Елизавета Лукьянова: «Американцам с детства говорят, что они особенная нация»

Елизавета Лукьянова: «Конечно, немного скучаю по побережью Атлантического океана, но я, как истинная сибирячка, люблю и наши морозы» Фото: dinamo-kazan.com

«Не почувствовала, что американцы не любят русских»

— Елизавета, чего вам больше всего не хватает из того, к чему вы привыкли в Америке?

— Друзей, с которыми общалась пять лет. Все остальное можно найти и у нас. Конечно, немного скучаю по побережью Атлантического океана, но я, как истинная сибирячка, люблю и наши морозы. На самом деле, несмотря на близость океана, не так уж часто удавалось бывать на пляжах — учеба и тренировки занимали почти все время.

— Как американцы реагировали, когда узнавали, что вы из России?

— Абсолютно спокойно. Противостояние стран есть в политике, и кто-то говорит, что американцы не любят русских, но я этого совершенно не чувствовала. В Штатах людям в принципе все равно, откуда ты — из России, Индии или Китая. Там уважают все национальности. Штат Флорида вообще очень многонациональный, там часто можно услышать испанскую речь, поскольку много кубинских мигрантов.

— Вы наверняка сохранили контакты с друзьями по университету. Что они писали после начала событий на Украине?

— Да, я поддерживаю контакт с самыми близкими друзьями — переписываюсь, иногда созваниваюсь. Когда начались все эти события, мне начали писать даже ребята, с которыми я общалась гораздо реже. Все интересовались, все ли у меня хорошо, нужна ли какая-то помощь и поддержка. Не было никакого негатива. Очень приятно, что человеческие отношения на первом месте.

— Наши люди, пожившие за океаном, часто говорят, что там все друг другу улыбаются, но делают это неискренне…

— Соглашусь с этим, если речь идет об отношениях незнакомых людей. Тебе действительно улыбнутся, спросят, как дела, хотя им это совершенно неинтересно. Но это часть их культуры, правило хорошего тона.

— Тяжело ли было адаптироваться к американской жизни?

— Да, из-за языкового барьера в первое время было тяжеловато, особенно в плане учебы. Мне казалось, что я после школы неплохо знаю английский, но, когда приехала, поняла, что на самом деле не знаю. Все говорили слишком быстро. Безусловно, это был серьезный стресс, но я перетерпела.

Был и определенный культурный шок. К некоторым вещам было непросто привыкнуть. Например, к тому, что все ходят дома в обуви. Там на улицах настолько чисто, что они могут зайти в квартиру и спокойно прыгнуть в обуви на кровать. У себя в комнате я, конечно, по-прежнему разувалась.

В первый год учебы одна девочка из команды позвала меня в гости на День благодарения. У нее пять сестер, они живут в большом доме. Здесь меня ждало еще одно удивление. У нас же по большим праздникам достается вся самая красивая посуда, самые дорогие сервизы. А у них, наоборот, все пластиковое и одноразовое. С одной стороны, конечно, удобно — не нужно ничего мыть после праздника, но все равно как-то странно. Еще я была в шоке от размеров индейки — она была огромной! Не знаю, где они их выращивают и чем кормят. Потом во дворе они приготовили на вертеле свинью — такого я тоже раньше никогда не видела.

— Что такое американская кухня?

— Мне кажется, ее как таковой и нет. Точнее, это смесь разных национальных блюд, которые завезли в Штаты. Ну и, конечно, фастфуд — он на каждом углу и пользуется большой популярностью.

«Это было чересчур и вошло во все аспекты жизни, став навязчивым» Фото: © Stephen Zenner / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«С движением BLM был перебор»

— Если посмотреть «Эйфорию» или любой другой сериал об американских подростках, то складывается ощущение, что они только и делают, что пьянствуют и употребляют разные вещества…

— Как мне кажется, в «Эйфории» это все дано в несколько концентрированной форме, где-то сильно преувеличенной. Но в целом это правда. У них действительно бывают дикие вечеринки, где толпы народа и море алкоголя. Я избегала таких тусовок, потому что были другие интересы. В свободное время старалась путешествовать. Была у друзей в разных уголках страны. Очень понравилось в Нью-Йорке и Калифорнии. Юта — штат с очень красивой природой. Несколько раз ходила на матчи «Майами Хит». Денег хватало на самые дешевые билеты, смотрели буквально из-под потолка 20-тысячной арены, но это все равно было круто — атмосфера на матчах НБА потрясающая, очень понравилось.

— Вы были в США и во время пандемии, и в период активной деятельности движения Black Lives Matter. Как это отражалось на вас в студенческой лиге?

— Во время пандемии в Майами был жесткий карантин. Любой выход на улицу — штраф. Это длилось довольно долго, я даже не смогла уехать на каникулы домой. Потом играли и тренировались в масках. Честно скажу, это было очень тяжело — не хватало кислорода… После протестов у нас на форме появился специальный логотип BLM, кто-то по желанию преклонял колено во время гимна. Движение поддерживалось очень мощно, поскольку в Штатах много темнокожих. Считаю, расовая дискриминация недопустима, но в случае с BLM был перебор. Это было чересчур и вошло во все аспекты жизни, став навязчивым.

— Что такое американский патриотизм?

— Там с детства прививают мысль, что американская нация особенная, а Америка — лучшая страна в мире. У них на каждом доме висит звездно-полосатый флаг, детей уже с детства учат любить его и свою страну.

— В интернете можно найти фотографии, где у вас розовые волосы. Что это было?

— Я приехала на каникулы в Омск, пошла в парикмахерскую. Мастер предложила добавить розовый оттенок. Мне понравилось, а чуть позже сделала еще ярче.

— Не хватало внимания?

— Нет, я не такой человек, которому нужно быть в центре внимания. Из-за двухметрового роста его и так хватает. Вот и сейчас идем с 12-летней сестренкой по Омску, она постоянно говорит: «На тебя опять смотрят, что-то говорят». На такое уже не обращаешь внимания. С волосами был просто эксперимент. Пару-тройку месяцев так походила — и надоело. Галочку поставила и теперь уже вряд ли когда-нибудь решусь на такое.

— За пять лет вы могли влюбиться в какого-нибудь американца и выйти замуж. Как бы на это отреагировали ваши родители?

— Думаю, они бы меня поддержали, потому что любят. При этом они бы точно расстроились, если бы я решила там остаться, потому что нас бы разделило огромное расстояние. Здесь, в России, пара часов на самолете — и ты дома, рядом. Я не ставила себе какой-то фильтр, что вообще не буду смотреть на иностранцев и обязательно должна связать свою жизнь с русским человеком. Самое главное не национальность, а душа и характер человека.

— У вас было желание остаться в США?

— Я думала о таком, но это означало, что нужно бросать волейбол, а я совсем не хотела. Решила продолжить спортивную карьеру, а в Штатах профессиональной лиги нет, поэтому вернулась домой.

— Что вам больше всего понравилось в Америке?

— Не могу дать конкретный ответ. Это была другая жизнь, совершенно иная культура. Я получила интересный волейбольный опыт и образование, которое будет котироваться в России.

«Я приехала на каникулы в Омск, пошла в парикмахерскую. Мастер предложила добавить розовый оттенок. Мне понравилось, а чуть позже сделала еще ярче» Фото: предоставлено собеседником

«В Штатах тренеры более лояльные»

— Как вы вообще решились поехать в США?

— В сезоне 2015/16 я играла в молодежной команде «Омички», но по ходу сезона нас перевели в главную команду, потому что некому было играть — волейболистки начали разбегаться из-за финансовых проблем. В итоге все закончилось банкротством клуба. В любом случае нужно было уезжать из Омска и куда-то поступать. Я хорошо училась в школе, и образование было важным пунктом.

Если бы продолжила играть в России, учиться, скорее всего, пришлось бы заочно, да и то на тренера. Мне хотелось что-то не связанное со спортом. В какой-то момент поступило предложение рассмотреть вариант с американскими вузами, где можно совмещать волейбол и учебу. Мы с родителями решили, что стоит попробовать. Отправили нарезки с моей игрой. Университет Майами откликнулся и дал мне спортивную стипендию. Получается, своей игрой в волейбол я оплачивала свою учебу.

— Страшно было ехать?

— Конечно! Мне было 17 лет. Я улетела одна с двумя чемоданами, не зная, что меня ожидает.

— Случались моменты, когда были близки к тому, чтобы все бросить и вернуться?

— Нет, обратного пути не было. Я достаточно целеустремленный человек и, уже оказавшись там, задалась целью окончить университет и получить диплом.

— В чем основные отличия в подходе к работе в России и Штатах?

— Когда приехала, я сразу ощутила сильную разницу в отношениях между тренером и игроком. У нас наставник — это начальник, он всегда выше, боишься ему слово поперек сказать. Там тренеры более лояльны и уважительны к игрокам. Они строили дружески-доверительные отношения и сами просили делиться мыслями, не стесняться высказывать мнение. Не могу сказать, какой подход лучше — ко всему привыкаешь.

— Тренеры вашей команды сильно интересовались вашей жизнью вне площадки?

— Да, особенно учебой. Потому что, если у тебя плохие оценки, тебя не допускают до тренировок. Поэтому постоянно спрашивали, все ли в порядке с успеваемостью, не нужен ли репетитор.

— Тренер Александр Солоид, который работает в Штатах, рассказывал нам в интервью, что NCAA настолько самодостаточный и популярный турнир, что профессиональная лига женского волейбола в стране даже не нужна. Вы согласны?

— Это действительно крутое соревнование. Как в плане шоу, так и по уровню игры. Особенно когда смотришь матчи на уровне топ-8 и топ-4. Уверена, что призеры студенческой лиги США в чемпионате России были бы в верхней части турнирной таблицы.

У некоторых вузов с исторически сильной волейбольной школой достаточно много болельщиков, которые стабильно ходят на игры. А финалы турнира собирают по 20 тысяч зрителей. В NCAA играют 300 команд, которые ежегодно выпускают множество игроков. Лучшие уезжают в Европу, а все остальные вынужденно заканчивают с волейболом.

Попытки запустить профессиональную лигу предпринимаются регулярно. Например, в прошлом году была лига под названием Unlimited U.S. Pro League. Там поиграли Джордан Ларссон, Карли Ллойд, бразильянка Шейла, доминиканка Бетания де ла Круз и многие другие известные игроки. Пока непонятно, какие у лиги перспективы.

— У сборной США и без профессиональной лиги все в порядке.

— Да, за счет массовости и масштабности студенческою турнира проявляются сильные игроки. Потом они развиваются в Европе.

«Заставляли активнее проявлять эмоции»

— Насколько американские студенческие команды близки к профессиональному уровню?

— Очень близки. В моей команде имелось все для тренировок, реабилитации и восстановления. В команде был врач, помощник врача, физиотерапевты. На несколько спортивных команд вуза есть диетолог и психолог.

— Вы к психологу обращались?

— Меня отправляли. Тренеры считали, что я сдерживаю в себе эмоции, слишком серьезно отношусь к делу и долго переживаю ошибки. Мне объясняли, что нужно получать удовольствие от игры, радоваться каждому мячу. У нас-то в России обычно просят быть сдержаннее, скромнее, а тут все было наоборот. Даже угрожали отстранить от тренировок. Не сказать, что я стала кричать и скакать после каждого розыгрыша, но начала проявлять эмоции. Не знаю, какого бы прогресса я за эти пять лет добилась в России, но там у меня было много игрового опыта и возможности поработать над техникой.

«Как-то в Майами тренеры-американцы начали показывать мне нарезку с игрой Максима Михайлова — мол, вот классный нападающий, посмотри на него, мы его фанаты. Было забавно, что они показали мне видео моего любимого волейболиста» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Кто для вас эталон диагонального?

— Как-то в Майами тренеры-американцы начали показывать мне нарезку с игрой Максима Михайлова — мол, вот классный нападающий, посмотри на него, мы его фанаты. Было забавно, что они показали мне видео моего любимого волейболиста. Я с детства восхищалась его игрой. А вот в женском волейболе затрудняюсь кого-то выделить.

— Теперь вы с Михайловым тренируетесь в одном зале.

— Да, только «привет» и «пока». Возможно, как-нибудь удастся пообщаться.

— Можете охарактеризовать себя тремя словами?

— Перфекционистка. Нетерпеливая. Упорная.

— Нетерпеливая и упорная почти антонимы.

— В плане спорта я упорная, усидчивая — готова много работать ради достижения нужного эффекта. Нетерпеливая в плане всего остального.

— От вас в следующем сезоне ждут подвигов в «Динамо – Ак Барсе».

— Я готова к ответственности и тому, что от меня станет зависеть результат. Буду очень стараться дать хороший результат и продолжать прогрессировать — мне нужно добавить в общей игре, во всех элементах. После отпуска отдохнула неделю и вернулась к тренировкам — поддерживаю форму перед сборами.

— Прошлый сезон вы провели в клубе-аутсайдере: «Заречье» проиграло 23 из 25 матчей. Как сохранять энтузиазм и желание работать в такой ситуации?

— Конечно, в плане настроения тяжело. Приходилось искусственно искать позитивные эмоции. Я старалась радоваться каждому матчу в суперлиге, получать удовольствие о того, что играю на таком уровне. Я после возвращения из Штатов сама позвонила Вадиму Анатольевичу Панкову и благодарна ему за шанс заиграть в суперлиге.

— Вы следите за трансферами? Судя по всему, титул разыграют Калининград и Москва.

— Это покажет чемпионат. Мало собрать сильных и звездных игроков — из них еще нужно сделать команду. Поборемся.

— Что смотрите, кроме волейбола?

— Люблю теннис. Я сама в детстве им занималась. Стараюсь не пропускать решающие матчи турниров Большого шлема.

— На днях российских и белорусских теннисистов официально допустили до открытого чемпионата США. Почему?

— Здесь возможны два варианта. Либо они против дискриминации российских спортсменов, либо просто хотят, чтобы не ослабевал уровень турнира. В Штатах спорт — это прежде всего бизнес. Российские хоккеисты на ведущих ролях в НХЛ — никто их не трогал.