.

«ЭХО ИЗ ПРОШЛОГО, ЮНОСТИ НАШЕГО ОТЦА, ЕГО ТРАГЕДИИ»

Маститый переводчик произведений русских классиков на венгерский Арпад Галгоци некогда был заключенным советских лагерей. В 1947 году 19-летний парнишка, участник подпольного молодежного движения, боролся против Советской армии, — которая, по словам Галгоци, сначала освободила Венгрию (на всякий случай напомним, что во Второй мировой она воевала на стороне Гитлера) от фашизма, а потом вела себя как оккупант, — и был приговорен к 20 годам лишения свободы, из которых отбыл 13 — в Челябинском и Карагандинском лагерях. В Казахстане судьба и свела его с ровесником — будущим классиком татарской литературы Аязом Гилязовым, которого зэки называли Чингизом и Батыем. Былая дружба и привела переводчика «Мцыри» и «Евгения Онегина», лауреата многочисленных венгерских литературных премий в Казань. На вопрос журналистов о том, каким ему запомнился Гилязов, он отвечает короткими, рублеными фразами: «Честным, прямым, простым, интеллигентным человеком. Он был моим братом почти». По-русски Галгоци говорит с легким, почти незаметным венгерским акцентом. Слог Пушкина освоил за колючей проволокой и шутит, что это было его погружение в языковую среду.

.

Между тем в КФУ накануне представили русский перевод книги Гилязова «Йәгез, бер дога» («Давайте помолимся»). В романе Галгоци стал прототипом сразу двух героев — бывшего белогвардейца Мерзлякова и лагерного художника мадьяра Голгоци. На презентацию съехался едва ли не весь культурный татарский бомонд Казани: председатель профильного комитета Госсовета РТ Разиль Валеев, двое бывших и нынешний председатели союза писателей Татарстана (Фуат Галимуллин, Ильфак Ибрагимов, Данил Салихов), драматург Ркаил Зайдулла, историк Индус Тагиров. Актовый зал бывшего пединститута был заполнен студентами. Среди почетных гостей выделялись представители генерального консульства Венгрии в Казани во главе с Ференцем Контром, который редко появляется на такого рода мероприятиях, но для именитого земляка сделал исключение. Ждали и Госсоветника Татарстана Минтимера Шаймиева, но из-за срочных государственных дел он не смог пообщаться с Галгоци.

.

Гилязов в свое время через венгерского литератора Даби Иштвана пытался найти Арпада, но из-за одной ошибки в букве — писал Голгоци вместо Галгоци — так и не сумел наладить связь с товарищем. Спустя годы это посчастливилось доценту Высшей школы татаристики и тюркологии им. Тукая Миляуше Хабутдиновой. Она и привезла переводчика более чем 460 стихотворений 68 русских поэтов в Казань, в КФУ, на Державинские чтения. Директор Института татарской энциклопедии, сын знаменитого писателя Искандер Гилязов, не слишком эмоциональный в повседневной жизни человек, в разговоре с «БИЗНЕС Online» не скрывал восхищения: «Это состояние я назвал бы чудом. Мы знали, что есть такой человек, и он неожиданно вошел в нашу жизнь благодаря Миляуше Хабутдиновой. Мы его нашли, и он стал связующим элементом между прошлым, какое-то эхо из прошлого к юности нашего отца, его трагедии. Мы с первого взгляда с Арпадом Галгоци стали близкими».

.

«КАК БУДТО ПОЛУЧИЛ ПОДАРОК ИЗ РУК МОЕГО ДРУГА АЯЗА»

Вечер хотя и назывался презентацией русского перевода книги «Давай помолимся», собственно книги еще нет. По словам директора Татарского книжного издательства Ильдара Сагдатшина, роман должен выйти в 2017 году, а пока первые две главы напечатали в журнале «Аргамак». Народный артист Татарстана Рустам Маликов исполнил а капелла песню, сыграл на курае и показал искусство горлового пения, актер Камаловского театра Азгар Шакиров прочитал стихи, его коллега Наиль Дунаев воспроизвел сценку из спектакля «Три аршина земли», который в 1970-х годах должны были ставить в Московском «Современнике», а книгу — перевести на шведский и немецкий языки, но не сделали этого — обком ТАССР запретил из-за того, что автор — бывший узник ГУЛАГа. Вообще многие произведения Гилязова-старшего в советские годы признавались «очерняющими социалистический строй», и рукописи годами пылились на полках.

.

Ученик Гилязова, поэт Валеев, попав под влияние своего наставника, также не мог пройти через сито цензуры. «Двух человек я считаю первыми учителями: Хади Такташа в поэзии и Аяза Гилязова в прозе, — рассказал вчера Валеев. — В 1967 году я поступил в Литературный институт в Москве, куда приезжал Аяз ага. Как-то он зашел в общежитие и говорит, что, мол, там ты пишешь? Я говорю: стихи. А он советует написать прозу, потому что стихи, по его мнению, и так приходят. А я, чтобы оправдаться, сказал, что дописываю повесть, хотя и не начинал ее. Тогда Аяз Мирсаидович велел через две неделю показать эту повесть. Что делать? За 10 дней пришлось написать. Называлась «Эт кояшы». Прочел ее Гилязову, и он на полях написал на русско-татарском: «Шәп, лихо«. Потом окрыленного Валеева пригласили в союз писателей, где дали оценку: произведение очерняет советскую действительность. Гилязов вступился за него, мол, очень талантливо написано. На что один литератор заметил: «Это и плохо, что написано талантливо». В результате, повесть увидела свет только через 21 год.

Галгоци молча слушал все выступления. Вообще, он оказался немногословным человеком, который говорит только по существу. Когда ему дали слово, весь зал встал и аплодировал другу татар, которого не сломили лагеря, который влюбился в русский язык, в великую литературу и стал признанным переводчиком на родине. Вчера ему вручили статуэтку с портретом Гилязова и надписью «Гордому венгру Галгоци». «Как-будто получил подарок из рук моего друга Аяза», — задумчиво сказал Галгоци.