Евгений Минченко — политтехнолог Евгений Минченко политтехнолог
— Запад меня не разочаровал, потому что я им не очаровывался. Я достаточно много общался с представителями политической элиты западных стран и знаю, что на самом деле эти тенденции начались гораздо раньше. Причем, могу сказать, еще до Крыма. Поэтому довели до логического конца очень быстро. А это вынудило российские элиты и даже обывателей занимать ту или иную сторону. Они вынуждают определяться очень жестко, а самое главное — за это потом никаких пряников не будет. Такое же произошло с очень многими людьми, которые присоединились к Cancel Russia, а им сказали: «Каешься как-то неубедительно, давай еще». И в этом смысле западные элиты сделали очень большой подарок Путину. Потому что сделали свой разворот по отмене России и русских очень резко, масштабно и вопиюще несправедливо.
Михаил Хазин — экономист Михаил Хазин экономист
— Если говорить о Медведеве, то он процитировал Марка Порция Старшего. Он только забыл добавить последнюю фразу: «Карфаген должен быть разрушен!» И люди хоть сколько-нибудь культурные это знают. То есть он-то сам, как известно, по образованию юрист и поэтому знает латынь.

А что касается разочарования, то никакого разочарования нет. Потому что я себе очень хорошо представляю психиатрию англосаксов. И, с точки зрения англосаксов, ничего такого не было. Культура — это только то, что «ихнее», извините за прямоту и употребление народных слов. То есть, по их мнению, не может быть культуры за пределами англосаксонского мира. Там живут дикари, которые даже не люди. На них не распространяется законодательство, их можно безнаказанно убивать и так далее. Это у нас есть «Не убий!», а у них нет. И по такой причине они просто какое-то время были вынуждены по инерции после СССР, которого они боялись, смириться с тем, что надо терпеть этих дикарей. А тут они пришли к выводу, что можно не терпеть. По этой причине нам придется их поставить на место. Очень жестко. Без этого никак.

Я вам, кстати, приведу один пример. Как известно, в Средние века было два крупных государства на территории Центрально-Европейской равнины. Это Россия и остатки Золотой Орды, в разных вариантах. Они между собой воевали. Но при этом ни татар в Москве, ни русских в Казани никогда не обижали. То есть это в голову никому не приходило, воевали два государства. А они нас всех не считают за людей и воюют с нами. Мы-то знаем, что мы люди, а они этого не признают.
Виктор Ерофеев — писатель Виктор Ерофеев писатель
— Вы знаете, я в данный момент еду по Берлину и вижу, что здесь происходят разные мероприятия, посвященные русской культуре. По радио передают произведения русских композиторов — Рахманинова, Чайковского, поэтому никакого разрыва с русской культурой нет. Это только определенная версия. А я не вижу никакого разрыва с русской культурой. У меня совершенно другой взгляд на вещи. И я не могу быть согласным или несогласным с той позицией, которая, на мой взгляд, вообще принадлежит какому-то другому измерению жизни.
Борис Межуев — политолог и философ Борис Межуев политолог и философ
— Запад меня не разочаровал, потому что мое разочарование в Западе случилось очень давно, боюсь, что гораздо раньше, чем у Дмитрия Медведева. У меня имелся период очарования в Западе, не скрою, но это было в 90-е годы. Я с надеждой ожидал прихода Билла Клинтона, мне казалось, что это будет более демократичная, более молодая, более прогрессивная Америка и Запад в целом. Но, когда в нулевых Билл Клинтон уходил из Белого дома, я уже ни в какую Америку и ни в какой Запад не верил. Была Югославия, поддержка расстрела Белого дома тем же самым Клинтоном в 1993 году, совершенно незаконные бомбежки Багдада и так далее. Когда по непонятной причине был нанесен авиаудар по Багдаду, это стало для меня очень сильным переломом. То есть никаких иллюзий по поводу Запада у меня нет давно.

А что касается отмены русской культуры, то для меня более неожиданно желание Запада мгновенно отменить глобализацию. В отношении России во всяком случае. И мне кажется, что Запад уже сам понял радикальность таких решений, что это, в общем, ударяет по нему самому. Вот это стремление замкнуться в группе Трансатлантического единства… «Коллективный Запад» — это наш термин, они его не употребляют. Говорят: трансатлантическое единство. Дескать, вот мы такие прогрессивные, хорошие, демократические страны, а все остальные нам не нужны. Но выяснилось, что нужны, и уже теперь новая политика Байдена, а он с Латинской Америкой, кстати, заигрывает, с Африкой, Азией и так далее. Эта политика показывает, что хотя цель обозначена и она будет как-то реализована — закрытость Запада от всех остальных цивилизаций, но пока еще рановато говорить о достижениях. Так что в этом смысле меня ничто не разочаровало.

Меня разочаровывает позиция некоторых представителей российской политической элиты, которые вдруг прозрели по поводу того, что Запад не такой, каким они его себе рисовали, и от безумной любви переходят к истерическому стремлению его уничтожить. Это такая игра в Никиту Сергеевича Хрущева: «Мы вас закопаем!» А вы помните, что для Никиты Сергеевича эти заявления, по поводу которых все смеялись и улыбались, закончились Карибским кризисом? И здесь такая у некоторых наших политических фигур с небольшой ответственностью игра в Карибский кризис. Дескать, доведем дело до Карибского кризиса, как это хорошо. Что в таком хорошего, я не понимаю, тем более что Карибский кризис для нас, для СССР, закончился если не поражением, то уж точно не победой. Поэтому никакой особой веры в то, что Запад нас примет, полюбит и так далее, у меня нет. Желание не только от России, а от всех отсоединиться, явно есть. И при этом открыться мигрантам, дешевой рабочей силе, но закрыться от культурного влияния, токсичных денег и так далее.

Так что я считаю, что нужно трезво относиться к ситуации, без желания кого-то уничтожить, тем более что это обоюдоостро, но без любви, веры и так далее. Мне кажется, в этих людях говорит такая непережитая боль разочарования.

Что касается того, надолго ли этот разрыв, то я думаю, что в фундаментальном смысле надолго. В историческом смысле — навсегда. Во всяком случае на весь XXI век. И я думаю, что разрыв будет сильным. И там отношение к России не улучшится, и у нас отношение к Западу — тоже. Потому что если улучшится, то опять будет разочарование, а за ним опять эти настроения «мы вас уничтожим!». Я это сравниваю с отношениями супругов при разводе. Нужно разойтись по разным квартирам, чтобы перестать бить тарелки. Разойтись по этим разным квартирам, понять, что совместное существование уже завершено, и начинать новую жизнь с другими партнерами.
Валентин Катасонов — экономист Валентин Катасонов экономист
— Я думаю, что цивилизационное противостояние между Россией и Западом — это константа. У меня даже книга есть — «Россия и Запад в XX веке. История экономического сосуществования и противостояния». Понимаете, это же разные цивилизации, потому рассчитывать на то, что может быть какое-то мирное сосуществование, плодотворное взаимовыгодное сотрудничество, — это все иллюзии. И я от таких иллюзий еще в советское время избавился. Я тогда побывал в Соединенных Штатах Америки и видел не только фасады, но и оборотную сторону Америки. Поэтому у меня нет никакого пиетета… Нет, он был, конечно, но только до того момента, пока я туда не поехал. В эту самую Америку. Так что нет, это разные культуры. И если российская культура, российская цивилизация настроена на сотрудничество, позитивное взаимодействие с другими народами, то англосаксонская цивилизация агрессивна, настроена на то, чтобы всех людей порабощать и подавлять. Так устроен мир. Я просто формулирую выводы, которые у меня сложились еще в прошлом веке. Что касается нашего политического и культурного разрыва с западным миром, то это, конечно, навсегда. И никаких иллюзий тут быть не должно.
Николай Сванидзе — журналист, историк Николай Сванидзе журналист, историк
— Начну с ответа на второй вопрос: надолго ли наш политический и культурный разрыв с западным миром? Боюсь, что надолго. Такие вещи рано не заканчиваются. Их легко начать, но трудно завершить. Для этого нужно очень много позитивных факторов. И, в частности, смена российской политической линии. А она возможна только со сменой политического режима. Поэтому я сейчас не вижу, к сожалению, шансов на улучшение отношений с Западом. Потому какое тут может быть разочарование? Это естественный ответ, и его можно было ожидать. Подобное меня не радует, разумеется, радоваться нечему. Но и не удивляет. Россия ведет военные действия против соседней страны. Естественно, реакция сейчас очень возмущенная и испуганная со стороны всех западных государств. Трудно было ожидать чего-то другого.
Яков Геллер — генеральный директор агентство по государственному заказу РТ Яков Геллер генеральный директор агентства по государственному заказу РТ
— У меня есть по этому вопросу точка зрения: они абсолютно и совершенно не понимают Россию. И, несмотря на то что там уже достаточно много выходцев из этой страны, они по-прежнему медведь, балалайка и Шварценеггер на Красной площади в шинели: «Какие ваши доказательства?» Они почему-то думают, что если они себя изолируют от Чайковского, Достоевского, ну ладно от наших футболистов — это только на благо, но от наших хоккеистов… Они думают, если они себя изолируют, то это как-то повлияет на нас. И что? Я слышал, как Юлия Латынина рассказывала, что когда она разговаривала с Макфолом (Майкл Макфол — экс-посол США — прим. ред.), то спросила его, что будет, если Путин и дальше продолжит эскалировать обстановку, Макфол ответил: «Тогда в России будут очереди за туалетной бумагой». Вы понимаете, какая страшная угроза? Очереди за туалетной бумагой! Это так они себе представляют жизнь. Глупости это все!

Мы не знаем их менталитет (плохое слово, но бог с ним), их образ жизни. Я бывал в Америке, Германии, Швеции, люди бывают с турпоездками, мы там в магазинах говорим: I’m just looking. Что означает: «Я просто смотрю». Если ты не родился в Америке, то ты понятия не имеешь, что такое США. И наоборот, если ты не прожил длинную, разнообразную жизнь в России, то ты и не поймешь, что такое РФ.

Нет, обидно, конечно. Мы столько лет интегрировались, пустили их на территорию, дали им рынки. Привыкали к ним как к родственникам, скажем, которых пустили в квартиру. А они взяли и нагадили нам в душу… И это не ответ на военную спецоперацию, а непонимание нашего образа мыслей, наших привычек и того, что наш народ абсолютно адаптивный. Он может адаптироваться хоть к сухому закону, который объявил Горбачев, хоть к изобилию, которое они (Запад — прим. ред.) нам как бы принесли, а сейчас от него избавили.
Ильдус Янышев — предприниматель, глава Союза велосипедистов РТ Ильдус Янышев предприниматель, глава союза велосипедистов РТ
— Я бы не так вопрос сформулировал: довольны ли вы сложившейся ситуацией? Конечно же, нет. Недоволен, что разрушились наши традиционные культурные, спортивные, экономические, гуманитарные связи. Ситуация меня не радует. Возможно, я не понимаю тех выгод и преимуществ, которые это принесет… Наверное, с точки зрения экономики, могу предположить, что последует суверенизация экономики и рост местного производства, импортозамещение. Мы ведь действительно полностью потребляли зарубежный и культурный контент, моду, дошло до того, что даже национальная еда перешла на задворки, уступив место глобальным игрокам. Конечно, радует, что будет расти местная экономика, если она сможет вырулить на собственное производство и так далее. Изначально, например, я был сторонником того, чтобы отказаться от зарубежного автопрома еще в 1990-е. Я за то, чтобы иметь свое лицо, получить собственную ресурсную базу, возрождать экономику, в том числе культуру, кинематограф, текстильную, легкую промышленность, но не в контексте международного противостояния с большинством стран мира.

Как долго это продлится? Сложно ответить, потому что, судя по тому, что все-таки большинство людей у нас терпеливы, в какой-то мере патриотичны и готовы, в отличие от европейцев, пойти на лишения… Если это будет поддерживаться искусной идеологией, то может продержаться долго.
Максим Шевченко — журналист, политик Максим Шевченко журналист, политик
— На Западе нет никакой отмены русской культуры, поскольку Чехов ставится в лучших западных театрах. В Лондоне Чехов после Шекспира второй по количеству постановок драматург. Я ничего не слышал о каких-либо серьезных запретах Толстого или Достоевского. Двое из лучших российских писателей — Сорокин и Пелевин — живут на Западе. В Германии, по-моему. Великая русская певица Анна Нетребко получила возможность выступать и петь на Западе. Поэтому я бы не бросался такими выражениями, как отмена русской культуры. Мне кажется это пропагандистский штамп. А то, что русская попса перестала получать на Запад какой-то вход, так она вся на Запад уехала. Это надо к Израилю обращаться, а не к России. Я не думаю, что вообще будет какая-то отмена русской культуры. Считаю, это не так. Мягко выражаясь.