Игумен Евфимий

«ВЕРА И БЛАГОЧЕСТИЕ НЕ ВСЕГДА ПЕРЕДАЮТСЯ ПО НАСЛЕДСТВУ»

Вера и революция, христианство и большевизм — темы далеко не новые для отечественной публицистики; начало их обсуждению было положено еще знаменитым сборником «Вехи», изданным в 1909 году. Действительно, многие из тех, кто столетие назад вроде бы готовился стать священнослужителем, потом вовлекались в революционный водоворот, из которого выходили уже совершенно другими людьми. Один только провинциальный Тифлис подарил революции сразу двух семинаристов — Иосифа Сталина и Анастаса Микояна (последний, в отличие от «вождя народов», семинарию благополучно окончил, после чего обучался в духовной академии в Эчмиадзине). А известный «красный» писатель и убежденный марксист Александр Воронский не только учился в семинарии, но и происходил из семьи православного священника. Примечательно, что и «железный» Феликс Дзержинский в детстве строил планы стать католическим ксендзом.

Конечно же, само по себе изучение церковных дисциплин никак не может повлиять на появление у человека каких-то революционных идей или протестных настроений. Думаю, дело вообще не в содержании духовного образования как такового, а в положении духовенства как особой социальной группы в дореволюционной России. Как известно, общество в ту эпоху было сословным, переход из одного сословия в другое был крайне затруднен. Для духовного сословия была создана своя система образования, включавшая в себя духовные училища, духовные семинарии и духовные академии. Эта система почти никак не пересекалась с системой светского образования и мало взаимодействовала с ней, то есть существовала практически автономно. В этом смысле, когда мы говорим о духовном образовании в дореволюционной России, следует иметь в виду, что духовные школы — училища, семинарии и академии — были учебными заведениями, где главным образом учились дети духовенства. В крайне редких случаях в данные школы принимались представители других сословий, это было исключением из правил.

Вопрос о возможности выходцам из духовного сословия обучаться в университетах в синодальную эпоху решался по-разному. В самом начале царствования императора Александра I выпускникам семинарий было запрещено поступать в университеты, в середине XIX века по причине нехватки священнических вакансий было разрешено, при Александре III снова запрещено, а при Николае II на волне революционных настроений снова разрешено.

Но даже упомянутые решения касались только выпускников семинарий, которые в ту эпоху были средними учебными заведениями, аналогами гимназий, где учились с 12 до 18 лет. Самим семинариям для детей духовенства альтернативы попросту не существовало. Таким образом, далеко не все студенты духовных учебных заведений оказывались в них по доброй воле. Это, очевидно, и было главным источником протестных настроений.

Наш выпускник Александр Хохлов даже написал целую диссертацию, которая называется «Протестное движение воспитанников Казанской духовной семинарии в конце ХIХ – начале ХХ века: причины, форма, специфика». Эта работа была защищена им в прошлом году в Казанском федеральном университете.

К сожалению, вера, духовность и благочестие далеко не всегда передаются по наследству. И в наше время мы видим, что дети священнослужителей порой бывают весьма далеки от духовных устремлений своих отцов, и дело здесь не только в недостатках воспитания. Все гораздо сложнее — иногда у самых благочестивых родителей вырастают неверующие дети, бывает и наоборот. У каждого человека свой путь к Богу — независимо от того, в какой семье он родился. Но в наше время для выходцев из семей духовенства, равно как и для самих священнослужителей, нет никаких запретов в плане получения образования — они могут поступать в учебные заведения любого типа и направленности.

«НИКТО НЕ ЗАПРЕЩАЕТ СЕМИНАРИСТАМ ИМЕТЬ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ, НО ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ СУГУБО ИХ ЛИЧНЫМ ДЕЛОМ»

Уже в послевоенный период главным образом благодаря усилиям патриарха Алексия (Симанского) — кстати, выходца не из духовного, а из дворянского сословия — понятие «духовные школы» приобрело другой смысл. Духовная школа стала восприниматься как школа духовности, то есть как такое место, где учащиеся приобретают в первую очередь навыки духовной жизни — молитвы, участия в богослужении и церковных таинствах, а не только богословские познания.

Важным условием поступления в духовное учебное заведение сегодня является свободный, осознанный выбор человека. Но даже если в ходе обучения он вдруг осознал, что ошибся в выборе жизненного пути, что его не привлекает стезя священнослужителя, он всегда имеет возможность уйти в мир или, например, работать в церковных структурах, не принимая священного сана. В данном случае мы исходим из того, что будет лучше, если человек будет хорошим мирянином, чем плохим священнослужителем.

Таким образом, какой-то серьезной основы для протестных настроений — по крайней мере, в социально-политическом смысле этого слова — в духовных учебных заведениях в настоящее время, к счастью, нет. Это сугубо религиозные учебные заведения, куда молодые люди поступают в результате осознанного духовного выбора.

В постсоветский период, когда русская православная церковь стала возвращать утерянные в течение «атеистического» столетия позиции, ситуация с «политической благонадежностью» семинаристов была уже совершенно иной, чем начале ХХ столетия. Церковь неоднократно подчеркивала, что не ведет политической деятельности и не может поддерживать какую-либо партию. При этом сегодня никто не запрещает студентам духовных школ иметь те или иные политические убеждения и взгляды, но есть одно условие: эти взгляды должны быть сугубо частным делом человека — по крайней мере, если он стремится стать священнослужителем и тем более если уже является им. Наше общество и так сильно поляризовано, расколото по многим линиям. Поэтому если еще и церковь будет подливать масла в огонь социальной нестабильности и разобщенности, то ни к чему хорошему это не приведет.

Очень важно, чтобы в общественном пространстве было место, где все идейные разногласия отходили бы на второй план. Таким местом, несомненно, и должна быть православная церковь, как, впрочем, и другие традиционные конфессии России.

«НАС ВОЛНУЕТ УСИЛИВАЮЩИЙСЯ ПРАГМАТИЗМ В СРЕДЕ СЕМИНАРИСТОВ»

Многие убеждены, что революцией лучше всего переболеть в юности, чтобы потом, насытившись «кричалками» митингов и суетой политических событий, стать мудрее и по достоинству оценить миротворческую позицию церкви. Однако в христианской традиции духовный возраст, которым определяются мудрость и зрелость, не исчисляется числом прожитых лет, ведь, как говорит нам Священное Писание, возраст старости — житие нескверное (Прем. 4:9). Думаю, для того, чтобы соприкоснуться с реальной жизнью, в том числе в ее социально-политических проявлениях, учащимся духовных школ необязательно идти на митинги или принимать участие в каких-то акциях. С этой реальностью сталкиваются практически все молодые люди в так называемом виртуальном пространстве. Почти у всех семинаристов есть аккаунты в социальных сетях, они свободно получают информацию и о политических акциях, и о деятельности разных партий, в том числе оппозиционных.

До сих пор, правда, никто из наших студентов не изъявлял желания пойти на какой-то политический митинг или акцию. Скорее всего, это связано с тем, что, в отличие от своих предшественников, живших на рубеже XIX–ХХ веков, современные семинаристы не связывают серьезных жизненных планов с политической деятельностью или социальными преобразованиями общества. Большей частью они совершенно далеки от идей переустройства мира — во многом, наверное, по причине того, что сегодня мы имеем за плечами печальный опыт ушедшего столетия.

Скорее нас волнует проблема секуляризации сегодняшних абитуриентов и студентов духовных школ, усилившегося в их среде прагматизма, ведь не секрет, что некоторые из них, поступая в семинарию, стремятся подражать не столько подвигу миссионеров, преподобных и святителей, сколько «подвигам» некоторых церковных деятелей, отличающихся не духовными, а материальными стяжаниями.

Иными словами, идеал жизненного успеха, предполагающего в первую очередь высокий материальный достаток, сегодня не чужд и многим семинаристам. И для нас на сегодняшний день, думаю, это более серьезный вызов, чем их увлечение какими-либо политическими идеями.

«ВОТ В АКЦИИ «БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК» МЫ ПРИНИМАЛИ УЧАСТИЕ В ЭТОМ ГОДУ»

Образовательный уровень выпускника сегодняшней семинарии, конечно, если он учился усердно, является достаточно высоким. Нам очень хотелось бы, чтобы те положительные представления, которые существуют в обществе о студентах семинарии, соответствовали действительности. К счастью, пока каких-то серьезных сигналов о политической ангажированности или, как раньше говорили, неблагонадежности наших студентов не поступало. По крайней мере, никто из них не изъявлял желания принять участие в митингах оппозиции, равно как, впрочем, и в мероприятиях «Единой России», ЛДПР или какой-либо другой партии.

Вот в акции «Бессмертный полк» мы принимали участие в этом году вместе со студентами Казанского университета. Этим, пожалуй, ограничивается гражданская активность наших студентов на сегодняшний день.

При этом какого-то специального политпросвета для студентов у нас нет, но, безусловно, мы стараемся воспитывать их как патриотов своей страны. К счастью, в истории Казанского края много примеров для подобного воспитания — это и личность священномученика патриарха Гермогена, и история явления и почитания Казанской иконы Божией Матери, которая, несомненно, стала одним из символов не только русского православия, но и российской государственности. Отдельно можно было бы сказать и о профессорах, преподавателях и студентах Казанской духовной академии, многие из которых стали новомучениками и исповедниками русской церкви.

Поскольку мы живем в многоконфессинальном регионе, то любовь к общей родине, патриотизм являются той прочной платформой, на которой строится наш диалог с согражданами, исповедующими ислам и другие традиционные религии. Так что, несмотря на то что даже в рамках одной страны патриотизм переживается несколько по-разному, очевидно, что для Татарстана это не пустой звук.

«НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕЙ СВОЕЙ ИСТОРИИ ЦЕРКОВЬ ОБЛИЧАЛА НЕДОСТОЙНЫЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ КЛИРИКОВ»

Меня иногда спрашивают, как я поступлю, если вдруг в Казанской семинарии появятся политически «неблагонадежные» студенты. Хочу заметить, что сегодня в основе решения посвятить свою жизнь служению церкви лежит свободный выбор, поэтому у протестных настроений социально-политической направленности, как я уже сказал, просто нет серьезной почвы. Но это не значит, что в среде учащихся духовных школ царит исключительно «тишь, гладь да Божья благодать».

Поскольку сегодняшние студенты являются активными пользователями интернета и социальных сетей, то они получают информацию не только с сайта патриархии или иных церковных ресурсов. Они, естественно, читают, что пишут о церковной жизни разные блогеры, в том числе далеко не самые благожелательные по отношению к церкви. За последнее время появилась целая линейка сайтов, на которых последовательно и жестко критикуются явления современной церковной жизни — иногда, впрочем, и справедливо, но чаще всего предвзято и односторонне.

Далеко не все наши студенты способны критически мыслить, отделять пшеницу от плевел, то есть серьезные размышления о путях устроения церковной жизни от безудержного критиканства под личиной заботы о благе церкви. На протяжении всей своей истории церковь обличала недостойный образ жизни клириков, боролась с неподобающим церковным людям поведением, и наше время не является в этом смысле исключением. Но следует иметь в виду, что отторгаются церковью не те, кто искренне стремится исправить какие-то недостатки церковной жизни, а те, кто хочет завести в церкви свои порядки, навязать ей свои представления о том, как все должно быть устроено, кто игнорирует соборный опыт церкви и мнение священноначалия. Чтобы разобраться во всем этом, конечно, требуются и опыт, и знания, которых не хватает многим молодым людям.

Недавно патриарх Кирилл, выступая на конференции, посвященной 100-летию начала гонений, сказал: «Сегодня, к сожалению, в молодежной среде мы наблюдаем рост негативного отношения к церкви. Происходит это, конечно, не на ровном месте, происходит это под влиянием того сильного и враждебного по отношению к церкви информационного потока, который распространяется через социальные сети. А для того, чтобы возбудить негативные чувства, используется все то же, что использовалось в конце XIX — начале XX века, тем более в революционные годы: какие-то ошибки со стороны духовенства, оплошности, проявления недостойной жизни... В масштабах церкви это единичные случаи, но эти единичные случаи подсвечиваются таким образом, чтобы создать образ церкви, погрязшей в богатстве, грехе, безразличной к повседневным трудностям людей».

Мы должны отдавать себе отчет в том, что сегодня не сможем оградить наших студентов от самой разной информации, в том числе возбуждающей в их среде и недовольство, и протест, провоцирующей их на неадекватную реакцию. Поэтому нужно обязательно рассказывать студентам о современных информационных технологиях, об информационных войнах, современных методах информационного воздействия на сознание людей. Надеюсь, со временем будет разработан какой-то спецкурс по информационной безопасности. Без этого современным пастырям будет крайне сложно выполнять свое основное предназначение — нести Благую весть в современное информационное общество.

Думаю, что к решению этой важной задачи могли бы подключиться и миряне. Нужно развивать не только официальные, вертикально ориентированные СМИ, но и горизонтальные, сетевые проекты, опирающиеся на инициативу снизу и объединяющие людей, неравнодушных к церкви. К счастью, подобные проекты уже есть, их становится все больше.

А если мы узнаем, что наши студенты вместо занятий пошли на какой-то митинг, то отнесемся к этому очень спокойно, в соответствии с уставом нашей духовной школы: если они ходили в свободное время, то это их личное дело, если же они пошли туда во время богослужения или занятий, то применим по отношению к ним меры дисциплинарного взыскания, но — хотел бы подчеркнуть — не за политические взгляды, а за нарушение распорядка духовных школ. Если же это будет повторяться, то попросту отчислим.

Игумен Евфимий (Моисеев)

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции