«Недвижимость теряет привлекательность, остановить денежную панику важнее»

«Народный» индикатор устойчивости экономики все-таки сдал, несмотря на всю устойчивость к санкциям и продолжающуюся 11-й месяц неизменно идущую по плану специальную военную операцию» Фото: «БИЗНЕС Online»

Почему падает рубль?

Бодро и уверенно российская валюта в декабре обвалилась. «Народный» индикатор устойчивости экономики все-таки сдал, несмотря на всю устойчивость к санкциям и продолжающуюся 11-й месяц неизменно идущую по плану специальную военную операцию. На падение практически не повлиял налоговый период, приходящийся на конец каждого месяца, за исключением пары откатов, за которыми доллар вновь устремлялся в рост. За 20 торговых дней рубль обвалился на 17%, что с 2000 года случалось лишь 5 раз, а за квартал рубль подешевел на 35%. Надолго ли такая динамика и что будет с курсом рубля в обозримом будущем?

Начнем с налогового периода. Налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ), различные акцизы и НДС выплачиваются 25-го числа каждого месяца, а налог на прибыль организаций — 28-го. Если же этот день выпадает на выходной, то предельная дата выплаты переносится на ближайший будний день. Предприятия предпочитают проводить эти платежи именно под последние дни, а не заранее, чтобы не терять возможность использовать этот предназначенный для налогов «дополнительный» капитал, пусть даже в формате простых кредитов overnight. Соответственно, обычно за неделю до этих дней начинается продажа на рынке некоторого количества валюты, чтобы получить рубли, необходимые для уплаты налогов. В этом месяце предельные дни приходятся на понедельник и среду на следующей неделе, так что можно предположить, что все, кому надо, уже себе рублей купили и импульс этот в целом иссяк. Но на курс продолжают влиять прочие факторы.

Например, дефицит бюджета, который уже пошел покрываться де-факто эмиссионным финансированием в рамках отечественной версии «количественного смягчения». ЦБ выдает банкам кредиты, те на них выкупают правительственные облигации, после чего несут их закладывать в тот же самый ЦБ. После этого правительство тратит эти деньги на реализацию бюджетных трат. При этом в РФ традиционно декабрь — самый масштабный месяц по данному показателю. В целом же по итогам года минфин разместил облигаций на 3,28 трлн рублей, что на четверть выше объема заимствований по итогам 2021-го, а в прошлом месяце, когда эта практика стала заметной, 90% облигаций взяли именно банки. Проще говоря, рублей в системе стало больше, а количество валюты, наоборот, падает.

Падает оно по двум причинам — пошло сокращение экспорта из страны и кое-как, через третьи-пятые руки, начал восстанавливаться импорт. Соответственно, на выходе снижается торговый баланс, т. е. сокращается количество поступающей в страну валюты. При этом никуда не делся отток капитала, по прогнозу ЦБ, он составит порядка $250 млрд по итогам этого года. Для сравнения: в прошлом году он составил $74 миллиарда. Низкий курс рубля (на пике он штурмовал уровень в 50 рублей за доллар) способствовал активной покупке валюты теми, у кого были рубли, и столь же активному ее выводу на внешние счета. Валюта потреблялась и внешняя, приходящая за экспортные контракты (в частности, и в рамках широко разрекламированной «продажи газа за рубли»), и внутренняя. Люди и компании, не восстановившиеся после мирового ковидобесия и пострадавшие от разрыва производственных цепочек, активно удовлетворяли свою нужду в рублевой ликвидности, избавляясь от долларовых и евровых резервов в российских банках.

Такая практика всячески поддерживалась российским официозом. Можно вспомнить августовский релиз ЦБ, где прямо говорится, что «нефинансовым организациям рекомендуется перевести доллары и евро в юани и другие дружественные валюты». Судя по всему, многие послушались и перевели, поскольку на 1 ноября, по данным того же ЦБ, объем валютных остатков, даже с учетом «дружественных» валют, составил меньше $60 млрд, что ниже уровня начала года почти на 40% и ниже ямы 10-летней давности. Вопрос только в том, а что можно купить в этой самой «дружественной» валюте, можно ли ее получить наличными, какова ее конвертируемость в мировом масштабе? Не стоит верить в искреннюю заботу российского государства о том, чтобы у податного электората не пропали капиталы — уж скорее во всей этой «девалютизации» просматривается желание перетащить их себе, предварительно снизив их рублевую стоимость.

«Средняя экспортная цена барреля Urals составляла 66 долларов за баррель в ноябре, но, по консолидированным оценкам, ушла в декабре к 54–56 долларам, что ниже потолка в 60 долларов» Фото: © Victor Lisitsyn / Global Look Press / www.globallookpress.com

Рынок стал «тонким», его гораздо проще сдвинуть

Теперь об экспорте. Точные данные засекречены, и это бессмысленно — отсутствие официальной информации порождает обращение к каким угодно источникам и работу по протоколу «исходим из худшего». Поэтому обратимся к Bloomberg: морской экспорт нефти из РФ рухнул на 54% (с 3,46 млн до 1,6 млн баррелей в сутки) за первую неделю после введения эмбарго и потолка цен, что произошло 6 декабря, хотя в этом обвале были причины и технического характера вроде ремонта в порту Приморска. Наиболее ощутимый удар по экспорту нанес отказ некоторых владельцев танкеров от перевозки российской марки нефти ESPO из дальневосточных портов после вступления в силу ценового потолка.

Рухнули и цены. Средняя экспортная цена барреля Urals составляла $66 за баррель в ноябре, но, по консолидированным оценкам, ушла в декабре к $54–56, что ниже потолка в $60. Операционная безубыточность достигается при $45 за баррель — показатель расчетный, это $35, указанные в 2013 году Игорем Сечиным и поправленные на долларовую инфляцию. Бюджет, напомним, был сверстан, исходя из $70,1 за баррель Urals. Да, это падение доходов, скорее в недальнем будущем, но рынок закладывает сокращение долларового притока уже сейчас с понятным результатом. При этом, по оценке казначейства США, РФ уже в ноябре получила за нефть денег меньше, чем в октябре, сами же США утверждают, что потолок будет снижен, и, кстати говоря, ему уже почти три недели, а так активно обещавшийся указ о противодействии до сих пор не готов и не обнародован. Кроме того, уже в феврале ожидается введение потолка цен на нефтепродукты с аналогичным результатом.

Стоит отметить также то, что сейчас с валютного рынка пропали мощные субъекты, которые могли бы стабилизировать курс. ЦБ нет — его корсчета под санкциями, он не может как-то влиять. Нет нерезидентов, которые могли бы выкупать те или иные фундаментально необоснованные движения, зарабатывая на арбитраже. Похудели и запасы валюты у физлиц и юрлиц РФ. Проще говоря, рынок сам по себе стал «тонким», его гораздо проще сдвинуть в ту или иную сторону. Собственно, откат в рубле с 72,25 до 70,2 за доллар был, похоже, обусловлен тем, что кто-то крупный продал заметные объемы юаней и установил исторический рекорд по обороту торговли им.

Итого: падение экспорта в объемах и деньгах, рост импорта, дестабилизация самого рынка, рост количества рублей на рынке в силу фактической эмиссии. Все эти факторы сошлись в одной точке, и налоговый период не сумел перебить их влияния. Что любопытно, в отчете ЦБ за ноябрь было указано, что имел место рост запасов на счетах юрлиц, причем в основном это были нефтегазовые компании, давшие прирост на 636 млрд рублей. Похоже на то, что эти самые экспортеры решили подсуетиться заранее и прикупили рублей для уплаты налогов впрок, еще в ноябре, по более выгодному курсу.

«Недавно был зафиксирован отток средств с эскроу-счетов, то есть люди стали меньше вносить их в банки, чем банки выделять девелоперам. Проще говоря, сектор недвижимости стал терять в привлекательности» Фото: «БИЗНЕС Online»

Мы можем получить запрет торгов и директивное выставление курса со стороны ЦБ

Что будет дальше? Пока ничего. У ЦБ пропала возможность впрямую влиять на курс, осуществляя долларовые/евровые интервенции, но осталась возможность менять ставку и норму резервирования. При продолжении давления на рубль он вполне может повысить ставку (опять же, она была и остается ниже инфляции), чтобы простимулировать переход в рубль и его закрепление в банковской системе. Это, конечно, не понравится экономике, там уже ситуация не очень. Недавно был зафиксирован отток средств с эскроу-счетов, т. е. люди стали меньше вносить их в банки, чем банки выделять девелоперам. Проще говоря, сектор недвижимости стал терять в привлекательности, несмотря на недавно продленную «льготную ипотеку», но остановить денежную панику может быть более важным.

Но в целом тренд на снижение рубля сохранится — экспорт будет падать, потолок висеть, в феврале вводится потолок на нефтепродукты, газовый рынок Европы во многом уже потерян (а теплая зима снизила цены в 3,5 раза от пиков). Кроме того, никуда не делись опасения мировой рецессии в наступающем году с сопутствующим падением цен на сырье. Не стоит также забывать и о том, что различные государственные деятели неоднократно повторяли, что комфортный курс рубля — 70–75 за доллар, и вот он к этим уровням и приехал, после того как те, кому надо и кто может, закупились этим самым долларом за недорого.

Тем не менее резких движений в ближайшее время я не жду, более того, некоторое укрепление тоже не исключено. Важен здесь тот факт, что уровень 70+, забытый с весны, вновь вошел в повестку как норма. Если же приток валюты станет еще меньше (а он станет), курс можно будет сдвинуть еще разок, невелика сложность, особенно на тонком рынке. В пределе же мы запросто можем получить запрет торгов и директивное выставление курса со стороны ЦБ. Возможно, на разных уровнях для разных классов компаний — такая практика была и есть в Иране и Венесуэле, в зависимости от близости к центру принятия решений, пардон, от важности компании и/или отрасли для функционирования экономики страны. Посмотрим: пока это не в повестке.

В конце концов зачем вообще нужна валюта благонравным и добропорядочным гражданам РФ? Оставить ее государству, оно умное и разберется самостоятельно. Наверное.