Наиль Маганов провел свою первую с момента назначения пресс-конференцию

«К КОНЦУ ГОДА ЗАПУСТИМ ЗАВОД МАСЕЛ, НЕ ИМЕЮЩИЙ АНАЛОГОВ В РОССИИ»

В минувшую субботу в главном офисе «Татнефти» в Альметьевске новый гендиректор компании провел свою первую с момента назначения (в ноябре прошлого года) пресс-конференцию. Войдя в зал, где на пресс-конференцию собрались представители федеральных, республиканских и муниципальных СМИ, в подчеркнуто отличном расположении духа, Маганов лично поздоровался с каждым из журналистов за руку. Затем он выступил с кратким вступительным словом.

— Вначале я хотел бы кратко проинформировать вас об итогах деятельности компании в 2013 году. Для компании отчетный год был успешный. Самая главная наша задача — выполнение плана добычи — выполнена. Мы добыли свыше 26,1 миллиона тонн нефти. Активно вели разработку природных битумов. Это сейчас такая важная составляющая нашей ресурсной базы, одна из стратегических. В рамках опытно-промышленных работ, НИОКРа внедрялись новые технологии бурения и ремонта скважин.

Неплохие результаты показал шинный комплекс. Они немножко не те, которые мы ожидали, но тем не менее неплохие по отношению к другим (видимо, подобным предприятиям — прим ред.). Качество продукции нашего шинного комплекса, мы считаем, подняли. В этом году разработали более 100 новых моделей шин, сейчас их испытываем для постановки на производство.

Продолжилась реализация проектов за пределами нашей республики. Наращивает свою мощность комплекс ТАНЕКО. На сегодняшний день мы там в общей сложности около 17 миллионов тонн нефти переработали. Под занавес уходящего года завершили гидрокрекинг (процесс переработки высококипящих нефтяных фракций, мазута или гудрона для получения бензина, дизельного и реактивного топлив, смазочных масел и др. — прим. ред.). На сегодня приняли туда проектное сырье и уже начали выдавать первую продукцию, подходя под наши проектные показатели. С полным пуском — надеюсь, это будет в ближайшее время — мы планируем производить в первую очередь высококачественное моторные топлива стандарта «Евро-5», а ближе к концу года, думаю, мы порадуем всех своих потребителей тем, что будет запущен завод масел, который на данный момент по объему не имеет аналогов в России. И глубину переработки в ближайшее время хотим довести до показателя «ноль мазута».

Компания «Татнефть» выполнила все социальные обязательства перед своим персоналом и ветеранами, закрепленные в нашем коллективном договоре.

Наиль Маганов
Наиль Маганов: «На 2014 год мы планируем в добыче нефти выйти на показатель 26,172 миллиона тонн, то есть с небольшим ростом к 2013 году»

«УХУДШЕНИЯ НЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ ПОЛУЧИТЬ»

— Наиль Ульфатович, хотелось бы узнать, куда вы поведете компанию? Какие вы видите стратегические задачи? Какие новые рынки будет осваивать компания? Может быть, какие-то новые страны появятся — мы вот слышали про Уганду, например? Какие планы на этот счет?

— Стратегия компании прописана. То, что мы видим на ближайшие пять лет, — это стабилизация добычи нефти в РТ, на привычных наших территориях. Второе — выход за пределы у нас тоже определен, и мы туда идем. Поэтому свою первую задачу вижу только в сохранении стратегии, всех ее посылов. Естественно, как любая стратегия, она может по ходу корректироваться в зависимости от внешней обстановки, но все стратегические цели и задачи компании неизменны, никуда не делись, и, на мой взгляд, меняться они не должны. Нет оснований, поводов для того, чтобы что-либо менять.

Что касается выхода на новые рынки, использования новых возможностей, то они открываются каждый день, и наша основная цель — зарабатывать прибыль, разглядев перспективу для компании. Если будут появляться новые интересные проекты (мы внимательно это отслеживаем, мониторим ситуацию, этим занимается целое подразделение компании), то, конечно, мы их будем использовать.

— Каковы предварительные производственные и финансово-экономические итоги 2013 года для компании и каковы основные показатели бизнес-плана на 2014 год?

— Финансово-экономические показатели 2013 года будут не хуже, чем в 2012 году. На сегодня точных цифр назвать невозможно, потому как нет окончательного отчета. Как вы понимаете, по этим цифрам могут сделать большие выводы, и если они будут неправильными, это не здорово. Давайте дождемся официального отчета. На 2014 год мы планируем в добыче нефти выйти на показатель 26,172 миллиона тонн, то есть с небольшим ростом к 2013 году. По прибылям ухудшения не хотелось бы получить.

«ТАТНЕФТЬ» ОСТАНЕТСЯ «ТАТНЕФТЬЮ»

— Трудно себе представить экономику Татарстана без «Татнефти». Естественно, такая компания всегда привлекает внимание крупных игроков. Сразу после своего назначения вы заявили: «Работать предприятие будет так же, как прежде. И речь ни о каких слияниях не идет и идти не может». Вы сегодня можете подтвердить это заявление, ведь мы сейчас живем в стремительно меняющемся мире? Нет ли угрозы того, что крупные игроки рынка поглотят «Татнефть»? Удастся ли Татарстану ее сохранить у себя? (вопрос «БИЗНЕС Online»)

— Сегодня у меня нет никаких посылов для того, чтобы изменить свою позицию, высказанную месяц назад. Что касается угрозы внешнего поглощения, я бы не сказал, что на сегодня существует какая-то угроза. Слово какое-то... жестковатое! Предложений в нашу компанию со стороны не поступало, сама компания такую перспективу тоже не рассматривает.

— То есть «Татнефть» остается и останется татарстанской компанией?

— «Татнефть» останется «Татнефтью».

— Можно ли считать, что территория Татарстана обследована полностью? Какое восполнение запасов может произойти за счет освоения наших земель?

— Татарстан — это основной регион, где мы живем, развиваемся. Сверхвысоковязкие нефти — это одна из стратегических составляющих нашей сырьевой базы. В этом направлении мы с 2005 года активно работаем. С начала разработок мы уже добыли 325 тысяч тонн битумов и продолжаем развивать эту программу. На первом этапе стоит задача выйти на 1 миллион тонн и дальше наращивать по мере изучения геологии. Буквально в конце прошлого года была принята программа по изучению сверхвысоковязкой нефти, выделены дополнительные средства на геологические изыскания.

Второе — это сланцевая нефть. Мы также видим перспективы, изучаем возможность добычи сланцевой нефти на территории республики, отрабатываем для себя технологии. Есть понимание, что этим делом нужно заниматься и дальше.

Что касается тех запасов, на которых мы уже работаем, то мы активно ведем опытно-промышленные работы по внедрению новых технологий, нового оборудования, новых видов добычи для того, чтобы наиболее полным образом использовать то, что мы уже знаем, то, что у нас есть. Это тоже перспективно, эта работа не бесполезная, мы регулярно подводим итоги и видим, что она успешно выполняется. Раис Салихович, есть чем дополнить у вас?

Раис Хисамов
Раис Хисамов: «По сланцевой нефти возможно некоторое расширение на запад Татарстана, но там пока только стадия изучения»

Раис Хисамов — заместитель генерального директора, главный геолог ОАО «Татнефть»:

— Наиль Ульфатович уже сказал, что в прошлом году мы по «Татнефти» добыли 26 миллионов 107 тысяч тонн нефти. При этом обеспечили прирост запасов на 36 миллионов тонн. То есть мы сделали полное воспроизводство. Такая же стратегия у нас на 2014 и 2015 годы. Основные стратегические направления по приросту запасов — это два направления. Первое — битумная или сверхвязкая нефть, у которой в Татарстане ресурсы очень большие. Второе направление новое, которое по инициативе президента РТ Рустама Минниханова начали разрабатывать, — это сланцевая нефть. По ней еще только начало работы как в Татарстане, так и в России. Третье направление — это увеличение нефтеотдачи на старых месторождениях за счет новых технологий.

— В Татарстане могут появиться новые нефтяные районы?

Раис Хисамов:

— Сегодня все компании работают в пределах своих лицензионных территорий, то есть там, где нефтяные месторождения уже открыты. По сланцевой нефти возможно некоторое расширение на запад Татарстана, но там пока только стадия изучения.

Наиль Маганов:

— Вы еще арктический шельф забыли...

«НИ НА СЕКУНДУ НЕ ОСТАВЛЯЕМ БЕЗ ВНИМАНИЯ СВОИ ИНВЕСТИЦИИ ЗА РУБЕЖОМ»

— Расскажите, пожалуйста, о сделке по «КалмТатнефти», потому что мало очень о ней информации. Как распределены доли между «Татнефтью» и «ЛУКОЙЛом»?

— На сегодня это совместное предприятие с «ЛУКОЙЛом» — 50 на 50. По всем проектам, начиная с бурения скважин, в соответствии с лицензионными соглашениями, работа продолжается.

— А сумма сделки?

— Мне не хотелось бы ее озвучивать.

— Уточните, пожалуйста, планы компании по международному сотрудничеству. Не секрет, что во многих странах, где присутствует «Татнефть», сохраняется нестабильная обстановка...

— Ливия и Сирия, да?

— Да.

— Что происходит в этих странах, вы сами прекрасно видите. Могу сказать, что мы в ежедневном режиме мониторим ситуацию, ведем активные консультации и с правительством Российской Федерации, одновременно поддерживаем связи с властями тех стран, где мы работаем. В частности, по Ливии сейчас идут переговоры с Национальным комитетом. Ни на одну секунду мы свои инвестиции там без внимания не оставляем. Очень надеемся на стабилизацию обстановки, но, к сожалению, последние известия из той же Ливии заставляют нас разочароваться.

«МЫ ПОЛУЧИЛИ ДИЗТОПЛИВО «ЕВРО-5»

— Расскажите, пожалуйста, подробнее про гидрокрекинг. Когда продукция может пойти уже на рынок? Куда она пойдет? Какова будет ценовая политика? Какую долю в прибыли может занимать этот сегмент? И какова перспектива развития моторных топлив на ТАНЕКО?

— Как я уже сказал, мы в гидрокрекинг загрузили проектное сырье. На сегодня степень проектной конверсии получена — 80 проентов. По качеству продукции мы получили дизельную фракцию на уровне «Евро-5». Правда, продукт не сертифицирован, это потребует определенного времени, но такие у нас законодательные нормы, и ничего сверхъестественного тут нет. Получили также керосин. Куда пойдет основной продукт? Мы рассчитываем на то, что этот продукт нужен на нашем внутреннем рынке, и все операционные действия заточены именно под это.

— Своя сеть?

— Да, своя сеть.

— А сторонним покупателям?

— Своя сеть «Татнефти» и будет продавать всем: и сторонним, и мелкий опт, и реализация непосредственно на заправке. Мы ориентированы на внутренний рынок России.

— А сеть «Татнефти» в Беларуси?

— Если по логистике, по экономике это будет рационально, то, конечно, мы и туда будем поставлять.

— Вы апеллируете определенными терминами, которые могут быть не для всех понятны. Говоря по-простому, когда товарная продукция уже поступит на АЗС?

— Гидрокрекинг считается запущенным, когда мы получим заключение соответствия и оформим разрешение. На сегодня в рамках строительства мы ведем пуско-наладочные работы. То есть стройка завершена, идет последний этап. Мы приняли проектное сырье, получили дизельную фракцию, керосиновую фракцию, вышли на проектные показатели по конверсии, по сере. Теперь идет регулировка режима для полного выхода на все проектные показатели.

— И когда продукция поступит?

— В соответствии с законом, после того как мы выйдем на все проектные параметры, произведем пробег, положенный по законодательству, а это не менее 30 суток на полных режимах, мы подадим заявление в органы Ростехнадзора об окончании строительства. Они проведут проверку, как мы надеемся, сразу выдадут нам разрешение, заключение о соответствии. На его основании мы дальше зарегистрируем имущество, поставим на учет в налоговую, и вот это формально считается запуском.

— Когда это будет?

— По графику у нас это должно состояться в первом квартале. Но я напоминаю, что это первая очередь гидрокрекинга. Вторая очередь — завод масел.

«ПРОБЛЕМА ПЕРЕРАБОТКИ БИТУМНОЙ НЕФТИ РЕШАЕМА»

— Возвращаясь к теме битумных нефтей, хотелось бы узнать, сколько в этот проект уже вложено средств? Какова убыточность добычи этого сырья? На какой срок вы наметили добыть 1 миллион тонн? И при миллионе тонн вы выйдете на безубыточность или еще нет?

— В этом году мы в бурение вложили 1 миллиард 293 миллиона рублей. В обустройство — 1 миллиард 782 миллиона. На сегодняшний день у нас работают 19 входных скважин и одна пароциклическая. Достигли мы максимального дебета 530 тонн в сутки. К 2015 году мы планируем выйти на свои 300 тысяч тонн. На следующий год у нас должен подойти второй буровой блок, и в 2015 году мы доразбурим Ашальчинское месторождение и приступим к Северо-Ашальчинскому.

Что касается экономики, то правительство страны посчитало, что за этой нефтью есть перспектива, есть будущее, и ввело определенный налоговый режим, который позволил нам вкладываться в этот бизнес и расширять его. Говорить о том, что это сверхдоходное дело,никоим образом не приходится. На сегодня еще идет отработка технологии. Она для России абсолютно новая, оборудование новое. Мы, как всегда, начали с лучших кусков. По мере дальнейшего развития технологий экономика будет падать в нашем понимании. Мы надеемся, что сможем удержаться хотя бы на той минимальной рентабельности, которая позволяет нам окупать те вложения, которые есть.

— Все-таки когда будет 1 миллион тонн?

— Я вам открою секрет, у нас есть три прогноза. Даже четыре! Но если не будет никаких резких изменений, то мы надеемся, что к 2020 году.

— Сколько еще нужно вложить денег, чтобы выйти на добычу 1 миллиона тонн в год?

— На сегодня проект обсчитывается, дано задание ТатНИПИ (Татарский научно-исследовательский и проектный институт нефти — прим. ред.). Создана целая проектная команда, которая занимается этим проектом. Была грубая оценка — порядка 35 миллиардов рублей, но это очень и очень оценочно. Детальной проработки еще нет.

— 1 миллион тонн позволит вам безубыточно добывать, или за счет налоговых льгот вы собираетесь это компенсировать?

— Я бы не назвал это льготами. На самом деле создан режим, при котором вложения становятся рентабельными, но не высокорентабельными. Во вторник, по-моему, у Рустама Нургалиевича будет круглый стол по разработке битумных нефтей, и там будет доклад коллег. Мы расскажем о той работе, которую ведем по битуму. Могу сказать, что мы работаем с переработкой. В 2013 году мы делали опытный пробег по сверхвысоковязким нефтям на Елховском нефтеперерабатывающем заводе. Сделали смесь, которую смогли переработать на этом оборудовании. Порядка 2 тысяч тонн нефти переработали. То есть она перерабатывается, никаких проблем нет. Продукты, которые получаются из нее, — бензин, дизтопливо — все получилось по ГОСТу. Тяжелый остаток мы сейчас испытываем на применение дальнейшей углубленной переработки. Получаются неплохие, я бы сказал, очень хорошие результаты по ряду параметров.

Кроме того, с рядом предприятий и научных учреждений мы сейчас ведем работу по организации предварительной переработки непосредственно уже на площадке в месторождении. Также ведем большую работу по переработке битумов с академией наук РФ. Работаем по методу гидроконверсии с академиком Хаджиевым. Опытно-промышленную установку мощностью 50 тысяч тонн в год намерены разместить на площадке ТАНЕКО. Уже приступили к проектированию, думаю, в мае у нас будет готов базовый проект. Затем мы приступим к рабочему проекту и в 2015 году уже начнем ее сооружать. Эта установка по нашим задумкам полностью решит проблему тяжелых остатков в России и переработки битумных нефтей.

«МОЯ БЫВШАЯ ПРИЕМНАЯ ПУСТАЯ. ТЕЛЕФОНЫ ОТКЛЮЧЕНЫ»

— Ожидаются ли в ближайшее время в «Татнефти» кадровые и структурные изменения? И прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию по Оренбургской области. Имеется в виду «Илекнефть».

— Что касается кадровых изменений, то естественная ротация кадров будет, никуда от этого мы не денемся. Когда-нибудь придет час, и я освобожу свое место для кого-то. Ничего сверхъестественного в этом плане, на мой взгляд, происходить не должно. Что касается ситуации по Оренбургу, там были небольшие корпоративные разногласия с одним из акционеров, и сегодня идет работа по урегулированию этой проблемы. Ничего мы там не продаем и не реализовываем.

— А структура «Татнефти»? Она на сегодня имеет законченный вид? Вы кого-то выводили на аутсорсинг...

— Сегодня никаких предпосылок для изменения структуры компании нет. Все опять же идет по согласованному плану. Программа реструктуризации «Татнефти» практически завершена, остались, может быть, совсем небольшие штрихи, которые никак не скажутся ни на самой компании, ни на объемах добычи, ни на финансово-хозяйственных показателях.

— Наиль Ульфатович, когда вы работали заместителем генерального директора, у вас были свои функции, были как бы ваши темы. Кто их сейчас ведет непосредственно?

— Все ведут то, что и вели раньше. Вопросы переработки нефти я оставил за собой. Коллектив нормально работал, процесс раскрутился, и сейчас нужны совсем небольшие усилия, чтобы все это только поддерживать.

— То есть отныне в «Татнефти» не будет заместителя по реализации?

— В ближайшие полгода, думаю, нет.

— Бывшая ваша должность остается вакантной или ликвидируется?

— Приемная пустая, телефоны отключены.

— То есть вы решили сэкономить?

— Нет, это не та экономия! Это место должно быть занято. Все рабочие места должны быть заняты, они должны деньги приносить.

«ПО ЗАПРАВКАМ ВЗРЫВНОГО РОСТА НЕ БУДЕТ»

— Можно несколько слов о развитии заправочного бизнеса?

— По заправкам такого взрывного роста, какой мы допускали в некоторые годы, — по 120 - 140 заправок в год наращивать, такого, конечно, не будет. Плавный рост, 25 - 30 заправок. Основной упор будет направлен на то, чтобы обеспечить нашим клиентам сервис. Обеспечить качество обслуживания, привести в порядок все те активы, которые мы на этапе взрывного роста приобрели и построили. Такая программа у моих коллег прописана на три года. Дальше подведем итоги, будем смотреть.

— Три года, начиная с какого?

— С 2014 года.

— Какое примерно количество заправок предполагается в целом по России?

— Думаю, мы в апреле закончим уточнение нашей стратегии. Она будет опубликована со всеми цифрами — в целом стратегия «Татнефти». Она не меняется, просто вносятся корректировки в соответствии со сложившейся ситуацией.

— На одном из заседаний вы говорили, что готовы сотрудничать с «Газпромом» по созданию сети газозаправок. Вылилось ли это намерение в какой-нибудь документ, действия, и в чем это сотрудничество будет заключаться?

— Мы отправили соответствующее представление в «Газпром», с нашими площадками. Достаточно подробная информация вплоть до того, где рядом находятся газопроводы. Считаем, что это направление для нас интересно.

— Свой газ там может использоваться?

— У нас есть такие мысли, чтобы сдавать газ в систему «Газпрома» в одном месте и получать в другом. То есть делать свопы. Мы предложили все варианты. Предложили свои территории для строительства, предложили свои инвестиции — так, что мы построим, а они могут взять и эксплуатировать эти объекты. Предложили, что мы построим и будем эксплуатировать или что они построят, и мы будем эксплуатировать... Там 7 или 8 вариантов возможного сотрудничества, все комбинации.

— Это будет совместное предприятие или как?

— Если мы можем сдать в аренду — ради Бога. Берите в аренду, эксплуатируйте, берите арендную плату. Для нас это эффективно, выгодно. Если мы сможем эксплуатировать сами, найдем в этом экономическую целесообразность, то можем и сами. Если они захотят создать СП на этих площадках, мы готовы идти на СП. То есть мы открыты полностью.

— Когда вы должны определиться по форме?

— Там достаточно плотно шла работа, но в последние дни, вы знаете, там смена руководства... Господин Зубков ушел, я думаю, что в ближайшей перспективе мы встретимся с новым руководителем и уточним свои календарные планы. Но хотелось бы, конечно, уже перейти к практической реализации наших предложений.

СКОЛЬКО СТОИТ БРЕНД «ТАТНЕФТИ»?

— Осенью прошлого года в Казани проходила всероссийская конференция, посвященная защите интеллектуальной собственности, на которой говорили, что стоимость бренда «Татнефти» — 53 миллиарда рублей. А нематериальные активы оцениваются в 140 миллиардов. Причем было сказано, что бренд «Татнефти» существенно недооценен. С вашей точки зрения, 53 миллиарда рублей — это справедливая цена для бренда «Татнефти»?

— То, что мы работаем над понятием акционерной стоимости нашей компании, это безусловно. За этими действиями прирост активов, прирост запасов. На данном этапе я могу только общечеловеческими категориями рассуждать — всегда кажется мало, наверное. Почему — объяснить не сразу смогу, но я призадумаюсь обязательно над этим вопросом. Но у нас самый лучший показатель среди других компаний. Мы пересчитывали на стоимость добычи тонны нефти и просто были очень рады, что нас так высоко оценили. Мы-то у себя видим и перспективу, видим и вопросы, над которыми еще надо работать. Я уверен, что через год, через два мы будем стоить еще дороже. Во всяком случае мы стараемся все для этого делать.

— «Татнефть» всегда была активной в реформировании налоговой системы, а сейчас в российском правительстве идут попытки ввести налог на финансовый результат. Позиция «Татнефти» как-то высказывалась четко? Если это положение будет принято, как это может отразиться на «Татнефти»? С учетом озвученных нюансов — о том, что касаться это будет только новых месторождений.

Заместитель гендиректора по экономике Владимир Лавущенко:

— Мы компания, которая уже давно эксплуатирует месторождения, поэтому для нас это не совсем подходящий вариант. Что касается новых месторождений, то есть компании, которые готовы испытать на себе это все. А мы посмотрим. В наши месторождения инвестированы огромные средства, внедрить эту систему будет сложновато. Что касается новых, то мы не возражаем, но надо, чтобы кто-то взял на себя. Пилотного проекта с нашей стороны не будет.

Наиль Маганов:

— Мы активность проявляем сейчас в вопросах стимулирования нефтепереработки. Вот там мы готовы стать пилотными.

«НУЖНО, ЧТОБЫ «ТРАНСНЕФТЬ» СОГЛАСИЛАСЬ УВЕЛИЧИТЬ ОБЪЕМЫ НАШИХ ПОСТАВОК»

— А можно подробнее о стимулировании?

— По вопросам стимулирования нефтепереработки высокосернистых нефтей, тяжелых нефтей поручение было дано в свое время Путиным правительству РФ — стимулировать углубление переработки. Мы с минэнерго и с Высшей школой экономики активно отрабатываем эту позицию и считаем, что в России возможно строить нефтепереработку эффективно, выгодно прежде всего для страны. Для этого надо создать определенные условия. Предложения сделаны, они сейчас обсчитываются в минэкономики и в минфине. Надеемся на позитивные результаты, тем более что 10 января была встреча Владимира Владимировича с Новаком (министр энергетики РФ Александр Новак — прим. ред.), и там тоже большое внимание уделялось именно стимулированию нефтепереработки. Это все в нас внушает оптимизм.

— Как понять «стимулирование нефтепереработки»? Ведь ТАНЕКО уже построено. Что еще можно стимулировать?

— Дело в том, что мы тратим по отношению к другим компаниям значительно большие средства на капитальные вложения. Получается, что компания «Татнефть» по отношению к другим ущемлена. Вроде бы идя вперед и выполняя общегосударственную задачу...

— То есть это касается уже не инвестирования, а непосредственно процесса переработки?

— Что касается 7-миллионника, да. Но вы знаете, мы заявились на 14 миллионов. И готовы расширять проект сегодня, для этого есть все предпосылки. Сделана инфраструктура, есть проектные институты — сегодня мы знаем, что и как строить. Если мы расширимся до 14 миллионов, мы закроем все проблемы и все нужды.

— Сейчас ТАНЕКО работает из расчета переработки 7 и даже уже 8 миллионов тонн в год. Когда-то шел разговор о том, что можно перерабатывать и 9 миллионов тонн в год. Будет ли это?

— Работа в этом направлении ведется. Непростая работа. Дело в том, что все параметры завода подтверждены проектами. На сегодня проектные институты свою работу закончили, идет подтверждение этих результатов в соответствующих государственных органах. Ведется работа с «Транснефтью» по увеличению объема поставок. Это тоже непростая задача — у них есть планы и технические возможности, им тоже надо приложить некоторые усилия, инвестиции направить в увеличение переработки. Но мы от этой идеи не отказались. Вернее, это уже не идея, это конкретный план, который мы должны реализовать.

«ПОКА МЫ ОТКАЗАЛИСЬ ОТ ПОСТАВОК В ДАЛЬНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ»

— Если будет введена третья очередь на 14 миллионов тонн, то получается, структура экспорта сырой нефти сильно изменится...

— Так и должно быть для всей страны, наверное. Заводы можно строить и на конце трубы, не обязательно внутри континента. Для «Татнефти» получилось, что мы завод построили внутри континента, и тому был целый ряд предпосылок. И кадры здесь были, и нефтехимия есть... Также была идея, чтобы татарстанскую нефть перерабатывать внутри Татарстана, в том числе высказанная на самом высоком уровне. Были такие задачи, а что касается всех остальных по стране, то можно заводы строить и в конце труб. Ставить их в портах, ставить на границе. С точки зрения логистики, наверное, это было бы разумно и эффективно.

— Сейчас 8 миллионов тонн на ТАНЕКО поставляется, а за счет каких направлений прошло сокращение?

— Ведется постоянный мониторинг, в первую очередь это, конечно, дальнее зарубежье. Мы ушли из дальнего зарубежья. С каких направлений ушли — ведется мониторинг, всегда выбирается оптимальное, с которого сняться. Количественно вы правы, а мониторинг фактически ежемесячный, в зависимости и от рыночной конъюнктуры, и даже от прогнозов. Северный рынок, южный рынок — они меняются.

«А НУЖНА ЛИ БУДЕТ НЕФТЬ ЧЕРЕЗ 200 ЛЕТ?»

— По мнению члена академии наук РТ, консультанта президента Татарстана по вопросам разработки нефтяных и нефтегазовых месторождений Рената Муслимова, в Татарстане нефти хватит еще на 200 лет. Вы согласны с этим утверждением? (вопрос газеты БИЗНЕС Online)

— Вопрос в том, как добывать. Он какими темпами собирался разрабатывать?

— А если теми темпами, которыми добыча идет сегодня?

— Давайте так: есть официально подтвержденные запасы, есть официальные темпы добычи. Если подумать, что мы не будем приращивать запасы, то мы такими темпами проживем порядка 35 лет. Но компания активно приращивает запасы, в портфеле мы имеем различные категории запасов, мы подбираем к ним технологии, определяем, как их добывать сегодня, завтра, послезавтра. То, что говорилось о сланцевых нефтях, трудноизвлекаемых, — это те запасы, которые мы на самом деле в промышленную разработку вовлечем уже через 5 - 10 лет. Мы сегодня в свою библиотеку технологий, в запас хотим добавить понимание, как мы это можем сделать эффективно и экономично. С какими затратами, с какими навыками, с каким оборудованием.

Какая технология будет через 15 - 20 лет, мы прогнозировать не хотим. Все возможно, но сказать, что «вот это будет точно так», нельзя. Поэтому, что будет через 200 лет, насколько будет востребована наша нефть, я тоже не скажу. В ближайшие 25 - 30 лет востребованность нефти не изменится. На этот срок у «Татнефти» есть устойчивый запас, который мы знаем, какими средствами и ресурсами добывать. 200 лет — это, конечно, было бы здорово, с одной стороны, но, с другой стороны, как подумаешь о глобальном потеплении, еще о чем-то подумаешь... Надо ли столько?

— Проект по добыче сланцевой нефти сказочный, или он существует, заложен бюджет, выделена какая-то группа?

— Проект не сказочный. Финансирование под это дело выделено, я думаю, лучше и больше об этом скажет Раис Салихович, но я большой секрет раскрою, сказав, что в принципе мы могли бы поставить сегодня на стол бутылку сланцевой нефти. Правда, она такая же на запах. Это реально существующие объекты и проекты.

Раис Хисамов:

— Вы, наверное, в курсе, что программа сланцевой нефти была инициативой президента республики. После этого в 2012 году первая программа по изучению сланцевой нефти по «Татнефти» была составлена на 2013 год. Сейчас идет 2014 год — такая же программа составлена. Бюджет на геологическое изучение не очень большой — в пределах 20 миллионов рублей. Тем не менее мы сегодня практически по всей территории Татарстана керн забрали и изучаем, привлекаем туда КФУ и МГУ. Они как раз изучают сланцевые нефти Татарстана — на каких объектах есть запасы. У нас кроме Татарстана есть и в других регионах объекты. Первые опытные работы по гидроразрыву вертикальных скважин в «Татнефти» сделаны. Дебит первой скважины увеличен почти в 4 раза. Это пока еще только по вертикальным скважинам. Дальнейшая программа подразумевает бурение горизонтальных стволов на эти объекты — это в Татарстане доманикоидные отложения. Технология многозонного гидроразрыва в Татарстане сегодня отработана «Татнефтью», проводить гидроразрыв мы тоже сегодня имеем право. Программа будет развиваться в 2014 - 2015 годах. Мы изучаем ресурсную базу — это целый проект. И испытываем технологии, по которым можем добывать.

— На каком месторождении? Какова глубина скважины?

— В Бавлинском районе, глубина около 1700 метров. И я хотел бы дополнить, федеральными органами ведется большая работа по формированию как понимания добычи сланцевой нефти, так и условий, и налогообложения. Я вас хочу заверить, что эта тема «Татнефтью» не упускается, мы внимательно ее отслеживаем. Смотрим лучшие практики и применяем их у себя. Но это те запасы, которые востребованы будут не в ближайшие пять лет, именно в большом, промышленном объеме. Когда это станет востребовано, мы будем готовы.

— В России другие компании этим занимаются?

— Насколько я понимаю, «Шелл» с «Газпромом» заключил договор по добыче сланца.

Раис Хисамов:

— В основном направлении, принятом в России, — это Восточная и Западная Сибирь, Баженовские отложения — работы ведутся. Но проблемы те же — вопросы терминологии, по Урало-Поволжью работает тоже ряд компаний, и Ненецкий автономный округ — это доманик, и Ставрополь. В регионах сегодня работают «Шелл», «Газпром», «Роснефть» — все компании, которые вахтой на севере работают, все изучают сланцевые нефти. Пробурена не одна сотня скважин. На каждое месторождение нужно находить свою технологию гидроразрыва, это достаточно сложная работа, но я вас уверяю, что «Татнефть» очень плотно занимается этим вопросом.

«ВРЕМЕНИ СТАЛО МЕНЬШЕ, ПРИЧЕМ ОЩУТИМО»

— Планируется ли вложение средств в развитие инфраструктуры Альметьевска в этом году, в частности в развитие советов местного самоуправления? И хотелось бы спросить, в свободное от работы времени что вы читаете? Есть ли время для чтения, что бы вы посоветовали почитать альметьевцам?

— Что мы планируем для города Альметьевска? В рамках компании мы не намерены ни на шаг отступать от курса, который на сегодня у нас есть. Конкретные объекты, которые мы будем делать, остаются в том же большом списке мероприятий на 70 листах. С администрацией Альметьевска мы активно сотрудничаем, изучаем, что нужно, как нужно. В соответствии со своими возможностями помогаем. Результаты вы сами видите, мне кажется, что они совсем неплохие. Нет предпосылок уменьшать инвестиции. Цена, слава Богу, пока стабильная, коллектив работает. От внутренних факторов ничего в данном случае не меняется. Если будут какие изменения, то только внешние.

Что читаю, и много ли у меня времени для чтения? Времени стало поменьше, причем ощутимо. Читать посоветовал бы побольше оптимистичной литературы. Трудно посоветовать что-то конкретное, у каждого есть свои запросы и потребности. Молодежи надо развиваться, детям надо познавать мир, взрослым людям хочется спокойствия. Каждому надо читать свое. Хотелось бы, чтобы люди читали оптимистичные книги и были оптимистами. А сам я всеядный. Как-нибудь приглашу вас посмотреть мою библиотеку — вы поймете, что и как я читаю. Читаю на самом деле много. Каждый день стараюсь прочитать хотя бы 50 - 60 страниц. Уходит на это какое-то время, но, когда бы ни вернулся, все равно стараюсь читать. В основном получается.

У «НИЖНЕКАМСКШИНЫ» ПРОБЛЕМЫ С ПРОДВИЖЕНИЕМ ПЕРВОКЛАССНОЙ ПРОДУКЦИИ

— Продолжая тему поддержки городов. Будет ли «Татнефть» принимать участие в городских программах, социальных проектах Нижнекамска, тем самым компенсируя тот урон, который наносят экологии большие промышленные предприятия? И второй вопрос: в течение года «Нижнекамскшина» неоднократно простаивала, и сейчас большая часть сотрудников в корпоративном отпуске. В чем основная причина простоя и что будет в этом году?

— Получается, нижнекамцы не в курсе, что мы там делаем с точки зрения социальной поддержки города и коллектива? Детские сады, больницы, реконструированные улицы. Жилье — вот вы считаете, что оно для работников, а ведь у них есть семьи, которые работают везде. Я это воспринимаю как упрек нашей информационной закрытости. Мы готовы вас обеспечивать информацией, сделаем для себя выводы и будем информационно открыты. Отношение абсолютно такое же, как ко всем регионам, в которых мы присутствуем, — полное осознание нашей ответственности за тех людей, с кем мы работаем. Полное осознание того, что мы живем не в «Татнефти», задернув шторку и закрыв окошко, а за окном пусть творится все что угодно. Этого у нас нет. Мы знаем, что мы живем в этом мире, с людьми и на земле. Все, что мы делаем, нужно не только нам — оно нужно всем. И последствия тоже скажутся на всех.

Что касается ущерба экологии. Самая высокая степень ответственности у «Татнефти» за экологию. Самая высокая степень, которая сегодня достижима техническим оснащением, приборами и технологиями. Это у нас неизменно, от этого мы никуда не уходим. Взять запуск ТАНЕКО — если вы сейчас проедете, там идут пусковые работы. Конкретный пример — приехала делегация Уганды, на завод шли с опаской. Думают: ну все, попали в мазут и нефть. Потом говорят: мы удивлены, у вас зеленая трава, запаха нет. Нету запаха нефти! Поэтому, если все предприятия Нижнекамска будут подтягиваться под уровень ТАНЕКО, у вас станет намного лучше. Я считаю, это наш самый большой неоценимый вклад — то, что мы подняли планку, показали пример, как должно быть. Подтянутся ваши предприятия до этого уровня — я думаю, в Нижнекамске слово «экология» будет звучать в контексте «высокоэкологичный город», куда можно приехать подышать свежим воздухом.

Шинный комплекс... Основная проблема — это рынок. Получилось так, что шинный комплекс оказался вовлеченным в острейшую конкурентную борьбу. Вы посмотрите, какие шины на автомобилях стоят. Это один из первых российских промышленных объектов, который оказался вовлеченным в острейшую конкурентную борьбу. Российский рынок интересен всем. Со всех концов света сюда едут круглые, квадратные шины, качественные, некачественные, с красивыми наклейками и именами — все идут сюда. В конкурентной борьбе приходится иногда и останавливаться. Куда мы денемся — есть и спады, есть и подъемы. Но главное — у нас есть оптимизм, завод мы все-таки с приходом «Татнефти» оснастили прилично, вложили более 1 миллиарда евро во всевозможные мероприятия.

На нашем заводе выпускаются не только нижнекамские шины. Там выпускаются шины иностранных компаний, по условиям договора я не могу говорить, какие именно, но вы пройдите, посмотрите. Для иностранных машин выпускаются шины на нашем же оборудовании, нашими рабочими. С нашими инженерами, с нашими методами контроля выпускаются шины лучших иностранных марок. Надо активнее работать по продвижению нашей продукции, тогда меньше будет проблем, о которых вы сказали. Но только в этом году мы разработали свыше 100 моделей новых шин. Причем шины первоклассные, на испытания мы опять, к сожалению, вывозили их за рубеж. Мне присылают отчеты, я внимательно смотрю. Такие гранды, как Michelin, Continental, Pirelli, — мы вместе с ними. Впереди них! Что самое интересное, когда говоришь с инженерами и конструкторами, ни у кого из них это даже не вызывает удивления. Они воспринимают это, как будто так и должно быть. Да, они знают, что делают классную продукцию. Как довести ее до потребителя? Если с вашей помощью (имеются в виду СМИ — прим. ред.) это удастся, мы тоже были бы благодарны. Так что по шинному комплексу нет никаких опасений, у него есть право на работу. Естественно, что-то мы будем там модернизировать, что-то менять, не без этого.

«МЫ ПОМОГАЕМ ВСЕМ ГОРОДАМ НА ЮГО-ВОСТОКЕ РЕСПУБЛИКИ»

— Каковы проекты дальнейшего развития шинного комплекса?

— Надо вам туда проехать. Вы давно там были? Там достаточно много улучшений и изменений и в социальном плане, и в бытовом для рабочих. Запущено новое, очень хорошее оборудование, его просто надо посмотреть. Лабораторные комплексы, полностью роботизированные комплексы появились новые. Могу сказать, у нас есть не только завод ЦМК, которым мы заслуженно гордимся, но появились и новые производства. Мы с удовольствием пригласим всех разрезать ленточку на первую очередь гидрокрекинга, в рамках этой поездки можно заглянуть на шинный завод, посмотреть, что же изменилось.

— Благодаря поддержке «Татнефти» Альметьевск заметно преобразился. Чего-то еще альметьевцам ожидать?

— Преобразились все города на юго-востоке Татарстана, и это хорошо. Если жители Альметьевска замечают, что их город преобразился, это только радует. Но совершенству нет предела. Просто по объектам — в старом Альметьевске «Татнефть» восстанавливает РДК «Иске Элмэт». Идет проектирование реконструкции улицы Советской. Ваш руководитель (глава Альметьевского района Мазит Салихов — прим. ред.) находит столько предложений, что у нас голова иногда идет кругом, как же все это закрыть... Нельзя сказать, что он только приходит и говорит: «Дайте, дайте, дайте», — нет. Мы вместе сидим и смотрим, как это решить. По всем направлениям — спорт, здравоохранение, культура — разработана программа, которая реализуется. Мы ее опубликуем.

— У каждого генерального директора «Татнефти» были свои значимые социальные проекты: «Рухият», «Одаренные дети», «Милосердие». Не считаете ли вы, что настала необходимость создания регионального фонда или центра детско-юношеского технического творчества? Для будущих нефтяников это было бы хорошей профориентацией.

— Компания «Татнефть» всегда была соционально направленной, и в этом плане ничего меняться не должно и не будет. Я надеюсь, что ни я, ни мои коллеги не изменим своим принципам и традициям компании. Мы всегда принимали и будем принимать активное участие в профориентации. И это, наверное, измеряется не количеством учрежденных фондов или каких-то организаций, а реальным качеством работы. На сегодня у нас функционирует множество профнаправлений, за которыми закреплены ответственные. Например, Раис Салихович у нас закреплен за юными геологами. С удовольствием он этой работой занимается! Мы тут, большие дяди, собираемся и обсуждаем, как это дальше будет происходить по всем направлениям, в том числе и по техническому творчеству. Если вдруг возникла необходимость в открытии такого центра, то вопрос нами будет рассмотрен. А то смотришь эти фильмы по Discovery, какие только чудеса ни собирают на свалках. Почему нашим не дать такую возможность? Только не на свалках, конечно, а по целенаправленной программе.

— Наиль Ульфатович, а вам не придется на коньки встать? Хоккей — «Ак Барс» — за «Татнефтью»?

— Хоккейный клуб «Ак барс» за «Татнефтью», я думаю, останется. Никаких предпосылок нет для того, чтобы мы отказались от этого ценного актива. На сегодня Шафагат Фахразович Тахаутдинов — президент этого клуба, и я этому очень рад, откровенно говоря. Что будет дальше, давайте загадывать не будем.

— Ценный актив — это как? Дорогостоящий?

— Ну... Благодаря этому активу мы более узнаваемы стали... Да и не только мы, не только «Татнефть», но и республика в целом получила плюс от этого.

— Нам стало известно, что вы уже около 10 лет занимаетесь китайской гимнастикой цигун и даже хотите открыть в Татарстане школу, где мастер из Китая будет ее преподавать. Это правда? (вопрос от «БИЗНЕС Online»)

— Насчет школы — нет, но чисто по-человечески рекомендую всем заниматься любыми оздоровительными практиками, потому что в наше время без этого и жить трудно, а позитив есть. Время сложное, много стресса, много негатива, немножко надо заниматься и собственным здоровьем. От этого будет лучше и вам самим, и вашим близким, да и всей стране тоже. Желаю всем крепкого здоровья и считаю, что спорт в любой форме — будь то цигун, будь то каратэ, ушу, футбол, да и просто спокойная прогулка и любование природой — это все позитив.