Гибель «Булгарии»: «Он имел право не подчиниться капитану. Пистолет ему к виску никто не приставлял...»

Эксперт Владимир Логинов

ЛОГИКА ЭКСПЕРТА ЛОГИНОВА

Участники многомесячного процесса, посвященного гибели «Булгарии», продолжают проявлять себя как некий маленький социум. В минувший понедельник это выразилось в реакции на сообщение, которое в антураже сидящих за решеткой подсудимых было прекрасным дополнением к известной картине Николая Ярошенко «Всюду жизнь». Речь шла о благополучных родах потерпевшей Гульнары Назаровой, вплоть до минувшей пятницы с завидным постоянством приходившей на каждое судебное заседание.

- Событие радостное произошло. Уважаемая потерпевшая Назарова сегодня родила мальчишку. Поэтому если кто-то с ней поддерживает контакты, то от имени суда ее поздравьте, пожалуйста, – прокомментировал эту новость судья Сергей Якунин. Уже знавшие об этой новости потерпевшие откликнулись на слова судьи веселым гомоном. А подсудимые не прореагировали никак. Только Ирек Тимергазеев утвердительно кивнул головой, словно говоря: «Родила, ну и хорошо».

Поскольку других сообщений не было, вернулись к допросу председателя комиссии, составлявшей заключение по результатам комплексной судоводительской и инженерно-технической экспертизы крушения «Булгарии», Владимира Логинова. За эксперта вновь взялся адвокат Роберт Халиуллин и заставил Логинова понервничать. Отвечая, тот порой раздраженно вздыхал и судорожно вытирал пот носовым платком.

- На каком основании комиссия сделала вывод, что ввод в эксплуатацию судна осуществляется Российским речным регистром? Каким нормативным актом вы руководствовались? – вопрошал Халиуллин.

- Здесь имеется в виду, что после получения разрешительных документов от Регистра… судно имеет право эксплуатироваться… Вот что я имел в виду… Это из логики вытекает, – ответил Логинов. На это Халиуллин огласил пункт руководства по технической эксплуатации судов внутреннего водного транспорта, согласно которому «ввод судна в эксплуатацию производится в соответствии с порядком, установленным судовладельцем».

- Я имел в виду расширенное толкование, согласно которому судовладелец не может отправить судно в плавание, не имея на руках разрешительных документов, – пояснил Логинов.

ЭКСПЕРТА ОБВИНИЛИ В «ОБВИНИТЕЛЬНОМ ПРИГОВОРЕ»

Но, как вскоре выяснилось, даже если старший эксперт камского филиала Российского речного регистра Яков Ивашов и неправомерно выдал разрешение на эксплуатацию судна в Перми, то после аварии с двигателем 8 июля это разрешение автоматически теряло свое значение. Добросовестный судовладелец должен был тут же поставить судно на прикол, а после ремонта вызвать специалиста Речного регистра для нового освидетельствования. Получается, к крушению «Булгарии» 10 июля Ивашов не имел уже никакого отношения? Логинов посчитал, что имел – когда выдавал первоначальное разрешение.

- Ивашов не капитан, не судовладелец, не плохой эксперт из линейного отдела – никто… И тем не менее эксперт считает, что к наступившим последствиям, к затоплению «Булгарии», Ивашов причастен, – задумчиво, как будто пробуя эту фразу на вкус, проговорил судья.

Следом за Халиуллиным за эксперта взялась адвокат главного инспектора казанского линейного отдела Волжского управления Государственного и морского речного надзора Владислава Семенова Инга Новикова, которая, естественно, доказывала невиновность своего подзащитного.

Адвокат Константин Габелев

- Вопросами лицензирования в комиссии занимались вы. Где у нас находится лицензирующий орган? – настаивала Новикова на той точке зрения, что лицензирующим органом было Волжское управление государственного и морского речного надзора в Нижнем Новгороде, а никак не его линейный отдел в Казани. Логинов не хотел с этим соглашаться, и адвокатессе это не нравилось.

- Давайте конкретно разберем ситуацию, поскольку этой экспертизой вы обвинительный приговор подписали, – не унималась она, очень рассердив этой фразой судью.

- Я возмущен, честно говоря. При чем тут «по сути обвинительный приговор», – удрученно качал головой Якунин.

Новикова же стояла на своем: проведенная инспекторами линейного отдела «предлицензионная» проверка никаких разрешительных функций не имела, стало быть, и не давала права выхода в рейс. Получается, Семенов и Тимергазеев никакого отношения к крушению «Булгарии» не имеют. Однако Логинова, отличающегося, судя по всему, крепким характером, сбить было непросто. Он упорно отстаивал свою точку зрения – «Булгария» находилась в зоне действия линейного отдела, стало быть, он за нее и должен был отвечать – вплоть до обращения в прокуратуру.

Свою долю неприятных вопросов получил эксперт и от адвоката Гурами Горгиладзе. Тот опять обратил внимание суда на то обстоятельство, что в комиссии вопросы судоводительской экспертизы решал только Владимир Цветков, но он умер, так нигде за свои выводы и не расписавшись. Нет его подписи и в том, что он предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложной экспертизы.

АДВОКАТ ИНТЕРЕСУЕТСЯ «НЕПОСРЕДСТВЕННЫМИ ПРИЧИНАМИ АВАРИИ»

Разумеется, часть вопросов, которые поднял Горгиладзе, касалась его подопечного – старпома Рамиля Хаметова. Говоря о совокупности обстоятельств, которые можно было поставить в вину Хаметову, эксперт отметил:

- Не работал левый двигатель, не работала осушительная система, не работали аккумуляторные батареи аварийной радиосвязи… А то, что они перестали работать давно, не является основанием совершать каждый рейс с одними и теми же неисправностями.

- Вы в курсе, что капитан дал команду выйти из порта Болгар? Как вы думаете, Хаметов не должен был ему подчиниться? Капитан – он же самый главный! – поинтересовался у него Горгиладзе.

- Капитан – самый главный, но когда речь идет о безопасности плавания, я думаю, он имел право не подчиниться капитану и поставить об этом в известность соответствующие службы… Пистолет ему к виску никто не приставлял, – ответил Логинов. Вскоре выяснилось, что эксперту предстоит выдержать еще один психологический бой. Если предыдущие защитники в разговоре с председателем комиссии были достаточно активны, что давало ему повод мобилизоваться, то защитник субарендатора «Булгарии» Светланы Инякиной Константин Габелев избрал совершенно другую линию поведения. С Логиновым он разговаривал как опытный завуч с отпетым двоечником, хоть и из хорошей семьи. Надев маску безмерного терпения, он где-то даже с сочувствием выпытывал у свидетеля – как же тот умудрился делать выводы о правовой стороне дела, не имея юридического образования, почему члены комиссии не разобрали ни один из механизмов, а затем вновь вернулся к Цветкову.

- Никаких записей нет? А как мы сейчас сможем узнать, что он действительно писал? – горестно спрашивал адвокат. И стал ковать железо пока горячо.

- Каковы конкретные причины затопления? Почему судно так быстро ушло в воду? Нас вот это интересует, – спрашивал он у Логинова. Тому не пришлось долго готовиться, и он зачитал часть выводов экспертизы, которая касалась непосредственно крушения: судно вышло в нарушение штормового предупреждения, шло с креном на правый борт, затем начало совершать поворот, крен увеличился, удар ветра в левый борт сделал его еще больше. Вода начала поступать через открытые иллюминаторы, а затем через окна и выходы на главную палубу.

- Я поэтому и задал этот вопрос, чтобы всем было понятно. Мы здесь допросили много и судовладельцев, и капитанов, которые то же самое и говорили – погодные условия, а также открытые иллюминаторы сыграли основную роль, и даже спасательные средства за такое количество времени спустить невозможно было, – отметил Габелев. Судя по тому, как адвокат акцентировал внимание на непосредственных причинах аварии, можно предположить, что в дальнейшем он будет строить линию защиты, переводя стрелки на погибшего капитана…