Роберт Агзамов Роберт Агзамов: «Вчерашнее ремесло превратилось в бизнес, и теперь он является единственным всероссийским серийным проектом по изготовлению автореплик»

«ДЛЯ БОЛЬШИХ ГОРОДОВ, СТОЯЩИХ В ПРОБКАХ, ОФИС НА КОЛЕСАХ — ВЕЩЬ ВЕСЬМА АКТУАЛЬНАЯ»

— Роберт, для вас дело, которым вы занимаетесь — это бизнес или все-таки ремесло?

— Когда я начинал заниматься стилизацией современных автомобилей под ретро, конечно, как бизнес я это направление не рассматривал. Самый первый автомобиль фактически был построен для себя. Это потом уже я увидел, какой огромный интерес вызывают у публики такие машины. Снаружи легендарная «Победа», а внутри — Honda Crosstour. Или снаружи «Волга» ГАЗ-21, лучший советский автомобиль, а внутри KIA Opirus. Или снаружи горбатый «Запорожец», а внутри Volkswagen New Beetle. Таким образом вчерашнее ремесло превратилось в бизнес, и теперь он является единственным всероссийским серийным проектом по изготовлению автореплик.

— А когда вы построили свой первый автомобиль?

— В 2010 году. Из Opirus сделали «Волгу». Из-за различных сложностей, которые приходилось решать при реализации этого проекта, сам процесс растянулся у нас на целый год. Сначала шесть месяцев мы создавали ходовой макет автомобиля, затем следующие шесть месяцев изготавливали оснастки, необходимые для серийного производства. После всего еще пару месяцев мы налаживали серийное производство этой модели.

— А почему, собственно, «Волга» из Opirus?

— У меня есть хороший друг, и он в 2005 году купил KIA Opirus. Он просто боготворил этот автомобиль, говорил, что это корейский Mercedes. А до покупки я его все отговаривал — не покупай ты эту машину, это «беспородный» автомобиль, ты очень сильно потеряешь в деньгах. Купив за 1 миллион 250 тысяч рублей, он через пару лет еле-еле продал его за 580 тысяч рублей. И тогда, всматриваясь в контуры этого автомобиля, я в голове начал прикидывать, что из нее можно сделать реплику «Волги». В итоге я в 2010 году к этой работе и приступил. Мы начали проект вдвоем. У меня была конструкторская работа, у моего партнера — техническая реализация.

— Вас не пугает тот факт, что автомобили-доноры постепенно уходят с авансцены? Opirus уже снят с производства, Crosstour тоже...

— Нет, не пугает. Мы ведь подходим к выбору автомобиля не с той точки зрения, выпускается он серийно или не выпускается серийно. Мы выбираем авто, которое можно было бы стилизовать под «Волгу», «Победу» или «Запорожец» с точки зрения общих форм и линий. Эти автомобили для такого подходят очень хорошо. И на ближайшие лет десять работа у нас точно будет.

— Но ведь через какой-то промежуток времени и автомобили-доноры тоже в разряд раритетов перейдут...

— Что-то появится еще, я уверен в этом. Мы без работы не сидим. Сейчас, например, делаем для одной из компаний, которая будет предоставлять для ралли «Шелковый путь» телекоммуникационные услуги, надстройку на пикап Chevrolet Silverado, в котором будет находиться телекоммуникационное оборудование. Другой проект — это, скажем так, элементы тюнинга для одной московской компании. Фирма, которая размещает у нас заказ, занимается изготовлением из обычного фургона Chevrolet Express так называемого офиса на колесах. Для больших городов, стоящих в пробках, офис на колесах вещь — весьма актуальная. В Германии они делают салон, ставят кресла от BMW 7-й серии с огромным количеством функций. В том числе и массажные функции для VIP-персон и адъютантов, кофе-машину, компьютер, ионизатор воздуха, перегородку между салоном и водителем в виде телевизора. Чтобы придать этой машине солидную привлекательность, разработали внешний дизайн. Мы его у себя изготавливаем. Разработать внешность — не проблема. Самая большая проблема — это сопряжение деталей. Чтобы изготовленная деталь в дальнейшем не доставляла хлопот эксплуатанту.

Снаружи — «Волга» ГАЗ-21, лучший советский автомобиль, а внутри — KIA Opirus

«ПОНИМАНИЕ В РЕСПУБЛИКАНСКОМ ГИБДД ЕСТЬ. ЕСТЬ НЕДОПОНИМАНИЕ В МОСКВЕ...»

— Что касается автореплик — в чем заключается переделка?

— На автомобиле-доноре мы заменяем родное внешнее кузовное железо на специально изготовленные композитные детали, которые начинают придавать современному авто черты ретро-автомобиля. При этом в конструкцию машины не вмешиваемся. Никакие силовые элементы, заводские системы узлов (система безопасности, трансмиссия, двигатель, ходовая и электрические системы) не затрагиваются: двери, крыша автомобиля — все остается родное, мы к ним не прикасаемся. Делаем только стеклопластиковые накладки на кузов авто, которые придают автомобилю ретро-стиль. И салон еще остается родной.

— Этого принципа вы придерживаетесь при изготовлении и других своих моделей?

— Беспрекословно. Поэтому мы и являемся единственными производителями, который делает репликары в таком ключе. Основная масса российских тюнингистов делают по-другому, они срезают верхнюю часть машины-донора и на нее сажают свой ретро-вариант. У нас не так.

— Сколько всего «Волг-Опирусов» вы изготовили?

— За 7 лет сделали более 40 таких автомобилей. В 2014 году начали новый проект — из Honda Crosstour стали делать знаменитую «Победу» ГАЗ-М20.

— А их всего сколько было изготовлено?

— Пять автомобилей.

— И один из них вроде бы даже есть в коллекции у президента Татарстана?

— Да, есть, Рустам Нургалиевич сам говорил об этом на одном из советов по предпринимательству. Я на том совете был вынужден поднять вопрос о сложностях с постановкой автомобилей, которые мы стилизуем под ретро, на учет в ГИБДД. Наш президент большой любитель автомобильной техники. Он интересуется современными, гоночными, ретро-автомобилями. И, конечно же, автореплики тоже привлекают его внимание. Я знаю, что он с момента создания следит за нашими проектами. А реплики «под „Победу“» особо привлекли его внимание, и президент помогал нам в создании первого автомобиля.

— Проблемы с постановкой на учет не стали причиной, по которой вы выставили свой бизнес на продажу?

— Нет, что вы. Я этот бизнес взращивал с нуля. И знаю, что у него огромный потенциал. И думаю, эти проблемы с постановкой на учет рано или поздно разрешатся сами собой. Есть же поручение нашего президента на этот счет. И понимание в республиканском ГИБДД, тоже есть. Есть недопонимание в Москве...

Снаружи — легендарная «Победа», а внутри — Honda Crosstour

— Но у ГИБДД есть техрегламент, в соответствии с которым они и обязаны работать...

— Технический регламент таможенного союза ТР ТС 018/2011 «О безопасности колесных транспортных средств» — очень объемный документ, который подробно дает разъяснение по методу регистрации транспортных средств. В техрегламенте действительно есть пункт про изготовление единичных транспортных средств. Что это такое? Это транспортное средство, которое вы изготавливаете с нуля — устанавливаете двигатель, раму, колеса. Естественно, у такого автомобиля нет документов. После того как вы машину построили, вам нужно их получить. Для этого необходимо обзавестись СБКТС (свидетельство безопасности конструкции транспортного средства). А на наши машины ПТС уже есть. Наше направление совершенно иное. В конструкцию автомобиля мы не вмешиваемся, меняется только внешняя обшивка. Наше направление в техрегламенте регламентируется статьями 75–79. Это называется внесение изменений в конструкцию транспортных средств, ранее введенных в эксплуатацию. То есть наша «Победа» по документам ранее была введена в эксплуатацию как Honda, «Волга» — это KIA, а «Запорожец» — это Volkswagen. И в ПТСе этих автомобилей-доноров в «особых отметках» просто появляется запись, что у автомобиля изменена внешность.

— А сейчас ваши клиенты проблему с постановкой на учет как решают?

— Ставят машины на учет в других регионах. С октября 2013 года любой гражданин имеет право производить любые регистрационные действия в любом отделении ГИБДД России . Но проблема непонимания пока имеет место быть.

Совершенно противоположная ситуация в западных странах. К примеру у Витаса Винскунаса — прибалтийского автогонщика, который является нашим представителем в Европе и странах Балтии, — есть переделанный в «Волгу» KIA Opirus. Он на нем часто приезжает в Россию и Беларусь на разного рода автофестивали. И он ходил в дорожную полицию Вильнюса и просил: «Напишите, мне, пожалуйста, в техпаспорт, что у меня «KIA Opirus тире ГАЗ-21 тюнинг», — проблемы, мол, в России очень часто возникают. Тамошние полицейские, удивленные, у виска покрутили. Ему сказали: «Если твой автомобиль KIA (переделанный под «Волгу») по техпаспорту прошел техосмотр, если он отвечает требованиям безопасности, которые устанавливает евротехосмотр, то записей никаких не нужно».

«Волгу» мы делаем где-то два-три месяца, Победу — четыре-пять месяцев, а над «Запорожцем» работаем уже почти год»

«СРЕДИ ЗАКАЗЧИКОВ «ПОБЕДЫ» ЕСТЬ ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНЫЕ ЛЮДИ»

— Какова у вас схема работы с заказчиками?

— Заказчик предоставляет нам автомобиль-донор, и дальше мы с ним начинаем работать.

— Какова, скажем так, география поставок ваших репликаров?

— СНГ, Евросоюз, но основная часть — это, конечно же, Россия.

— Какова стоимость ваших автомобилей? Хотя бы порядок цен назовите — это двух-трехкратная стоимость серийной машины?

— Обычно это двукратная стоимость машины. У нас, на самом деле, гибкое ценообразование. Стоимость переделки — в среднем 400 тысяч – 1 миллион рублей. А заказчик может влиять на конечную стоимость сам, путем выбора объема переделки, а также покупкой автомобиля — сильно в бэушном состоянии или нового.

— Насколько широко в своей работе вы используете компьютерные технологии?

— «Победу» мы проектировали компьютерными технологиями, а «Запорожец» сначала сделали из пены. Так заказчик попросил. Автомобиль был сделан путем нанесения пены на автомобиль, в данном случае Volkswagen, и уже затем дизайнеры с него срезали все лишнее. Потом на него накладывается шпатлевка и так далее. Но предварительно делается огромное количество рисунков, потом выбираются те, по которым он уже работает. По «оттискам» этой пены мы делаем матрицы, формуем детали и затем устанавливаем на автомобиль.

— Сколько времени уходит в среднем на изготовление одного автомобиля?

— «Волгу» мы делаем где-то два-три месяца, «Победу» — четыре-пять месяцев, а над «Запорожцем» работаем уже почти год. Он у нас первый. Здесь очень много решений, над которыми нужно серьезно работать, изобретать.

— Кто заказчик этого автомобиля?

— Этот человек живет за границей, на Маврикии, это восточнее Мадагаскара, но родом он из Советского Союза.

— Он его планирует туда забрать?

— Нет, там он живет только зимой, а на лето сюда приезжает.

— То есть этот человек от и до профинансировал этот проект?

— Да, дал денег и сказал: «Действуйте».

— А какие-то временные рамки у вас есть?

— Мы, если честно, профукали уже все сроки. Конструктивно машина оказалась сложнее, чем думали. Благо заказчик понимает этот вопрос. Потому что, когда ты делаешь первый автомобиль, тебе приходится решать уравнение с многими неизвестными. По многим вопросам нет технического решения. Сконструировали, допустим, внутреннюю накладку для крепления «рубашки» — наружной части двери, потом пришлось все срезать, потому что убедились, что то, что мы сделали, — это тупиковый вариант. И сейчас проектируем эту деталь по-новому. И такое может повторяться до пяти раз. У нас нет конструкторского бюро как такового. Просто в процессе изготовления той или иной конструкции мы понимаем, что делаем неправильно и нужно переделывать, или понимаем, что сделали правильно и делаем дальше. Из-за этого, собственно говоря, к нам и идут заказчики.

«Мы выбираем авто, которое можно было бы стилизовать под «Волгу», «Победу» или «Запорожец» с точки зрения общих форм и линий»

— Кто обычно заказывает изготовление ретро-авто?

— Имена я вам точно не назову (улыбается). Могу лишь сказать, что среди заказчиков «Победы» есть очень серьезные люди.

— А как на вас выходят заказчики?

— Обычно по рекомендации. Заказчики наших автомобилей, как правило, стараются не афишировать себя. И по большей части заказывать машины приезжают их помощники, представители.

— Кого больше среди заказчиков — бизнесменов или чиновников?

— Есть и те, и те. Есть депутаты. Много тех, кто заказывает такой автомобиль, чтобы сделать оригинальный подарок близкому человеку. Естественно, такие люди не хотят афишировать покупки. Бóльшая часть заказчиков сконцентрирована в столицах. Не все до нас доезжают.

— А почему к вам едут меньше, чем в Москву или в Казань?

— Потому что проще быть халтурщиком в Москве, чем в регионе изготовителем серьезных автомобилей. А для заказчиков порой выехать сюда — проблема.

— Для участия в выставках автомобили не используют?

— Нет, наши автомобили — это же машины на каждый день.

— А вашего заказчика с Маврикия не смущает, что New Beetle чуть ли не в два раза больше, чем горбатый «Запорожец»?

— А куда деваться. Да, он значительно больше.

— Почему из FIAT-500 не стали делать?

— Сделать можно и из FIAT, но для начала нужно найти человека, который бы в это вложился. Даже тот человек, который у нас заказал этот «Запорожец», сначала настаивал на том, чтобы мы делали его на базе Аudi ТТ. Стоило немалых усилий его переубедить.

Мои наблюдения показывают, что, как правило, заказчики, которые к нам обращаются, имеют об автомобилях не академические знания, а, скажем так, журнальную эрудицию.

А наш дизайнер, прежде чем мы приступим к работе, делает в буквальном смысле тысячи рисунков, в которых он пытается скрестить два автомобиля. На сегодня у нас есть заказчик, который просит изготовить ему Bentley S1 на базе современного автомобиля. Сейчас идет подбор, из чего будем делать, — то ли из Genesis G90, то ли Mercedes S-класса, Maybah или Volkswagen Phaeton. Сам клиент из Питера. Дизайнеры уже начали работу. Им нужно просмотреть для этого тысячи автомобилей. Они берут фото машины в профиль, на компьютере оставляют от автомобиля только контур, основные линии и на него уже начинают «сажать» другой автомобиль.

— Какие еще проекты в планах?

— Есть человек, который хочет из современного Porsche 911 сделать ретро-Porsche 911.

ЛЮБОЙ ШТРИХ К СЕРИЙНОМУ АВТОМОБИЛЮ МЕНЯЕТ ШАБЛОН

— Какой у вас коллектив?

— В некоторые моменты доходит до 10 человек с приходящими специалистами. Работа дизайнера не востребована же на постоянной основе. Появляется новый проект, мы привлекаем его, у него работы на полгода вперед сразу появляется.

— Непонятно, что все-таки заставило вас выставить предприятие на продажу, раз оно такое перспективное?

— Желание вывести бизнес на новый уровень. Мы ведь единственные в своем роде на территории бывшего СССР, кто делает такие вещи. И для того чтобы этот потенциал реализовать, мы хотели войти в состав какой-то крупной компании, у которой больше возможностей для развития. Несколько крупных автомобильных компаний из Татарстана интересовались покупкой бизнеса. Были договоренности, что они мне компенсируют стоимость этого бизнеса. Но я не хотел свое дело продать как какую-то вещицу: взять — и избавиться от нее. Поэтому я и нашел новую компанию, которая оперативное управление берет на себя. А я буду заниматься только творчеством, работать здесь инженером. В ходе переговоров с большими компаниями гарантий, что я останусь здесь заниматься творческими вопросами, мне не давали. А эта компания (а по сути физическое лицо из Татарстана, которое хочет вложиться в этот проект) гарантирует. Сейчас уже в курс дел входит представитель нового собственника.

— А чем был обусловлен к вам интерес со стороны автомобильных холдингов?

— Любой штрих к серийному автомобилю меняет шаблон, придает ему индивидуальность. Они это очень хорошо понимают. А возможность изготавливать ретро-автомобиль, но с современной начинкой, открывает на самом деле очень большие возможности.

— Я так понимаю, вы находитесь в стадии переходного периода. От чего будет зависеть то, как быстро это произойдет?

— Дело в том, что мы физически сегодня не успеваем отрабатывать заказы, которые к нам поступают. И поэтому инвесторы ставят вопросы об увеличении коллектива специалистов, о создании опытно-промышленного производства для того, чтобы оперативнее работать. Инвестор планирует вкладываться в изготовление автомобилей, чтобы они были у нас в наличии. Сегодня их у нас нет. Примерно 1/3 заказчиков мы теряем из-за этого. Наши машины — это что? Это игрушка для состоявшегося мужчины. Он позвонил нам, и, пока не перегорел, мы должны ему такой автомобиль предоставить. Кто-то перегорает за неделю, кто-то за месяц. И мы в итоге работаем только с теми, кто вообще не перегорает (улыбается).

«Возможность изготавливать ретро-автомобиль, но с современной начинкой, открывает на самом деле очень большие возможности»

«СЕЙЧАС ЦЕНТР РЕТРО-АВТОМОБИЛЕЙ ПЕРЕМЕСТИЛСЯ В БЕЛОРУССКИЙ ГРОДНО. ЕВРОПА-ТО РЯДОМ»

— У вас любовь к ретро-автомобилям как проявилась?

— Она у меня с детства. В 1976 году отец купил «Жигули», с тех пор все и началось. Отец выписывал «За рулем». И я эти журналы в буквальном смысле от корки до корки прочитывал. Когда уже стал подростком, сам начал выписывать разные автожурналы. Мы были единственной семьей в деревне, которой почтальон корреспонденцию заносила домой, потому что она не влезала в почтовый ящик. Это были журналы «Техника молодежи», «Моделист-конструктор», «Юный техник», я выписывал болгарский журнал «Авто-Мото Свят», чешский «Аутомобиль». На них и вырос. С юношеских лет конструировал велосипеды, мотоциклы...

— Вы не планируете заняться реставрацией автомобилей?

— Благодаря нашей известности заказов на реставрацию поступает достаточно много. Думаю, со временем можем и переключиться на эту тему. Люди готовы нам предоставить свой автомобиль, чтобы мы его отреставрировали. Но это тоже довольное непростая вещь. Мы сейчас-то не можем переработать тот объем заказов, который поступает.

— Какие у вас производственные возможности?

— Параллельно мы можем вести сейчас три автомобиля. Если количество мастеров будет увеличено, то и количество выпускаемых машин, соответственно, тоже. Скажем, сейчас «Победа» силами семи человек при наличии всех деталей делается от четырех до шести месяцев. На «Волгу» уходит около двух месяцев. А сколько будет делаться «Запорожец», мы еще не знаем. На сегодняшний день все упирается в отсутствие специалистов. Поэтому нам всегда необходимы своего рода «кулибины».

— Почему на «Волгу», которую, как вы сами говорите, уже поставили на поток, уходит так много времени?

— Потому что мы находимся в регионе, а не в Москве. Человек захотел, к примеру, «Волгу»: хорошо, если у нас есть в наличии товарный запас по материалам, но нужных деталей в наличии может и не оказаться. Вторая очень большая проблема — это хромовые детали. По «Победе», к примеру, хромовые детали изготавливает волгоградский завод «Солитон», и делает он их в течение четырех месяцев. По деталям на «Волгу»: есть 10 оригинальных деталей внешности — подфарники, ободки, «олень», задние фонари, «птички» передние и задние, решетка радиатора, верхняя и нижняя «губа», боковые «усы» и другие детали, — которые нужно искать по всей стране. Их никто не производит. Нужно также брать во внимание тот факт, что есть детали в хорошем состоянии, есть в очень плохом, и при их покупке нужно обязательно находиться рядом с ними. А детали, как вы понимаете, могут быть в любом уголке нашей страны. Очень большой промежуток времени уходит как раз-таки на добывание этих 10 позиций. А вообще при наличии всех деталей однажды мы сделали машину за 15 дней одному уважаемому депутату из республики Северного Кавказа. Мы сначала сделали ему белую «Волгу», она ему так понравилась, что он пересел со своих Jaguar и Lexus в нее, а потом еще и «Победу» заказал. Мне его помощник говорил, что в течение недели он ездит на «Волге», а в выходные пересаживается в «Победу». На Кавказе очень большой интерес к нашим автомобилям.

— Вы в автомобильных выставках участвуете?

— Раньше участвовали в московской «Автоэкзотике», но сейчас она, к сожалению, уже не проводится. Сейчас центр ретро-автомобилей переместился в белорусский Гродно. Там до польской границы не более 15 километров, Литва близко, где очень сильно развиты как автореставрация, так и автокастомизация. И европейские коллекционеры собираются там. У нас оттуда есть кубок — первый приз. В прошлом году в Казани на фестивале авторетроклуба мы взяли «Гран-при».

— Вы в татарстанском движении авторетролюбителей состоите?

— Владельцы ретро-автомобилей меня, как бы это помягче выразиться, недолюбливают. Вот представьте себе, вы пришли на ретро-выставку, и там выставлено много стандартных 21-х «Волг». Вы одну увидели, посмотрели, дальше стоят еще таких же 40 «Волг». А наша «Волга» необычна. И человек, видя ее, понимает, что что-то с ней не так, подходит и начинает ее пристально рассматривать или расспрашивать стендиста. Вот из-за этого повышенного внимания публики к нашему автомобилю владельцы ретро-автомобилей очень ревностно к нам и относятся.