Казанский Кремль «оккупировали» псевдокраеведы

ЗАХОТЕЛОСЬ ПЕРЕПИСАТЬ ИСТОРИЮ

В центре выставочного зала — большой шарообразный аквариум, наполненный водой. За ним виднеются четыре прямоугольных монумента, отдаленно напоминающие фигуры людей. Слева от себя посетитель видит крупную покрытую мехом рыбу, водруженную на серый ящик из фанеры, а рядом с ней — внушительных размеров книгу, которая при ближайшем рассмотрении оказывается биографией исследователя этого вида рыб. Осмотрев следующие экспонаты — рекламный плакат люстры «налим», иллюстрацию, демонстрирующую происхождение всего живого из картофеля, грубо выкованные чугунные игрушки — зритель перестает понимать, где кончаются краеведение, биология и филология и начинается откровенное издевательство. Не выдержав ощущения дезориентированности, корреспондент «БИЗНЕС Online» обратился к одному из организаторов выставки — Евгению Стрелкову, который провел небольшую экскурсию.

«Основа для всей выставки — это книга, — рассказал. — Ее мы тут тоже выставили. Это истории, скажем так, параллельного краеведения. Истории придуманы тремя авторами про каждый город — своя история, взятая не с потолка. Люди путешествовали, что-то видели и находили что-то интересное. Получилось так: авторы втроем плыли на пароходе и просто ходили на экскурсии, а потом захотелось что-то переписать. Мы предложили сюжеты книги художникам, но не чтобы они иллюстрировали их впрямую, а чтобы выбрали какой-то сюжет и сделали по этому поводу свою работу».

К примеру, упомянутая меховая рыба. История инсталляции разворачивается вокруг фразы «Шуба на рыбьем меху». Художник на примере знаменитой белуги из Национального музея РТ создал свой собственный экспонат, снабдив его огромной книгой якобы написанной его дедом о феномене меховой рыбы. По сюжету псевдодокументального произведения, такие рыбы жили в водах Волги, однако по приказу Владимира Ленина весь вид был выловлен.

ПОТЕРЯННАЯ АЗБУКА

По словам Стрелкова, у выставки нет определенного маршрута, каждая работа самостоятельна, однако некоторые из них пересекаются между собой. Так, представлены два проекта, посвященные одной теме — «Акабяке». «Известно, что в России все делалось парами — один человек не мог что-то сделать, а двое делали, — пояснил суть концепции наш экскурсовод. — Кирилл и Мефодий, два грека, принесли нам, не только русским, но и всем славянам, азбуку. А мы придумали еще двух, уже местных, людей — Косьму и Демьяна, в честь которых назван город Космодемьянск. Это два древнерусских просветителя, которые придумали азбуку. Но это была другая азбука, которая потом исчезла в связи с войнами и осталась только кириллица и глаголица».

Художники по разному раскрыли тему «Акабяки». Например, Александр Капернаумов, художник из Энгельса, придумал, как эти буквы отливались, воссоздал их и разместил на странной конструкции с двумя ручками. Московского художника Михаила Волохова заинтересовало другое: он сделал супрематическую композицию, основанную якобы на прогрессивной педагогической программе того времени. Инсталляция дополнена двумя видеороликами, где автор читает псевдоазбуку. По словам Стрелкова, «здесь в рамках этого объекта художник провел довольно серьезную работу с графическими элементами, воссоздавая утерянный алфавит».

Следующая инсталляция посвящена Саратову и выдуманному персонажу, в честь которого назвали город. По замыслу автора, художника Алексея Трубецкова, Саратов был врачом, но через какое-то время понял, что «не скальпелем человека исправишь, а словом». Его написанная биография рассказывает читателю о том, что герой книги был левшой и все время путал левое и правое. Объект Трубецкова дополнен фальсифицированными городскими приказами, написанными наоборот.

Также представленные проекты, лишь косвенно касающиеся выставки. Например, арт-группа «Город Устинов» представила работу «Ижевская руда», состоящую из маленьких фигур, вырезанных из гильз разного калибра. Группа художников превратила остатки от патронов в маленькие в пацифистские цветочки, чайный сервис, елочки и табун верблюдов.

КУДА БЕГУТ СОБАКИ И ОДОМАШНИВАНИЕ СТРАХА ПЕРЕД ЯДЕРНОЙ КАТАСТРОФОЙ

Среди всех выставленных работ нашлось место и казанскому художнику Ильгизару Хасанову. «Два года назад я дал Ильгизару нашу книжку, чтобы он подумал, — рассказал Стрелков. — Когда мы выиграли грант и знали, что выставка будет, он выбрал себе сюжет Илюши Страфилевского, юноши, который мечтал о заселении Марса и делал ракеты. Здесь в утрированном виде отразились биографии Циолковского, Кибальчича, Королева. Но у Илюши все получалось не так — ракеты падали и взрывались. Ильгизар сделал скульптурный портрет этого Илюши и видео, где спичечный коробок прыгает на ножках — своего рода демонстрация пиротехнических пристрастиий героя. Это один из тех проектов, которые взяты из книги, но сильно переработан».

«А вот это — творческая группа из Екатеринбурга, которая занимается science-артом, они любят делать техничные, научные штуки, — указал Стрелков на проект екатеринбургской группы «Куда бегут собаки». — Здесь они взяли тексты Хлебникова — у нас в книжке на этого поэта есть несколько ссылок. За основу взята концепция Хлебникова о том, как он видит смысл той или иной буквы — что такое «в», что такое «з». Они вынесли этот текст и сделали видео, который зрители видят через механический телевизор. Также они сделали перевод текста Хлебникова в звуковой код».

Художник Николай Селиванов из Москвы представил работу по называнием «Застолье в Тетюшах». По словам Стрелкова, предки Селиванова родом из этой местности, но ничего, кроме того, что Тетюши прославлены белугой и хорошими рыбаками, он не знает. Художник сделал антропологическую инсталляцию — застолье своих предков. В середине стола — экран, на котором зритель видит в белом шуме проплывающую рыбу. Белый шум олицетворяет шум времени, который, к сожалению, очень мало доносит до нас от наших предков. Остатки застолья — кости белуги, разбросанные по столу, дополняются монументами с гипертрофированными фигурами людей — родственниками Селиванова.

Работа Андрея Суздалева, одного из кураторов выставки, основана на феномене страха перед масштабной катастрофой. Автор предположил, что люди, связанные с историей ядерного оружия, могут какие-то артефакты, например, изображения ядерных грибов, просто уносить домой. Зрителю представлена работа состоящая из статичных видеозаписей домашних интерьеров и вышитых ядерных грибов на вафельных полотенцах. «Речь идет об одомашнивании страха перед тем, от чего защититься нельзя, перед полным уничтожением, — расшифровал послание сам Суздалев. — Самое домашнее, что может быть, это домашняя вышивка крестиком, обереги, амулеты — попытка заговорить постоянно возникающую тревогу. Очень важно, чтобы эти предметы вписывались в такие пустынные, старинные интерьеры без людей. В кадре почти ничего не меняется, но все-таки это видео, а не фотография. Видео дает более объемную картину. ?В фоторамках — произведения в духе Рэя Бредбери: люди уже ушли, а интерьеры эти остались и живут».

«МЫ ПРОТИВ ЕДИНОГО УЧЕБНИКА ИСТОРИИ»

На вопрос корреспондента «БИЗНЕС Online» об отношении к «фиксированной» интерпретации истории Суздалев ответил, что авторы выставки не выдают однозначного мнения: «Не случайно в аннотации приводим фразу Ницше о том, что тот, кто говорит о единой истории, предлагает историку врать в соответствии с установленными правилами. Мы не можем сказать, какая из предлагаемых теорий правильна, но мы считаем, что всегда должен быть определенный набор историй — мы против единого учебника истории, если говорить по большому счету. Это не значит, что мы против истории как науки, и с другой стороны это не значит, что мы за произвол, Фоменко и Носовский — не наши авторитеты, но, тем не менее, разные истории — это гарантия, что у нас будет нормальное общество».

На последующий вопрос — о популярности иронии в современном искусстве — Суздалев ответил, что ирония хороша как противоядие от пафоса. «И я не могу назвать эти работы хохмами, потому что это не смех ради смеха, — подчеркнул он. — И если разобраться, многие из работ — минорные и печальные. Иногда они серьёзные просто потому, что с личными историями. Это может быть смешно на первый взгляд, а если начинаешь разбираться — драматично. Мы, кстати, довольны, что истории кажутся смешными, ведь они доброжелательны к зрителю. А дальше от него зависит — насколько глубоко он хочет погружаться. Мы хотели, чтобы осталось пространство и для беглого взгляда, чтобы зритель потом мог сказать: «Я был на выставке, там был смешной слон». Если этого ему хватило — мы рады. На самом деле, я в восторге от художников, это очень многослойный пирог. При желании над некоторыми проектами можно думать часами-получасами».

Выставка впервые выставляется в Казани. Для кураторов это оказалось очень важно: «Казань связана с нашими героями — как с выдуманными, типа Саратова, так и с реальными, например, Хлебниковым, — объяснил Суздалев. — Потом, в Казани есть определенные люди, которых я уважаю. Это такие внимательные исследователи истории. Например, Денис Осокин, который снимал цикл этногрофических передач про малые народы. Это очень любопытно в рамках того, чем мы занимаемся».

Далее выставка поедет в Киров, Ижевск, Чебоксары.