«Я допинг не покупала!»: Ольга Павлова отвечает на обвинения

Ольга Павлова: «Когда человеку сообщают о том, что в отношении него возбуждается дело, по WhatsApp, то есть через незащищенные соцсети, приложение, то, наверное, у любого возникнет удивление» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Мне непонятно, почему ко мне возникли вопросы через 10 лет»

— Ольга Ивановна, когда вы узнали о двухлетней дисквалификации? Где были в тот момент? Чем занимались?

— О дисквалификации я узнала от своих друзей, которые показали мне статью в прессе. Но сразу оговорюсь, что в начале августа на мой телефон пришла информация о том, что в отношении меня возбуждено дело. Я была очень удивлена. Если у какой-то организации есть претензии к какому-либо гражданину, то она направляет официальное уведомление. Будь то прокуратура или МВД, должен быть официальный документ и повестка. Но когда человеку сообщают о том, что в отношении него возбуждается дело, по WhatsApp, то есть через незащищенные соцсети, приложение, то, наверное, у любого возникнет удивление. Все мы знаем, что сейчас много вбросов, взламывают базы данных банков, звонят мошенники. Поэтому я, конечно, на всю эту информацию не отреагировала должным образом. Кажется, такой же документ поступил в федерацию синхронного плавания. Тогда мы с Татьяной Николаевной Покровской приняли решение приостановить мою работу вице-президентом до разъяснения ситуации. Хотя федерация и Татьяна Николаевна были против. Но я сказала, что с вопросом все равно надо разобраться, чтобы не бросать на них тень.

Когда информация об этом пошла в соцсетях и прессе, я возвращалась с пробежки. Мне скинул ссылку один близкий товарищ и спросил: «Что это?» Я, конечно, была очень удивлена.

Кстати, решение дисциплинарного комитета мне тоже отправили в WhatsApp. Удивительная вещь! У меня сразу возникли вопросы. Кого дисквалифицируют? Для чего? На основании чего пытаются ограничить мои права на труд? Причем в этой бумаге было написано: «На вас, Ольга Ивановна, будут наложены санкции». Если мы посмотрим закон «О физической культуре и спорте», там понятия «санкции» нет. Это модное слово: Запад сейчас на всех накладывает санкции. У нас же есть слово «дисквалификация». Это первое.

Второе. Что такое допинг в спорте? Употребление запрещенных веществ, которые повышают спортивный результат и дают временное превосходство одного спортсмена над другим. Но при чем допинг и я? Я над кем сейчас пытаюсь усилить превосходство?

— Наверное, речь о том времени, когда вы занимались тренерской работой.

— Об этом я еще скажу. Но пока меня очень смущает статус организации, которая пытается наложить на меня санкции. В открытом доступе есть информация, что РУСАДА находится в статусе, не соответствующем кодексу ВАДА. А до конца года у них пройдет аудит.

— Хотела спросить. РУСАДА начало рассматривать ваше дело в августе, но могло это сделать и полгода, и год назад. Почему сейчас, на ваш взгляд?

«Почему вопросы ко мне возникли сейчас?!»: как РУСАДА отстранило Ольгу Павлову

— Они могли это сделать и 11 лет назад, и 10. Я свою депутатскую неприкосновенность сняла 12 октября 2021 года. Что мешало сделать это в ноябре, декабре, феврале, апреле и любом другом месяце?

Также мне непонятно, почему ко мне возникли вопросы через 10 лет. Когда я была тренером, мои ученики входили в пул международного тестирования, систему АДАМС. Их тестировали каждые 10–15 дней. Вспомним 2011 год. В марте Елена Мигунова выигрывает чемпионат Европы в Париже, в апреле и мае мы с ней были в Испании и Португалии. Дальше у нее проходили коммерческие старты в Стамбуле. Но само же РУСАДА показывает, что Мигунова сдавала допинг-тесты и все они были отрицательными. А потом мы поехали на Универсиаду в Китай. До этого был чемпионат России в июле. Когда мы могли применять допинг?

Если человек находится в системе АДАМС, то в любой момент могут постучать к тебе домой. И потом, кроме Мигуновой, у меня были другие ученики. Почему о них никто не говорит? Среди них она у меня не первый заслуженный мастер спорта. Ни один из них никогда не подвергался антидопинговым санкциям. Ни один! А сколько побед и успехов было!

Еще один интересный момент. Если тренер передает запрещенный препарат ученику на соревнованиях, на базе, пойман за руку и в организме спортсмена есть препарат — это понятно. А сам тренер разве не человек? Например, спортсмену нельзя пить мельдоний. А тренеру можно? Мельдоний — это препарат для сердца. Если у наставника болит сердце, он разве не может его купить? Тренер — раб, что ли? Или тот же фуросемид? Если человека беспокоят почки, ему разве нельзя выпить этот препарат? Или, например, у тренера низкое давление. Разве ему нельзя принять лекарства, содержащие кофеин? Да, спортсмену нельзя. Но почему и наставнику нельзя принимать препараты, продающиеся в аптеке? Кто дал право регламентировать тренера по этому направлению?

«Я с 2007 года с Мигуновой (на фото слева) жила и работала за границей. Я приезжала в Россию на 2–3 месяца только. Красная группа элитарных спортсменов готовилась особенно» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Он продавал все — от струи бобра до виагры»

— Вам приписывают закупку допинга у тренера Евгения Евсюкова. Вы когда-нибудь контактировали с ним?

— Его все знали. Я с ним знакома шапочно. Мы же в разных видах спорта. Я тренировала спринт, он — ходьбу. Мы не пересекались, у нас разные методики подготовки. Я с 2007 года с Мигуновой жила и работала за границей. Я приезжала в Россию на 2–3 месяца только. Красная группа элитарных спортсменов готовилась особенно. У Евсюкова спортсменов красной группы, которые готовились к Олимпиаде, не было. Но мы их видели, знали, кто они такие.

Евсюков продавал не только препараты для спортсменов, но и другие медикаменты. Он сам говорил, что у него была очень сильная линейка «Мужская сила». Знаете, сколько мужиков в дорогих костюмах к нему ходили? Те, кто хотел продлить свою сексуальную молодость, поднять демографию. А Евсюков помогал людям. Он продавал все — от струи бобра до виагры. Это он делал открыто! Все об этом знали.

Представьте себе, один продает суррогатную водку, другой купил несколько ящиков для перепродажи, а другой — чекушку, выпил дома и сидит радостный. У всех одинаковая мера ответственности? Пить на работе нельзя, Трудовой кодекс запрещает, а дома — пожалуйста.

Говорят, что я купила у Евсюкова некий препарат. Но РУСАДА какой статус имеет? Если человек закупил сильнодействующий наркотический препарат, то это, наверное, дело другой службы, которая следит за оборотом наркотиков. Тогда при чем тут РУСАДА, чтобы выносить в отношении меня какое-то решение, даже если бы я реально что-то купила? В конце концов, зачем мне покупать какие-то аптечные препараты у этого человека?

— Так вы что-то у Евсюкова все-таки приобретали?

— У него мы покупали хорошие витамины. Но разговор не об этом. А о том, где написано, что я не могу подобного делать. Каким документом регулируется то, что я не могу у этого человека что-то покупать?

РУСАДА ссылается на документы, которые регламентируют антидопинговые правила в РФ. Например, есть кодекс ВАДА. Чтобы эти правила заработали в России, надо их инкорпорировать в российское законодательство. Статья 15 Конституции РФ регламентирует порядок опубликования и вступления в силу законодательных актов и актов исполнительных органов власти (указы, приказы и прочее). Когда дело идет о правах и свободах граждан, то любые правила должны быть официально опубликованы. После этого они вступают в законную силу через 10 дней. По новому положению они должны пройти согласование минюста РФ. Ни первый, ни второй приказ, которые регулируют антидопинговые правила в России, не прошли эти процедуры. Поэтому они не считаются легитимными и никакой юридической нагрузки не несут. Это ничтожные документы. Ни один суд их не примет. Так какие правила я нарушила, если их нет в стране?

«Нельзя пытаться наказать человека за нарушение правил, которых не существует»

— Значит, это законодательный пробел?

— Да. Приказы есть, а в юридическую плоскость они не вступили. Нельзя ссылаться на то, чего нет, пытаться наказать человека за нарушение правил, которых не существует.

Еще хочу обратить внимание на то, что РУСАДА не выносит решение, а передает дело в дисциплинарный комитет. В него входят уважаемые профессора, заведующие кафедрами, члены ассоциации юристов. Как те, кто призван защищать Конституцию России, не увидели, что это ничтожные документы? Но они ссылаются на них и выносят свой вердикт. Это умысел? Халатность? Формализм? Или подлог? Кто потом будет иметь с этими людьми дело? Почему они так формально рассмотрели вопрос?

Дальше. Везде меня записывают в статусе тренера и персонала. Какой же я тренер? Я чей персонал? Даже в указах Владимира Путина так не пишут. После Олимпиады награждают спортсменов и тренеров отдельно, а врачей и массажистов тоже отдельно.

— Договорим о Евсюкове. Вы говорите, что были знакомы с ним шапочно. Как относились к тому, что он был дважды судим за использование запрещенных веществ? Почему кто-то продолжал у него покупать?

— Двойные стандарты. Его судили, а потом он снова стоял со своими столами таблеток и трав, ездил на сборы. Он не прятался, а делал это открыто. Зачем мне судить его жизнь? Мы были среди спортсменов красной группы. В 2011 году я выиграла кадровый резерв «Единой России», вошла в президентскую сотню. К тому же была признана лучшим тренером Европы. Так зачем мне этот Евсюков?

«Зачем мне гарантировать то, чему есть доказательства? Есть допинг-протоколы, ее пробы. Они все чистые» Фото: © Григорий Сысоев, РИА «Новости»

«Мои спортсмены не «ели» допинг»

— Вас дисквалифицировали на два года. Это самое строгое наказание за нарушение, которое вам приписывают. В вашем понимании оно справедливо?

— Для чего это наказание? Я понимаю, когда наказывают тренера. Но я 10 лет назад закончила тренерскую карьеру, а речь идет о нарушении 11-летней давности. Кого они наказывают? Я не работаю тренером и не собираюсь. И, вообще, кто им дал право меня наказывать? Если я не вхожу в общество охотников и рыболовов, то зачем меня наказывают за то, что где-то убили медведя?

— В прессе писали, что дело было заведено в 2016 году. Так ли это?

— Откуда же я знаю? Мне никакие уведомления не приходили. В 2016-м я стала депутатом Госдумы. Тренером я уже не работала.

— Быть может, вы намеренно пошли в парламент, чтобы воспользоваться неприкосновенностью?

— Депутатом я стала в октябре. Что им мешало выйти на меня до этого? Я ни от кого не пряталась, я публичный человек. В конце концов, у меня и в 2016 году был руководитель. Обратились бы к Вячеславу Володину, фракции, попросили бы дать объяснения. Со многих депутатов ведь снимали неприкосновенность.

— Но после появления информации о том, что вы якобы закупали какие-то вещества, под подозрение попали и ваши воспитанники, в том числе Елена Мигунова.

— Но ведь есть протоколы допинговых контролей. Я уже сказала, что Мигунова была в системе АДАМС. Она в 2011 году бежала во Франции, выиграла «золото». Потом мы были в Испании и Португалии. Там мы тоже сдавали на допинг. Потом приехали в Россию. Есть протоколы, как она бежала на чемпионате России по 2 раза, потом поехала в Шэньчжэнь на Универсиаду. Там есть и въездной, и выездной контроль. Так под какое подозрение она попала?

— Значит, вы гарантируете, что она никогда не употребляла допинг?

— Зачем мне гарантировать то, чему есть доказательства? Есть допинг-протоколы, ее пробы. Они все чистые.

— Но в последнее время было открыто много допинг-дел в отношении представителей российской легкой атлетики. Как можете объяснить сомневающейся публике, чем вы отличались ото всех? Почему все «ели», а вы — нет?

— Мои спортсмены не «ели» допинг, потому что я с ними занималась профессионально. К тому же был строгий отбор. У Мигуновой очень сильные физиологические возможности, которые описаны в моей докторской диссертации. Она уникальный человек: у нее мужское сердце, большая аорта, поэтому она практически не закисляется на последней стадии дистанции. Мигунова еще в 5-м классе в Казани выигрывала у всех мальчиков. А потом ее повезли в США, где она стала второй после Сани Ричардс.

Поэтому я не понимаю, почему я должна что-то объяснять сомневающимся. Есть факты — это допинг-протоколы. Они все отрицательные. Конечно, мы являлись очень неудобными конкурентами. У меня в руках была сильная спортсменка, и это многих раздражало. Ко мне попала хорошая девочка, я нашла к ней ключ. Но у меня и до нее были спортсмены. Просто к моменту, когда мы встретились с Мигуновой, я была уже зрелым человеком, поэтому у нас получился хороший результат.

— У вас имелась своя методика?

— Да, индивидуальный подход. Мигунова была не самой лучшей, но я увидела в ней качества, которые нужны в большом спорте. И не пожалела. Поэтому никакого подозрения в отношении Елены быть не может. Она использовала восстановительные препараты, но только те, которые разрешены.

Например, у нас сейчас бежит лыжник Александр Большунов. Он, что ли, тоже допинг «ест»?

— Надеемся, что нет.

— Меня больше всего в этой истории расстраивает пренебрежительное отношение к законодательству. Как мы можем защищать спортсменов от мировых нападок, если у себя дома не можем разобраться? Если такие люди, как Владимир Зайцев, Александр Мохов, Вера Тихонова, Владислав Каркищенко, подписывают не глядя документы… Мне все-таки хочется верить, что они до конца не прочитали или их ввели в заблуждение. Как же можно ссылаться на документы, но не знать, что они недействительны?

Понятно, что допинг — это зло. Но, наверное, те люди, которые по надуманным обвинениям были дисквалифицированы как раз по этим документам, обратятся в суд.

«Мое мнение такое. Я, конечно, расстроена. Но приму извинения от этих людей. Они в ближайшее время должны исправить положение, а главное — исправить законодательство РФ, потому что этого хамства больше не должно быть» Фото: duma.gov.ru

«Я считаю, что люди должны признать ошибку»

— Почему же раньше на это никто не обращал внимания?

— Я просто сильный законодатель, разбираюсь в документах, внимательно слежу за изменениями, вносимыми в Уголовный, Гражданский, Трудовой кодексы. Я очень вдумчивый человек.

Мое мнение такое. Я, конечно, расстроена. Но приму извинения от этих людей. Они в ближайшее время должны исправить положение, а главное — исправить законодательство РФ, потому что этого хамства больше не должно быть. Я считаю, что люди обязаны признать ошибку.

Не хочется, конечно, дальше углубляться в политику. Но уж слишком считывается западная методичка в этом вбросе: перед аудитом ВАДА им хочется показать не просто разоблачение тренера, но и политика, члена «Единой России». Что-то мне подсказывает…

— У нас и так плохие отношения с Западом, спортсменов не пускают на соревнования. Так зачем тогда?

— Видимо, работу показывают. Что они хотели? Меня опозорить?

— Вы отправили жалобу в Генпрокуратуру. Какую-то реакцию оттуда получили?

— Я написала заявление, но параллельно с ним был отправлен депутатский запрос. Я, как гражданка РФ, не могу надеяться на скорое решение. В депутатском запросе Генпрокуратуре поставлены вопросы о законности действий сотрудников РУСАДА, о нарушении моих прав, о законности принятия решения и, главное, документов, на которые они ссылаются.

И тут начался страшный шум. Видимо, прокуратура направила запрос в минспорт РФ, в котором просит объяснить статус документов.

— Какие депутаты вас поддержали?

— Как только дело завершится, расскажу.

— Как думаете, почему выбрали для такой показательной атаки именно вас?

— Не знаю, кто заказчик. Для этого есть другие организации и органы, которые могут поставить такие вопросы и выяснить.

— После того как дело стало публичным, какую реакцию от коллег получили? Кто-то обратился к вам со словами поддержки? Или, напротив, отвернулся?

— Тех, кто отвернулся, нет. Многие просили озвучить мою позицию. В этом деле не нужно молчать. Многие коллеги позвонили, предложили помощь. Мне посоветовали подать в суд. Но вы же знаете, что российские суды — самые «гуманные» суды в мире: подай туда заявление и похорони себя на 10 лет. Но вариант со спортивным арбитражем, наверное, рассмотреть можно. А вот на депутатские запросы органам приходится отвечать.

— До дисквалификации как вы видели свое будущее? Может, собирались вернуться к тренерской работе?

— Ни в коем случае. Я с тренерской работой давно закончила и возвращаться к ней не собиралась. Это удел молодых. К тому же у меня есть звание доктора наук, я педагог с огромным стажем, опытом, я политик, общественный деятель.

— Вы еще недавно были вице-президентом федерации синхронного плавания. Эта дисквалификация запрещает вам и там работать.

— К тому моменту, как было вынесено решение, я уже не была вице-президентом федерации. В 307-м приказе об этом ничего не говорится. А 464-й от 2021 года, который не утвержден минюстом, запрещает такую деятельность. Но документ нелегитимен. К тому же я уже не являюсь вице-президентом. Так кого они дисквалифицируют? Я ни к одной федерации не отношусь.

— Но ведь вы ушли с поста вице-президента после того, как появилась информация об этом деле.

— Это уже мое личное дело и право. Но ничто не мешает мне когда-либо вернуться к данному статусу.

— Каким вы видите свое будущее? Чем хотели бы заниматься?

— Будет ясно, когда решу этот вопрос. А заниматься хотела бы только защитой прав граждан, тренеров, спортсменов. Я считаю, что это мое место, мой жизненный путь.

Вообще, эта ситуация заставила меня вспомнить фразу Феликса Дзержинского: «Господи, сколько же в сегодняшней России „желторотых“ людей побывало и еще находится на министерских постах».

— Последний вопрос. Вы все-таки покупали допинг?

— Я допинг не покупала. Я допинг не принимаю. Мои спортсмены проходили допинговый контроль. Ни один из них никогда не был уличен в применении допинга.