Сделки ТФБ  и предприятий ТАИФа, заключенные за полгода до краха банка — один из крупнейших эпизодов в деле ТФБ, по которому сейчас судят  Роберта Мусина Сделки ТФБ  и предприятий ТАИФа, заключенные за полгода до краха банка, — один из крупнейших эпизодов в деле ТФБ, по которому сейчас судят  Роберта Мусина

ОДИН СУД РЕШИЛ, ЧТО СДЕЛКИ ПРИТВОРНЫ, ДРУГОЙ — ЧТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫ

Как ожидается, сегодня Арбитражный суд Поволжского округа примет принципиальное решение по так называемому делу о 4 миллиардах. Напомним, речь идет о крупных сделках ТФБ  и предприятий ТАИФа, заключенных за полгода до краха банка. Это один из крупнейших эпизодов в деле ТФБ, по которому сейчас судят обвиненного в превышении полномочий его бывшего предправления и главного бенефициара Роберта Мусина. В основе сделок лежит субординированный депозит «Казаньоргсинтеза» (КОС) в 4 млрд рублей, открытый 18 июля 2016 года в находившемся в предбанкротном состоянии банке.

Дело в том, что в тот же день, когда КОС разместил депозит в ТФБ, а «Нижнекамскнефтехим» получил от банка кредит на ту же сумму, было подписано соглашение о смене участников кредитного соглашения. Обязательства по кредиту и права требования по депозиту от структур ТАИФа переходили к принадлежащему Мусину ООО «Новая нефтехимия» в двух случаях: при падении норматива достаточности базового капитала ТФБ ниже 4,5% либо после 1 июля 2018 года. Это было сделано для того, чтобы обезопасить ТАИФ от потери денег при возможном крушении Татфондбанка.

9 декабря 2016 года Мусин уведомил «Нижнекамскнефтехим» (НКНХ) о том, что норматив упал ниже 4,5% и сделка по переводу долга была проведена. На бумаге все это позволяло стабилизировать финансовое состояние Татфондбанка: капитал кредитной организации был увеличен более чем на 17%.

Договор депозита подписали Мусин и гендиректор «Казаньоргсинтеза» Фарид Минигулов, а соглашение комментировал ныне гендиректор ТАИФа Руслан Шигабутдинов, который пояснял, что сделка позволит группе компаний реализовывать новые проекты. «Шигабутдинов согласился помочь Мусину только при одном условии: надо было придумать схему, чтобы ни при каких обстоятельствах, даже если Татфондбанк грохнется, ТАИФ не пострадал, не остался ничего должен, не потерял деньги», — рассказывал «БИЗНЕС Online» источник, знакомый с ситуацией. 

Однако в сентябре 2016 года ЦБ России выдал кредит ТФБ в 3,1 млрд рублей под залог того самого кредитного договора с НКНХ на 4 миллиарда. И когда регулятор обнаружил данную схему, то сразу подал в Арбитражный суд РТ иск о признании перевода долга на «Новую нефтехимию» недействительным.

С тех пор идут судебные процессы о том, должен ли НКНХ (читай: ТАИФ) признавать долг перед ТФБ, а значит, отдать 4 млрд рублей в его конкурсную массу. В пользу ТАИФа было вынесенное 23 октября 2018 года судьей Арбитражного суда РТ Венерой Красавиной решение о том, что все сделки, заключенные 18 июля 2016-го между Татфондбанком, «Новой Нефтехимией», «Сувар Девелопментом», с одной стороны, и «Нижнекамскнефтехимом» с «Казаньоргсинтезом», с другой, являются притворными, поскольку все они фактически прикрывали иную сделку — по увеличению собственного капитала ТФБ. Однако 11-й Арбитражный апелляционный суд в Самаре 24 июля 2019 года с этими выводами не согласился — сделки вновь признаны правомерными. 

В основе сделок лежит субординированный депозит «Казаньоргсинтеза» (КОС) в 4 млрд рублей, открытый 18 июля 2016 года в находившемся в предбанкротном состоянии банке В основе сделок лежит субординированный депозит «Казаньоргсинтеза» в 4 млрд рублей, открытый 18 июля 2016 года в находившемся в предбанкротном состоянии банке

«ДЕНЬГИ ЗАШЛИ НА ЧАС И ВЫШЛИ»

Примечательно, что копья ломаются вокруг виртуальных сумм. 4 млрд рублей были переведены на депозит, открытый КОСом в ТФБ и тут же выданы банком в качестве кредита «Нижнекамскнефтехиму». Однако, поскольку весь схематоз по накачке воздухом собственного капитала ТФБ был затеян ради получения мусинским банком вполне себе реальных трех с лишним миллиардов от ЦБ, ТАИФ теперь столкнулся с претензиями по возврату кредита, якобы полученного НКНХ от Татфондбанка.

Адвокаты структур ТАИФа будут биться в окружном суде за признание правомерным решения Арбитражного суда РТ, посчитавшего сделки с участием КОСа и НКНХ притворными. Ранее на судебных заседаниях они подробно изложили свою позицию. Так, представитель «Нижнекамскнефтехима» Михаил Раскин отмечал, что суд первой инстанции исследовал гораздо больше фактов, чем апелляционная инстанция. По версии Раскина, Арбитраж РТ подтвердил, что сутью схемы были соглашения между мусинскими ТФБ и «Новой нефтехимией», а сделки с участием компаний, контролируемыми ТАИФом, — прикрывающими их и притворными.

Поясним, что спор идет о так называемой реституции. Это юридический термин, означающий возврат каких-либо активов или, наоборот, пассивов законным владельцам и должникам. По версии Раскина, депозит открыла «Новая нефтехимия», она же затем получила от ТФБ кредит на те самые 4 млрд рублей. КОС же с НКНХ — только посредники. По словам адвоката НКНХ, реституция может применяться только к компаниями Мусина, а «никак не к „Нижнекамскнефтехиму“ и „Казаньоргсинтезу“». 

Раскин также обратил внимание на то, что фактически операции были безденежными. На самом деле собственных средств ни «Новой нефтехимии», ни Татфондбанка, ни «Сувар Девелопмента» задействовано не было. Все операции совершили в один день — 18 июля 2016 года. «Деньги зашли на час и вышли», — поясняет Раскин масштабы финансового участия во всей этой истории компаний ТАИФа. 

Следовательно, по мнению адвоката, нельзя требовать от НКНХ возврата 4 млрд рублей в конкурсную массу обанкротившегося ТФБ. По его словам, формально депозит, права по которому перешли от КОСа к «Новой нефтехимии», до сих пор находится в ТФБ. Денег на нем, правда, никаких нет, но это уже не проблема ТАИФа.

Адвокаты структур ТАИФа будут биться в окружном суде за признание правомерным решения арбитражного суда РТ о признании сделок с участием КОСа и НКНХ притворными Адвокаты структур ТАИФа будут биться в окружном суде за признание правомерным решения Арбитражного суда РТ, посчитавшего сделки с участием КОСа и НКНХ притворными

«БЕЗ НАШЕГО РАЗРЕШЕНИЯ ВЗЯЛИ В АРЕНДУ НАШИ ЮРИДИЧЕСКИЕ ЛИЧНОСТИ»

Раскину вторил еще один представитель НКНХ Эмиль Гатауллин, который старался доказать, что к схемам Мусина ТАИФ не имел никакого отношения. «По факту норматив-то был улучшен», — отмечал Гатауллин. По его мнению, это произошло потому, что у банка имелась возможность манипулировать теми документами, который он получил в результате совершения данных сделок: «Что-то он показал, что-то нет». По его словам, именно подобные фокусы позволили ТФБ в сентябре того же 2016 года получить кредит ЦБ РФ на 3,1 млрд рублей. Как заявил Гатауллин, ТФБ добился невозможного и «теперь мы имеем то, что имеем». Не согласился адвокат и с доводом оппонентов о том, что НКНХ и КОС, огромные предприятия, не могли быть просто техническими посредниками. «Наша роль была именно такой. У нас взяли без нашего разрешения в аренду наши юридические личности и… использовали в этой схеме для того, чтобы иметь возможность потом улучшить свои нормативы», — заявил адвокат.

Представитель КОС Николай Жихарев обратил внимание суда на то, что версия АСВ о том, что сделки ТФБ с КОСом и НКНХ не были притворными, появилась только в феврале 2019 года в суде апелляционной инстанции: и не на первом, а на втором или третьем заседании. 

Третий представитель НКНХ Айдар Султанов (глава юридической службы предприятия) также утверждал, что права первая инстанция. «Какая сделка-то прикрывалась? „Новая нефтехимия“, ни копейки не вложив, в обход всех требований банковских гарантий и прочего получила кредит под 8 процентов годовых. И „суборд“, по которому получала 10 процентов годовых. Вот она, выгода-то!» — подчеркнул он. Султанов согласился с мнением коллег: «Никаких реституций здесь быть не может!»

Еще один представитель НКНХ Эмиль Гатауллин старался доказать, что к схемам Мусина ТАИФ не имел никакого отношения

«Это совместные деяния как минимум «Казаньоргсинтеза» с ТФБ, а еще впридачу и «Нижнекамскнефтехима»

Своим оппонентам сторона конкурсного управляющего ТФБ — агентства страхования вкладов — и стоящего за ним Центробанка отвечает, что, по информации самого КОСа, денежные средства на субординированный депозит в Татфондбанке предоставила именно эта подконтрольная ТАИФу компания. Данная сделка, по мнению представителей АСВ, и лежала в основе всей схемы с попыткой спасения ТФБ и никак не может быть притворной.

«Совершенно непонятно, как суд (первой инстанции — прим. ред.) мог прийти к выводу, что это акционер ТФБ, „Новая нефтехимия“, увеличил собственный капитал банка через эту схему. Такого просто не может быть», — подчеркнул на одном из судебных заседаний представитель АСВ Виктор Пупков.

Он также отмечал, что КОС инвестировал 4 млрд в банк Мусина в крайне непростой для ТФБ период, полностью осознавая риск того, что банк испытывает финансовые затруднения.

Второй представитель АСВ Сергей Сенько опровергает заявления ТАИФа о том, что его структуры были не более чем техническими посредниками. По его словам, и КОС, и НКНХ получили от этих сделок реальную выгоду. «„Казаньоргсинтез“, разместив в ТФБ субординированный депозит, получил по нему около 80 миллионов рублей процентов и, по словам представителя АСВ, не вернул эту прибыль от якобы притворной сделки».

Что касается получившего кредит на те же 4 млрд рублей НКНХ, то, по словам Сенько, предприятие тратило эти средства на свою текущую хозяйственную деятельность, что также означает извлечение выгоды.

По мнению Сенько, техническими посредниками были как раз «Новая нефтехимия» и «Сувар Девелопмент», которые де-факто не получали никакой выгоды. Их роль сводилась только к тому, чтобы принять на себя обязательства и встать на место кредитора в договоре субординированного депозита, очередность удовлетворения требований по которому явно будет понижена до «после всех кредиторов».

«Если говорить о каком-то экономическом эффекте от этих сделок, „Новая нефтехимия“ фактически приобрела неплатежеспособность ТФБ: неликвидный актив в виде субординированного депозита, стоимость которого при банкротстве банка равна нулю, и, соответственно, обязательства по кредиту», — отмечал в суде и конкурсный управляющий «Новой нефтехимии» Артур Зайнутдинов.

Сенько считает, что вообще не имеет значения, знали предприятия ГК ТАИФ о всей цепочке сделок или нет. Дело в том, что субординированный депозит заключается на срок не менее 5 лет (таково требование закона). Досрочно вернуть его нельзя. Но на самом деле это произошло. Юристы АСВ считают подобное явным нарушением закона. По словам Пупкова, такой депозит — это все равно что инвестиции в основной капитал банка. Кредитор по такому договору, по сути, несет те же самые риски, что и акционер: в случае банкротства кредитной организации его требования удовлетворяются в последнюю очередь (на практике он не получает ничего). Неслучайно эксперты приводят в качестве аналога субординированных депозитов безвозмездные пожертвования.

Представители АСВ считают, что КОС вместе с ТФБ и «Новой нефтехимией» изначально предусмотрели, что структура ТАИФа значительно раньше установленного срока выйдет из этого договора Представители АСВ считают, что КОС вместе с ТФБ и «Новой нефтехимией» изначально предусмотрели, что структура ТАИФа значительно раньше установленного срока выйдет из этого договора

Представители АСВ считают, что КОС вместе с ТФБ и «Новой нефтехимией» изначально предусмотрели, что структура ТАИФа значительно раньше установленного срока выйдет из этого договора. В совокупности все рассматриваемые в арбитражных судах сделки вокруг ТФБ прикрывают именно досрочный возврат депозита на 4 млрд рублей ТАИФу.

Кстати, представитель КОСа Николай Жихарев признал, что «суборд» не может быть возвращен раньше установленного законом пятилетнего срока, но, по его словам, в законе нет запрета на смену юрлица, которому принадлежит данный депозит. Вот этой лазейкой «Казаньоргсинтез» и воспользовался, заключив договор цессии.

На это у АСВ тоже есть возражения. Его представители говорят о том, что де-факто деньги с депозита вернулись ТАИФу в виде кредита НКНХ. «Коллеги уже неоднократно вводят в заблуждение, что во всем виновата „Новая нефтехимия“, что она получила кредит. Ни копейки не получала!» — возмущался Сенько. По его словам, кредит по льготной ставке 8% был получен «Нижнекамскнефтехимом» и полностью использован им по своему усмотрению. Представитель АСВ утверждал, что обмануть всех хотели КОС вместе с прежней администрацией ТФБ для того, чтобы создать видимость нормального финансового положения банка и чтобы у него не отозвали лицензию. «Это совместные деяния как минимум „Казаньоргсинтеза“ с ТФБ, а еще впридачу и „Нижнекамскнефтехима“», — резюмировал представитель АСВ.

Одним словом, окружному Арбитражному суду предстоит под занавес года вынести очень непростое решение, поставив точку в этой крайне запутанной истории. Косвенным свидетельством того, что задача перед судьями стоит почти что неподъемная, можно считать тот факт, что коллегия Арбитражного суда Поволжского округа уже дважды объявляла перерыв в рассмотрении этого дела.