За несколько дней до вылета я почувствовал, что у меня зачесались глаза и появилось неприятное ощущение в горле. Потом прошло, а через несколько дней я приехал в Казань, где у меня почти сразу проявились симптомы «За несколько дней до вылета почувствовал, что у меня зачесались глаза и появилось неприятное ощущение в горле. Потом прошло, а через несколько дней я приехал в Казань, где у меня почти сразу проявились симптомы»

КАК ПОСТАВИЛИ ДИАГНОЗ

Бóльшую часть времени я проживаю в Москве из-за работы, но моя семья живет в Казани. Я улетел из Москвы 30 марта. Тогда вовсю говорили, что вирус не повлияет на нашу жизнь. После объявления самоизоляции в Первопрестольной резко выросло количество шашлычников, на улицах было очень много женщин с колясками. Тогда я впервые подумал, что у нас будет огромное количество заболевших.

Сам я, наверное, подцепил вирус в Москве. За несколько дней до вылета почувствовал, что у меня зачесались глаза и появилось неприятное ощущение в горле. Потом прошло, а через несколько дней я приехал в Казань, где у меня почти сразу проявились симптомы.

4-го апреля мне стало хуже. В тот день меня госпитализировали. Сперва снова повезли в инфекционку рано утром, а под вечер меня отправили в 7 Горбольницу на полноценное лечение «4 апреля мне стало хуже. В тот день меня госпитализировали. Сперва снова повезли в инфекционку рано утром, а под вечер меня отправили в 7-ю горбольницу на полноценное лечение»

Недомогания стал ощущать уже на следующий день — 31 марта. У меня поднялась температура, начало болеть горло. Ночью жена (адвокат Зухра Хамроева — прим. ред.) вызвала скорую. Сначала меня увезли в Республиканскую инфекционную больницу, откуда после укола вернули домой. Я сдал тест и еще несколько дней провел дома. Там у меня температура поднялась за 38 градусов, появился кашель.

Он прогрессировал, и 4 апреля мне стало хуже. В тот день меня госпитализировали. Сперва снова повезли в инфекционку рано утром, а под вечер отправили в 7-ю горбольницу на полноценное лечение. Тогда были только подозрения на вирус, но мне ничего не говорили.

Параллельно со мной заболела моя семья. К счастью, у них болезнь протекала в легкой форме, жена и дочка переболели дома, находились на карантине. Сейчас могу сказать, что мы смогли перебороть коронавирус.

КАКИЕ СИМПТОМЫ БЫЛИ В ПЕРВЫЕ ДНИ БОЛЕЗНИ

Странные вещи происходили в начале болезни. В первые четыре дня у меня шесть раз менялся цвет кожи. Руки и лицо покрывались трупно-синим цветом, иногда он был слишком насыщенным. Я еще удивлялся, что руки становились невероятно светлыми, даже блестели, затем могли стать желтыми, а после — грязно-серыми. Я в те дни, как набирал немного сил, сразу подходил к зеркалу.

Но потом эти симптомы исчезли. Бывало, что хорошо засыпал, а посреди ночи просыпался весь в поту. Возможно, дело не только в самой инфекции, а в реакции организма на антибиотики и другие лекарства, но ни при каких вирусах раньше такого не было.

Также в первые дни у меня болели глаза, когда я их закрывал, суставы рук, но не уверен, что боль была именно от COVID-19. Возможно, сказывался большой объем антибиотиков, которые я принимал. Еще ближайшие полтора месяца они будут в моем организме, пока полностью не исчезнут.

Кроме внешних изменений, в первые дни я пережил самый тяжелый период болезни. Четыре дня и всю ночь без остановок кашлял, температура не опускалась, даже поднималась до 39,3 — это самая высокая за все время болезни. Было очень плохое состояние, я не мог разговаривать и даже питаться. 

Но к аппарату искусственной вентиляции легких за все время лечения меня не подключали. Мне это не потребовалось, врачи проверяли мои легкие и решили, что дыхательная система справляется сама. Мне лишь несколько раз подавали кислород через носовой катетер. 

Дальше стало хуже. 8 и 9 апреля был самый трудный период — все симптомы усиливались. Тогда я даже не мог определить, что болело: голова, живот или легкие. Я никогда не чувствовал подобного — когда не знаешь, где болит, но очень плохо. Когда приходил в себя, обращался к Всевышнему, просил, чтобы эта плохая болезнь убралась от человечества, ведь она уничтожает у человека все хорошее, что у него есть. За все время болезни я похудел на 13 кг, не мог есть 7 дней. А когда впервые поел, мне стало плохо: организму было тяжело. В самый тяжелый период, откровенно скажу, я сказал Аллаху, чтобы он забрал меня, я не хотел так больше жить. Поэтому желаю, чтобы никто не заболел, даже животные.

Потом после 10 дней у меня уже появился аппетит, захотел есть. Конечно, регулярно из дома жена отправляла мне куриный бульон. Когда ел, было ощущение, как будто в первый раз в жизни питаюсь.

ЧЕМ ЛЕЧИЛИ

Приходилось терпеть много уколов. Постоянно кололи меня в живот, чтобы не образовался тромб. В первые дни, когда было особо тяжело, мне делали по 6–7 уколов в сутки. К своему удивлению, смог это выдержать. Даже врачи тихо обсуждали, что у меня очень сильный организм. Многие люди сразу кричали, что не могут выдержать тот способ лечения, которые давали мне, они отказывались от антибиотиков. Я же каким-то образом смог все это вытерпеть. За все время пять раз сдавал тест на коронавирус: один раз из дома и четыре — в 7-й. Несколько раз — кровь, два раза — ЭКГ. 

Бывало, что за сутки мне капали больше 3,5 л препаратов, это 6–7 капельниц. Помню, мне делали укол, а на соседней кровати лежал человек, который не мог принимать это, ему было плохо. А мне таких уколов ставили очень много каждый день. Фотографировал данные антибиотики. Это уколы для тех, кто болеет малярией, то есть тяжелые препараты, — не каждый выдержит. Но мой организм, слава богу, смог их усвоить и достаточно нормально реагировал, побочных реакций не было.

«Ацесоль» и «Лефлобакт» мне ставили под капельницу. Также давали «Арбидол» «Ацесоль» и «Лефлобакт» мне ставили под капельницу. Также давали «Арбидол»

«Ацесоль» и «Лефлобакт» мне ставили под капельницу. Также давали «Арбидол». Отдельно тот же «Арбидол» малоэффективен при моей степени тяжести, но в комплексе при помощи врачей все это дало эффект. Я заметил, что к каждому пациенту особый подход. Рядом со мной лежал 25-летний молодой человек с таким же диагнозом, но его лечили немного по-другому. То есть доктора учитывали все обстоятельства при лечении.

Да, у нас препараты не самого высокого качества. От некоторых лекарств другие государства уже давно отказались, но мы их все равно используем. Тем не менее люди выздоравливают. При мне поправились несколько тяжело больных людей, в том числе и я.

За три недели в больнице меня в зависимости от моего состояния переводили в другие палаты. В первые дни я лежал еще с тремя людьми, тогда к нам попал имам мечети одного из поселков возле Казани «За три недели в больнице меня в зависимости от моего состояния переводили в другие палаты. В первые дни я лежал еще с тремя людьми — тогда к нам попал имам мечети одного из поселков возле Казани»

О СОСЕДЯХ ПО ПАЛАТЕ

Все время я не мог самостоятельно покидать палаты. Туалет был внутри, нашу дверь закрывали. Я могу сравнить подобное с изолятором, поэтому в шутку говорю, что меня не выписали, а освободили. Палату я покидал только для анализов в сопровождении врачей. Первое время везли на каталке, только ближе к концу лечения мог ходить сам. 

За три недели в больнице меня в зависимости от моего состояния переводили в другие палаты. В первые дни я лежал еще с тремя людьми — тогда к нам попал имам мечети одного из поселков возле Казани и глава одного из районов республики. Мы с последним оба сильно тогда кашляли, просидели вместе около суток. Он сам ко мне первым подошел, мы хорошо общались. Потом рассказал, какой пост занимает, а я поведал о своей деятельности, хорошо пообщались. На следующий день к нему зашли медработники, о чем-то они говорили, его перевели в другую палату.

Я очень благодарен врачам. Я реально ощущал и видел, как они вылечили меня за 21 день, хотя тогда мне казалось, что выздоровление затянется на месяцы «Я очень благодарен врачам. Реально ощущал и видел, как они вылечили меня за 21 день, хотя тогда мне казалось, что выздоровление затянется на месяцы»

О РАБОТЕ И ОТНОШЕНИИ ВРАЧЕЙ

И конечно, я очень благодарен медикам. Всегда наблюдал, что во всей России татары-врачи очень популярны. Теперь понял почему. Они от всей души подходят к лечению каждого пациента. Кроме знаний, доктора очень хорошо воспитаны. Я говорю это искренне: такое воспитание, как у врачей-татар, мало где встретишь. Настолько качественное отношение к человеку не как к заболевшему организму, а как к личности.

Ко многим сферам в России критически отношусь, я правозащитник, у меня есть свой взгляд на многие вещи, сильно критикую власть. Но в этом вопросе… Реально ощущал и видел, как они вылечили меня за 21 день, хотя тогда мне казалось, что выздоровление затянется на месяцы.

Поэтому не могу ничего плохого сказать про больницу №7. На третий-четвертый этажи завозят самых тяжелых людей. Я лежал на четвертом, потом на третьем, затем меня выписали. У врачей качественный подход к работе, в ответах больным дают минимальную информацию, чтобы те не расстраивались. Не говорят: «У тебя конкретно коронавирус, ты в плохом положении». Все наоборот: «Мы вам потом скажем». Я спрашиваю: «Скажите, я болею коронавирусом или нет?» Доктора отвечают: «Отдыхайте, мы вас вылечим и потом все скажем».

Это продолжалось несколько дней, я специально один и тот же вопрос задавал: «Скажите что-нибудь о моем анализе». Они так же отвечали, но в итоге я все равно узнал свой диагноз по ходу лечения. Когда температура спала и появился аппетит, медики сообщили мне о коронавирусе. Хотя до конца лечения у меня еще чередовались положительные результаты тестов с отрицательными. 

Еще не заметил страха или паники у врачей, к которым попал. Все медработники очень хорошо относятся к больным. Признаюсь, был удивлен этим. Мне больше всего запомнился своим отношением к больным медбрат Карим. Я так и не увидел его лица, у него было написано на защитном костюме имя, поэтому запомнил. Даже замечания делают корректные. Когда я лежал без маски, ко мне подошел Карим и по имени-отчеству обратился, попросив ее надеть.

«Мы не из тех переболевших, которые скажут, что не верили в это все, пока не столкнулись»Нажмите, чтобы увеличить

КАК РАСТЕТ ЧИСЛО ЗАБОЛЕВШИХ

Вообще, по ходу лечения я видел много новых пациентов, но врачи на эти темы говорят неохотно. Они никогда не называют цифр, однако по происходящему вокруг я мог понять, что людей поступает очень много. В какой-то момент стало не хватать стоек для капельниц. Приходилось ждать своей очереди, иногда одна стойка делилась на двоих пациентов. В последние дни врач в нашей палате общался с нами по 5 минут, а в начале апреля каждому уделялось намного больше времени. 

Вот еще один пример. Ближе к выздоровлению я стал делать замечания уборщицам, потому что ванна и туалет, как мне казалось, не убирались должным образом. Они тихо говорили, что раньше мыли 12 палат, а сейчас за ними 42, поэтому тратят меньше времени, чтобы везде успеть. Такими косвенными ответами удавалось выяснить, что пациентов становится все больше.

В последнюю ночь перед выпиской [с 24 на 25 апреля] я настаивал, чтобы ко мне зашел врач, который на тот момент не посещал меня сутки. В итоге специалиста вызвали, но он сказал, что со мной уже все в порядке и я в постоянном наблюдении не нуждаюсь, зато в течение дня привезли 27 человек, среди которых шестеро в тяжелом состоянии. «Вы понимаете, что я должен бросать их ради посещения вас?» — говорил он мне. У меня к нему никаких претензий, но все эти истории явно показывают, насколько все непросто. Через два дня после выписки мои новые знакомые из больницы рассказывали мне, что новых прибывших начали класть в коридоры. Но я этого не видел. 

 «МНЕ ПОВЕЗЛО ЗАБОЛЕТЬ В УДОБНЫЙ МОМЕНТ»

Пока я все еще чувствую тяжесть в легких, если долго разговариваю, но со временем это пройдет. При выписке меня не ограничили в физических нагрузках. В Москве мы с друзьями каждый день играем в волейбол, но на ближайшие недели я остаюсь в Казани со своей семьей. Здесь у нас окна выходят на детскую площадку. И на днях увидел, как дети играют в волейбол, несмотря на режим самоизоляции. Признаюсь, очень хотел присоединиться к ним, но воздержался. Все-таки чувствую, что нужно повременить с нагрузкой.

Врачи мне посоветовали больше лежать на животе — минимум на полтора-два часа. Так на легкие оказывается полезная нагрузка. С женой мы сейчас много гуляем, и я не чувствую слабости. Единственное, что доставляет дискомфорт, — это частое желание есть. Раньше такого не было. Возможно, подобное связано с потерей килограммов при лечении. 

Еще в начале марта в России было модно смеяться над коронавирусом, якобы до нас это не дойдет «Еще в начале марта в России было модно смеяться над COVID-19, якобы до нас такое не дойдет»

Меня расстраивали и расстраивают люди, которые не верят в данную болезнь. Еще в начале марта в России было модно смеяться над COVID-19, якобы до нас такое не дойдет. Я же всегда очень внимательно изучал все, что связано с вирусом. Мы не из тех переболевших, которые скажут, что не верили в это все, пока их подобное не коснулось. Много общаюсь со своими друзьями из Италии. Они мне подробно рассказывали об ужасах, с которыми столкнулись. 

Всегда мыл руки дегтярным мылом, но не смог уберечь себя. Я всех призываю беречь себя, следить за гигиеной, мыть квартиру. Самое страшное в России начинается только сейчас. Многие мои знакомые говорят, что мне повезло заболеть именно в тот момент, когда напряжение и нагрузка на докторов были ниже, и именно в Казани, где я столкнулся с замечательными профессионалами. Странно звучит, но я согласен с ними, поэтому советую всем по возможности оставаться дома.

 «МОЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МОЖЕТ СТОЛКНУТЬСЯ С КРИТИКОЙ, НО, КОГДА Я ЗАБОЛЕЛ, МЕНЯ ВСЕ ПОДДЕРЖАЛИ»

Первая неделя была очень сложная, в те дни я ничем не занимался. Потом начал писать в «Фейсбук» и «Инстаграм», с женой общался. Много читал про коронавирус. Изучал способы лечения и следил за странами, которые сильнее остальных страдают от инфекции. Видел много статей о том, как врачам не платят положенных им денег. Я задавал вопросы медицинским работникам, которые спасали мне жизнь. Еще 8 апреля президент РФ Владимир Путин обещал всем врачам, работающим с такими пациентами, как я, выплаты по 80 тыс., младшему медицинскому персоналу — по 25 тыс. рублей. На мои вопросы медики утверждали, что никто ничего на тот момент не получил.

В дальнейшем я бы хотел защищать интересы именно татарстанских врачей. Вообще, моя деятельность может столкнуться с критикой и негативными комментариями, такое случается, но, когда я заболел, меня абсолютно все поддержали. Никто на меня не обрушился с плохими словами. Многие известные люди мне звонили, желали скорейшего выздоровления, предлагали помощь. Ни одного плохого слова я не услышал.

Я старался все время поддерживать связь со своими друзьями — узбеками и таджиками из Москвы. Они мне рассказывали, что скорая не приезжает на вызовы от людей с нерусскими фамилиями. Хотя бы по этому моменту можно оценить возможности отечественной медицины в такой непростой ситуации. С похожей проблемой столкнулся мой друг и известный журналист Максим Шевченко. Он не мог попасть в больницу, ему пришлось за свои деньги проходить обследование, чтобы его с COVID-19 госпитализировали в платную клинику. Это указывает на то, что в целом в России мало что сделано для борьбы с вирусом. Еще раз хочу отметить, что я был приятно удивлен, что в Казани медицина и врачи оказались на отличном уровне. Но большинству тяжело заболевших, к сожалению, повезет меньше, чем мне.