-процентной предоплате и лишь партиями от 1 тыс. м одного артикула. При этом каждой школе мы шьем свою уникальную форму, поэтому обычно заказываем 200–500 м ткани одного вида. Но не тысячу же! Мы заказываем крупные партии ткани, но разных наименований. Сейчас ведем переговоры, поставщики рассматривают наши предложения. Даже заказали тысячу метров, но ткань придет в лучшем случае в ноябре.
• Когда пандемия только началась, резинку для масок мы покупали по 79 копеек за метр, но вскоре цена возросла до 17 рублей. Подъем в 20 раз! Компании на этом очень хорошо поднялись. Бязь, которую мы покупали по 40 рублей за метр, подорожала до 150 рублей. И то ее практически нет. Самые дешевые маски делали из спанбонда, его в начале апреля успели купить за нормальную цену (4,5 тыс. рублей за рулон), на следующий день он уже стоил 16 тысяч.

«Мы не попали в список пострадавших отраслей, так что никакие меры поддержки на нас не распространились»

О мерах поддержки

• Мы не попали в список пострадавших отраслей, так что никакие меры поддержки на нас не распространились. На встрече Путина с представителями легкой промышленности сказали, что мы можем рассчитывать на компенсацию зарплат сотрудникам. И некоторые из наших коллег действительно получили эти деньги. Я еще не подавала заявку, а на днях одному из членов союза в банке сказали, что деньги на субсидирование закончились.
• Большой помощью были бы ипотечные и кредитные каникулы, но нам никто их не дал. У нас большие кредиты, немалая ипотечная нагрузка, ее никто не отменял. Отсрочка бы помогла. Банк сообщил, что не будет взимать пени за просрочку оплаты, но, если я сегодня не заплачу, никакого перераспределения платежей нет и долговая нагрузка станет увеличиваться как снежный ком.

О состоянии отрасли и планах на будущее

• Те, кто переквалифицировался на пошив масок и противочумных костюмов из спанбонда, до сих пор имеют большие объемы. Несколько предприятий все еще плотно на них сидит, у них много заказов: все ждут вторую волну. Средства защиты необходимы не только в России, но и за рубежом, а производство спанбонда находится как раз в Набережных Челнах. Раньше у них мог купить нетканый материал любой желающий, а сейчас только под заказ и лишь на военные нужды.
• В нашей отрасли очень сильно пострадали мелкие ателье, которые занимались индивидуальным пошивом. Аренду им никто не снизил, заказов до недавнего времени почти не было. С другой стороны, сейчас наблюдается обратная тенденция: магазины вроде работают, но границы закрыты и поставок до сих пор нет — продавать нечего, только остатки. Китай, Италия, Польша закрыты. Люди видят, что купить нечего, и идут в ателье. Дай бог, это многих поднимет. Ждем открытия границ, к тому времени как раз скушаем все оставшиеся ткани и распродадим товары.

«Помните притчу про лягушек, которые упали в молоко? Одна утонула, а вторая барахталась-барахталась — и сметану взбила. Здесь то же самое: как только ты руки сложишь — пойдешь ко дну»

Советы предпринимателям

• Нужно не стесняться, идти спрашивать субсидии, меры поддержки. Все равно для многих они есть — надо постараться их получить. А потом — не раскисать! Помните притчу про лягушек, которые упали в молоко? Одна утонула, а вторая барахталась-барахталась — и сметану взбила. Здесь то же самое: как только ты руки сложишь — пойдешь ко дну.