«Рассказывать внукам о вкусе Coca-Cola – это не самое приятное занятие»

Александр Проханов писатель

— Я буду очень скучать по штандарту «Адольф Гитлер», а также по штандарту дивизии СС «Мертвая голова», а также по штандарту дивизии «Бранденбург». Их почему-то взяли и убрали, бесцеремонно кинули к Мавзолею. Да еще и поместили потом в какой-то музей. Как же обидно, как жалко! Какие были шелка, какие были парчовые ткани!..

Николай Сванидзе журналист, историк

— По каким иностранным брендам я буду скучать? По очень многим. Потому что это часть наших повседневных привычек. Это не смертельно, но неудобно. Мы с вами вполне можем обойтись без Coca-Cola и Pepsi, жили же раньше. Но в то же время рассказывать внукам о вкусе Coca-Cola — это не самое приятное занятие.

Ушли ли эти компании насовсем? Никогда не говори никогда, но при нынешней власти, сегодняшней системе международных отношений они, конечно, не вернутся. Что же касается национализации… Вы знаете, это все проходили много раз. И национализация, и контроль над ценами — это путь к воровству и нищете. Тем более что как можно национализировать фирму Apple? Ну как?! Или какой-нибудь самолет национализировать. А запчасти откуда возьмем? Как летать на самолете без запчастей? Поэтому все это скорее популистские решения, чем реальные.

Смогут ли российские компании заменить иностранную продукцию? Смогут частично, конечно, смогут. Но понимаете, будет другое качество и другие, более высокие цены. Потому что таковы законы экономики. Отсутствие конкуренции приводит либо к высоким ценам, либо к дефициту. Можно вешать и даже четвертовать за спекуляцию, но это не поможет.

Владимир Бортко режиссер

— Я думаю, что они вернутся. Поэтому сильно скучать по ним не придется. Что касается планов национализации таких производств, то я расцениваю эти планы как логичный ответ на их действия. Только и всего. Смотрите, что происходит. Наш совокупный долг, всех предприятий, в западном мире — 1 триллион долларов. А арестованных средств — на 250 триллионов. Вот мы и будем расплачиваться этими самыми средствами. Так кому лучше?

Смогут ли российские компании заменить иностранную продукцию? А зачем заменять? Она станет дороже, только и всего. Ведь ничего не изменится. Я не выдаю военной тайны, сам до этого додумался, может, и глубоко не прав. Итак, Педро Гонсалес покупает то, что нужно, грузит это на корабль, который плавает под панамским флагом или под чьим-то еще. Корабль идет, куда нужно. Вот и все. Все, конец! Ровно такая же история была, когда Советский Союз находился под санкциями и нужны были станки с ЧПУ. Нам их привезли, мы их получили, и у нас потом подводные лодки вышли. Вот так. Вы из Татарстана? Ну и замечательно. У вас мощнейший автомобильный завод КАМАЗ. И поверьте, он не остановится.

Алена Белоглазова глава КФХ «Алена Белоглазова»

— Я оптимист, верю в будущее, в импортозамещение и не считаю, что буду очень сильно скучать, нет такого. Я думаю, что сами иностранные компании не знают, уходят они надолго или нет. На текущий момент мы видим только громкие заявления, по факту никаких движений в направлении ухода из России насовсем нет. Сперва идет громкое заявление, потом выясняется, что они не вкладываются в маркетинг, новые проекты, все остальное — оставляют производство и повышают цены. Например, не знаю, как для вас, а то, что «Макдоналдс» уходит, меня лично обрадовало. Если брать пищевой рынок, я считаю, у нас есть хорошая альтернатива.

Валерий Федоров генеральный директор ВЦИОМ

— Я буду скучать по Uniqlo и Jaguar. Uniqlo — из-за гардероба, который они предлагали, а по Jaguar, потому что это корпоративная машина. Я думаю, большинство брендов ушло надолго. Какая-то часть, думаю, через какое-то время вернется, когда эта истерия снизится. Напомню, что это не первый уход, в 1998 году ушли очень многие по экономическим причинам прежде всего. Но, когда в России начался экономический рост, они вернулись, и еще в большем количестве. Так что грустно, конечно, но что делать? Подождем.

Смогут ли российские компании заменить иностранную продукцию? Какую-то смогут, а какую-то — нет. Что же касается национализации, то я думаю, что пока это такое… орудие устрашения, которое призвано заставить руководителей этих компаний задуматься, стоит ли игра свеч. И, может быть, не надо уходить, а нужно продолжать работать. Как это, кстати, многие компании и делают. Но, если это не сработает, я думаю, будут переходить и к реальной национализации.

Константин Руденко доктор исторических наук, профессор кафедры музеологии, культурологии и искусствоведения КГИК

— Меня это абсолютно не интересует, я патриот Татарстана и России. Свято место пусто не бывает, очень надеюсь, что наше отечественное производство воспользуется таким шансом, может быть, и не в глобальных масштабах, это быстро не делается. Понимаете, есть культурное поле, меня это больше интересует. Простой вопрос: кто из ваших знакомых носит, например, татарские украшения? Единицы. Неужели их корни национальные не интересуют? Интерес есть, но никто их не покупает, хотя они в магазинах продаются. У нас раскрутки нет своего национального, культурного наследия, сейчас этим бы заняться, благо исчезли зарубежные компании, которые навязывали буквально свою моду. К национализации отношусь положительно, я не знаю, как это все долго продлится, но единственная реальная возможность — создать реальный государственный сектор экономики. Из олигархического капитализма надо сделать государственный. Иначе не мелкий бизнес, а обычные граждане загнутся. Ну что такое, вода «Черноголовка» стоила 45 рублей, а сейчас — 70? С чего вода-то подорожала, ее из космоса везут? Или помидоры стоили в январе 199 рублей, а сейчас — 250. Что, там теплицы стали другим навозом удобрять? Вот эта вакханалия монополий людей просто раздражает! Просто стригут купоны с нынешних якобы проблем.

Максим Шевченко журналист, политик

— Наверное, я буду скучать по брендам Apple и BMW. Вот, пожалуй, и все. У меня старая машина BMW, ей 7 лет, но она просто отличная. Но запчасти на нее, боюсь, я теперь не получу. А Apple — это просто очень хорошая техника, которая застрахована от разного рода вирусных проникновений. Apple я пользуюсь уже много лет и с большим успехом. И боюсь, что с нашего рынка эта компания уйдет навсегда. А машины — ерунда, просто средство передвижения. Поэтому я по ней не буду скучать. Наверное, скучать буду только по Apple.

Что касается национализации, то это окончательный разрыв с мировой системой капитализма. Потому что нарушаются права собственности и теряются инвестиции. Сначала российское государство говорило: «Инвестируйте в Россию!», «Вкладывайте в Россию!», — а теперь оно это все забирает себе. Понятно, что юридические процедуры, арбитражные суды, какой-нибудь лондонский суд, который занимается экономическими вопросами, не поддержат такую процедуру. Это просто изъятие каких-то активов, с которыми еще и непонятно, что делать. Это главный разрыв с международным Западом и прежде всего с экономическим арбитражем. И тут у России может возникнуть ряд проблем. Потому что даже отношения с Китаем, который не собирается рвать свои связи с западными компаниями на данном этапе истории, могут быть осложнены. И Россия тогда вообще может попасть под полный запрет каких-либо экономических контактов с ней, под арест любых видов имущества или еще чего-то на территории третьих стран или даже в открытом море. Российский корабль, допустим, идя в открытом море, потенциально может быть перехвачен каким-либо американским или британским кораблем. Поэтому я думаю, что слово «национализация», наверное, любопытное, но, конечно, хотелось бы сохранить какую-то юридическую процедуру в этом вопросе. Чтобы, как говорится, не подпилить сук, на котором мы сами сидим.

Смогут ли российские компании заменить иностранную продукцию? Высокотехнологичную — нет, не смогут. Но в течение какого-то времени, если будут налаживаться отношения с Китаем, Малайзией, Вьетнамом, Индией, если начнут вкладываться ресурсы и средства по развитию этой технологической базы, то можно будет создать нечто если не аналогичное, то, по крайней мере, в максимальной степени приближающееся по своим параметрам. Дело в том, что практически вся IT-технология сейчас на Востоке. Ее почти нет в Европе или Америке. Она вся по большому счету на Тайване, в Китае, Малайзии. Поэтому технологический и экономический центр мира сместился туда, на Восток, там реальная экономика. На Западе в основном финансовая экономика, экономика брендов и виртуальная экономика социальных сетей. Экономика глобального потребления. Поэтому если перестроить это все, то можно, наверное [обойтись без иностранной продукции], кто только перестраивать все это будет? Те же самые люди, которые до этого приводили нашу страну в состояние придатка к западному колониализму?

Артем Прокофьев депутат Госдумы РФ

— Думаю, что сложно сейчас прогнозировать, вернутся ли эти бренды, и мне, и кому-либо. Вопрос замены — это, безусловно, возможно, но, каких ресурсов подобное потребует, временных в том числе, вопрос пока так же открыт.

Дамир Исхаков главный редактор журнала «Туган җир»

— Нет у меня таких брендов, вообще нет. Вернутся они или нет — это будет зависеть от того, как станет дальше двигаться наше общество. Очевидно, что нехорошо будет, поэтому могут не вернуться. Национализация? Ерунда все это, тупая идея, это вообще ничего не даст, у нас отсутствуют технологии и комплектующие изделия, а без такого товар нельзя изготавливать. Российские компании не способны заменить, они могут просто на время попридержать рабочих, надеясь, что иностранные компании вернутся обратно.

Мансур Гилязов драматург

— Я очень буду скучать по автомобильным брендам, конечно, потому что мы привыкли ездить на хороших машинах. Мечтаю, конечно, чтобы они вернулись. Судьба ушедших компаний зависит от наших военных действиях, мне почему-то кажется, что все это затянется надолго. Если бы была надежда, что все это быстро закончится, то они бы и не уходили, наверное. Но их же никто не гнал, они сами уходят. Конечно, надо национализировать, я считаю, что это очень правильное решение.

Российские компании смогут заменить иностранные, я смотрю на это с оптимизмом. Кроме того, у нас же очень много дружественных стран, которые с удовольствием возьмутся за эту работу вместе с нами. Есть Китай, Индия, это же крупнейшие государства, в которых живет значительно больше людей, чем в Европе и Америке, да и мы сами мощная страна. Это может быть и для нас стимулом, чтобы самим шевелиться, мы немножко расслабились. У нас общепит был отдан на откуп иностранцам, у нас работают наши друзья из Узбекистана, Турции, но очень мало татарского, русского. У нас в Казани вообще нет русских ресторанов, это даже смешно! Если татарские еще есть, то русских-то нет.