Максим Шевченко Максим Шевченко Фото: «БИЗНЕС Online»

ЧЕЧНЯ В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЛОКАДЕ

― ...Рамзан Кадыров обвинил «Газпром» и «Российские сети» в неэффективной работе в республике. Говорит, что ужасное оборудование, просто в 19-й век регион загоняют. Вы, наверное, как-то знакомы с этой проблемой.

― Я не изучал конкретно, естественно. Я не лазил и не смотрел оборудование. Но я лично верю Кадырову как главе региона. Я знаю, что он пытается газифицировать Чеченскую республику, даже в самый отдаленный чеченский аул пытается провести газ. И в общем и целом в республике собираются деньги за газ, оплата.

Но он ставит вопрос же достаточно внятно. Он полагает, что те деньги, которые республика выплачивает, непонятно куда уходят. Они совершенно не идут на то, чтобы обслуживались сети, обслуживались разные системы подачи газа и распределения газа и так далее. Я думаю, что очень прогрессивное и правильно требование Рамзана Кадырова к «Газпрому».

Вообще, по Северному Кавказу ситуация не просто чудовищная, она гиперчудовищная. Чеченская республика смотрится на фоне остальных регионов еще как, знаете ли, такой прогрессивный, передовой регион. В Дагестане есть дома, которые сданы в эксплуатацию властями Дагестана при нынешнем руководстве, где просто газ подается по резиновым шлангам в квартиру — вот так вот... Люди сами подключаются, эти шланги висят, свисают из домов, из окон, с балконов. И вот это все существует.

Конечно, никакого учета, никакого сбора за газ там нет. Но это виноваты не люди, а это виноваты власти и чиновники, которые создают криминально коррупционную систему фальшивой сдачи объектов жилых, сдачи объектов недоделанных с не подведенными сетями и так далее.

― Но вот эти все сложные конструкции, которые вы описали, это все какие-то врезки незаконные?

― Да, это программа все незаконно.

― А законно невозможно там провести газ?

― Дело в том, что, еще раз говорю, пытаются крайними сделать людей, которые нуждаются в газе и которые, в принципе, заселялись в новые дома, где этого газа нет. А на самом деле виновные — власти и связанные с ними коррумпированные подрядчики, как правило, родственники или знакомые в Дагестане, которые, собственно говоря, сдавали эти самые дома, принимали эти дома. И на бумаге там везде, как бы собираются деньги за газ. Но в реальности там чудовищное происходит.

― Получается, что в Чечне такая же ситуация, просто менее масштабная.

― В Чечне ситуация, я думаю, совсем иная. В Чечне таких объектов нет. В Чечне, собственно говоря, есть попытки строить и современные дороги, и современные города, и современные населенные пункты. И Кадыров требует просто от давно привыкшей к такой полукоррупционной деятельности в рамках всего Кавказа системы, чтобы она просто действовала в согласии с технологическими принципами и законами Российской Федерации.

― Но при этом, если я не ошибаюсь, на Северном Кавказе, не только в Чечне, большие долги по ЖКХ, и по свету, и по газу. И я специально посмотрела за прошлые годы публикацию: Чечню называли одним из проблемных регионов. Как так? И даже в 12-м году я специально посмотрела: Кадыров журил, в том числе, чиновников региональных, что некоторые из них не платят за услуги ЖКХ. А теперь виноваты уже не они, не местные жители...

― Я полагаю, что местные жители вообще не виноваты. Я полагаю, что местные жители находятся в такой тяжелой ситуации, получают такие маленькие зарплаты, а цены за электроэнергию и за газ такие большие, что, как говорится, возникает совершенно справедливый вопрос, который Кадыров и задал. Этот вопрос, собственно, звучит не только в Чечне, но и по всей стране: Если мы платим такие большие деньги за газ, например, то почему у нас такие старые коммуникации газовые во многих регионах? Вот и всё. Я не знаю, что тут обсуждать. Это же ради вас.

― Но долг есть или нету долга?

― Я не знаю, я не изучал этот вопрос внимательно. Я специально не готовился, я не сидел и не поднимал бумаги относительно долга. Позвоните Магомеду Даудову, председателю парламента или Рамзану Кадырову. Они вам с удовольствие в эфире «Эхо Москвы» прокомментируют.

― Ну, просто, если бы вы знали, было бы хорошо это обсудить. Нет, так нет. Еще немного о Чечне. 14 февраля Российская академия народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) опубликовала доклад, согласно которому почти 60% жителей Чечни считаются бедными, денег им хватает только на еду.

― Ну, республика находится фактически в экономической блокаде. Как говорится, до сих пор кто-то блокирует строительство, развитие и, по крайней мере, выплату налогов на территории республики системных объектов, которые могли бы резко повысить ее благосостояние. Фактически республика вышла на... Чего вы у меня спрашиваете, как будто я представитель чеченского правительства какого-то? Почему у вас в эфире должен комментировать это?

― Вы специалист по региону.

― Вы постоянно раз за разом только на Чечню обращаете внимание. Рядом разоренные регионы с нищим населением. Нет, постоянный такой заказ на Чечню, постоянное внимание...

― Просто дело в то, что я на доклад этот ваше внимание обращаю. По этому докладу именно Чечня возглавила рейтинг регионов по доходному неравенству. Есть и очень богатые.

― Доклад да... Потому что там люди очень бедные. Люди бедные, потому что мало работы. В принципе, регион тяжелого проживания, с небольшим населением. Там около миллиона, чуть меньше миллиона, по-моему, населения. Предприятий нет больших градообразующих. Сельское хозяйство с трудом обеспечивает только потребности республики. И, как мне представляется, это, вообще, старая архаическая схема, что давайте построим там завод и там будут рабочие места, она мало работает. В современном мире, мне кажется, должны действовать современные финансовые механизмы, когда люди, допустим, проживая в Чечне, могут иметь вполне долю в бизнесе, получая с него доход, допустим, в Москве или где-то еще, в других местах.

― А таких нет?

― Я не знаю, Даша. Вы мне задает вопросы, будто я работаю Мау.

― Вы так говорите, как будто такой схемы нет, поэтому я и уточняю.

― Позовите эксперта Мау из его ведомства РАНХиГС, и он подготовленный к вам придет и будет полностью давать вам статистический доклад. Я же не готовился к этим статистическим научным вопросам. Вот позвоните Мау, позвоните кадыровскому какому-нибудь...

― Я поняла, да. Вы предлагаете позвонить всем уполномоченным, ответственным...

― ...министру — посадите их в этой студии. Конечно, да. Это все, что вы хотите меня спросить сегодня?

― Нет, смотрите, речь шла о том, что доходное неравенство в регионе. Это значит, что есть очень богатые и очень бедные. Почему разрыв?

― Я не изучал этот вопрос. Я не социолог, я не экономист. Да, везде, по всему миру есть очень богатые, очень бедные.

― Но Чечня по нашей стране на первом месте почему-то.

― Я не знаю, я не изучал этот вопрос. Позовите экспертов Мау, пусть они вам расскажут в деталях. Если хотите, я специально подготовлюсь, вы мне заранее скажете хотя бы за два дня, что будет такой вопрос. Я подниму данные, изучу цифры и дам вам прекрасный ответ. Я же не должен здесь, в студии угадывать и как бы метаться между цифрами, о который я понятия не имею, я в глаза не видел эти цифры, в отличие от вас, которая готовилась к этому вопросу, к этой программе.

― ...Игорь из Санкт-Петербурга спрашивает: «Чечня в блокаде? Кем? А те несравнимые с другими регионами деньги, которые спускаются опять в чужой карман?»

― Да, Чечня в экономической блокаде. Я еще раз... я вам уже сказал. Будем еще раз крутиться на одном и том же. На территории Чечни нет системных предприятий, которые бы давали республике большой доход. Есть регионы, которые не обладают такими привилегиями. Хотя чеченская нефть является одной из самых качественных, одной из самых лучших в мире. Чеченская нефть такого высочайшего качества, что ее уровень переработки... вот во все, что из нефти получается — это один из самых высоких. Ее не очень много, возможно, по некоторым оценкам, по другим оценкам достаточно много. В общем, это конфликты экономических группировок, опять-таки к разговору о которых надо специально готовиться для того, чтобы об этом в эфире говорить.

― Именно эти экономические группировки устраивают блокаду, как вы говорите?

― Думаю, что да. Заказанная же война против Рамзана Кадырова ведется, информационная война. Раз за разом любой чих Рамзана Кадырова, движения мизинца Рамзана Кадырова, любой шаг Рамзана Кадырова сразу становится информационным поводом. В стране больше обсуждать нечего...

Образуются две очевидные партии, по крайней мере, в политическом пространстве — это видно даже по социальным сетям — условно говоря, назовем ее «володинской» и «сурковской»Фото: ©Владимир Родионов, РИА «Новости

«ФОРМАТЫ ДУМЫ И ПАРТИЙ ОТНОСИТЕЛЬНО МАРИИ МАКСАКОВОЙ МЕНЕЕ ЗНАЧИМЫ, ЧЕМ ЕЕ НОВЫЕ ТУФЕЛЬКИ ИЛИ ЕЕ НОВОЕ ПЛАТЬЕ»

― ...Как вам, Максим Леонардович, эта история с бывшими депутатами Максаковой и Вороненковым?

― Я не воспринимаю Машу Максакову как депутата. Я ее знаю. Она великая, блистательная певица. Может, не великая, как бабушка, но блистательная певица. Мать ее — величайшая актриса Людмила Максакова. И, честно говоря, для меня форматы Думы и партий относительно Марии Максаковой — это просто, как говорится, форматы, которые менее значимы, чем ее новые туфельки или ее новое платье.

Она, как представитель одной из старейших и блистательнейших русских театральных фамилий, имеет право на все практически: на личную жизнь, на то, чтобы перемещаться по миру, влюбляться и разлюблять, в общем быть тем, кто она есть — блистательной красавицей с совершенно восхитительным голосом, как и ее мать несравненная Людмила Максакова.

― Вот смотрите, вскрылась эта история с ее вторым гражданством вторым — она гражданка еще по праву рождения Германии...

― Все вопросы в Володину, на мой взгляд. Он же руководит партией... Я думаю просто, что среди российских элит сейчас развязана война достаточно серьезная. И образуются две очевидные партии, по крайней мере, в политическом пространстве — это видно даже по социальным сетям — условно говоря, назовем ее «володинской» и «сурковской». Мария Максакова достаточно близко была к Суркову всегда. Это, безусловно, человек его эпохи. И Украина — это тоже сегодня территория, за которую отвечает Вячеслав Юрьевич. Поэтому я бы запараллелил: Захара Прилепина — на Донбасс, а Марию Максакову — в Киев. Российская культура двигалась в зону конфликта. А конфликт, очевидно, по стопам российской культуры переходит сюда. Дума совершает косяк за косяком. Смотрите. Петр Толстой — обсуждала, как говорится, вся общественность. Ну, Милонова, как Петра Олеговича так не обсуждали... Он сказал настолько крутые вещи... Но к Милонову уже привыкли. Если Толстой — это все-таки брендовое такое лицо и «Первого канала» и всего остального. Максакова... Ну, еще раз подчеркну, я очень рад за Машу. Я говорю, что бы она ни делала, лишь бы она была счастлива. Такая красавица и такая талантлива женщина имеет право на... не знаю... эксцентричное поведение. Оно очаровательно в любом случае. И ее жизнь — это в любом случае сюжет для какой-нибудь книги или какого-нибудь прекрасного фильма. Поэтому, я тут не вижу, естественно, ни предательств. Я вижу признак серьезного конфликта, серьезного раскола, серьезной борьбы в российской политической элите.

― Выходит как: она имела гражданство от рождения, как мы сейчас уже с вами упомянули, и она при этом была депутатом, нарушая закон. Но опять же вина-то не на ней, а на тех, кто не проверил.

― Я думаю, что они проверили. Я лично не верю, что они не проверили. Максакова никогда и не скрывала, что она жила в Германии.

― Они утверждают, что она не сообщила им. А она говорит, что сообщила.

― Серьезно, да?

― Да, да, она якобы ввела в заблуждение.

― Тогда вопрос: кто еще что не сообщил в этой Государственной думе и во фракции «Единая Россия»? Может, еще пройтись по депутатам, посмотреть, кто там что не сообщил.

― А вот да. Вы считаете, она одна такая или все готовят себе запасную...

― Я думаю, что она не одна такая, безусловно. Я думаю, что таких там очень много... Нет, еще раз: как Мария Максакова, она уникальна абсолютно и восхитительна. Как Мария Максакова, она одна. Но вот депутатов, которые много чего не сообщили и разными путями попали в думу, я думаю, там просто немало.

Сейчас Элла Александровна Панфилова находится в Дагестане. Уже там скандал за скандалом. Какие-то люди в спортивной одежде не пускают журналистов на встречу с Панфиловой. Не пускали сегодня целый день. Не пускали представителей политических партий. И в этих людях многие опознают абдулатиповских каких-то сподвижников, то есть это даже не сотрудники полиции. Это какие-то люди в штатском спортивного вида. В общем, я думаю, что сейчас пузыри скандалов будут вскрываться на фоне встающих новых пузырей земли, вспоминая Шекспира. Мы же с вами вспоминаем Шекспира частенько?

― Мы любим вспоминать здесь иногда, поцитировать. Но смотрите, случай Максаковой, он, скорее, вторичен, если смотреть на всю эту историю, потому что здесь первичен Вороненков. Она ведь уехала все-таки с ним.

― Для меня это просто очередной муж великой актрисы и певицы.

― Просто очередной муж или типичный депутат?

― Что значит типичный? Он же коммунист, я так понимаю. Это вопрос тоже к фракции КПРФ, к Геннадию Андреевичу и остальным: зачем в КПРФ берут людей, которые, как мы видим, чужды коммунистическому мировоззрению и коммунистической идеологии. И до какой поры наши политические партии будут симулякрами и фейками, а не на самом деле соответствующими тому идеологическому брендированию, которое они на себе несут?

Поэтому как раз он мне абсолютно неинтересен. Он для меня просто как бы очередной избранник блистательной женщины, больше ничего.

― То есть не показательная ситуация. Если вдруг прижмет жизнь какого-то другого депутата, думаете, таких же, как Вороненков не найдется, которые побегут показания на Януковича давать?

― Половина разбежится по разным странам, давая показания, спасая свою шкуру и жизнь. Я уверен просто в этом на сто процентов. Может даже не половина, а процентов 80.

― То есть грош цена нашей Государственной думе.

― Не грош цена, но, в общем...

― Всему этому напускному патриотизму, получается.

― А у нас там что, вся дума отвечает за патриотизм?

― Высказывания какие-то, заявления делаются... А потом, выясняется, Вороненков говорит: «Стыдно..., — все дела — и вообще, никто не хотел присоединять Крым к России». Да Максакова сама говорит, что она как узнала, уехала с детьми...

― Максакова воздержалась, по-моему, при каких-то ключевых, важных голосованиях. Максакова воздержалась, когда было голосование по «закону Димы Яковлева» или чуть ли не против голосовала. Маша, вообще, очень достойно себя вела как депутат. К ней никаких вопросов нет. Про Вороненкова я просто ничего не знаю. Я узнал о существовании этого человека только, когда Мария Максакова изволила выйти за него замуж.

«Я ЛИЧНО ГОРЖУСЬ, ЧТО Я ЗНАКОМ С ЗАХАРОМ ПРИЛЕПИНЫМ»

― Про Прилепина сами вы вспомнили. Вот Владимир Мезенцев интересуется: «Для вас он кто: наемник или герой?»

― Захар Прилепин — человек, который хочет лепить свою судьбу самостоятельно, не озираясь ни на кого, который делает шаги, пусть даже кому-то эти шаги кажутся ошибочными, но эти шаги находятся вполне в духе русской культуры.

Я вспоминаю прекрасный финал прекрасной повести Пушкина «Выстрел», где один из ярких героев русской литературы Сильвио уехал в Грецию, где, как говорят, был убит во время волнения этеристов, движения князя Ипсиланти.

Так что вполне классический сюжет: писатель, хороший писатель, крепкий писатель, интересный писатель едет по стопам своей судьбы, которую он найдет. Опять же с пушкинской традицией там «иль мне в лоб шлагбаум влепит непроворный инвалид», то ли еще что-нибудь будет. Так что все очень правильно. История возвращается к очень правильным кругам. Я надеюсь, что эта традиция будет продолжена и в других, политических аспектах.

― Но при этом все-таки давайте признавать, что он едет на территорию другой страны, будучи гражданином России...

― Ну и что? Чего такого-то?

― Ну, наемничество. Просто перед вами такую дилемму поставили: наемник или герой.

― Ну, и наемник может быть героем. И герой может быть наемником. Лорд Байрон — наемник, который ехал на территорию другой страны, Османской империи. Или там... масса людей ездила и ездит по миру, исходя из своих убеждений. Что эти страны? Это, вообще, кто-то сказал, что это неприкосновенное какое-то пространство? Какая-то бюрократия села там в столице, захватила какие-то кабинеты в парламенте, в правительстве, в каких-то зданиях, в какой-то администрации и сказала: «Эта страна принадлежит нам. Всё, никто никогда сюда ногой не ступит». Если вы так хотите действовать, то извольте договориться со всеми жителями вашей страны, а не только с частью, а остальных поставив, скажем, на колени и им ствол к затылку.

Это страна, в которой идет гражданская война. Для кого-то Захар жуткий преступник, для кого-то он герой. Для меня он яркий человек, прекрасный писатель с собственным мнением и собственной судьбой. Он совершает ошибки — но это его ошибки. Он совершает подвиги — это будут его подвиги. Поэтому я лично горжусь, что я знаком с Захаром Прилепиным. Это один из ярких людей нашего времени.

«Я ЧТО-ТО ПЛОХО ЗНАЮ О ЕВГЕНИИ ЧУДНОВЕЦ...»

― ...По поводу Евгении Чудновец. Знаете же эту историю? Воспитатель детского сада, которая сидит за репост...

― Нет, я что-то плохо об этом знаю, если честно.

― Просто ее судьбой многие интересовались, и на пресс-конференции в беседе с Путиным поднималась эта тема...

― Может, лучше про Трампа поговорим?

― Да, раз вы говорите, что история с Чудновец вам не близка, давайте про Трампа.

― Я просто не знаю эту историю. Она может, мне близка, если я бы ее изучил. Я просто слышал только краем ухо о ней из новостей «Эхо Москвы». Это где-то какие-то она чего разместила в интернете...

― Да, это издевательство над ребенком.

― Я просто в деталях не знаю. У нас есть члены СПЧ, которые подробно этим занимаются — лучше их об этом спрашивайте.

― Так про Трампа давайте. Две минуты буквально...

― Получились такие обломы. Трамп ставит ультиматумы России, от которых Россия, если откажется, то будет углубление конфликта с Америкой, если примет, потеряет лицо.

― А какие ультиматумы?

― Иран. Объявление Ирана террористическим государством и включение Ирана в список государств, в которых идет гражданская война, которое реально является источником терроризма. Это, конечно, ультиматум России. Это, конечно, не про Иран, это про Россию. Это, конечно, подсказано Трампу правым израильским лобби Нетяньяху — Либермана, которое и на Россию оказывает давление через свою агентуру публичную политическую и информационную, безусловно, побуждая Россию к отказу от союза с Ираном, в том числе, союза, который существует на поле боя; к отказу от стратегического треугольника Москва — Тегеран — Анкара. Российскую власть просто вынуждают встать на колени; к публичному предательству, к тому, что просто с этой властью, если она это сделает, никто всерьез дело иметь не будет.

― А какой, собственно, бонус, если Россия подчинится? Зачем ей с Ираном конфликтовать?

― Бонус будет такой, что якобы во обмен на это Трамп — я не знаю — пожмет руку, допустим. Я считаю, что это принципиальная вещь, которая, на мой взгляд, для России была бы неприемлема. Но я полагаю, что в России есть очень сильное лобби — экономическое лобби, финансовое лобби, лобби, существующее в агрохолдинге, влезшее в логистические сети какого-нибудь «Ростэка» или ВПК — которое, естественно, будет просто действовать в интересах иностранных государств — США, Израиля — и добиваться публичного унижения моей страны и отказа ее от тех обязательств, которые она на себя взяла. В конце концов, в медведевскую же эпоху у них это получилось, когда контракт по С-300 был фактически возвращен российской стороной, и это было унизительно для Российской Федерации. Ну, ничего страшно, как говорится, проехало. Местная элита привыкла к предательствам.

С Максимом Шевченко беседовала Дарья Пещикова
«Эхо Москвы», 16.02.2017