…их безответственность и несменяемость — слишком высокая честь сравнительно с их достоинством, а то, что они управляют не на основании писаных законов, но самовластно, не безопасно. Спокойствие народа, лишенного участия в управлении, никоим образом не служит доказательством правильности такого порядка…

Аристотель. "Политика".

На прошедшей неделе состоялся гулкий обмен ударами между признанными авторитетами в области этики. Наша власть схлопотала полновесный пинок от Всемирного Банка, заявившего о том, что Россия среди всех остальных стран, испытывающих трудности с кризисом, выделяется асоциальной политикой. Ей предложено увеличить в три раза детские пособия, добавить вспоможения безработным и поднять минимальные пенсии.

Наш ответ прозвучал как всегда с неожиданной стороны. Несмотря на досадное отсвечивание рубчатого следа банкирского ботинка, в повисшей звенящей тишине смелым откровением прозвучала инвектива об отсутствии морали в мировом бизнесе. Слепые прозрели, у Америки отвалились костыли российского стабфонда, нефть с перепугу скакнула за 50 безнравственных долларов. Банкиры скисли, зашуршали бумажками и смогли выдавить из себя лишь очередное жалкое понижение процентных ставок.

Что же это у нас делается (не делается) такого, чтобы старые крокодилы из Всемирного Банка опустились до настоятельных рекомендаций подумать о российском народе? Это кем же надо выглядеть, чтобы дождаться таких советов от этих советчиков. Речь, видимо, уже не о бесчеловечности, а о каком-то антибиологизме отечественных андроидов в глазах упомянутых крокодилов: "Ведь оно ж живое… Его же поливать надо!".

И чем же может ответить наша власть на вызовы времени, которые ею сводятся к проблеме амортизации прежних мифов? Правильно: эмиссией новых мифов. Но предназначены они будут не внешнему потребителю, ибо потребитель этот искушен и вмиг пометит сказочника подарком в виде бейсболки. Которая - судя по персонажам голливудских фильмов - является непременным атрибутом простака.

Но тогда эти мифы предназначены для внутреннего потребителя? О нет, недогадливый читатель. Это блюдо российский повар предпочитает есть сам, в одиночку.

Судя по некоторым признакам, основной задачей политической кухни сейчас стала задача скорейшего водворения периодически выпадающей кишки реальности обратно во вздрагивающее брюхо мифа.

Однако, успешная инсталляция мифа зависит от многих факторов. В частности, необходим учет того обстоятельства, что у лиц интеллектуального труда сейчас появляется ну, ооооччччень много свободного времени. Почему бы им не заняться бесстрастным анализом действий власти и развенчанием особо полюбившихся ей мифов?

Вообще, миф – есть вненаучное объяснение мира. Профанным сознанием миф был отождествлен со сказкой в позднейшие времена вследствие его, мифа, литературной обработки.

Полноценное и всеобщее восприятие современных мифов возможно лишь в ситуации обязательного среднего образования. Собственно, сам по себе миф необходимости такого образования, на деле призван прикрыть действительную цель: средне образованный субъект может быть манипулируем бОльшим числом инструментов. Попробуйте объяснить необходимость отдать жизнь за светлые идеалы государства неграмотному угрюмому крестьянину.

Он же, обученный "рабы – не мы, мы – не рабы", после просмотра талантливых пропагандистских фильмов, под народную музыку, обработанную в неистовый марш, полезет, визжа, с топором на танки.

Так что миф – дело серьезное. Социальный миф призван затемнить, либо придать смысл неравноценности обмена. Жизни на орден. Собственности на ваучер. Власти на спокойную жизнь.

Однако, и облеченные властью субъекты не свободны от воздействия   эстетически оформленного мифа. Я бы сказал, именно их представление о мире становится первостепенным объектом мифологизации. Люди власти находятся в плену мифов особого рода. Они грезят наяву неким особенным знанием истинного положения вещей. Однако, категория истины в мире войны интересов разных групп не является определяемой, а потому бесполезна. Но небесполезно с некоторой точки зрения внушение субъекту уверенности в том, что он как никто другой знает об истинном положении вещей.

Согласно замечанию Юнга, обладание субъектом тайной само по себе отчуждает его от других субъектов. Значит, в обществах с ограничениями на свободный обмен информацией отчуждение власти от общества обусловлено уже только этим психическим эффектом.

Думается, что знание некоей тайны позволяет ее обладателю возвыситься в собственных глазах над остальными. Однако, приобретение этого ресурсного превосходства требует также и своей интеллектуальной легитимации.

Человек себя легко уверяет, что он обладает некими особенными качествами, делающими его лучше остальных. Укореняется вера в собственные особые достоинства, чем, с одной стороны, отчуждение от других фиксируется еще одним мифом, а с другой стороны – приходит убежденность в собственной незаменимости, которая препятствует сменяемости власти. В общем-то, у субъекта тайны образуется жреческий тип мировосприятия и поведения.

Все это обусловливает установление тиранического (в аристотелевском смысле) способа управления.  

Отсутствие сменяемости и обособление самопровозглашенной элиты определяет ее интеллектуальное вырождение. Ее общий умственный уровень делается низким не только в сравнении с элитой, имеющей пути обновления, но даже в сравнении со средним уровнем своих подданных, занимающихся умственным трудом. И немудрено, ведь тем приходится изощрять и постоянно тренировать свой ум в настоящей борьбе за свой кусок жизни в условиях жесткой конкуренции.

Но вернемся к мифотворческим процессам. Наступивший на любимые мозоли кризис является очень благодарной средой функционирования самых разных слухов, сказок, информационных провокаций, подстав и розыгрышей.

Ссылка на кризис стала надоевшей уже отмазкой для того, чтобы не исполнять свои социальные обязательства (держать инфляцию, выплачивать зарплаты и проч.). Я думаю, в некоторых особо запущенных случаях ссылка на кризис давала возможность уклоняться и от супружеского долга.

То есть кризис – это некий реальный, либо воображаемый феномен, который дал возможность сильному закрепить свое господство над слабым. И сильный эту возможность, судя по всему, упускать не намерен.

Надо сказать, постоянное извлечение на свет божий темы кризиса выветрило-таки кислый запах страха перед ним. Это нехорошо, так как пренебрежение опасностями, которые несет в себе значимое явление, мешает правильно планировать свою жизнь.

При этом власти пытаются мифологизировать бытийный аспект самого кризиса. Пока более-менее удачно¸ как ей кажется, удается спихивать грех первородства кризиса на отсутствующего субъекта. Пропагандистки огрубленный образ Запада вполне справляется с задачей изображения некоего форс-мажора, годного для всех случаев провалов.

Что же на республиканском уровне? Здесь мы все продолжаем разглядывать нехитрые бусы и зеркальца рейтингов. Ходим вокруг заокеанского шайтана, цокая языками и качаем головами. Прикидываем, не пора ли снова начать менять здравый смысл на огненную воду.

Если федеральная власть хоть как-то пытается соотнести себя с ролью заказчика мифа, то местная власть целиком, похоже, смирилась с ролью своей десубъективизации до уровня объекта мифа. Там же, где она выступает юридически заказчиком мифа, она фактически является его единственным потребителем. Так, успешные в плане собственного бизнеса   мифотворцы теперь за сладкие бюджетные пряники консультируют местное чиновничество о методах "продвижения Татарстана внутри России и за рубежом".

Миф – штука очень скользкая. Уверенность в том, что ты занимаешься мифом и полностью контролируешь его, вдруг меняется на подозрение, что это миф занимается тобой.

Так можно попасть и в смешное положение. А посмеяться мы любим и таковой возможности не упустим, ведь так, уважаемый читатель?

06.04.09

Рис. Карины Гатауллиной

Эмиль Гатауллин

Родился в 1967 году. Окончил юридический факультет Казанского Государственного Университета (КГУ) в 1995 году. С 1996 года по настоящее время занимается адвокатской деятельностью. Профессиональная специализация - хозяйственно-правовые вопросы деятельности предприятий.
Автор публикаций на правовые темы и на темы юридических аспектов политической действительности в местной и федеральной печати.
В последнее время своим предметом творческого осмысления определил республиканскую и местную политику в ее самых разных проявлениях.