«В Татарстане число аудиторских организаций превышает количество «живых» аудиторов»

Сергей Никифоров: «Даже в нашей республике с относительно стабильной экономикой наблюдаем, как с большим резонансом банкротились крупные компании, банки, страховые организации, застройщики» Фото: «БИЗНЕС Online»

К истокам проблем в российском аудите

Прежде всего хотел бы отметить, что тема аудиторской деятельности имеет самое прямое отношение ко многим гражданам нашей страны, включая и жителей Республики Татарстан. Как таковой независимый аудит служит, если можно так сказать, своеобразным демпфером для снижения рисков тех, кто пользуется услугами банков, страховых компаний, негосударственных пенсионных фондов, инвестиционных компаний и т. д. 

Аудиторская организация по результатам своей работы должна не только публично подтвердить достоверность данных годовой бухгалтерской отчетности, но и выразить профессиональное мнение относительно перспектив стабильной работы клиента на ближайший год.

Однако мы все видим, что что-то пошло не так. Даже в нашей республике с относительно стабильной экономикой наблюдаем, как с большим резонансом банкротились крупные компании, банки, страховые организации, застройщики. И эти процессы серьезно затронули интересы многих граждан и организаций Татарстана.

Говоря о тех изменениях, которые внесены в 2021 году в законодательство, регулирующее аудиторскую деятельность, недостаточно будет ограничиться только их сухой констатацией.

Важно понять, почему оказались внесены именно эти изменения, как они могут в будущем повлиять на аудиторский рынок и эффективность аудиторской деятельности в целом и почему неизбежен серьезный рост расходов на проведение аудита.

Необходимо ответить на главный вопрос — сможет ли в будущем независимый аудит в нашей стране соответствовать поставленным целям и обеспечить защиту интересов всех заинтересованных лиц, включая простых граждан. И здесь важно вернуться к истокам проблем в российском аудите.

В 2008 году взамен старого был принят новый федеральный закон «Об аудиторской деятельности». Уже через несколько лет стало понятно, что сохранение в нем обязанности проведения аудита для значительного количества предприятий, многие из которых объективно не нуждались в получении аудиторского заключения; чрезмерная либерализация требований к статусу аудиторской организации, выражающаяся в возможности многократного совместительства для подтверждения минимального количества аудиторов в штате; отсутствие каких-либо требований к обеспечению прозрачности аудиторского рынка; введение конкурсного отбора аудитора в соответствии с процедурами закупок для государственных нужд из бюджетных средств и ряд других положений закона привели к тому, что на рынке стали создаваться идеальные условия для расцвета недобросовестной конкуренции, снижения престижа профессии, деградации и дискредитации самой аудиторской деятельности.

Точкой отсчета начала процесса подготовки изменений законодательства, регулирующего аудиторскую деятельность, стал 2015 год. Наверное, когда-нибудь будет возможность подробно рассказать всю историю этого процесса, местами напоминающего настоящий триллер, поскольку самому пришлось стать его непосредственным участником.

Скажу только, что все 6 лет шло согласование интересов и позиций целых трех влиятельных сторон: минфина России, администрации президента РФ и Центрального банка РФ при активнейшем нежелании минфина что-либо менять в нормативном регулировании аудиторской деятельности. И только благодаря настойчивости Центробанка России, контрольного управления администрации президента РФ и, кстати, нашей республики удалось сдвинуть ситуацию с мертвой точки.

Говоря теперь о том, какие конкретно изменения были внесены в законодательство и как они повлияли или могут повлиять на предприятия РТ, ее граждан и самих аудиторов, то можно сказать следующее.

От проведения обязательного аудита были освобождены организации малого бизнеса, имеющие доход менее 800 млн рублей в год и активы менее 400 млн рублей на конец 2021-го.

Для республики, где обязательному аудиту подлежит примерно 4,7 тыс. предприятий и организаций, это означает, что почти половина из них (48%, или 2 490) может потенциально сэкономить на его проведении. При этом, конечно, надо учитывать, что более половины всех организаций, подпадающих под обязательный аудит, и ранее не заключали договоры на его проведение. Причем не в силу нехватки средств, а по причине отсутствия объективной необходимости в нем и наличия чисто символических санкций за уклонение от проверки.

Однако, учитывая, что начиная с 2020 года бухгалтерская отчетность вместе с аудиторским заключением подлежит размещению в публичном государственном информационном ресурсе бухгалтерской отчетности, контроль за которым осуществляет ФНС РФ, и то, что уклониться от проведения обязательного аудита будет сейчас весьма сложно, принятое решение оказалось для многих наших предприятий весьма кстати.

Есть ли последствия данного решения в части ущемления каких-то общественных интересов, включая права граждан? В принципе нет. Многочисленные частные ООО-шки, имеющие ограниченный состав участников и контрагентов, никак не вписывались в концепцию достижения целей и задач аудиторской деятельности. При этом если потребность в проведении аудита для указанной категории организаций будет возникать, например, со стороны кредитующего банка или исполнительного органа управления обществом, то аудиторскую проверку возможно реализовать в рамках инициативы самих компаний.

Аналогично можно прокомментировать предстоящую отмену обязательного аудита для непубличных акционерных обществ (АО). В нашей республике их примерно половина из 2,2 тыс. организаций, для которых сохраняется требование обязательного аудита. Однако далеко не все из них смогут на этом сэкономить.

Во-первых, более 10% непубличных АО в Татарстане имеет доходы свыше 800 млн рублей, что оставляет их в зоне обязательного аудита. Часть из них превысит планку по активам в 400 млн рублей, ну, а многие просто не смогут договориться на общем собрании акционеров о внесении изменений в устав об отсутствии необходимости проведения обязательного аудита в силу противоречий между интересами различных акционеров.

Аудиторская деятельность переводится на профессиональную основу, и подобное можно только приветствовать Фото: pexels.com

В целом для аудиторского рынка ситуация работала только на снижение доходности

Закон сохранения энергии гласит, что если в одном месте прибудет, то в другом убудет. В нашем случае если с отменой обязательного аудита для малого бизнеса и мелких непубличных АО у них появится экономия на расходах по его проведению, то у аудиторов должно произойти снижение доходов.

С одной стороны, аудиторам можно посочувствовать, хотя расчеты показали, что в целом емкость аудиторского рынка изменится не столь существенно, как может показаться. Но вот с другой…

Если какая-то услуга объективно не востребована и просто формально навязана требованиями закона, то у такого рода заказчиков возникает потребность минимизировать свои расходы, свести услугу к пустой формальности либо вообще уклониться от нее. В целом же для аудиторского рынка данная ситуация работала только на снижение доходности аудиторской деятельности в целом, снижение престижа профессии и дискредитировала саму идею независимого аудита. И все это было бы немыслимо без еще одной «мины», заложенной в том самом ФЗ «Об аудиторской деятельности» от 2008 года.

Речь идет о том, что закон не препятствовал подтверждению статуса аудиторской организации, в которой должно было быть минимум три штатных аудитора, многократным совместительством. Нормой стала ситуация, когда один и тот же аудитор мог подтверждать минимальную численность данных специалистов в десятках аудиторских организаций. Итог известен. Уже к 2015 году у двух третей компаний количество аудиторов по основному месту работы было менее трех, а в четверти всех аудиторских фирм — ни одного!

Вот эта вышеизложенная гремучая смесь вкупе с отсутствием каких-либо требований в законе по обеспечению прозрачности аудиторского рынка и заложили фундамент тех негативных тенденций, которые возобладали в последние годы на аудиторском рынке.

Принятые в 2021-м изменения в законодательстве, хотя и с большим опозданием, но в принципе снимают остроту данных проблем.

Поправки предусматривают, что минимальная численность специалистов в аудиторской организации должна будет подтверждаться только аудиторами по основному месту работы. Иначе говоря, аудиторская деятельность переводится на профессиональную основу, и подобное можно только приветствовать.

К чему все это приведет? Данная норма закона вступает в действие с 1 июля будущего года. Из 3 477 действующих на сегодня в стране аудиторских организаций теоретически останется максимум 36%, или 1 251. Практически же это количество может стать еще меньше.

Если исходить из указанного выше критерия профессионального подхода в осуществлении аудиторской деятельности, то, учитывая средний размер выручки аудиторской организации, приходящейся на одного специалиста с полной годовой занятостью, в 3 млн рублей, минимальный размер годовой выручки аудиторской компании должен быть примерно на уровне 9 миллионов. А это уже не более 300 аудиторских фирм на всю страну. Если же проанализировать типовые бизнес-процессы в аудиторской организации и рассчитать минимальную величину финансового потока, необходимую для их обеспечения, то требование по минимальной выручке составит уже 21 миллион. Компаний, у которых аудиторская деятельность является основной, с уровнем выручки, превышающим данное значение, наберется примерно около сотни. Вот это и будет настоящая картина российского аудита, его реального масштаба и количества профессиональных участников.

Если говорить о ситуации в нашей республике, то на начало текущего года в реестре саморегулируемой организации аудиторов (СРО) состояло 66 аудиторских компаний. Сейчас их уже 56. Количество же аттестованных аудиторов, номинально числящихся за Татарстаном в реестрах СРО на начало года, составило чуть более 370. Фактически же, как показал проведенный анализ, количество аудиторов, работающих в республике на профессиональной основе, возможно, насчитывает всего несколько десятков. Остальные же или давно фактически утратили связь с профессией или используют аудит лишь в качестве дополнительного заработка к какому-либо иному основному доходу. Иначе говоря, в Татарстане число аудиторских организаций фактически превышает количество «живых» аудиторов. И будет хорошо, если хотя бы 10 аудиторских фирм в республике смогут продолжить свою деятельность после 1 июля 2022 года, когда вступят в силу новые требования к статусу аудиторской организации.

Еще одна новация в законодательстве — меры по обеспечению прозрачности аудиторского рынка. Теперь каждая аудиторская организация должна будет ежегодно раскрывать о себе объективную информацию по определенной форме на своем сайте в интернете.

Среди важнейших нововведений особо стоит отметить разделение аудиторских компаний по различным секторам рынка с установлением к ним соответствующих дифференцированных требований.

Так, Центральный банк будет формировать реестр организаций, имеющих право оказывать аудиторские услуги общественно значимым организациям (ОЗО) на финансовом рынке и обществам, раскрывающим информацию о себе в соответствии с федеральным законом «О рынке ценных бумаг». К ним относятся банки, страховые компании, общества, чьи акции обращаются на фондовом рынке и т. д.

Федеральное казначейство будет формировать реестр организаций, имеющих право оказывать аудиторские услуги ОЗО (в основном это общества с долей государства 25% и более и госкомпании).

Третий реестр, который будет вести СРО аудиторов, — для всех оставшихся аудиторских компаний.

И здесь всем предприятиям и организациям, для которых требование о проведении обязательного аудита останется в силе, необходимо уже в ближайшее время при определении кандидатуры аудитора на следующий год выяснить, имеется ли возможность у аудиторской организации, с кем они сегодня работают, продолжить свою деятельность. И если да, то в какой реестр планирует она попасть и соответствует ли реестр статусу заказчика. Необходимо еще добавить, что если аудитором организации ранее был индивидуальный специалист, то право проведения обязательного аудита указанные выше изменения в законодательстве для нее вообще отменяют.

На фоне общего повышения требований как к уровню и опыту аудиторских организаций, так и к качеству их работы устанавливаются дополнительные правила для компаний, оказывающих аудиторские услуги ОЗО.

Так, в числе повышенных требований для вхождения в реестр организаций, оказывающих аудиторские услуги ОЗО, содержится условие о наличии в штате по основному месту работы не менее пяти аудиторов (из них минимум троих с так называемым единым аттестатом, выданным после 1 января 2011 года, который имеется у весьма ограниченного количества специалистов).

Для того же, чтобы попасть в реестр организаций, имеющих право оказывать аудиторские услуги ОЗО на финансовом рынке, кроме всего прочего, потребуется уже не менее 12 аудиторов, из которых минимум трое должны быть с «единым» аттестатом.

Указанные требования вступают в силу уже через год — с 1 января 2023-го, что уже в 2022-м радикально изменит ландшафт аудиторского рынка.

Предварительные данные дают основания полагать, что из того небольшого количества аудиторских организаций республики, которые останутся на рынке, только несколько сможет пройти в реестр ОЗО и продолжить оказывать услуги обществам с госдолей и госпредприятиям. А вот в реестр ОЗО на финансовом рынке может никто из них и не попасть.

Как горько шутят многие мои коллеги, сегодня проще «нарисовать» проведение аудита, чем его реально провести. Претензий у проверяющих будет намного меньше, если вообще окажутся Фото: freepik.com

Радикально ужесточаются требования ко всем участникам аудиторской деятельности, но…

Общий посыл внесения изменений в законодательство, регулирующее аудиторскую деятельность, заключается в том, что достаточно радикально ужесточаются требования ко всем участникам.

И это можно было бы только приветствовать, если бы не одно но. Невозможно спрогнозировать, как повлияют данные изменения на качественный состав участников аудиторской деятельности. Дело в том, что в законодательстве, регулирующем данную сферу, можно усмотреть нарушение базового принципа права — наказание должно соответствовать степени вины, и в нем содержатся такие нормы, что за, казалось бы, незначительное нарушение можно получить самые жесткие санкции.

Особенно двусмысленно подобный подход выглядит на фоне сегодняшнего состояния рынка аудиторских услуг, при котором выдача аудиторского заключения без должного обоснования давно уже стала распространенной практикой со стороны целого ряда организаций. При этом арсенал средств по выявлению и принятию мер воздействия по отношению к таким недобросовестным участникам рынка практически отсутствует.

Как горько шутят многие мои коллеги, сегодня проще «нарисовать» проведение аудита, чем его реально провести. Претензий у проверяющих будет намного меньше, если вообще окажутся.

И здесь уже фактически речь может идти о двойных стандартах, когда претензии в ходе внешнего контроля работы аудиторских организаций могут все больше адресоваться добросовестным участникам рынка, притом что недобросовестные могут продолжать заниматься привычным делом.

В данной связи нельзя не упомянуть о проблеме, которая, к сожалению, пока еще не нашла своего отражения в изменениях законодательства.   

Речь идет о процедурах конкурсного отбора аудиторской организации для обществ с долей государства в уставном капитале 25% и более. Как известно, аудиторские услуги в нашей стране стали единственными, договор на оказание которых заключается госкомпаниями и обществами с долей госсобственности по процедурам федерального закона о контрактной системе, используемого для госзакупок за счет бюджетных средств.

В случае с аудитом применение данных процедур не только показало свою несостоятельность и несоответствие целям и задачам аудиторской деятельности, но и нанесло (и продолжает наносить) колоссальный ущерб как репутации аудиторской сферы, так и имущественным интересам государства в хозяйствующих субъектах.

В условиях, когда ни от организаторов конкурсов, ни от их участников не требуется раскрытия обоснования как начальной цены, так и цены предложения; когда заказчик ограничен в правах по применению антидемпинговых мер; когда нет никакой нижней границы снижения цены участниками; когда участники конкурса в лице аудиторских организаций, стоимость услуг которых зависит прежде всего от их репутации на рынке, при проведении конкурса лишены каких-либо признаков идентификации, получить гарантию того, что результат будет соответствовать целям и задачам аудиторской деятельности, увы, не приходится. При этом стоит добавить, что заказчик не может даже убедиться в самом факте оказания услуги по проведению обязательного аудита. Рабочие документы, содержащие обоснование выводов аудиторской организации, являются ее собственностью и не подлежат передаче заказчику.

Применяемые процедуры по конкурсному отбору аудитора во многих случаях вместо защиты общественных, в том числе государственных, интересов решают по большому счету две совершенно иные задачи.

Первая заключается в том, что общества с госучастием получают легальную возможность, если начальная цена конкурса будет установлена неоправданно низкая, фактически уклониться от обязательного аудита, заменив реальное его проведение на некую имитацию. Причем соответствующие аудиторские организации для этой роли непременно найдутся.

Другая задача — это фактическое злоупотребление правом недобросовестными аудиторскими компаниями, массово рассылающими заявки на все конкурсы подряд с ценами, по которым заведомо невозможно провести аудит в соответствии с установленными требованиями. И заказчик, если победителем конкурса стала аудиторская организация, предложившая условия, при которых нельзя реально провести аудит, хоть с 99-процентным снижением начальной цены, не имеет возможности отказать ей в заключении договора.

В профессиональных аудиторских кругах такое «проведение» аудита по заведомо заниженной цене, не позволяющей выполнить все предъявляемые к нему требования, называется «рисованием».

Никто не знает, каковы реальные масштабы «рисования» аудита в организациях, где государство имеет свой имущественный интерес, но, судя по тому, как низко падают по цене многие участники конкурсов по отбору аудитора, они могут быть весьма значительными. Пока можно только констатировать, анализируя открытые данные по результатам конкурсов, что примерно 10 аудиторских организаций в стране поставили процесс подачи конкурсных заявок на поток. Количество заявок на конкурсы от каждой из этих компаний ежегодно исчисляется сотнями, при этом сколь угодно низкое снижение начальной цены не является для них какой-либо проблемой. Что самое интересное, среди этой десятки фигурируют и организации из верхних строчек аудиторского рейтинга. И даже эти компании с выручкой в сотни миллионов рублей не считают для себя зазорным «пылесосить» рынок, заявляясь на конкурсы начальной стоимостью всего в 100–150 тыс. рублей.

Ситуация с конкурсами по отбору аудитора живо напоминает один из сюжетов известного юмориста Геннадия Хазанова в 1990-х годах: «Киллера схватили на месте. Он признался сразу. Так и сказал — это заказное убийство. Его отпустили, конечно, они все равно все нераскрываемые. Нет доказательств. То есть знаем — кто, где, когда, имеем отпечатки пальцев, съемки скрытой камерой, показания свидетелей… Доказать ничего не можем. Знаем, куда ведут нити, и знаем, к кому — по именам. Вы их всех тоже хорошо знаете…».

На аудиторском рынке все всё обо всех знают. Но как и в ситуации, описываемой выше, ничего предъявить не могут.

Внешний контроль качества работы аудиторских организаций может только констатировать хорошее качество документов, составленных после такого «рисования». Да уж что-что, а «рисовать» в нашей стране давно научились…

Независимый аудит — это неотъемлемый элемент рыночной экономики

Объективно, конечно, можно посмотреть на ситуацию и под другим углом.

Идет огосударствление экономики, сфера применения МСФО стагнирует, фондовый рынок так и остался уделом избранных, ситуация с притоком инвестиций в страну и их оттоком совсем не та, на которую надеялись в период рыночных реформ. Более того, при обязательности применения в РФ с 2017 года международных стандартов аудита правительство готовит поправки к закону «Об аудиторской деятельности» о несовместимости членства российских аудиторов в международных сетях аудиторских организаций с проведением аудита стратегических предприятий, в тех структурах, в которых национальные аудиторские компании многих стран мира объединяют усилия по формированию единых подходов для обеспечения качества аудита, соответствующего требованиям любого инвестора, собственника либо иного пользователя проаудированной отчетности. Для российских аудиторских организаций членство в таких сетях всегда было неким условным знаком качества.

Вот здесь уже точно можно сломать голову, пытаясь понять, как это стыкуется с поручением президента РФ, данным тому же правительству еще в 2015 году, по «формированию условий, обеспечивающих конкурентоспособность отечественных аудиторов, в том числе на международных рынках аудиторских услуг». Без членства в международной сети решение данной задачи в принципе невозможно.

Может быть, тогда было бы логично последовать примеру некоторых стран и сохранить обязательный аудит только для тех компаний, чьи акции котируются на фондовом рынке? Или вообще отменить обязательный аудит?

Не уверен, что до этого может дойти. На страну пока еще не опустился железный занавес, и Россия явно не заинтересована в том, чтобы превратиться в государство-изгоя.

РФ связана определенными обязательствами на международной арене, с учетом того что независимый аудит — это неотъемлемый элемент рыночной экономики. Взять, например, статус страны с рыночной экономикой, отмена которого может привести к введению запретительных ввозных пошлин на российский экспорт и огромным потерям для бюджета. У РФ также есть определенные обязательства и перед такой серьезной международной организацией, как ФАТФ, координирующей международные действия по борьбе с отмыванием денег, финансовыми преступлениями и финансированием терроризма. Не все, наверное, знают, что у каждой российской аудиторской организации есть свой личный кабинет в Росфинмониторинге, службе, непосредственно подчиняющейся президенту РФ. И каждая аудиторская фирма обязана выкладывать в личном кабинете соответствующую информацию о противоправных действиях своих клиентов (в рамках 115-го федерального закона), не имея права информировать их об этом.

Так что отмены обязательного аудита в России ожидать не стоит.

Можно ли исключить ситуацию, когда государство в лице законодателей, регуляторов аудиторской деятельности займет позицию стороннего наблюдателя в процессе развития двух взаимосвязанных процессов — снижения объективной востребованности в независимом аудите со стороны хозяйствующих субъектов и нарастании масштабов профанации его проведения? Мы же видим, что власти заняты сегодня решением более глобальных задач, чем какие-то проблемы аудита. Как правило, решение подобных вопросов остается на откуп федеральным чиновникам средней руки.

Однако, учитывая, что обязательный аудит, как записано в одном из постановлений Конституционного суда РФ, проводится в интересах не только прав инвесторов, но и в общественных, включая интересы государства, а также в целях обеспечения экономической безопасности РФ, можно надеяться, что рано или поздно у государства найдется время вспомнить о своих имущественных интересах и обеспечении интересов иных лиц, заинтересованных в результатах работы аудитора. Скорее всего, государство все же как-то приспособит независимый аудит к своим целям и задачам.

Спектр «варягов» будет самый широкий — от массовых «рисовальщиков» аудита до фактически фирм-однодневок

Каким же должно стать отношение предприятий республики к проведению обязательного аудита?

Во-первых, уже говорилось, что тех изменений и складывающихся подходов в регулировании аудиторской деятельности уже достаточно, чтобы радикально изменить ландшафт аудиторского рынка, резко уменьшить количество неконкурентоспособных аудиторских организаций и изменить характер привычных взаимоотношений клиентов со своими аудиторами. Негатив же, связанный с конкурсным отбором аудитора, слишком очевиден, чтобы допустить сохранение данной ситуации в обозримом будущем.

Уровень требований законодательства к проведению обязательного аудита и самим аудиторским организациям будет существенно повышаться, и расходы на проведение аудита не могут не возрасти. Качество стоит денег, а не будет качества — не нужно рассчитывать, что аудиторская компания сможет продолжить свою деятельность.

Во-вторых, привычной возможности выбора, пусть даже и условной, среди десятков аудиторских организаций в РТ больше не будет. Оставшиеся же немногие фирмы в республике фактически станут ходить по минному полю, пытаясь выжить в условиях низких цен на свои услуги и все усиливающегося внешнего давления.

В-третьих, создавшаяся ситуация на аудиторском рынке дополнительно потребует профессиональных и квалифицированных специалистов для непосредственного выполнения аудиторских процедур, т. к. самые опытные кадры окажутся задействованы для организации методической работы и обеспечения функционирования эффективной системы внутреннего контроля. Без этого сложно будет выжить на изменяющемся аудиторском рынке. Данную задачу придется решать в условиях тотального падения престижа профессии аудитора вследствие тех негативных тенденций, о которых шла речь выше, повлекшего за собой резкое снижение интереса к ней на рынке персонала. Уровень заработной платы специалистов сопоставимой квалификации в реальном секторе сегодня раза в полтора превышает уровень оплаты аудиторов.

В целом же средняя ставка за час работы аудиторской организации в республике составляет чуть более 1 тыс. рублей. В среднем по регионам России данная величина — около 1,5 тыс., в Питере — 1,7 тыс. , в Москве — 2,5–3 тыс. рублей (без учета аудиторских компаний так называемой большой четверки).

Если учесть, что финансовые ресурсы крупнейших российских аудиторских компаний, которые также испытывают кадровый голод, в десятки раз превышают ресурсы аудиторских организаций в республике, то, очевидно, что существует реальная угроза утраты не только кадрового потенциала специалистов по аудиту в Татарстане, но и аудиторских компетенций в целом. А это уже окажется невосполнимо. Нельзя будет потом, когда-нибудь, воссоздать то, что выстраивалось десятилетиями.

В Казани есть, конечно, филиалы международных компаний «большой четверки», но все ли предприятия республики готовы с ними работать?

В-четвертых, можно предположить, что в будущем году случится массовое нашествие «варягов» на конкурсы по отбору аудитора предприятий с долей республиканской госсобственности. Спектр «варягов» будет самым широким — от массовых «рисовальщиков» аудита до фактически фирм-однодневок, рассчитывающих выиграть конкурсы за бесценок в надежде хоть как-то потом решить вопрос с сохранением статуса аудиторской организации после 1 июля будущего года. Не будет только, скорее всего, реальных лидеров российского аудиторского рынка, с которых можно брать пример. Они ценят свой труд, и вряд ли их заинтересует сложившийся уровень цен на аудиторские услуги в республике. Все это может сочетаться с тем, что многие заказчики в последнее время хотят провести конкурс по выбору аудитора сразу на пять лет, что в сегодняшних условиях было бы крайне опрометчиво и может слишком дорого обойтись уже в ближайшем будущем.

Необходимо также отметить, что даже высокое место в рейтинге аудиторских компаний уже не может сегодня являться хоть какой-то гарантией правильного выбора. Увы, но высокая позиция в рейтинге по полученной выручке сегодня далеко не всегда сочетается с хоть сколько-нибудь приемлемым уровнем репутации на рынке и качеством аудита. Как говорится, не все то золото, что блестит.

Ладно, если бы у таких аудиторов была бы цель только заработать по-легкому. Но зачем аудиторским организациям, выручка которых превышает сотни миллионов рублей, лезть в регионы, участвуя в совершенно копеечных конкурсах?

Аудиторы ведь получают доступ к самой «чувствительной» информации на аудируемом предприятии. А недобросовестную конкуренцию, включая и недружественное поглощение, еще никто не отменял. Прошла же совсем недавно в газете «Коммерсантъ» информация, что в одной из российских компаний, присутствующей в верхних строчках аудиторского рейтинга, арестовали ее сотрудников, а руководительница была заочно арестована и объявлена в федеральный розыск за участие в схеме рейдерского захвата бизнеса своего клиента.

Предприятиям в республике, проводящим конкурсный отбор аудитора, хотя бы на предстоящий, весьма турбулентный для всего аудиторского рынка год, необходимо выстроить при проведении конкурсов глубоко эшелонированную линию обороны от разного рода «мистификаторов» и «рисовальщиков» от аудита. Набор средств весьма ограничен, но все же они есть. И, конечно, временно отказаться от проведения конкурсов по отбору аудитора на срок более чем один год. Тем более что кое-кто из списка массовых «рисовальщиков» от аудита уже зашел на весьма значимые для республики организации.

Мы работали и продолжаем сотрудничать со многими предприятиями в Татарстане. Личный 30-летний опыт работы в аудите дает все основания полагать, что основная масса аудируемых организаций достаточно ответственно подходит ко всем сторонам своей деятельности. Проблема только в том, что зачастую в их деятельности преобладает слишком прагматичный подход, когда проведение аудита может рассматриваться преимущественно всего лишь в качестве строчки в смете расходов по реализации корпоративной политики. Все это приводит к тому, что ежегодная индексация стоимости обязательного аудита, хотя бы на уровне инфляции, зачастую становится трудноразрешимой проблемой.

Но вот в сегодняшней ситуации хотелось бы, чтобы реальный прагматизм в этот раз не подвел руководителей предприятий нашей республики и они оценили бы серьезность складывающейся ситуации. Речь идет не только о том, что уровень их расходов на проведение аудита, в случае если аудиторским организациям не хватит ресурсов для того, чтобы противостоять внешним угрозам, может возрасти в разы, но и о возникновении новых, совершенно непрогнозируемых рисков для самих аудируемых лиц. Тем более, что если посмотреть расходы на аудиторов в абсолютном размере, по отношению к масштабам бизнеса их клиентов, предмета спора вообще не должно быть. Настолько эта цифра малозначительна.

Сегодня на аудиторском рынке одновременно развиваются две противоположные тенденции.

С одной стороны, можно констатировать, что в стране идет процесс профанации независимого аудита и его фактическая дискредитация, а также то, что в этот процесс большой вклад вносят сами аудиторы. Далеко не все из них могут избежать соблазна легких денег в ущерб коллегам и своей же профессии. С другой стороны, происходит процесс законодательного реагирования на проблемные вопросы аудиторской деятельности, на повышение ее эффективности. Проблема только в том, что этот процесс идет с большим опозданием и искусственным торможением, а на месте одной решенной проблемы успевают вырасти две новые.

По большому счету принятые в законодательстве изменения позволяют во многом решить те проблемы, о которых шла речь выше, сделать независимый аудит действительно эффективным. При условии, конечно, что удастся решить проблему с конкурсами по отбору аудитора. А для этого всего-то надо обеспечить закупку всех услуг для госсектора и организаций, подконтрольных государству, по единому федеральному закону № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц». Сегодня почему-то только аудиторские услуги выпадают из общего порядка закупок.

Сегодня многое зависит от предприятий республики, и их решения, по сути, определяют сейчас судьбу аудита в РТ.

Для этого пока еще есть и в Татарстане все условия, ресурсы и компетенции. Необходима только адекватная оценка ситуации и понимание того, что речь идет уже об интересах самих заказчиков независимого аудита.

Сергей Никифоров