«От кромешного отчаяния до беззаботной радости»: новости татарского инди-фолка

«Вообще, альбома от нас давно ждут, постоянно спрашивают: «Когда уже?» Мы его достаточно долго писали, это правда — около трех лет» Фото: Наталия Калиниченко

«КОНЦЕРТОВ ТАТАРСКОЙ НЕЗАВИСИМОЙ МУЗЫКИ В ПРИНЦИПЕ НЕ ТАК МНОГО»

— За последнюю неделю так много знакомых рассказывало о том, что у Juna выходит альбом. Поэтому невольно задаешься вопросом: просто у нас много общих знакомых или, действительно, происходит какое-то незаурядное событие для татарской поп-музыки?

Александра Мустафина: Ну мы за рекламу никому не платили, значит, сами рассказывают. Вообще, альбома от нас давно ждут, постоянно спрашивают: «Когда уже?» Мы его достаточно долго писали, это правда — около трех лет. За то время, как писали, успели его много раз обкатать и поездить по разным городам.

Насчет незаурядности — мне со своей стороны не так видно, как слушателю, но я смею надеяться, что альбом — это незаурядное событие для музыки в целом, в России, в Европе, а не только для татарской.

Ания Файзрахманова: Во-первых, Казань действительно не очень большая. Знакомых общих наверняка много. Во-вторых, концертов татарской независимой музыки в принципе не так много (или я чего-то не знаю). Так что, да, такое событие может оказаться интересным.

— Недавно Зуля Камалова собирала деньги через краудфандинг на новый альбом. Вы делали свой Amanat на средства гранта «Татнефти» и через краудфандинг. Если не секрет, какое получилось соотношение потраченных денег в процентах? И хватило ли их? Или пришлось вкладывать и свои кровные, и средства продюсера Ильяса Гафарова?

Ания: Если грубо прикинуть, то процентов 60 — грант, 20 — краудфандинг, 20 — личные средства. Ильяс помогал тоже со студией звукозаписи, некоторые музыкальные партии были записаны у него.

— Кстати, подразумевает ли грант «Татнефти» какие-то обязательства перед нефтяным гигантом: выступление у них на корпоративе, концерт непосредственно в кабинете Наиля Ульфатовича Маганова, что-то еще?

Александра: (Смеется.) Мы, кстати, им предлагали выступление, и они даже связались с нами по этому поводу, но дальше не пошло. Вообще, «Татнефть» очень контактная компания: когда искали финансирование, мы много кому писали, и только в «Татнефти» нам оперативно и заботливо ответили. Это еще было до гранта. По обязательствам — как и по любому гранту: они есть. Во-первых, время. Спасибо «Татнефти», что, благодаря их дедлайну, мы альбом все-таки дописали. Это такое дело, где невозможно точку поставить, можно бесконечно поправлять. Во-вторых, естественно, нам нужно отчитаться по всем пунктам расходов. В-третьих, мы должны везде указывать, что альбом сделан при помощи ПАО «Татнефть». Наверное, все.

«Не знаю, исчезнет ли когда-либо альбом как формат. Мне кажется, это обеднит мир музыки — так же, как вдруг если полнометражные фильмы будут полностью вытеснены короткометражками» Фото: Мартин Мухаметзянов

«МЫ ПЛОХО РАЗБИРАЕМСЯ В ПОЭЗИИ В ПРИНЦИПЕ»

—  Сейчас многие считают саму идею записи музыкального альбома чем-то устаревшим, особенно когда ушли из жизни CD. Amanat на дисках тоже выходит? Но что делать, если в сегодняшних ноутбуках нет дисководов? И нужны ли все-таки альбомы артистам в современную эпоху. Если да, то зачем?

Александра: Мы напечатали 500 дисков. И вот тут вопрос — целых 500 или всего 500? Мы воспринимаем это как сувенир, вещь, которую можно потрогать, подержать в руках, поставить на полку. Для ценителей это хорошая вещь. А еще диск очень красивый получился, там даже будет вкладыш со всеми текстами. Кто захочет, скачает альбом на телефон, а кто-то до сих пор слушает диски в машине.

Я часто читаю, что альбом в эпоху стримингов — это прошлый век. Но альбом — это нечто более стабильное, что ли, монументальное. Музыки стало очень много, видео, фото — нас буквально окружает помойка из информации. А если в помойку еще по одной песенке кидать, не знаю... Это как повышать энтропию и воду мутить. Если идти синглами, нужно, чтобы эти синглы были по качеству как альбомы целые. Мало кто вообще таким может похвастаться.

Ания: Если нет дисковода, нужно не заморачиваться и слушать в любых стримингах. И даже если есть дисковод, тоже не заморачиваться и слушать в любых стримингах (смеется). Мы делали диски потому, что у нас был краудфандинг, и мы пообещали всем задонатившим слушателям отправить им их. Ну просто мы не очень хорошо пофантазировали на тему того, что можно предложить слушателю в качестве благодарности за донат. Потом это привело  к тому, что диски пришлось включить в смету на грант. Это хороший опыт для нас: любое плохо обдуманное когда-то решение перерастает в такие последствия. Вообще, так как это первый у нас альбом, выводов и всяких уроков мы для себя извлекли много.

Если говорить про альбомный формат, мне кажется, тут не угадаешь. Во-первых, кто эти «многие»? Просто есть люди, которые предпочитают полноформатные альбомы, а есть те, кто любит мини-альбомы.  Не знаю, исчезнет ли когда-либо альбом как формат. Мне кажется, это обеднит мир музыки — так же, как вдруг если полнометражные фильмы будут полностью вытеснены короткометражками.

— Название вашего альбома Amanat — «Отданное на хранение». Кто, что и кому отдает на хранение? Вы теперь хранители татарской музыки?

Александра: Мы — нет! Люди пусть хранят, если им это нужно. Вообще, это слово из одноименного трека с альбома на стихи Луизы Янсуар. Перевод такой: «И это чувство родства отчего-то похоже на нечто, что мне доверили на хранение и что я должна возвратить когда-нибудь…»

— На вашем альбоме звучат песни на стихи пяти современных татарских поэтов. Можете дать какую-то характеристику каждому из них? Знаете, мы же любим штампы в отношении местных деятелей культуры вроде «казанский Нуриев», «бугульминский Рерих» и прочее. С кем из великих вы бы сравнили наших поэтов?

Ания: На самом деле, мы плохо разбираемся в поэзии в принципе.  Также мы не пишем сами стихи, так как не умеем — пробовали. Хотя я думаю, что стихи Саши очень даже! Но они на русском, а у нас как-то повелось уже на татарском только петь. Поэтому я не берусь тут проводить каких-либо аналогий. Но могу кратко рассказать о том, что эти поэты значат для нас.

Азат Миргаязов — его я встретила на спектакле, организованном объединением «Калеб». Радиф Кашапов тогда подкинул мне идею, что можно, мол, сейчас выбрать себе стихи для работы. Все поэты нового поколения.  Я тогда совсем плохо понимала татарские стихи, но видела, что именно на его выступлении люди рыдали.  К тому же строчки у него так музыкально перекликались, что я недолго думала. Его стихотворение я сразу экспроприировала лично себе. Для меня это строчки о конкретно моей жизни.

Йолдыз Миннуллина — не встречала еще человека, который знал бы и не любил бы Йолдыз. Я тоже люблю Йолдыз, она важный для меня человек, который повлиял на альбом. Луиза Янсуар — наш большой друг. Всегда заряжает своим нескончаемым вдохновением, своим вкусом к жизни. Мне кажется, в ее стихах все слышно. Я очень рада, что мы имеем возможность с ней работать — когда думаю об этом, у меня внутри аж все сжимается от радости.

Эльмира Шарифуллина — мы не знакомы с ней лично, но мне очень понравилось ее стихотворение «Бәхетле, тәхетлекөнем» по смыслу. И оно идеально легло на мелодию, которая у меня тогда крутилась. А вообще она серьезная поэт, на ее стихи написаны песни, издано несколько книг.

Роберт Ахметзянов — чистый космос. Остановили на нем выбор, так как это один из любимейших поэтов Йолдыз. Оказалось, что его видение мира нам очень подходит.  У него много метафоричных природных образов — это дает большой простор для собственных мыслей, для того, чтобы примерить его стихи на себя и написать песню. И вообще тема природы и ее переплетения с миром человеческих ощущений и чувств в целом для нас органична.

«Запись альбома и музыкальный рост — это неразрывные процессы. Это даже не вопрос выбора, иначе мы бы просто не закончили альбом» Фото: Мартин Мухаметзянов

«МОЛ, ПОСЯГНУЛИ НА САЙДАШЕВА, НЕГОДЯИ!»

— Меняется ли как-то музыка Juna, чувствуете ли вы, что растете в профессиональном плане? Или первый альбом — это и есть та точка отсчета, с которой потом и можно будет сравнивать последующие достижения?

Александра: Конечно, растем, первые работы были более романтическими, в хорошем смысле подростковыми, легкими. А здесь как будто ребенок уже вырос, получил несколько раз по шапке и отрефлексировал. По музыке разница очень большая, тут и полиритм, и тональности странные, и вообще трехчастные вещи, и хоровые вкрапления… По эмоциям тоже гораздо шире стало — от кромешного отчаяния до беззаботной радости.

Ания: Да, запись альбома и музыкальный рост — это неразрывные процессы. Это даже не вопрос выбора, иначе мы бы просто не закончили альбом. Мы же, когда только начинали, ничего практически не умели. Но я думаю, что альбом не получился полностью так, как хотелось бы. Процентов на 60 от желаемого реализовано, если прикинуть.

— Больше года назад в интервью «БИЗНЕС Online» мы с вами говорили о театре и как раз рассуждали, что вашу музыку легко представить в саундтреках к спектаклям. И вот сначала Juna звучит у Фарида Бикчантаева в спектакле «Туман», а потом вы пишите музыку к его спектаклю «Угасшие звезды» в театре имени Камала. Расскажите о своем общении с Бикчантаевым — как он ставил перед вами задачи, насколько вы получали обратную связь? Насколько сильно работа в Камаловском театре отличалась от того, что вы делали в Тинчуринском в спектакле «Карурман»?

Александра: Вообще, с Бикчантаевым все было достаточно прозрачно — описывается сцена и говорится, какое настроение должно быть в этот момент. Фарид Рафкатович обратил наше внимание на работы Сайдашева по этому же спектаклю и попросил с ними тоже повзаимодействовать, мы некоторые мелодии перекладывали, делали такие «отсылки». Основной темой, проходящей через весь спектакль, кстати, стала обработка песни «Каз канаты».

И вот за это нам больше всего и «прилетело» в СМИ. Мол, посягнули на Сайдашева, негодяи! Лучше бы про музыку саму написали — хорошая или плохая, нравится или не нравится. То есть там это подавалось так, будто собрались мы и, ни у кого не спрашивая, решили: «А давайте Сайдашева переделаем, никто же не догадается!»

Насчет работы над «Карурман» — там было все немного иначе. Во-первых, все писалось с нуля, без отсылок и реверансов ни к одному произведению. Это, с одной стороны, проще, а с другой — сложнее: оттолкнуться неоткуда. Во-вторых, треков было чуть ли не в два раза больше. В-третьих, были стихи, из которых нужно было сочинить песни, а сделать песню обычно сложнее, чем инструментал. И музыка в «Карурман» — это не только фон, но еще и завязки, развязки действий, смена сцен, танцы, песни, это само действие. И приходилось очень плотно работать с Резедой Гариповой и Луизой Янсуар, некоторые вещи прямо по квадратам считать, сколько и где нужно отмерять, чтобы звучало. Было сложнее, но интересно.

Ания: Мы, кстати, не знали про «Туман». Интересно, что там звучало…

«Вы нас в прошлый раз спрашивали, на какой фестиваль мы бы хотели попасть. Я тогда сказала: «Части света» в Санкт-Петербурге, фестиваль Бориса Гребенщикова. Ну так вот, мы этим летом там выступили!» Фото: Наташа Булыгина

«ПЕСНИ ПРО COVID-19 МЫ ПЕТЬ НЕ ХОТИМ, ОНИ И ТАК УЖЕ ИЗ КАЖДОГО УТЮГА ЗВУЧАТ»

— Что еще запишите в список своих достижений за последнее время? Говорят о вашем выступлении с БГ. И какие планы Juna нарушил COVID-19? Ждать ли песен, рефлексирующих по поводу окружающей нас эпидемиологической ситуации?

Александра:  Начну с того, что из-за COVID-19 у нас перенесся тур по Европе. Все было уже почти готово, как стали закрывать границы. Мы очень тогда расстроились. Но коронавирус открыл новые возможности! Вы нас в прошлый раз спрашивали, на какой фестиваль мы бы хотели попасть. Я тогда сказала: «Части света» в Санкт-Петербурге, фестиваль Бориса Гребенщикова. Ну так вот, мы этим летом там выступили! Мечта сбылась. Это фестиваль, на котором Борис Борисович арт-директор, и он сам объявляет всех участников. Мы немного поболтали за сценой. Вообще, это был удивительный опыт. Обычно на этом фестивале больше иностранных артистов, но из-за закрытых границ в этом году весь лайнап был местным. И это сыграло нам на руку, нас пригласили.

А песни про COVID-19 мы петь не хотим, они и так уже из каждого утюга звучат.

Александра (слева): «Мне кажется, это не та музыка, которую можно включить на вечеринке и всем станет весело. Это скорее такие песни, которыми хочется делиться только с самыми близкими друзьями или влюбленными»Фото: «БИЗНЕС Online»

— Дадите совет тем, кто будет слушать ваш дебютный альбом: как и при каких обстоятельствах это лучше делать? Будучи в хорошем настроении или плохом? Релаксируя дома или в такси по пути на важную встречу? До сдачи трудного экзамена или после?

Александра: Лучше наедине с собой, на прогулке, например. Мне кажется, это не та музыка, которую можно включить на вечеринке и всем станет весело. Это скорее такие песни, которыми хочется делиться только с самыми близкими друзьями или влюбленными: «Смотри, ты ведь понимаешь, что я сейчас чувствую?..» Это тонкая материя.

Ания: Отличный вопрос... Я аж вспомнила, что когда-то думала над инструкцией по прослушиванию. Это тоже важно. Кстати, у меня были песни-ритуалы перед экзаменами, да. Типа на удачу. Настроение подойдет любое. Если бы сейчас была теплая осень, я бы сказала, что нужно взять горячий напиток на ваш вкус, хорошие (!) наушники, отключить уведомления на телефоне и уединиться в тихом месте на открытом воздухе. У воды, например. Это было бы таким огромным жестом доверия в нашу сторону — уделить 30–40 минут самому себе на фоне нашей музыки.