Кубинский президент Мигель Диас-Канель поначалу взял курс на подавление беспорядков. Он не только объявил чрезвычайное положение в ряде городов, но и вывел на улицы своих сторонников, пообещав «дать бой» протестующим Кубинский президент Мигель Диас-Канель поначалу взял курс на подавление беспорядков. Он не только объявил чрезвычайное положение в ряде городов, но и вывел на улицы своих сторонников, пообещав «дать бой» протестующим Фото: Keystone Press Agency/globallookpress.com

Кубинский НЭП

На Кубе неспокойно. Начавшиеся в Гаване протесты быстро распространились по всем городам островного государства. И практически сразу уличные акции стали сопровождаться грабежами магазинов, складов и учреждений.

Кубинский президент Мигель Диас-Канель поначалу взял курс на подавление беспорядков. Он не только объявил чрезвычайное положение в ряде городов, но и вывел на улицы своих сторонников, пообещав «дать бой» протестующим. Но уже к вечеру 12 июля он «отыграл назад», заявив, что к силовому противостоянию не стремится. Более того, он призвал к диалогу с митингующими.

Неопределенности в ситуацию добавляет отсутствие четких сигналов от силового блока кубинского правительства. Возможно, этим и объясняются колебания нынешнего кубинского лидера, который задолго до протестов упустил из рук ситуацию в стране.

Диаса-Канеля братья Кастро и другие шефы компартии Кубы выбрали на роль руководителя страны не просто так. До определенного момента он даже манерой одеваться и вести себя на публике олицетворял перемены и, как у нас когда-то говорили, «социализм с человеческим лицом». Будучи первым секретарем компартии в провинции Вилья-Клара, он шокировал общественность своим внешним видом — длинными волосами и джинсами вместо короткой стрижки и официальных костюмов.

Перебравшись в Гавану, он отбросил «бунтарский пафос». И тут выяснилось, что не такой уж он и драйвер перемен.

Менять политико-экономическую систему Кубы начал еще покойный Фидель. Его младший брат Рауль продолжил преобразования. По сути дела, на Острове свободы наступила эпоха НЭПа. Весьма своеобразная, как и ее прототип в Советской России сто лет назад. Частные лавочки появились повсюду, а командные высоты в экономике остались под контролем партии. В отличие от СССР, эти командные высоты приходились отнюдь не на металлургию или машиностроение.

Основные доходы бюджета (и главное — валюта) поступали от специфического сельскохозяйственного экспорта (сахар и лук с Острова свободы закупал, дотируя, еще Советский Союз) и туризма, причем не только курортного, но и медицинского. Выстроенная советскими специалистами кубинская система здравоохранения лишь отчасти работала на повышение качества жизни кубинцев. В специально подготовленные клиники приезжали люди со всего мира. Здесь можно было сделать операцию или получить терапию качественнее, чем в Европе или США, но гораздо дешевле.

Американцы не могли воспользоваться этой опцией из-за давно введенного эмбарго, но и тут нашлась лазейка. Кубинские власти исправно сдавали в аренду своих медиков — в Венесуэлу, Колумбию, Эквадор и Мексику.

В 1990-х и 2000-х Гаване помогал Пекин. Но компартия Китая поняла, что вложения в далекое карибское государство являются рискованными, и кубинские коммунисты стали подумывать о налаживании отношений с Вашингтоном.

Во второй половине XX века, в ходе глобального противостояния двух сверхсистем, у Кубы был шанс на суверенность. А в нынешнем мире жесткой международной конкуренции у малых стран пространства для маневра не так много. Мириться с Америкой стало не выбором, а объективной необходимостью.

Уже в 2013 году появились прогнозы о скорой разрядке между Гаваной и Вашингтоном. В 2015-м состоялось «историческое рукопожатие» Рауля Кастро и Барака Обамы. В 2016-м Обама приехал на Остров свободы и провел с лидером кубинской компартии совместную пресс-конференцию. Между двумя странами возобновились дипломатические отношения, был снят целый ряд ограничений, в том числе на родственные поездки и на трату денег американцами на Кубе. Ранее за это гражданин США мог отправиться в места не столь отдаленные — эмбарго было строгим.

Кастро-младший не только продолжил «новую экономическую политику» своего брата, но и пошел на ряд мер по либерализации жизни в стране. Интернет более не был под запретом. Facebook, Twitter и другие глобальные соцсети стали доступны практически всем кубинцам. Да, это дорого и очень неудобно (компьютеры и смартфоны до сих пор есть у меньшинства населения, а покрытие Сети, мягко говоря, не полное), но все-таки легально и технически возможно.

Новый лидер государства Диас-Канель объявил своими приоритетами экономику и обороноспособность, но первый пункт начал проваливать с самого первого своего дня на посту президента, созданного специально под него.

Отчасти его неудачи можно объяснить все еще сохраняющейся изоляцией Кубы. А отчасти — сменой власти в Вашингтоне. Дональд Трамп отменил большинство послаблений, введенных Обамой. Из Белого дома зазвучали слова о «бесчеловечном коммунистическом режиме» на острове. Но главной проблемой для Диаса и поставивших на него партийных руководителей стало то, что никакого расширения экономических связей с США не произошло.

А потом наступил 2020-й, ковидный год. Поначалу изолированность острова сыграла ему на руку. Власти вполне справлялись с редкими случаями заражения новой коронавирусной инфекцией. А вот туристическая отрасль (включая туризм медицинского характера) просто рухнула. Резервы правительства подошли к концу уже в мае 2021 года. Следом на Кубе поднялась пандемическая волна, справиться с которой Гавана уже не могла. Данные, поступающие из карибского государства, весьма скудны и неточны, но, судя по всему, дела идут очень плохо. И одновременно с фактическим коллапсом медицины пришел жесткий дефицит продовольствия.

Неприятная неожиданность

Конечно, есть и еще один фактор, повлиявший на быстрое распространение протестной активности — уже упомянутый интернет. Граждане Острова свободы выходят на улицы не в первый раз. В августе 1994 года в Гаване был фактически антикастровский бунт. Но ни о нем, ни о его жестком подавлении людям за пределами столицы не было ничего известно. СМИ находились в руках государства, а Всемирная паутина Кубу тогда еще не оплела. Сегодня всё иначе.

Само собой, когда где-то кто-то протестует, да еще использует для подогрева протеста социальные сети, аналитики направляют свои взоры на Вашингтон — не оттуда ли ветер дует?

Как это ни удивительно, Белый дом отделался весьма общими словами о праве людей на свободу и недопустимости «любого насилия». Похоже, что события на Кубе оказались для действующей американской администрации полной неожиданностью. Причем неожиданностью, случившейся некстати.

Зато республиканская оппозиция выступила очень жестко, клеймя не только коммунистический режим Кубы, но и американское руководство. Когда официальный представитель Госдепартамента Джули Чанг написала в своем Twitter, что кубинцы в основном страдают от неостановимой волны коронавируса, республиканский сенатор Марко Рубио тут же дал ей гневную отповедь, заявив, что ее слова ужасны и что он требует от Белого дома самых решительных действий в поддержку протестующих.

В столице штата Флорида, Майами, на улицы вышло чуть ли не больше людей, чем в Гаване. Демонстранты выражали солидарность с кубинцами, пошедшими на конфликт с компартией. Мэр Майами Фрэнсис Суарес даже потребовал от Вашингтона немедленного военного вмешательства для «освобождения кубинского народа».

И здесь мы подходим к вопросу о разных планах на Остров свободы двух главных американских политических партий. Так или иначе, обе силы видят будущее Кубы под протекторатом Соединенных Штатов. В стратегической перспективе это неизбежно. Но подходы к установлению протектората у республиканцев и демократов разные.

Американские либералы стремились и стремятся к нормализации отношений с компартией и постепенной конвергенции левого крыла Демпартии с обновленным руководством Кубы. В 2016 году на совместной пресс-конференции Кастро и Обама высказывали согласие друг с другом почти по всем вопросам. Кастро, в частности, заявил о желании совместно с американцами бороться с глобальным потеплением, а Обама похвалил лидера Острова свободы за бесплатную медицину. Да что там! На Кубе даже разрешили однополые союзы.

Попутно США при Обаме наладили прием кубинских иммигрантов в Пуэрто-Рико. Здесь современные выходцы с Кубы должны были разбавить в целом весьма консервативный электорат офшорной территории. И лишь после формирования леволиберального электорального большинства Пуэрто-Рико сделали бы 52-м штатом (51-м, по всей видимости, скоро станет округ Колумбия).

Такой расклад категорически не устраивает республиканцев и очень влиятельную консервативную кубино-американскую общину, представленную во многих штатах, но прежде всего во Флориде. Для нее не может быть никакой «нормализации» социализма. Ни в США, ни на Кубе. Им хотелось бы немедленного свержения компартии, и тогда сыновья и внуки людей, бежавших от Кастро (а, надо сказать, на новой родине многие из них преуспели), будут не только рулить новым освоением островного государства, но и политическими предпочтениями жителей Пуэрто-Рико.

Так что нынешнюю администрацию Белого дома сложно заподозрить не то что в организации массовых протестов на Острове свободы, но даже в их подогревании. Напротив, наблюдая за бурной активностью Марко Рубио (он является сенатором-республиканцем как раз от Флориды), можно предположить, что без влиятельных политиков и спонсоров Республиканской партии дело не обошлось.

Так или иначе, коммунистическая Куба обречена. У ее руководства всё меньше инструментов для удержания ситуации под контролем, а вмешательство на ее стороне какой-либо сильной державы (например, Китая) спровоцирует немедленный военный ответ со стороны Соединенных Штатов. Остаются непроясненными краткосрочные перспективы — чем закончатся нынешние протесты. И среднесрочные — кто будет управлять транзитом власти в Гаване из США.

И пока что очень многое зависит от властей самой Кубы. Вашингтон слишком занят финансовой ситуацией в Пуэрто-Рико и нестабильностью на Гаити, чтобы всерьез вмешиваться во внутренние дела еще и Кубы. Впрочем, ситуация довольно быстро может измениться.

Дмитрий Дробницкий

«ВЗГЛЯД», 13.07.2021