Мунавир Гимазетдинов, ЗАО «ПСТ «Подряд»: «Первый удар кризиса на себе чувствуют строители, и они же последними приходят в себя»

«ИДЕЯ ПО СОЗДАНИЮ ТРЕСТА БЫЛА ПРАВИЛЬНАЯ И ВПОЛНЕ СЕБЕ НОРМАЛЬНАЯ, НО ОНА ПОЯВИЛАСЬ РАНОВАТО»

— Мунавир Хаматович, вы всю жизнь проработали строителем. Расскажите, пожалуйста, с чего вы начинали свой путь в отрасли и что представляет из себя ЗАО «ПСТ «Подряд» сегодня?

— Прежде всего нужно сказать, что «Подряд» рожден «Камгэсэнергостроем». Идея создания предприятия принадлежит легендарному Евгению Никаноровичу Батенчуку — Человеку с большой буквы. Года три я вплотную работал с ним. Я поражался его знаниям, порядочности, простоте. Великой души был человек. Столько полезного от него узнавал, когда приходил к нему — любые формулы, на любую тему он мог обоснованно с выкладками убедительными говорить. Кстати, 28 февраля Евгению Никаноровичу исполнилось бы 100 лет.

Он в то время уже последние месяцы работал руководителем «Камгэса», поэтому приказ о создании треста подписывал уже Виктор Николаевич Ельцов. Это произошло, как сейчас помню, 23 января 1990 года.

До этого я 10 лет работал в ДСК начальником СМУ у Марата Шакировича Бибишева — талантливого руководителя, человека огромной трудоспособности, сильнейшего организатора, который сделал огромный вклад для нашего города не только в отрасли жилищного строительства, но и строительства спортивных зданий и сооружений, оздоровительных комплексов, восстановления церквей и строительства мечетей. Пользуясь случаем, хотел бы поздравить Марата Шакировича Бибишева, ему 14 февраля исполнилось 85 лет.

Считаю, что мне очень повезло, что я встретился и имел возможность работать с такими людьми. В их числе, конечно же, и Петреченко Виктор Степанович, Зиятдинов Расим Зиятдинович и Алтынбаев Рафгат Закиевич.

В период организации треста «Подряд» по всей стране уже организовывались строительные кооперативы — их количество начинало исчисляться тысячами. И идея Батенчука состояла в том, чтобы они работали цивилизованно. За границей такие организации имеют в своем составе от шести человек до тысячи. Если есть объем работ, численность моментально увеличивается, если нет, остается только костяк — мозговой центр. И «Подряд», по задумке, таким и должен был стать. У компании, как говорил Батенчук, не должно было быть ни базы, ни техники, ни малой механизации. Трест должен был иметь только контору, административно-управленческий аппарат и исполнять роль заказчика, то есть найти заказ, например, на строительство больницы. Далее на тендерной основе мы должны были определить проектировщика, заказать геологию, пройти экспертизу проекта, определить генподрядчика, построить и сдать объект. Вроде бы все просто, но в то время не было такой возможности.

Жилой комплекс «Ностальгия»

Идея по созданию треста была правильная и вполне себе нормальная, но она появилась рановато. Не было такого сервиса, чтобы, если тебе нужна та или иная техника, ты пошел и заказал ее, и решил все свои проблемы. Была плановая экономика, все должно было быть сначала запланировано. Поэтому никто из строителей не мог свободно купить кирпич, железобетон, другие материалы. Все это должно было быть в плане. Поэтому хочешь-не хочешь, нам пришлось, не особо афишируя, взять место для строительства собственной базы, покупать средства малой механизации: сварочные аппараты, штукатурные станции и другую технику. Я могу объяснить почему, потому что за первые два года работы мы замучились с этой бюрократией. Звонишь в организацию, говоришь: мне нужна такая-то машина. Вопросов нет, говорят, приезжайте, привозите заявку. Тогда же не было интернета, привез заявку, ее не принимают, нужна подпись руководителя. За ним ходишь два дня, он же постоянно в разъездах. Потом он говорит, что в очередь на прием нужно встать. А потом уже и необходимость в технике отпадает (улыбается)... Вот так мы начинали. Тяжелейшие годы были. Говорят, что это был переход к рыночной экономике. Это не рынок был — базар самый настоящий и бардак!

Арендовали мы помещение в здании «Камгэса», создали костяк. Ну и с первым заказом нам повезло, конечно. Первый крупный объект, который построил «Подряд», — деловой центр «Форт Диалог». А потом, конечно, настали времена, когда «Камгэсу» стало уже не до нас. Что такое 90-е годы? Это развал Союза, развал КПСС, развал всей системы. «Камгэс» нас родил, не скажу, что не помог, помог. Но через год ему уже было не до нас. Тогда наметилась тенденция по выбору руководителей предприятий. Это были горбачевские веяния с его плюрализмом мнений. И начали руководителей предприятий не назначать, а выбирать. И часто получалось, что на той или иной должности оказывался дилетант, а не профессионал. И за какой-то год-два очень много такие горе-руководители успевали натворить. «Зачем выбирать Бибишева, который требует, жестко руководит, ругает, все свои кадры держит в ежовых рукавицах? — думали некоторые. — Ругается, порой и посылает, сам работает, нас заставляет... Давай выберем лояльного, доброго, который не ругает, не требует...» В общем, «кувыркались» мы в то время как могли. Речь ведь шла уже просто о выживаемости. Многие предприятия обанкротились. По-моему, в «Камгэсэнергострое» не осталось ни одного предприятия, которое бы через процедуру банкротства пару раз не прошло.

И я тогда поставил себе цель: название «Подряд», которое дал компании Батенчук, не испачкать. Слава Богу, это у нас получилось. И до сегодняшнего дня у нас ни одного обманутого дольщика нет, ни одного брошенного нами объекта нет, ни одного неуплаченного налога. Были ведь и очень тяжелые времена — мы тоже задерживали зарплату, но такого, чтобы бросить объект, не достроить или не платить зарплату, налоги, такого не было. Было очень сложно, потому что для налоговой инспекции частные предприятия и тогда были и сейчас остаются лакомыми кусочками. Почему? Потому что с него всегда что-то можно взять. А что возьмешь с государственной компании? Помню, один управляющий государственным трестом в 90-е годы, когда к нему пришли фискальные органы после проверки по выплате налогов, сказал: «Вопросов нет, подождите чуть-чуть, я сейчас только свои ботинки стоптанные из шкафа заберу и уйду, а вы забирайте что хотите». Налоговые инспекторы развернулись и ушли. Налоговая ведь, накладывая штраф на госкомпанию, понимала, что это неисполнимо, и только усугубляла свое положение, потому что в этом случае это уже она должна была эту сумму в бюджет взыскать.

«НИ КОПЕЙКИ НЕ БРАЛ И НЕ ПРОСИЛ»

— То есть акционирование «Подряда» прошло, когда «Камгэсу» стало не до вас? В то время «Подряд» — это была лишь инжиниринговая компания или вы уже успели обзавестись собственностью?

— Получилось так: нас создали, мелких заказов у нас было много, но первый крупный у нас получился «Форт Диалог», мы начали его строить и, конечно, пришлось уже начинать покупать все необходимое. Акционирование началось в 1993 году. Я помню, первую зарплату для треста я попросил у «Камгэса», и концерн 23 тысячи рублей для этого выделил. Но потом я совершенно случайно услышал в коридоре разговор двух руководителей «Камгэса», фамилии не буду называть, и один говорит другому: «Вот, создали без меня (Батенчук и Ельцов) убыточное предприятие («Подряд»). И так нам плохо, а с ними еще хуже будет». А я тогда как раз только подписал документы на первую зарплату для сотрудников. И тогда сам себе слово дал чуть ли не матом: «Мунавир, ты верни эти деньги и больше не позволяй себе обращаться с подобными просьбами, не проси, все вопросы решай сам, если сможешь. Не сможешь, иди к чертовой матери!» Себе такое слово дал и больше ни копейки не брал, и не просил. Это мне и помогло, думаю.

«Рентабельность в малоэтажном строительстве примерно 5 - 15 процентов, в многоэтажном 20 - 25»

Когда «Камгэсэнергострой» начал акционироваться, первыми в концерне акционировались мы, потому что вложенных государством средств в трест не было, а потом уже все остальные предприятия начали этот процесс. А те 23 тысячи я вернул. Когда встал вопрос об акционировании, была создана специальная комиссия, в которой состоял депутат Иван Грачев — нынешний депутат Госдумы, Ельцов Виктор Николаевич участвовал, я сам в Казань ездил... И когда у Ельцова комиссия спросила: «А что у него есть?» Ельцов ответил: «А что у него может быть, год тому назад создался, в момент развала Союза, ничего у него нет». Действительно, почти ничего не было, но была взята земля. Правда, на этом месте, где сейчас наша база находится, с метр толщиной мусор лежал, и пришлось сначала нам всю территорию вычищать от мусора. В общем, нам очень легко подписали это акционирование. Собственниками стали все члены коллектива: начиная от уборщицы и заканчивая мною.

— Сейчас собственник вы?

— Многие акционеры реализовали свои доли. Жизнь была тяжелая, мало кто верил в будущее, так как все очень стремительно менялось: началась гиперинфляция, затем павловская деноминация, базарные отношения, которые рынком называли... Что будет завтра, никто не знал, а жить надо было сегодня. Да и у меня супруга точно также рассуждала: «Ну что ты, Мунавир, все мучаешься, что так денег мало домой приносишь-то? Давай, продай уже все». Но я на своем стоял: «Надо развиваться, надо вкладываться в строительство базы». Выдержал этот период. А многие работники именно по этой причине и забирали свои доли кто мебелью, кто холодильниками, кто деньгами, кто квартирами, кто-то даже коттеджами свои доли получал.

— А что представляет собой трест «Подряд» сегодня?

— Сегодня мы занимаемся тремя направлениями: строительством и всей сопутствующей ему работой, оформлением и покупкой земли, участием в тендерах, занимаемся реализацией построенных нами квартир и домов, сдачей в аренду недвижимости и торговлей.

«МЫ МОГЛИ НЕ УДАРИТЬСЯ ЛБОМ О СТЕНУ И УПАСТЬ, А ВОВРЕМЯ СМАНЕВРИРОВАТЬ»

— А стартовый капитал для бизнеса откуда был?

— Нашему предприятию повезло. Во-первых, при помощи «Камгэса» я смог создать мощную команду, костяк предприятия — это пять-шесть человек, с которыми я уже лет 15 до этого проработал. Во-вторых, первые два года все-таки были выделенные фонды «Камгэса» — тот же кирпич, железобетон, другие материалы. Это очень помогло. В-третьих, благодаря нашим заказчикам и «Форт Диалогу» в том числе у нас появились первые оборотные средства. У Владимира Нитенко была тогда молодая и очень креативная команда. Они, видимо, уже тогда предвидели, что в стране будет большая инфляция и недвижимость будет в большой цене. Когда мы заключили договор о строительстве делового центра, нам дали такое задание: «Выполняете работ больше на 10 процентов, чем запланировали, мы вам платим больше на 20 процентов. Выполняете больше на 20 процентов, мы вам платим больше на 40 процентов». И мы работали практически круглосуточно. За очень короткое время, когда в стране царил хаос, мы построили «Форт Диалог». И как только мы закончили объект, началась бешеная инфляция и рост цен...

«В прошлом году построили 19 тысяч квадратных метров жилья. Из них примерно 7,5 тысяч квадратных метров в Челнах. Остальное в Тукаевском районе»

— Это был первый деловой центр в Набережных Челнах, насколько я помню?

— Совершенно верно. Причем, наверное, не только в Челнах, но и в Татарстане. И таких объектов у нас появилось несколько. Когда «Форт Диалог» построили, нам и нефтяники стали доверять работу. Еще больший рычаг создался для строительства. А еще закон нам помог. Малые предприятия, которые вкладывали средства в свое развитие, освобождались на 50 процентов от налога на прибыль. Половину базы мы за счет этого и построили. И имея уже такую базу, нам нужно было только работать. Другим трестам, которые были созданы при строительстве КАМАЗа, конечно, было проще — база уже есть, механизмы есть, коллектив есть, машины есть. Им нужно было только выдержать период катаклизмов. А нам, кроме этого, нужно было еще и все с нуля начинать — строить базу, создать коллектив, приобретать механизмы, технику, а главное — заработать имидж. Нужно было показать себя и суметь удержаться на ногах при этих катаклизмах и базарных отношениях.

Работали очень интенсивно. Каждый день собирались, подводили итоги дня и ставили задачи на следующий день. В субботу подводили итоги недели и ставили задачи на следующую неделю. Команда у нас была сплоченная, и нам в некотором смысле было легче, чем крупным трестам. За нами ведь тысячи человек не стояли. 300 - 400 человек работников было. И мы могли, если меняется ситуации на рынке или меняются законы, не удариться лбом о стену и упасть, а вовремя сманеврировать.

— Первые таун-хаусы в городе тоже вы построили?

— Да. По линии ЮНЕСКО один раз в 8 лет проводится конкурс удобного жилья для населения. И когда мы, 10 управляющих трестов, лет 20 назад ездили в Сингапур перенимать опыт, выяснилось, что в этом конкурсе победил сингапурский проект обычного таун-хауса. Не дворец для олигархов, а обычное продуманное жилье для простых людей — небольшая площадь, общий двор, небольшой участок земли под цветник... Я приехал из Сингапура, собрал своих друзей, показал им проект и сказал, что можно было бы построить такие же таун-хаусы и в Челнах. Тогда как раз земля у нас была на улице Усманова, на которой мы планировал АБК для себя построить. Но для такого дела, я сказал, не жалко, а офис подождет. И мы построили очень удобные таун-хаусы в 14 микрорайоне. В российском конкурсе зодчества наш проект получил призовое место. Очень удачный проект, центр города, магазины, школы — все рядом. Потом таун-хаусы по этому же типу мы построили в 22-м, 61-м, 66-м микрорайонах. Такое жилье удобно для людей — экономия по площади, по теплу, не надо четыре стены охранять, много преимуществ.

«АЛТЫНБАЕВ ПРИГЛАСИЛ МЕНЯ И ГОВОРИТ: «ПРИХОДИ НА ДОЛЖНОСТЬ, ОТКАЗ НЕ ПРИНИМАЕТСЯ!»

— Давайте вернемся к началу вашей деятельности. Заключению ваших первых контрактов способствовали ваши личные связи?

— Сказать, что у меня было много личных связей, не могу. Да, ездили, да, знакомились. Я ведь не работал в горкоме, в парткоме, все время на производстве. Да, работал вице-мэром Челнов, но это ведь было уже потом, когда Рафгат Закиевич (Рафгат Алтынбаев — с 1991 по 1999 год глава администрации, мэр Набережных Челнов — прим. ред.) меня пригласил. Когда я создал трест, и мы уже работали на различных объектах, он пригласил меня на встречу и сделал тогда мне первое предложение стать вице-мэром по строительству. Но у меня тогда получилось убедить его не трогать меня. Я объяснять стал, что, мол, только создал трест, еще на коленях стою, поднимать надо предприятие. Если уйду сейчас, меня люди не поймут. Он мне тогда поверил и оставил на месте.

Но через год, в 1997 году, он пригласил меня снова и говорит: «Мы посмотрели всех, изучили всех, не могу найти человека. Приходи на должность, отказ не принимается!» Я попытался было возразить, что много людей толковых есть в отрасли. А он: «Все банкроты, ты с нуля начал, работаешь, налоги платишь, люди у тебя заняты, объекты у тебя есть, и базу строишь». Но мы с ним договорились, что только на год или два я на эту должность приду. Я действительно два года отработал и написал заявление. Он не хотел подписывать, но все же подписал.

— «Подряд» всегда выступал в роли заказчика, застройщика и генподрядчика или роль подрядчика или субподрядчика тоже себе позволял?

— Мы ведем полный цикл строительства. Выступаем заказчиком, застройщиком, генподрядчиком, субподрядчиком. Но в последние годы мы в основном сами являемся заказчиками и наши же предприятия, входящие в группу компаний, являются генподрядчиками объектов. А специализированные работы — газопроводы, инженерные сети, охранно-пожарная сигнализация и другие — через тендеры отдаем субподрядчикам.

«НЕ БЫТЬ ДОЛЖНИКОМ ПЕРЕД КЕМ-ТО — ЭТО ОСНОВА»

— Если посмотреть на объекты, которые построил «Подряд» в городе, то у каждого из них есть свой собственный архитектурный стиль. Свои объекты вы проектируете самостоятельно?

— Нет, тоже на основе тендера проводим отбор проектировщиков. А что касается архитектуры, мы просто стараемся вкладывать душу. Очень редко повторяемся. Да, получается дороже, да, заставляем проектировщиков лучше прорабатывать проекты. Но и сами предлагаем решения, которые могут украсить с архитектурной точки зрения объект, внести в него свою изюминку — эти шпили на домах, купола, которые есть на наших домах... Советуемся с руководством города, с главным архитектором. Добиваемся, в общем, чтобы наши объекты были узнаваемы снаружи и удобны внутри.

— А можете назвать знаковые объекты?

— Их много на самом деле. Ну, вот, последний подземный переход в городе мы построили. После нас, по-моему, никто новых подземок и не строил. Это в 32-м микрорайоне на остановке «Электротехников». Очень красивым получился 14-этажный дом в Альметьевске, который мы построили для «ВостокМонтажГаза». Это был первый дом такой высоты в Альметьевске. Жилой комплекс «Ностальгия» с зелеными крышами в 12-м микрорайоне в Челнах, три 9-этажных дома с синими крышами у майдана тоже красивыми получились. Много было промышленных объектов — в Аксубаево, Нурлате, Азнакаево, Елабуге. На бывшем ЗМА (сейчас Ford Sollers) цех подготовки краски мы построили. Это, по-моему, был первый заказ КАМАЗа за 10 или 15 лет.

— А самому что было интереснее строить?

— Наверное, все-таки «Форт Диалог». Хотя для строителя все объекты по-своему интересны. В Грозном после первой чеченской войны мы вместе с «Камгэсом» восстановили самый длинный дом — дом-богатырь называется. Это был первый дом, который был восстановлен в городе — мы первые запустили в него газ, провели водопровод, лифт запустили.

— Какие у вашей компании преимущества?

— Я считаю, это желание и умение держать качество и держать сроки. Своевременно платить налоги и зарплату, не быть должником перед кем-то. Это основа.

«ЕСЛИ МЫ НЕ ВИДИМ НА ТРИ ГОДА ВПЕРЕД СВОЮ РАБОТУ, ЭТО УЖЕ ПЛОХО»

— Какой горизонт планирования у вашей компании?

— Если мы не видим на три года вперед свою работу, то для строительной компании — это уже плохо. Но бюрократия, к сожалению, со временем нисколько не уменьшающаяся, многие процессы строительные тормозит. За три года до появления объекта мы уже должны знать, где будем строить, заказать проект, геологию, инженерные сети. Где подключаться, как подтянуть инженерные сети к объекту? К окончанию строительства дома у нас должно быть готово уже все: и газ, и водопровод, и телефон, и телевидение. А это, я вас уверяю, за месяц-два не сделаешь. Если ты хочешь заниматься строительством, то только так — минимум три года горизонт планирования должен быть. В зависимости от этих планов уже и все остальное: и количество работников, и техники, и финансов.

«Мы не ставили себе цель стать самыми крупными строителями. Я люблю быть не впереди всех, но и не сзади. Не особо высовываясь, где-то посередине. Примерно так веду свою политику»

— А какой объект стал крупнейшим в истории ЗАО «Подряд»?

— Думаю, что это группа домов с синими крышами в 12-м микрорайоне.

— Как вы считаете, какие технологии и виды строительства будут преобладать у нас в ближайшей перспективе?

— Если говорить о многоэтажном жилье, будущее за сборно-монолитно-каркасными технологиями. А что касается вида строительства, то все будет зависеть от обеспеченности каждого жителя квадратными метрами. Как строят за рубежом, в том же Сингапуре или Америке? У них чем выше уровень жизни, тем меньше строится многоэтажного жилья и больше развивается малоэтажное строительство. Высотки используют только для офисов. В основном люди предпочитают жить в коттеджах и таун-хаусах. В Америке еще 15 лет назад, когда я там был, говорили, что в центре у них только офисы и банки. У нас тоже люди сейчас стремятся жить в собственном доме. Поселков вокруг Челнов сейчас столько, что даже я все названия назвать не смогу. Люди всегда будут стремиться жить в своем доме.

«ЛЮБЛЮ БЫТЬ НЕ ВПЕРЕДИ ВСЕХ, НО И НЕ СЗАДИ. НЕ ОСОБО ВЫСОВЫВАЯСЬ, ГДЕ-ТО ПОСЕРЕДИНЕ»

— Вопросами развития компании, базы «Подряд», сдачей в аренду недвижимости в вашей компании ваш сын занимается?

— Да, вопросами развития, рекламой, привлечением клиентов занимается мой сын Марат. Также он в последние несколько лет развивает собственный бренд — «Дверянин». Это один из самых крупных в городе центров по реализации различных дверей, фурнитуры к ним и напольных покрытий.

— «Дверянин» — это самостоятельная бизнес-единица? С вашей стороны нет вливаний постоянных? Обычно же как бывает: папа руководитель, у него дети. Он думает: дай-ка я тебе, дочь, фитнесс открою, а тебе, сын, такой бизнес организуем...

— Вначале я помог, конечно. Но в последние лет 10 он самостоятельно ведет все дела. Его фирма числится в группе компаний «Подряд», хотя бизнес он ведет самостоятельно.

— Вы удовлетворены динамикой развития своей компании?

— Я считаю, что неплохо развиваемся. Мы не ставили себе цель стать самыми крупными строителями. Я люблю быть не впереди всех, но и не сзади. Не особо высовываясь, где-то посередине. Примерно так веду свою политику (улыбается).

— А какую долю в жилищном строительстве Набережных Челнов занимает ваша компания сегодня?

— В исполкоме как-то приводили цифры по сдаче жилья строительными компания Челнов. Там было, по-моему, компаний 15. Наш трест занимал 6-е или 8-е место в этом списке.

— А сколько это в квадратных метрах?

— В прошлом году построили 19 тысяч квадратных метров жилья. Из них примерно 7,5 тысяч квадратных метров в Челнах. Остальное в Тукаевском районе.

«ЕСЛИ БЫ БЫЛА СООТВЕТСТВУЮЩАЯ ПРОГРАММА РАЗВИТИЯ, Я БЫ СЮДА ПРИВЕЛ НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ, НО...»

— Могут ли сейчас на строительном рынке Закамья появиться новые игроки, или уже все давным-давно «поделено»?

— Крупные игроки, думаю, в ближайшее время не появятся. А вот мелкие и средние могут появиться.

— Почему вы так считаете?

— Крупному игроку необходимы крупные участки земли. Сейчас со свободной землей под застройку в Челнах очень натянуто. А чтобы строить большие объемы, у тебя должен быть полный цикл начиная от выпуска бетона, железобетона и заканчивая сдачей объекта. Нужны оборотные средства. Крупный игрок в Челнах один — это «ДомКор». Земли у них с запасом, плюс есть собственный завод крупнопанельного домостроения. Это большой рычаг.

— У вас есть свои производственные мощности?

— Больших мощностей нет. Мы много создавали производств в начале своего становления, в 92 - 96 годах. Был свой растворобетонный завод, мы его сами построили, был свой цех металлоконструкций, выпускали пенобетон. Выпуск столярных изделий и плитки ФАСТ мы прекратили сами, потому что технологии устарели. К сожалению, у правительства России девиз о поддержке своих производителей остается только на словах. Никакой поддержки в реальности. Гораздо легче заниматься тем, что называется купи-продай. Вот это поддерживается, к сожалению.

Если бы была соответствующая программа развития, я бы сюда привел новые технологии, но... Я когда открывал тот же цех столярных изделий или производство ФАСТ, отдавал себе отчет, что это устаревшие технологии, знал, что это вчерашний день. Но у нас не было тогда доступа к новым технологиям. А почему я их создал? Потому что правительство твердило: «Надо открывать новые производства, будем помогать, кредиты выдавать, открывайте». И я верил! Это же новое правительство, люди новой формации, они будут помогать, а мы будем обновляться постепенно. Обещаний о поддержке было очень много, но они остались на бумаге. Реальной поддержки не было.

— Какие должны быть созданы условия для вхождения на строительный рынок?

— Нужны доступные кредиты. На Западе если кризис настает, процентная ставка по кредиту падает до 0,25 процента, а у нас вырастает до 25 процентов! Какой бизнес это выдержит? И очень много бюрократии. Каких только отчетов, подсчетов, паспортов, объяснений, техрегламентов не требуют от работающих предприятий! Каждый отчет листов по 10, а то и по 50! Мы их заполнять-то не успеваем! Большинство делают проще: заплатил ООО «Х» определенную сумму, они составили отчет, сдали за тебя, и все нормально — дальше работаешь. Либо берешь на работу человека, который не будет заниматься производством, ничем полезным. Он будет только ездить в Казань, еще куда-нибудь и сдавать отчетность — вся его работа будет заключаться в представлении твоих интересов в контролирующих органах.

Хотя, я уверен, никто эти отчеты даже и не читает, они просто складываются в архив. В итоге предприятия вместо того чтобы заниматься своим делом, больше времени теряют на бумажную волокиту. Я не говорю, что всю отчетность нужно отменить. Но уменьшить хотя бы на 50 процентов можно. И нужно. Для этого нужно уменьшить количество чиновников. Они ведь только отчетами и занимаются, но не сами, они с нас их требуют. В последнее время на 80 - 90 процентов придуманных требований чиновники сами или же через свои фирмы оказывают платные услуги по сдаче отчетов. Вроде и деньги небольшие. Но их же очень много!

Третье: есть структуры, которые требуют рассмотрения, согласования, утверждения документов непосредственно в Казани, хотя и в Челнах есть представительства, отделы, управления. А дело страдает. И нередко требуют, чтобы именно первый руководитель приехал в Казань. Если не на словах, а на деле упростили бы отчетность, убрали бы бумажную бюрократию, малый бизнес сразу пошел бы в рост. Сейчас же он не растет, уменьшается.

«ОБЕСПЕЧЕННОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ ЖИЛЬЕМ ОЧЕНЬ НИЗКАЯ, ПОЭТОМУ РАБОТЫ ВСЕМ ХВАТАЕТ»

— Как вы закончили 2013 год?

— Прошлый год закончили неплохо. Сдали в эксплуатацию четыре многоквартирных жилых дома. Два даже досрочно, торговый блок перевыполнил свой план. Годовой оборот — порядка 280 миллионов.

«В последний кризис спрос на жилье резко упал и мы приняли решение перестать строить высотные дома. Переключились на строительство коттеджей, спрос на которые все равно должен был оставаться стабильным. И наш расчет оправдался»

— А сколько человек занято в вашем тресте?

— У нас 350 человек. И еще порядка 350 человек работают на производствах, которые расположены на нашей базе.

— Существует ли проблема с кадрами и квалификацией персонала?

— Дефицит хороших специалистов есть.

— Как решаете эту проблему?

— Обучаем у себя, приглашаем со стороны. Но в основном у нас люди работают по 15 - 20 лет. И карьеру, как правило, они у нас и делают. Такой текучки кадров, как у других, у нас нет. Если только люди переезжают куда-то. Очень важно к каждому работнику свой подход найти, учитывать, какая работа ему по душе. Кто-то, например, не хочет ругаться, ругать не умеет, такому по душе заниматься проектной работой. А кто-то наоборот, проявляет лидерские качества, активен, инициативен и ругаться умеет (улыбается) — пусть мастером начинает работать, потом руководителем станет. Работа с людьми очень непростая и очень важная. Я ведь хочу, чтобы и после меня предприятие жило, чтобы дело, которым я занимаюсь, не умерло. И дети мои это понимают. Поэтому к каждому специалисту свой подход нужно уметь находить.

— Какая рентабельность в строительстве сегодня считается нормальной?

— В малоэтажном строительстве примерно 5 - 15 процентов, в многоэтажном 20 - 25. В малоэтажном строительстве территория большая и длина инженерных сетей получается тоже большой. Одно дело, когда у тебя клочок земли и 17 этажей, другое, когда на этом клочке двухэтажный дом. Отдача другая. Поэтому малоэтажным строительством юридические лица особо-то и не хотят заниматься. Я в Челнах даже и не знаю, кто из юридических лиц, кроме нас, коттеджи строит. В основном шабашным методом сегодня строят дома, это не секрет. Бывшие прорабы набирают бригаду в пять-шесть человек и говорят: мы тебе дешево построим. И дешево строят. Геологию не проводят зачастую. Отсюда ошибки, трещины в домах появляются, и все остальное вылезает, а заказчик потом мучается. Шабашники ведь налоги не платят и ответственности никакой не несут. Мы налоги платим, поэтому и себестоимость другая получается. На все, что мы строим, пятилетняя гарантия. Любой брак, если мы его допускаем, мы должны устранить и устраняем, если он выявляется. А шабашник сегодня построил, завтра ушел.

— Когда было сложнее вести бизнес — раньше или сейчас?

— Сейчас тяжелее в том смысле, что стало, как я уже говорил, очень много бюрократических препон.

— Основных своих конкурентов назовите, пожалуйста.

— В многоэтажном строительстве обеспеченность населения жильем очень низкая, поэтому работы всем хватает, а в малоэтажном строительстве нет у нас конкурентов. Желающих работать на рынке малоэтажного строительства нет. Я, по крайней мере, их не знаю. Что-то слышал, что в «Прибрежном» начал кто-то строить таун-хаусы. Но сам пока не видел.

— В развитии любой серьезной компании когда-нибудь наступает момент, который является неким толчком к более динамичному развитию. В истории вашего предприятия был такой толчок?

— Мы резких скачков не совершали, да и цели такой не было. История показывает, что за скачкообразным подъемом следует скачкообразное падение. Лучше потихоньку подниматься, но не опускаться. Толчок был, когда мы акционировались. Если изначально стратегически правильно было выбрано направление развития, то предприятие будет развиваться. Я хочу сказать, что очень многое зависит от первого руководителя.

«БЫЛ ПЕРИОД, КОГДА МЫ 26 ОБЪЕКТОВ ВЕЛИ ОДНОВРЕМЕННО, А В ГОРОДЕ ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ СТРОИЛИ»

— В 90-х годах трест «Подряд» занимался и промышленным строительством. Сейчас в вашем портфеле только заказы на жилищное строительство. Причем если строите в городе, то это таунхаусы, если за городом, то коттеджи. С чем это связано?

— Говорить, что мы совсем не занимаемся промышленными объектами, думаю, не совсем правильно. Мы и ими занимаемся, просто не в тех объемах, и они не на виду, а жилье, которое мы строим, знают практически все. А потом, раньше ведь и производственных зданий строили не так много, как сейчас. Но нужно отметить то, что и спрос на промышленное строительство снизился со вторым кризисом очень серьезно. Мы же очень много строили для нефтяников, но они в кризис переориентировались на своих, приближенных строителей. Мы же строили для НГДУ «Прикамнефть», строили завод по переработке нефти «ТатРитэк», для «Альметьевскнефти», строили «Зюзеевский битумный завод», спиртзавод в Нурлате. Был период, когда мы 26 объектов вели одновременно, а в городе вообще ничего не строили.

Кроме этого, мы что-то постоянно строим у себя на базе. У нас там сейчас уже производственных и складских площадей 20 тысяч квадратных метров. Каждый год мы застраиваем порядка 2 тысяч квадратов. И они все у нас заняты. Только в прошлом году вложили в базу порядка 25 миллионов рублей. В этом году тоже построим два склада вместе с подачей тепла. И они у нас все востребованы.

Вторая причина была в том, что я не хотел разбрасываться. У нас в 12-м микрорайоне были серьезные объекты — четыре высотных дома. Мы их достроили, и начался кризис 2008 - 2009 годов.

— И как вы пережили кризисный период? Были ли к нему готовы?

— В последний кризис спрос на жилье резко упал и мы приняли решение перестать строить высотные дома. Переключились на строительство коттеджей, спрос на которые все равно должен был оставаться стабильным. И наш расчет оправдался. Благодаря этому и удалось сохранить коллектив. Кризисы, что 1998, что 2008 года друг от друга сильно не отличаются. Первый удар на себе чувствуют строители, и они же последними от кризиса оправляются. Нет развития — строители не нужны. Если люди зарплату не получают, если на еду не хватает — о каком строительстве можно вести речь? Когда страна развивается, когда есть стабильность, только тогда люди начинают думать и об увеличении своих квадратных метров.

«МНОГИЕ ХОТЯТ, ЧТОБЫ КОТТЕДЖ БЫЛ 40 - 50 КВАДРАТНЫХ МЕТРОВ, И ПРИ ЭТОМ ЗАЛ ТОЖЕ БЫЛ 40 КВАДРАТНЫХ МЕТРОВ»

— Вы начинали свою трудовую деятельность в «Камгэсэнергострое». Сегодня некоторые эксперты высказывают мысль, что состояние «Камгэса» не из лучших, некоторые даже говорят, что предприятие развалили специально. А вы как считаете?

— «Камгэсэнергострой» — одно из немногих объединений в Союзе, которое осталось на плаву. Конечно, в первую очередь благодаря руководству самой компании и руководству республики. В этом году, кстати, «Камгэсу» исполняется 50 лет, но, к сожалению, сейчас в Челнах он действительно строит очень мало. Он есть, но не в Набережных Челнах. И это больно наблюдать. Новый руководитель компании из Казани и руководит компанией не из Челнов. Это плохо, концерн остается без помощи. Здесь уже начинается политика, где я не очень силен.

— Кому легче выдерживать конкуренцию на рынке: крупным или средним компаниям?

— Крупным легче при условии, что их поддерживает правительство. Мелким сложнее.

— Вы сказали, что свободной земли под застройку в городе уже практически не осталось. Как планируете развиваться дальше? Есть планы по выходу на строительный рынок Казани или за пределы республики?

— Мы в ближайшее время начнем строительство двух домов в Елабуге — 9- и 5-этажный дома. Сейчас завершаем оформление земли. Начали строить в Тарловке 24-квартирный жилой дом. 30 гектаров земли у нас есть в пригороде Челнов, в поселке Суровка. Там планируется городок на 240 домов, 8 домов уже построили. А в Челнах планируем начать строительство комплекса 5-, 6- и 7-этажных домов в Замелекесье.

— Но главный проект сегодня у вас — это Суровка?

— Сегодня, это действительно Суровка, но главным для нас в этом году должен был стать проект по строительству жилых домов в Замелекесье, там у нас 32 тысячи квадратных метров в аренде, и мы планировали там начать строить элитное жилье, но пока документация вся не оформлена.

— Сколько по времени продолжается строительство одного коттеджа?

— Примерно полтора-два месяца проходит, если без отделки.

— Я слышал, что у вас только утвержденные вами проекты допускаются к строительству?

— Мы обеспечиваем собственника участка всеми необходимыми сетями: водопроводом, газом, электричеством. Строим дороги внутри поселка. Можем по проекту собственника любой дом построить, можем свои проекты домов предложить: и деревянные, и из сэндвич-панелей изолюкс, и керамзитобетонные, и газобетонные, и кирпичные. Первые дома у нас всегда были, как правило, бизнес-класса. Квартиры тоже, к сожалению, мы не строили меньше 136 квадратных метров. В основном они все около 200 квадратов выходили. И дома тоже такие получаются. Но многие у нас хотят, чтобы коттедж был площадью 40 - 50 квадратных метров, чтобы при этом зал тоже был площадью 40 квадратных метров, и чтобы еще место для игровой комнаты оставалось (смеется). Но так не получается, к сожалению. Сейчас мы переходим к строительству домов экономкласса, площадью 106 - 120 квадратных метров. Гараж там уже будет не внутри, а рядом с домом.

— А можете назвать разброс цен на такое жилье?

— В Суровке земля собственнику обойдется в 65 тысяч рублей за сотку со всеми коммуникациями и дорогой. Плюс коттедж без отделки примерно в 2,6 миллиона рублей. Получается примерно 3,4 - 3,5 миллиона рублей. Вообще, у нас была изначально такая идея, чтобы человек, продав свою трехкомнатную квартиру, мог построить себе дом или даже поменять свою квартиру на дом...

— Ваше агентство недвижимости только на ваши потребности работает или на рынке с населением тоже работает?

— Агентство в основном наши потребности закрывает, но если есть какие-то заказы, то и ими тоже занимается.

— А как вы относитесь к точечной застройке в городе. Она у многих жителей уже начинает вызывать все больше вопросов?

— Думаю, что действительно достаточно уже точечной застройкой в городе заниматься. Когда я застраивал 12-й микрорайон, главный архитектор города тогда уже говорил, что что-то слишком много «Подряд» строит здесь, плотность застройки, мол, высокая. А мы построили тогда там четыре дома. Так после этого там в течение пяти лет еще десять 17-этажных домов появилось!

«НОВОЕ РУКОВОДСТВО БЫСТРО ПОНЯЛО, ЧТО НИКАКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ АМБИЦИЙ У МЕНЯ НЕТ И ВСЕ ЧТО Я ХОЧУ — ЭТО ТОЛЬКО СТРОИТЬ»

— То, что вы были человеком из команды Алтынбаева, как-то помешало вам после того, как он ушел в отставку и к руководству городом пришел другой мэр? Не страдал ли бизнес от этого?

— У некоторых людей — замов и помощников Рашита Саитовича (Рашит Хамадеев — экс-глава Набережных Челнов — прим. ред.), фамилии я не буду называть, были такие желания. Скорее даже не желания, а и шаги были определенные. Но работающую на благо города компанию, ее же видно. Не смогли они этого сделать. К моему счастью, новое руководство быстро поняло, что никаких политических амбиций у меня нет, и все что я хочу — это только строить. Рашит Саитович поговорил со мной раза два-три, понял, что я хочу только строить. А потом даже поступило от него предложение баллотироваться в депутаты. И я депутатом горсовета двух созывов избирался. А со стороны Ильдара Шафкатовича (Ильдар Халиков — экс-мэр Набережных Челнов, сейчас премьер-министр РТ — прим. ред.) всегда была только помощь.

«В многоэтажном строительстве обеспеченность населения жильем очень низкая, поэтому работы всем хватает»

— А с Василем Шайхразиевым сработались?

— У нас с ним нормальные, деловые, человеческие отношения, я считаю. Когда я обращаюсь, он принимает, выслушивает и старается помочь. Может, не всегда получается, но он старается. Многое делает для строительства, для благоустройства. Город наш действительно с каждым годом становится ближе к европейскому формату.

«Я ЗНАЮ, КАК НА СВАЛКЕ «СОРТИРУЮТ» МУСОР»

— Расскажите, пожалуйста, как вы пришли в «мусорный» бизнес? Вы ведь являетесь еще и совладельцем бизнеса по обращению с твердыми бытовыми отходами.

— Когда я вице-мэром работал, я отвечал в городе в том числе и за вопросы экологии. При мне было начато строительство первого не только в Татарстане, но и в близлежащих с нами регионах мусоросортировочного завода. Сдан он был в 2002 году. В Казани такой же мусоросортировочный цех, кстати, был запущен только через 6 лет. Завод несколько лет успешно работал, я к тому времени уже давно ушел с госдолжности и занимался только делами «Подряда».

Но в 2007 году ко мне пришли учредители этого завода, и от них я узнал, что завод находится на грани банкротства, имеет долги и оказался фактически в руках у одного из учредителей. Складывалась сложнейшая ситуация. Мне пришлось вмешаться. В итоге меня избрали директором этого завода, и я приобрел долю в предприятии. После этого деятельность, которую вело ООО «СЭП «Экосервис» на заводе была остановлена. Работники, которые были распущены, обратились в СМИ, прокуратуру и к руководству города с просьбой принять меры к восстановлению деятельности завода и к их трудоустройству. Руководство города тогда приняло решение реанимировать завод с помощью МУП «Челныкоммунхоз». Но заводу необходимы были новые технологии, другие подходы к сбору, транспортировке, сортировке, мусора.

Поэтому, изучив современные предприятия в других городах и проведя переговоры, мы остановились на московской компании «Мехуборка групп», с которой совместно и создали ООО «ЭкоПодряд», которое за короткое время, приобретая современную технику, восстановило цех сортировки и организовало на совершенно другом уровне сбор, транспортировку и сортировку отходов. Мы, если говорить простыми словами, спасли мусоросортировочный завод для города и не дали его окончательно развалить.

— Кстати, а как там сейчас дела обстоят? Удалось его загрузить, или весь челнинский мусор так и уходит прямиком на свалку?

— Обстановка там тяжелая. Сейчас на заводе сортируется только часть челнинского мусора, который вывозит из города «ЭкоПодряд», а основная часть мусора напрямую, минуя завод, уходит на полигон. Хотя говорят, что как будто бы прокуратура проверяла ПЭК и было установлено, что мусор сортируется (улыбается).

— То есть как было в сентябре месяце, так и осталось?

— Да, я допускаю, что для прокуратуры, наверное, они взяли несколько машин, отсортировали мусор при них, показали, как можно сортировать, и повезли. Для сортировки ведь завод нужно построить. И пока других технологий сортировки, кроме сортировки на специально построенных заводах, не придумали. Я знаю, как на свалке «сортируют» мусор. Собрали где-то чистый картон, чистый полиэтилен и другое вторсырье, и выставили его напоказ. Но из мусоровоза в таком чистом виде вторсырье же не выходит...

«ВИНЫ «ЧЕЛНЫКОММУНХОЗА» НЕТ»

— Мусорный вопрос — очень важная для города тема. Как вы считаете, что можно предпринять чтобы как-то улучшить ситуацию с захоронением отходов в Челнах?

— Да, эти вопросы действительно не так просты, как кажутся. В цивилизованных странах используют раздельную сортировку ТБО. Каждая хозяйка собирает мусор раздельно: бумага, стекло, пластик, отходы пищи и т.д., и выносит их на улицу, раскладывая отдельно в установленные специальные пластиковые контейнеры. Считаю, что это то направление, в котором и нам необходимо двигаться, но мы сегодня к этому не готовы. В наших домах мусоропроводы, но есть города, где их закрыли и установили контейнеры. Нам необходимо выбрать путь, по которому мы пойдем, и целенаправленно будем двигаться к намеченной цели, но на это уйдет время.

Раз уж разговор зашел об экологии, я как-то обещал Ильдару Шафкатовичу (Халикову — ред.), что построю в Челнах мусороперерабатывающий завод. Считаю, что нужно это сделать, раз уж взялся за это дело. Хочу, чтобы первый мусороперерабатывающий завод в республике появился именно в Челнах. Я этим занимаюсь сейчас. Если это удастся осуществить, то это будет очень большой плюс для города. Кто видел эту свалку, никогда ее не забудет, это ведь ужасающее зрелище... Мы этими свалками, которые сегодня есть, очень большой вред наносим. И не только тем, кто живет сегодня, но и будущим поколениям. А если такой завод переработки будет построен, то на свалку будет отправляться только 5 - 10 процентов мусора, остальное будет перерабатываться в тепло, электроэнергию, бензин, дизтопливо...

— Кстати, на днях информация проходила, что в минэкологии РТ министру Артему Сидорову презентовали технологию переработки мусора одной немецкой компании...

— Да, я знаю об этом. О том, что министр экологии провел совещание, прочитал, кстати, в вашей газете. Про эту немецкую компанию тоже знаю. Мы занимаемся проектом, который хочет реализовать у нас испанская компания. Они тоже во многих странах построили такие заводы. Я считаю, что всегда нужна альтернатива. Никто ведь из нас не покупает первую попавшуюся вещь, мы смотрим качество и цену. Здесь то же самое. Пусть будет три-четыре предложения. Чем больше, тем лучше, будет из чего выбрать.

«Малые предприятия, которые вкладывали средства в свое развитие, освобождались на 50 процентов от налога на прибыль. Половину базы мы за счет этого и построили»

— Как вы думаете какое будущее ожидает МУП «Челныкоммунхоз» из-за того, что иск Росприроднадзора к предприятию на 216 миллионов рублей в суде первой инстанции был ими проигран?

— Что я могу сказать? Очень плохо, что так происходит. Думаю, что «Челныкоммунхоз» не сможет заплатить такие деньги. Хотя вины его в том, что оно продолжало вывозить отходы на закрытый полигон, нет. Предприятие было вынуждено туда захоранивать образовывающиеся в городе отходы. И это при том, что в городе есть полигон, который построен на деньги экологического налога, но каким-то путем оказался во владении частного предприятия...

«ТАКОЙ СТРОЙКИ, КАК КАМАЗ, НАВЕРНОЕ, НЕ БЫЛО И НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ»

— Расскажите, пожалуйста, о себе. Где родились, где учились...

— Родом я из бывшего Бондюжского, сейчас Менделеевского района. Там есть большая деревня Бизяки. В 1964 году окончил школу и год проработал строителем в Бондюге. Затем поступил в КИСИ. Когда учился в институте, чтобы была возможность помогать родителям, всегда брал направление на практику в Набережные Челны, потому что сено и дрова нужно было заготавливать. Другие студенты уезжали в Ленинград, в Уфу, в Москву на практику, а я ехал в Челны, чтобы поближе быть к дому и иметь возможность помогать. Так что в Челнах я с 1966 года. В 1970 году окончил институт и приехал в Набережные Челны по направлению, начал работать мастером. Получилось так, что как будто по-моему заказу к окончанию института вышло знаменитое постановление ЦК КПСС о начале строительства КАМАЗа.

6 августа 1970 года я вышел на работу мастером в СУ-22 треста «Спецстрой». Такой стройки, как КАМАЗ, наверное, не было и никогда больше не будет. В одном месте в одно время работали по 100 тысяч строителей! Асы со всего Союза, многие уже приехали сюда с большим опытом. Было чему у них учиться. Потом армия. Строил на Байконуре инфекционный корпус для космонавтов. Перед завершением службы отправили на ракетную точку возле Целинограда. После службы вернулся в свой трест «Спецстрой», начал работать прорабом, потом старшим прорабом, потом начальником ПТО, начальник СМУ, главный инженер. Петреченко Виктор Степанович — начальник СМУ — трест возглавлял, очень хороший, грамотный, принципиальный был руководитель. Считаю, что мне крупно в жизни везло на хороших руководителей.

Потом в 1981 году была командировка в Монголию — строил ТЭЦ в Улан-Баторе. В 1983 приехал обратно, и руководство «Камгэснергостроя» направило меня на Домостроительный комбинат к Марату Шакировичу Бибишеву главным инженером в СМУ-71. Получается, что до загранкомандировки я строил КАМАЗ, а после нее я уже начал строить город. Работать у Бибишева было непросто. Это человек неординарный. Мало таких людей, которые могут с такой отдачей работать, с отдачей всей своей души и всей своей энергии. Таких как он в Челнах можно по пальцам одной руки пересчитать — тех, кто столько сделал для развития города. Если в Челнах оставить только те дома, которые не строил Бибишев, то наш город стал бы очень и очень маленьким. Наш трест в те годы сдавал по 400 - 450 тысяч квадратных метров жилья. Что это такое? Это 41-й и 42-й комплексы за год, это 38-й и 39-й комплексы за один год.

— У вас есть увлечения, хобби?

— Занимаюсь фитнесом, плаваю три раза в неделю, хожу пешком. Все это рано утром делаю. Каждый день стараюсь пройти хотя бы километра три.

— А есть мечта?

— Чтобы мои дети и внуки не роняли фамилию, которую я ношу, которую носили мои предки. Чтобы были ответственными и уважаемыми людьми. Мечтаю дожить до женитьбы внуков (улыбается).

— Дайте, пожалуйста, нашим читателям три совета: как достичь успеха в бизнесе?

— Чтобы достичь успеха, ты должен быть работоспособным, уметь планировать свой час, свой день, свою неделю. Работать системно. И уметь отвечать перед собой каждый день, каждую неделю и каждый месяц, что ты смог сделать для развития предприятия, что смог сделать для семьи, для себя. Быть аккуратным, ответственным и порядочным.