В одном из павильонов Музея Москвы прошел второй блок нового спектакля Дмитрия Крымова, созданного под продюсерским крылом Леонида Робермана. Эти двое создали одну из самых ожидаемых премьер сезона с таким же лаконичным и интригующим названием — «Двое». За вольной фантазией одного из самых важных режиссеров современной России, воплощенной Розой Хайруллиной и Максимом Виторганом, наблюдал и корреспондент «БИЗНЕС Online».
«Этот спектакль планировался как совместный проект театра кукол Образцова и продюсера Леонида Робермана и задумывался к празднованию 90-летия театра»
«Ничто не предвещало беды, но…»
Этого спектакля театральная общественность ждала долго. Во-первых, потому что режиссер Дмитрий Крымов выпускает одну премьеру за другой (за год уже третья) и каждая становится зрительским хитом. А во-вторых, продюсер Леонид Роберман на своей странице в «Фейсбуке» не раз рассказывал о различного рода трудностях, сопутствующих постановочному процессу.
«Этот спектакль планировался как совместный проект театра кукол Образцова и продюсера Леонида Робермана и задумывался к празднованию 90-летия театра, — писал он. — Единственного театра, который мог изготовить ростовые куклы такими, какими их видел Дмитрий Крымов. А Крымов видел их так, как не видел никто и как никто не мог сделать. Шесть месяцев мы работали, выверяя и разглаживая каждый миллиметр, каждую складку костюмов наших кукол, разрабатывая уникальные механизмы, которые до нас не делал никто. И ничто не предвещало беды, но… Через полгода совместной работы Государственный академический центральный отказался от участия в проекте „Двое“!»
Но, какими бы трудностями ни был устлан путь «Двоих» в зал вечной славы, ясно одно — личный пьедестал славы для спектакля уже зарезервирован.
Гигантские трехметровые ростовые куклы со сложнейшим внутренним механизмом для спектакля специально изготовил Виктор Платонов. И, чтобы они ожили, каждой управляют минимум пять человек
Деньги нужны. А просить у кого? У Чаплина
История строится вокруг примечательного исторического события. Москва. 1943 год. Разгар войны с нацистской Германией. Иосиф Сталин просит великого советского трагика Соломона Михоэлса, председателя еврейского антифашистского комитета, отправиться в США. Ведь на войну нужны деньги. А дать их может другой гений. Тоже еврей, по одной из версий (цыган — по другой), великий американский комик Чарли Чаплин. Михоэлс действительно приехал на личную квартиру Чаплина в Нью-Йорке. Их встреча длилась всего пару минут, но результатом стал чек на внушительную сумму. На деньги, собранные состоятельными евреями, Советский Союз построил 1 тыс. самолетов, порядка 500 танков, направленных на борьбу с нацистами. Одна только эта сухая историческая справка будоражит сознание, но Крымов не был бы собой, если бы не добавил наивысших эфемерных чувств.
Спектакль еще не начался, а по пути к самому залу, где не менее успешно прошел крымовско-робермановский «Борис», зрителей встречает поразительная инсталляция. В бело-серой комнате, наглухо забитой книгами и старой раздолбанной мебелью, довольно лежит на таком же белом диване гигантская кукла Чаплина. Его мягкий прищур пробивается через небольшие очки. Он подложил под свою гигантскую голову не менее гигантскую руку и с нескрываемым удовольствием смотрит, как маленький неуклюжий человечек в узнаваемом черном котелке и смешных ботинках шагает туда-сюда по лестнице.
Тем временем на расстоянии нескольких метров в продолговатом сценическом пространстве, скрючившись на старом деревянном стуле, целый ряд которых уходит вглубь помещения, сидит еще одна кукла. По характерной лысине становится понятно, что это не кто иной, как Михоэлс, художественный руководитель Государственного еврейского театра (ГОСЕТ). Понурый, неряшливый гигант то и дело роняет серую шляпу, которую своевременно поправляют то многочисленные кукловоды в черных костюмах, то советский солдат.
Михоэлса вызвали к Сталину. А такие встречи никогда не сулят ничего хорошего. Самый важный товарищ Союза, он же Александр Кубанин, фантастически похож на свой реальный прототип. И пугающе, даже отвергающе не похож одновременно. Он скрючен, сгорблен. Половину его лица избороздили шрамы, а движения в мгновения трансформируются от медлительных и корявых в акробатически сложные. Этот Сталин даже колеса крутит и сальто прыгает. Чудеса да и только!
А чего вызвали-то? Надо в Нью-Йорк ехать. А зачем? Деньги нужны. А просить у кого? У Чаплина. Забавно ведь — великий трагик Михоэлс встретится с великим комиком Чаплиным. И пусть эта встреча, вопреки реальным событиям, будет похожа на путь двух гениев длиною в маленькую жизнь.
Гигантские трехметровые ростовые куклы со сложнейшим внутренним механизмом для спектакля специально изготовил Виктор Платонов. И, чтобы они ожили, каждой управляют минимум пять человек. А кукловоды не просто за «ниточки дергают». У них есть полноценные роли в спектакле.
За все время на лице Хайруллиной не дергается ни один мускул. Камень. И дикция какая-то странная — чуть сиплая, местами рваная и нечеткая. Невольно задаешься вопросом, как сильно не соответствует голливудская улыбка кукольного Чаплина печальному и глубокому выражению лица его человеческого воплощения
С Хайруллиной Крымов не ошибся
Но у гениев есть и человеческое воплощение. Трагика Михоэлса играет Максим Виторган (в дубле Александр Феклистов), а комика Чаплина — Роза Хайруллина. К слову, у гордости казанского театрального мира этот спектакль — первый опыт работы с Крымовым. Казалось бы, у этих двоих не может быть ничего общего — разное понимание театра, разные стили. Но чем дольше длится спектакль, тем крепнет понимание — Крымов не ошибся.
За все время на лице Хайруллиной не дергается ни один мускул. Камень. И дикция какая-то странная — чуть сиплая, местами рваная и нечеткая. Невольно задаешься вопросом, как сильно не соответствует голливудская улыбка кукольного Чаплина печальному и глубокому выражению лица его человеческого воплощения. Но это поверхностный взгляд. Хайруллина, как и Виторган, — это фантазийные души гениев. Какими они могли бы быть, а может, и были в действительности. Какими бы их хотел видеть гений Крымов.
В спектакле много прямых смыслов, но еще больше подтекстов. Он буквально пронизан ими. И, к сожалению, понять их сможет не каждый. Актер точно увидит в «Двоих» свое ремесло, считает шутки, проблемы, тяготы, не понятные рядовому зрителю. Чего стоит один только эпизод, как Михоэлс показывает Чаплину, как надо сыграть сцену в «Короле Лире». Американский гений задумал новый фильм, но вот только трагика из него никак не выходит. А Михоэлс на собственном примере показывает «русскую школу». «Ты все понял? — кричит он американского другу. — У нас говорят, если понял — значит, делай!»
Постановка совсем никуда не спешит. Скорее наоборот, действие местами вальяжно тянется, пережевывая двусмысленные реплики. Так задумано, надо прислушаться и проникнуться
Спектакль идет неполные два часа без антракта. Казалось бы, совсем небольшое время ввиду всеобщей тенденции на гигантские спектакли. Но постановка совсем никуда не спешит. Скорее наоборот, действие местами вальяжно тянется, пережевывая двусмысленные реплики. Так задумано, надо прислушаться и проникнуться. Поверьте, в конце ваши душевные датчики сполна наградят изрядной дозой философии. Невольно ловишь себя на мысли: как же чудно придумано. А почему Сталин на пилоне танцует в блестящем трико? А почему артисты чечетку бьют? А Шостакович при чем? А женщина-птица? А эти шутки про независимых американских женщин?
Как говорится, расслабьтесь и получайте удовольствие. «Двое» стоят выше продюсерского расчета, театрального репертуара и государственного заказа. Эти двое — гении. И спектакль им под стать.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 7
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.