Если вчера речь шла в выносе на Восток тяжелых и не требующих высокой квалификации операций, то сегодня — о перемещении полного цикла, включая НИОКР Если вчера речь шла о выносе на Восток тяжелых и не требующих высокой квалификации операций, то сегодня — о перемещении полного цикла, включая НИОКР Фото: © Patrick Pleul / ZB / www.globallookpress.com

Куда подевались мыслящие?

Особенность текущего «информационного пространства» — все сильнее превращающегося в пространство «постинформационное», где вместо информации в смысле отображения реальности все больше места занимает чистая и неприкрытая ложь, — позволяет по-новому взглянуть на то, что сейчас принято именовать «образовательной проблемой». А именно: на вопрос о том, почему развитие современного образования в западных странах — а так же в странах, идущих по «западному пути», — приводит к фактической деградации производства в данных государствах. С «мягкой» заменой его на производство в Юго-Восточной Азии.

Причем что интересно: если еще вчера речь шла только о «выносе тяжелых и не требующих высокой квалификации» операций — так, по крайней мере, объяснялось, — то теперь речь идет о полном цикле, включая и НИОКР. И никого давно не удивляет тот факт, что, например, программное обеспечение для современных американских самолетов пишут индийцы. Впрочем, сейчас и НИОКР — пройденный этап, и дело движется уже к тому, что и на руководящих постах «ведущих западных производителей» оказываются то «азиаты» китайско-корейского происхождения, то те же самые индийцы-пакистанцы. Например, «мелкомягкими» сейчас руководит индиец Сатья Наделла.

То есть мы можем говорить о фактическом «вымывании» лиц, выросших и сформировавшихся в Западных странах из западной же «базовой экономики». Разумеется, это не касается «истинных хозяев» последней — тут, понятное дело, «рулят» практически те же «великие дома», что и сто лет назад. Однако данный момент не является существенным в плане рассмотрения упомянутой «образовательной проблемы» — «руление», как нетрудно догадаться, есть крайне специфический процесс, имеющий крайне специфическую «модель конкуренции». Во всех остальных же сферах наблюдается одно и то же: люди, воспитанные и образованные в современной «гуманистической парадигме», оказываются гораздо менее эффективными, нежели те, кто вырос в условиях пресловутой «авторитарной школы».

Той самой, что до сих пор господствует в Юго-Восточной Азии или, скажем, в «элитных заведениях» Индии-Пакистана, откуда и происходит нынешний «цвет западной инновационной мысли». И которая отличается от «классической» западной школы только тем, наверное, что там отменены телесные наказания. В то время, как в Европе — США времен расцвета «лупление» детей розгами было популярным педагогическим приемом: скажем, в Германии от него отказались только в 1970-х годах, а запрещены они были лишь в 1983 году.

В Азии детей, разумеется, не «лупят» — но общий уровень авторитарного давления со стороны учителей там примерно такой же. Если кто не знает о «классической европейской школе» — то пусть почитает про российскую дореволюционную гимназию. Советская школа в этом смысле была намного менее «жесткой».

В итоге «азиатские дети» — по словам европейских психологов — испытывают очень серьезный стресс. Причем родители своими высокими требованиями этот стресс только усиливают. (Тут эти самые психологи любят закатывать глаза и заявлять о деструктивности подобного поведения.) Однако итог данной практики — см. выше. В том смысле, что прошедшие через «авторитарный Ад» азиаты с легкостью обходят выросших в «демократичности, толерантности и транспарентности» европейцев и американцев.

Подобный момент, разумеется, вызывает очень серьезные вопросы. Поскольку достаточно очевидно — и давно доказано — что, в общем-то, наказание вряд ли может быть названо удачным воспитательным методом. Даже если речь идет о «нефизических наказаниях». И что авторитарная образовательная модель имеет огромную массу недостатков — собственно, именно подобное понимание и привело к «демократической революции» в данной области. К появлению той самой «демократичной и толерантной» западной школы, в которой основное внимание уделяют «развитию личности» ребенка, а не «забиванию» в него знаний.

И которая — по идее — должна была дать действительно конкурентоспособного работника, способного на «генерацию» собственных идей вместо заучивания неких прописных истин. Но на самом деле дала… некоего «суперобывателя». То есть обывателя, который если чем и отличается от своих «предков», так только тем, что у него полностью отсутствует хоть какие-то зачатки критического мышления. И он с радостью принимает все то, что «валится» на него из СМИ, а также — в первую очередь — из соцсетей. Например, бредовые утверждения о России, которые менее чем за 10 лет захватили все мышление обитателя Европы — настолько, что он готов потерять не только свой уровень потребления, но даже личную безопасность (отсутствие войны) ради того, чтобы Россию уничтожить.

Подобный момент выглядит странно: ну да, «классический фашизм» — да и вообще «классический милитаризм» — было так легко «списывать» на авторитарное образование. На самом деле не только на него, конечно, — но все равно, идея о том, что привычная для европейца 1930-х годов авторитарная школа «уродует детские души», очень широко была распространена среди гуманистов 1960-1980-х годов. Но теперь-то оказывается, что после всех «реформ» ситуация если и отличается, то только тем, что в современном западном мире вообще не существует сколь-либо массового отторжения «официальных мыслей».

То есть наличествует положение, немыслимое не только в тех же 1960-1970-х годах, когда наличествовало мощное протестное движение против, например, тех же колониальных войн, но странно даже для 1920-30-х годов, когда в странах Европы было множество антифашистов, и, скажем, столкновения социалистических рабочих с фашистами было нормой вплоть до победы последних (когда для уничтожения оппозиции была создана мощная система подавления и террора — с тайной полицией и концлагерями.) Теперь же ничего подобного не требуется: русофобия становится господствующей идеологией практически без «затрат» — для нее оказались не нужным даже государственное Министерство пропаганды. Достаточно только некоторого пула проплаченных «авторов».

Критический авторитаризм

Получается забавная ситуация: с одной стороны, в плане формирования «пула» квалифицированных работников современное западное образование полностью проигрывает авторитарному. А с другой — чуть ли не выигрывает у него в плане создания пресловутого «единомыслия», в плане почти полного исчезновения критического мышления у современного западного обывателя. Это относится не только к русофобии — можно, например, вспомнить про «климатическую истерию», захватившую европейцев. Самое же интересное тут, разумеется, то, что все это на самом деле совершенно закономерно.

И вытекает из той самой диалектичности Вселенной — согласно которой сильные стороны неизбежно влекут за собой слабые, а период максимального взлета обозначает и огромную вероятность падения. Так и введение «образовательной демократии» и снижения давления со стороны учителей на деле ведет к тому, что человек неожиданно оказывается беззащитным перед любыми системами манипуляции. Это происходит потому, что, во-первых, учащийся начинает думать, что любое действие, как минимум, безобидно для него — то есть даже следование ошибочным моделям не приводит к проблемам для ученика. А, во-вторых, формируемая современной школой убежденность в том, что существует «много точек зрения, и все они верны», а так же то, что истину можно найти только при рассмотрении всех их, практически полностью лишает современного человека возможности адекватного восприятия.

Ну да: если раньше, сталкиваясь с авторитарным обучением, он или становился убежденным сторонником «официоза» — что, разумеется, плохо, но не слишком, поскольку даже в этом случае еще остается хоть какая-то часть реальной правды, — или же начинал искать «свои источники информации», то есть вырабатывал то самое критическое мышление, которое так обожают либералы, то сейчас, в случае образования «либерального», плюралистического, обучаемый оказывается перед огромной массой всевозможных «точек зрения», перепроверить которые попросту невозможно.

Еще раз: это не «одна истинная правда», а множество «локальных правд». Поэтому ему остается или полностью отказаться от идеи «проверки» предоставляемой информации — то есть сделать то, что не мог заставить ни один «авторитарист», — или же потратить огромное количество ресурсов на верификацию всех имеющихся «правд». Что, в самом лучшем случае, приводит к истощению сил.

И к переходу на «первый путь». Иначе говоря: вопреки обыденным представлениям, «учет всех точек зрения» не ведет к истине, а, напротив, практически полностью зарывает последнюю, да ещё при создании уверенности в «непредвзятости» и «критичности». Что, например, прекрасно иллюстрируется той же «зеленой дурью» или, скажем, уже не раз помянутой «финмагией» — одним из главных условий работы которой является уверенность в том, что помимо «мусорных ценных бумаг» существуют и настоящие «ценные бумаги» — то есть те, что имеют «физическую ценность».

P. S.

Кстати, в недалеком будущем, думаю, мы увидим довольно интересную картину. В том смысле, что при принятии людей на действительно важные должности одним из важнейших критериев выбора будет… просмотр претендентом телевизора. Поскольку — как уже говорилось — «телезомбированные» оказываются, судя по всему, менее разрушительными, нежели «фейсбукозомбированные» или «ютьюбозомбированные». Хотя, конечно, понятно, что и то, и другое есть вещи очень нехорошие и в идеале подлежащие искоренению.

ANLAZZ, 8-е место в рейтинге Волжского региона, 19.07.2022