ДЛЯ ВОЗВРАЩЕНИЯ ДОЛГА КОМПАНИЯ «НЕ ИСПОЛЬЗОВАЛА ПОКУПКУ ВАЛЮТЫ»

«Осуществлена выплата очередного, самого крупного в этом году, транша. Финансовое положение компании позволяет своевременно и в полном объеме выполнять взятые обязательства», — сообщается в официальном релизе «Роснефти». Среди российских корпоративных должников «Роснефть» занимает особое место — и по масштабам своей деятельности, и по масштабам влияния на экономические и политические процессы. На конец сентября минувшего года общий долг «Роснефти» составлял 2,51 трлн. рублей, в то время как внешний госдолг России на конец третьего квартала равнялся 2,12 трлн. рублей ($53,75 миллиарда).

Неудивительно, что в массовом сознании такое положение дел могло приводить к «демонизации» компании. Как это произошло в декабре 2014 года, когда широкое распространение получила версия, согласно которой именно предоставление «Роснефти» 600-миллиардного кредита «по непрозрачной схеме», как выразилась председатель ЦБ РФ, и привело в результате к обрушению курса рубля.

Неслучайно в пресс-релизе «Роснефти» особо подчеркивается, что для возвращения долга компания «не использовала покупку валюты» — ни сейчас, ни в конце 2014 года. Впрочем, никто и не говорил два месяца назад, что именно нефтяная компания купила валюту, спровоцировав ее дефицит на рынке. Ее купили банки, использовав для этого деньги, полученные от ЦБ РФ под залог ценных бумаг корпорации.

ДОЛГИ ПРОДОЛЖАТ ВЫПЛАЧИВАТЬСЯ, ПРИЧЕМ ДЕЛАЕТСЯ ЭТО ПРЯМО-ТАКИ ДЕМОНСТРАТИВНО

Впрочем, с покупкой ли валюты, или без таковой, срочные возвраты корпоративных долгов заставляют задуматься об их причинах. «БИЗНЕС Online» уже писал, что с точки зрения экономики ни отказ ЦБ РФ «помогать валютой» корпоративным должникам, ни отказ от выплаты корпоративных долгов не представляет собой катастрофы. Рассуждая прагматически, отказ от выплаты корпоративных обязательств будет означать продажу этого долга с дисконтом, причем покупателем здесь, скорее всего, может выступить российский, а не западный банк — из-за санкций. Что же касается инвесторов, то риски ведения бизнеса в России уже были учтены в повышенных кредитных ставках. Падение инвестиционного рейтинга несостоятельного должника вещь, конечно же, неприятная, но в условиях санкционных ограничений на привлечение капитала — вполне объяснимая. Однако долги продолжат выплачиваться, причем делается это прямо-таки демонстративно. Почему это делается и за счет каких средств?

Критики Алексея Кудрина (министр финансов в 2000 - 2011) и Сергея Игнатьева (председатель ЦБ РФ в 2002 - 2013) еще до всяких кризисов и санкций не уставали напоминать, что подчиненные им монетарные органы держали валютные резервы РФ в размере порядка $500 млрд. в низкодоходных облигациях иностранных государств. В то же время российские компании и банки привлекли на международных финансовых рынках более $700 млрд., причем под более высокие проценты. Рассуждая формально, получалось, что российские власти держали резервы в валюте за границей, чтобы потом, за счет этих же средств, российским госкомпаниям выдавали кредиты и займы, причем по более высокой стоимости.

Теперь ситуация изменилась. Поскольку из-за санкций рефинансировать свои долговые обязательства российские компании и банки уже не могут, а гасить долги они все-таки собираются, валюту для этих платежей им будут предоставлять в той или иной форме Центробанк и минфин.

Собственно, об этом говорится и в антикризисном плане: «...создание возможностей для привлечения оборотных и инвестиционных ресурсов с приемлемой стоимостью в наиболее значимых секторах экономики ...» В переводе на человеческий язык это означает, что долги корпораций перед иностранными кредиторами (кто бы они ни были) фактически будут замещены долгами перед ЦБ РФ и минфином.

МИНИСТР ФИНАНСОВ НЕ СМОЖЕТ БОЛЬШЕ СКАЗАТЬ «НЕТ ДЕНЕГ»

Казалось бы, вот и сбываются мечты советников, предлагавших направить золотовалютные резервы на стимулирование экономического роста. Но здесь есть одно обстоятельство, которое сторонники подобной экономической модели упорно стараются вывести за скобки.

Скажите, что произойдет с кредитором, выдавшим миллиард коммерческой компании (будь она трижды государственная), столкнувшейся с какими бы то ни было проблемами? Правильно, их проблемы будут и его проблемами. Ведь крах компании для него будет означать потерю этих средств или их большей части. А теперь — внимание, вопрос — что будет, если этими кредиторами становятся министерство финансов и Центральный Банк? Правильно, монетарные власти фактически принимают на себя ответственность за все действия менеджеров этой компании и все связанные с этим риски. Министр финансов не сможет больше сказать «нет денег», если компания потребует бюджетные средства на поддержку своей деятельности, и это будет означать «национализацию убытков», когда солидарную ответственность за действия государственного бизнеса будут нести все налогоплательщики страны.

Что же касается досрочной выплаты долга именно вчера, а не сегодня, то, не углубляясь в нумерологию (пятница, 13-е), можно предположить, что руководство нефтяного концерна, владея инсайдерской информацией о состоянии дел на переговорах в Минске, предпочло не откладывать расчеты с кредиторами.