Искандер Измайлов: «Татары оказались, по сути дела, один на один со своими проблемами» Искандер Измайлов: «Татары оказались, по сути дела, один на один со своими проблемами» Фото: «БИЗНЕС Online»

ПРАКТИЧЕСКИ ВЕСЬ 1917 ГОД ШЛИ СЪЕЗДЫ, ОПРЕДЕЛЯВШИЕ ТОЧКИ ЕДИНСТВА ТАТАРСКОГО ОБЩЕСТВА

Когда царская власть в феврале 1917 года развалилась и начались серьезные изменения, возникли вопросы: что делать татарам и как реформировать программу партии «Иттифак», как ее преобразовать с учетом того, что Российское государство распадается? Какое место татары должны занять в новых условиях, с какими силами кооперироваться? В этих условиях произошли серьезные трансформации общества.

Общемусульманское единство защитить не удалось, поскольку Азербайджан сразу стал отделяться, у него произошел вооруженный конфликт с Арменией, Северный Кавказ был охвачен гражданской войной. В Средней Азии и Казахстане началась вооруженная борьба между различными силами. А сама российская власть была парализована двоевластием.

Татары оказались, по сути дела, один на один со своими проблемами. Прежние структуры мусульманского единства не работали, и необходимо было найти новые источники консолидации. Практически весь 1917 год шли съезды, определявшие точки единства татарского общества.

В это же время оказалось, что башкирская элита во главе с Заки Валиди (военно-политический деятель, лидер башкирского национально-освободительного движения в 1917–1920 годах — прим. ред.) желает идти собственным путем, создать свою республику. Основой их обособленности были не язык или особенности культуры — эти элементы различий стали актуализироваться позднее. Первым и главным требованием башкир стало возвращение их сословных и имущественных прав. Почему это было таким важным моментом? Башкирские депутаты требовали сохранения за ними их земельных владений, тогда как землю фактически захватили те, кто ее обрабатывал. Ни казаки, ни башкиры с таким положением дел мириться не хотели и собирались защищать свои права вооруженным путем.

В Петрограде тем временем произошло несколько судьбоносных событий: подавлен мятеж Корнилова, объявлены выборы в Учредительное собрание, а большевики совершили государственный переворот. В этих условиях положение татарского национального движения резко осложнилось. 20 ноября 1917 — 11 января 1918 года в Уфе прошло национальное собрание (миллят меджлиси), которое провозгласило создание Волго-Уральской Республики (Идель-Урал Штаты) — объединение мусульман тюрко-татар внутренней России и Сибири. Президентом избрали Садри Максуди. В манифесте было сказано: «Урало-Волжский штат, представляя по форме своего правления демократическую республику, вместе с другими штатами составит Российскую Федеративную Республику. Избранный на основе всеобщего, прямого, равного, тайного и пропорционального избирательного права парламент Урало-Волжского штата должен быть единственным высшим законодательным (органом) во всех вопросах, касающихся штата и его внутренней жизни… Парламент в Урало-Волжском штате не должен вмешиваться в национальные дела народов штата, предоставляя последние исключительному ведению всероссийских национальных органов каждой нации».

По сути, это была своеобразная федерация самоопределившихся общин. Внутри себя республика состояла из ряда национально-культурных автономий (русской, татарской, чувашской и т. д.). Проблемы внешней политики, вооруженных сил, права — все это должно было принадлежать наднациональным государственным органам. Но проблемы образования, духовной жизни, культуры должны были решать сами общины. Такой вот дуализм, соединение территориального и экстерриториального принципов.

В КАЗАНИ БЫЛИ МУСУЛЬМАНСКИЕ ПОЛКИ, НО НИКТО НЕ ВСТАЛ НА ЗАЩИТУ

Но по-другому татары и не могли. Дисперсное проживание даже в Волго-Уральском регионе не позволяло создать компактную татарскую республику. Понимая это и не желая отделять, допустим, только Казань или какую-то территорию в Казанской губернии, оставлять ее за пределами других татар ответственные деятели Идель-Уральского государства не могли. Да, они провозгласили эту республику, была создана Конституция на принципах территориальности и экстерриториальности, но механизмов реализации не оказалось. Попытка сохранить общемусульманское и тюркское единство оказались неудачными, а время на реализацию этого проекта было безнадежно упущено. А может быть, его и изначально не имелось. Съезд заканчивал работу уже в условиях разгона большевиками Учредительного собрания и узурпации ими власти. А поскольку Казанский совет был под властью большевиков, то это тут же поставило их в конфронтацию с советской властью. В условиях надвигающейся гражданской войны лидеры нации не взяли на себя ответственность за кровопролитие и уехали в эмиграцию. Попытка Ильяса Алкина (одна из крупнейших фигур татарского и мусульманского движения России начала ХХ века — прим. ред.) 1 марта 1918 года изменить этот проект, провозгласив Волго-Уральскую Советскую Рабоче-Крестьянскую Республику, была подавлена большевиками. В Казани были мусульманские полки, но никто не встал на защиту. Не спаслось общество от кровавой гражданской войны.

Стало ясно, что Волжско-Уральская Республика реализоваться не может. В противовес этой идее большевиками во главе с Муллануром Вахитовым и Мирсаидом Султан-Галиевым было принято решение о создании Татаро-Башкирской Республики. Они думали, что в таком союзе хотя бы удастся татар и башкир не делить между собой и объединить в одну республику, что бы стало логично с точки зрения политики, культуры, языка и религии, что не позволило бы допустить размежевания между близкими народами. Но этого не произошло. Реализации помешала гражданская война. Можно сказать, что они выступили раскольниками, уничтожив идею национально-культурной автономии и Волго-Уральской Федерации.

А в 1919 году советская власть во главе с Владимиром Лениным признала Башкирскую Республику, которая до этого тоже была самопровозглашенной. Признание ее стало обусловлено тем, что башкирские полки будут отправлены на защиту Петрограда от войск генерала Николая Юденича. Башкирская конница была погружена в эшелоны и отправилась на фронт, где нанесла сокрушительный удар по Юденичу, изгнав его с границ Эстонии.

Ленин в противовес Татаро-Башкирской Республике признал отдельную Башкирскую Республику «Ленин в противовес Татаро-Башкирской Республике признал отдельную Башкирскую Республику» Фото: © Петр Оцуп, РИА «Новости»

ЛЕНИН ПРЕКРАСНО ПОНИМАЛ ВАЖНОСТЬ НАЦИОНАЛЬНОГО ФАКТОРА И ВЕРИЛ В ПРАВО НАЦИЙ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ

Логично, что возник вопрос: что делать с татарами? Вахитов погиб, а Султан-Галиев продолжал настойчиво требовать реализации декрета, который издала советская власть. Но Ленин был очень гибким политиком. Изменились политические условия, и он в противовес Татаро-Башкирской Республике признал отдельную Башкирскую Республику. Он долго колебался, потому что понимал: если создать Татарскую Республику, то придется проводить национальное размежевание. А в условиях гражданской войны, крестьянских восстаний в Закамье и разгорающегося голода в Поволжье все это, конечно, было негативным фоном. Однако, в отличие от многих других большевиков, Владимир Ильич прекрасно понимал не только важность национального фактора, но и верил в право наций на самоопределение. В своеобразной большевистской редакции, но все же. В конце концов он пошел на создание Татарской Республики, опираясь на программы РКП (б), где это право наций было прописано.

В данном смысле не следует забывать, что в самом первоначальном смысле Татарстан — это реализация права татарской нации на государственное самоопределение в форме автономной республики. Проблемой, как и предвидели национальные деятели начала XX века — Максуди, Акчура, Шараф и другие, стало то, что татары за пределами Татарстана не получили никакой национально-культурной автономии. В лучшем случае их отдали на откуп Татарской Республике, а в худшем — предпочли забыть. Часто под предлогом того, что для татар есть республика, а здесь — не Татарстан.

Позднее автономизация и матрешечный принцип создания советских республик при образовании СССР привели к тому, что сам смысл Татарстана как некоей национально-культурной автономии был практически выхолощен, а процессы, которые происходили в советском обществе, еще требовали своего рассмотрения, изучения. Но все последствия, в том числе негативные, которые выразились в появлении национального нигилизма, в ложно понятном интернационализме и т. д., мы ощущаем до сих пор.

В ЭТИХ УСЛОВИЯХ КОНЦЕПЦИЯ РАЗВИТИЯ ТАТАРСКОЙ НАЦИИ БЫЛА ПОДМЕНЕНА ТЕХНОКРАТИЧЕСКИМ ПОДХОДОМ

Если оценивать идеи, которые лежали в основе идеологии татарской советской элиты, то можно отметить, что там находился технократический принцип. Временами, как в сталинскую эпоху, он скатывался в фактически казарменный социализм со строго дозированным поддержанием национальной культуры в условиях жесткого контроля за общественным сознанием и безальтернативным засильем советской пропаганды, включающей воинствующий атеизм.

В некоторые периоды (оттепель, застой) идеологические тиски чуть разжимались, позволяя расширять сферу национальной культуры. Главным считалось активное развитие промышленной базы, предприятий начиная с 1930-х и до начала 1990-х.

В этих условиях концепция развития татарской нации была подменена технократическим подходом. Т. е. главный упор сделали на светском образовании, насильственной атеизации и пропаганде извращенного интернационализма, понимаемого как отказ от национального языка и культуры, замены ее советским суррогатом из русской культуры. История, культура и татарский язык постепенно изгонялись из школьных программ. В Казани к концу 1980-х не было школ, где изучали татарский.

В экономике — это стремление создавать промышленные предприятия и ускорить урбанизацию. Подобное создавало серьезные социальные конфликты, замешанные на национальном нигилизме. Поскольку население татар до поры до времени было сельским, его использовали в строительстве заводов, можно сказать, только в качестве подсобной рабочей силы. Технической интеллигенции среди татар не хватало, отсюда и большой приток людей. В 1960–1970-е годы — период развития нефтегазовой промышленности, строительства Набережных Челнов, — это привело к тому, что сюда приехало огромное количество нетатарского населения. А подобное повлекло за собой, во-первых, размывание татарского населения, во-вторых, получение диспропорции.

Зато татар оказалось много среди чиновников и рабочих. Но, например, среди директоров предприятий и технического инженерного состава заводов практически не было. И в таких городах, как Челны, Нижнекамск, все это привело к довольно серьезным, в том числе этническим, национальным, трениям.

У части татарской интеллигенции, которая численно заметно увеличилась к 1970-м, росло неприятие этих культурных и социальных перекосов. Начались процессы, которые в международной социологии получили название «мирасизма». Суть этого движения в колониальных и постколониальных странах заключалась в стремлении изучать и развивать национальные традиции и культуру, сохранять свой язык. В определенной степени подобное было умеренным диссидентским движением, которое у татар не получило такого размаха, как на Украине или в Закавказье. Мирасизм стал понятной в мрачных условиях советской попыткой хотя бы затормозить процессы распада нации и законсервировать некоторые ее традиции в условиях углубляющейся модернизации и урбанизации. Не допустить, чтобы национальная культура и язык просто исчезли. Отдельные деятели культуры — ученые, артисты, писатели и др. — организовывали кружки по изучению татарской истории, водили экскурсии на памятники культуры, рассказывали на лекциях о прошлом и традициях народа. Не получая поддержку государства, они имели весьма ограниченное воздействие на общество, фактически возглавляя кружки по интересам.

В 1989 году возникает татарский общественный центр (ТОЦ), который сразу выдвигает довольно продуманную и системную программу культурного развития, ставившую задачей ускоренное развитие элементов культуры «В 1989 году возникает татарский общественный центр (ТОЦ), который сразу выдвигает довольно продуманную и системную программу культурного развития, ставившую задачей ускоренное развитие элементов культуры» Фото: © Максим Богодвид, РИА «Новости»

НЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ, ЧТОБЫ НАШу эпоху НАЗВАЛИ ВРЕМЕНЕМ УПУЩЕННЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ

Но с углублением кризиса советской экономики и всей социальной системы прежние идеологические запреты переставали действовать, а гласность и перестройка обнажили все недостатки и язвы советского общества. На этом фоне произошел подъем татарского общественного движения и возникло явление, которое называют национальным возрождением. Под давлением советского государства и его идеологии казалось, что никакой подъем национальных чувств невозможен, но нескольких лет либерализации и отсутствия диктата власти оказалось достаточно, чтобы нация пробудилась и стала активно участвовать в политике, выдвигать различные программы и создавать национальные общественные организации.

В 1989 году возникает татарский общественный центр (ТОЦ), который сразу выдвигает довольно продуманную и системную программу культурного развития, ставившую задачей ускоренное развитие элементов культуры. В ней формулировались основные положения, которые нужно было развивать для того, чтобы татарская нация стала современной, конкурентоспособной, развитой. Некоторые элементы из этой концепции стали госпрограммами. Например, требование создания академии наук или организации Сабантуя как общенационального праздника. Многие идеи из этой программы были реализованы, а некоторые продолжают развиваться, поскольку имеют характер постоянной политики. Конечно, в целом ее реализовать все же не удалось. Во-первых, из-за того, что это была программа общественной организации, не имевшей стабильного финансирования. Во-вторых, многие цели просто не могли быть выполнены без серьезной политической деятельности. Но создать устойчивую политическую организацию в тот момент не удалось. Через какое-то время произошло огосударствление национального движения. С одной стороны, это дало финансовые механизмы, с другой — заставило татарские общественные организации больше опираться на государство и его административные органы, а не на свою активность. Это такая Сцилла и Харибда, которые поджидали национальное движение.

Тем не менее импульс данного национального возрождения сохраняется до сих пор. И современное обсуждение проблем развития татарской нации показывает, что многие концепции, которые были выдвинуты ранее, получили определенное завершение. Ныне мы стоим перед новыми вызовами и проблемами. От характера нашего ответа на них будет зависеть дальнейшая судьба татарской нации. И то, как нас или о нас станут судить наши потомки. Очень не хотелось бы, чтобы нашу эпоху назвали временем упущенных возможностей.

Искандер Измайлов