Сергей Переслегин: «Всеобщую мобилизацию тормозят – по крайней мере, до окончания новогодних каникул»

Сергей Переслегин: «Говоря о фазовом кризисе, основный акцент я делаю на 2020 году, потому что с тех пор по большому счету ничего не поменялось» Фото: «БИЗНЕС Online»

«2022 год показал, по какому именно пути пойдет размонтирование мира»

— Сергей Борисович, в своих выступлениях вы часто оперируете таким понятием, как »фазовый кризис» — коренная ломка цивилизационного уклада, позволяющая человечеству перешагнуть из одной фазы развития в другую. Мы сейчас внутри фазового кризиса или только в его преддверии?

— Очередной фазовый кризис, в который мы вступили, фактически совпал с коронавирусной инфодемией (то есть с распространением массированного и искаженного объема информации о пандемии). Точнее будет сказать, что фазовый кризис на этом закончился и начался посткризисный период, который традиционно, как мы знаем из истории, занимает довольно долгое время. Раньше мы называли этот период «Темными веками», а они длились 200–300 лет. Сейчас эта эпоха, кто знает, тоже может размахнуться на 200–300 с хвостиком лет, но может и лет на 20–30, что гораздо более короткий и приемлемый вариант. Какой из них будет выбран, в большей степени связано с поведением людей. То есть длительность такого кризиса — это всегда целенаправленная человеческая деятельность, и она обычно осуществляется в трех направлениях.

Первое: это расширение ойкумены, пространства, доступного человеку. Раньше этому способствовали географические открытия, а в наше время — космические. Мы можем начать следующий этап развития, только если выйдем за пределы предыдущей глобализации. Поэтому нам предстоит либо освоение ближайшего космоса, либо, извините, освоение океанского дна, что, на мой взгляд, чисто технически намного труднее.

Второе: это создание новых форматов организованности — например, появление после Жанны д’Арк таких понятий, как «национальное государство» и «нация», чего ранее не было. Наконец, третье: суммирование предшествующих знаний в каком-то относительно обозримом (то есть читабельном) документе. Последним, кто это сделал, был средневековый философ Фома Аквинский, написавший объемный трактат «Сумма теологии» (XIII век). Именно благодаря этому кризис XIV века продолжался чуть более столетия, а не упомянутые мной 300 лет. Но сейчас, как известно, скорость и уровень распространения информации гораздо выше, поэтому мои оценки склоняются к еще более короткому периоду посткризиса «Темных веков». Но при условии, как я уже сказал, что люди будут работать в указанных трех направлениях. Если же они ничего не сделают, то мы попадаем под нормальный кризис, а это точно больше столетия.

Поэтому, говоря о фазовом кризисе, основный акцент я делаю на 2020 году, потому что с тех пор по большому счету ничего не поменялось. 2022-й в этом плане был гораздо менее значимым, чем 2020-й. Почему я так говорю? Потому что в 2020-м случилось то, чего никто не ожидал. Я подразумеваю не саму пандемию, которая раз в 20–30 лет в том или ином виде регулярно происходит, а раз в 100 лет происходит серьезно. С этой точки зрения в COVID-19 как раз совсем не было ничего неожиданного. Но вот реакция на пандемию в виде закрытия мира и беспрецедентных методов контроля над населением стала огромной новостью. Можно смело сказать, что ничего подобного не случалось никогда и никто не считал это в принципе возможным. Именно поэтому возникла работа Клауса Шваба «Великая перезагрузка», поскольку он, видите ли, предположил, что произошедшие события дают основания осуществить его, в общем-то, абсолютно людоедскую модель.

Почему же людоедскую? Здесь дело даже не в том, что людям хотят запретить есть говядину (впрочем, как и мясо вообще), загрязнять окружающую среду и так далее. Все гораздо проще. Та мировая энергетика, которую Шваб описывает как единственно возможную, не обеспечивает существование на Земле более 3 миллиардов человек. И то я озвучиваю эту цифру с большим запасом, а скорее, речь идет о 2,5 миллиарда. Следовательно, остальные миллиарды, коих около 5 (8-миллиардную отметку человечество перешагнуло в минувшем ноябре — прим. ред.), куда-то должны деться. Куда конкретно, Шваб не пишет.

С этой точки зрения 2020 год был чрезвычайно важным. Что касается 2021-го, то он просто стал повторением 2020-го, так же как будущий 2023-й наверняка станет повторением 2022-го. Таков мой прогноз.

Тем не менее 2022 год оказался довольно интересен, поскольку показал, по какому именно пути пойдет размонтирование мира. Я уже говорил и буду говорить, что фазовый кризис, если формулировать его в образах, — это четыре всадника Апокалипсиса, вполне всем известных. Чума, Война, Голод и Смерть, где последний всадник, Смерть — это демографический кризис, прекращение или же резкое сокращение рождаемости. Понятно, что эти четыре всадника могут идти в любом порядке. Но чаще все происходило по схеме нарушения управления, после чего следовал демографический сбой. Впрочем, в нашем случае все гораздо интереснее, потому что у нас получилась другая конструкция. 2022 год продемонстрировал нам, что нынешнее кризисное размонтирование мира пойдет по военному сценарию. Сейчас мы наблюдаем первый элемент такого сценария, но первый — это точно не последний, их будет гораздо больше. И я подразумеваю здесь не только Россию и Украину. Есть еще множество точек на карте мира, которые близки к серьезному конфликту: это Центральная Азия, Закавказье, где распри далеко не закончились и могут в любой момент вспыхнуть вновь, Балканы, а также (что, возможно, еще более существенно) Эгейское море, где нарастает враждебность между Грецией и Турцией. И не забудьте, что никуда не кончился и не исчез Тайвань, несмотря на все сделанные китайцами ошибки.

— В этом ряду можно назвать также Прибалтику и Приднестровье.

— Относительно Приднестровья согласен, а вот страны Балтии сами по себе — нет. Здесь целесообразнее говорить о Польше, поскольку вокруг поляков много потенциальных зон конфликта. Причем не стоит верить полякам на слово, что у них все конфликты — с Россией. Кроме этого, у них жесткий конфликт с Германией, с которой они начали требовать репарации (в сумме $1,3 трлн — прим. ред.). У них в перспективе назревает очень серьезный конфликт с южными соседями типа Венгрии. Плюс вопрос о том, а согласится ли Литва на вариант безоговорочного преобладания Польши, тоже висит в воздухе. Если Литва не согласится, у Польши намечается конфликт и с Прибалтикой. Однако прибалты в данном случае субъектом не являются, а вот Польша — вполне себе является, и это надо иметь в виду.

— Означает ли это, что проект «Великого княжества Литовского» («Великая Литва») станет конкурировать с проектом «Речь Посполитая» («Великая Польша»)?

— Нет, здесь все гораздо проще. Дело в том, что нет проекта «Великое княжество Литовское». Если мы посмотрим на него как на существовавшее в истории государство (формально до 1795 года — прим. ред.), то поймем, что в этой проектности никогда не было ничего литовского, это чисто российская проектность на определенном этапе. Причем последний раз она проявила себя при императоре Александре I, когда его министр иностранных дел Адам Чарторыйский попытался реанимировать этот замысел через взаимные переселения, обменный фонд земель и так далее. А вот Речь Посполитая — проект единого польско-литовского государства — представляет собой довольно серьезную конструкцию. Там есть интересанты как с польской, так и с литовской стороны.

«Россия, безусловно, понесла очень серьезное военное поражение на Украине, и я имею в виду не столько Изюм, Балаклею и Красный Лиман, сколько Херсон» Фото: © Евгений Биятов, РИА «Новости»

«Если бы я, как Дед Мороз, раздавал подарки, то Эрдоган точно получил бы первым»

— Мы говорили с вами еще осенью, что смысл сегодняшних событий во многом объясним битвой нескольких мировых проектов за новые макрорегионы. В частности, российский проект может быть обозначен как «СССР 2.0» — создание нашего локального мира в границах, близких к границам бывшего Советского Союза. Но военные неуспехи РФ в зоне спецоперации заставляют усомниться в перспективах такого проекта…

— Ничего хорошего новогоднего я здесь сказать, к сожалению, не могу. Однако надо понимать простую вещь: РФ как была сильнее Украины, так и останется сильнее ее. Разумеется, ничего хорошего в поражениях нет, но вы можете вспомнить хоть одну войну, которую Россия начинала бы не с поражений? Даже в многочисленных русско-турецких войнах мы и то ухитрялись их понести. А скажем, в 1905 году Российская империя заключила мир с Японией (Портсмутский мирный договор с передачей важных территорий) в ситуации, где она все еще оставалась заметно сильнее Японии. Поэтому здесь вопрос не только в военной силе, но и в готовности страны и ее руководства вести боевые действия. Готовы ли мы к «войне до победного конца» или, напротив, склоняемся к миру на любых сколько-нибудь адекватных условиях?  

Впрочем, по отношению к тому, что мы говорили с вами осенью, сильно ничего не поменялось. Все так же происходит постепенный переход от единого глобального мира к комбинации локальных или же макрорегиональных миров. Создавать собственные макрорегионы через образы старых империй взялись прежде всего Россия и Великобритания. Наш проект, как вы сами уже упомянули, можно условно назвать «СССР 2.0». Англия видит свой макрорегион близким к очертаниям Британской империи. У Европы есть три проектности на выбор — империя Карла Великого, Австро-Венгрия и Речь Посполитая. Понятно, что России для реализации ее проектности чрезвычайно нужен успех на Украине. Этого успеха пока нет, зато ситуация в Центральной Азии разворачивается для РФ не так плохо, как по идее в нынешнем положении она могла бы быть.

Между прочим, 2022-й оказался довольно неудачным для всех. Россия, безусловно, понесла очень серьезное военное поражение на Украине, и я имею в виду не столько Изюм, Балаклею и Красный Лиман, сколько Херсон. С другой стороны, Великобритания потеряла весь этот год на решение внутриполитических проблем, которые, кстати, так и остались нерешенными. Или возьмем Китай, который очень неудачно провел летний кризис вокруг Тайваня, предпочел смириться с августовским визитом туда спецборта ВВС США, доставившего Нэнси Пелоси, и сделал при этом все ошибки, которые можно было сделать. И мы сейчас видим результат, а именно — беспорядки в КНР. Но это не беспорядки китайской молодежи и вообще населения в связи с антиковидными ограничениями — ничего подобного. Это четкая демонстрация товарищу Си Цзиньпину той народной точки зрения, согласно которой ХХ съезд КПК оказался совсем не тем мероприятием, какое требовалось в настоящих условиях.

А вот США, при всей моей нелюбви к Джо Байдену, очень неплохо провели этот год и даже улучшили ситуацию по сравнению с его началом. В копилку американских успехов я бы добавил и запуск «Артемиды-1» — беспилотного космического корабля «Орион» на ракете-носителе Space Launch System, который провел на орбите Луны около 25 дней и приводнился в Тихом океане 11 декабря. Запланированы и следующие миссии «Артемиды», вплоть до высадки астронавтов на Луну, доставки на планету-спутник лунной логистики и прочее.

Одновременно в Америке произошло и другое важное событие: страна вполне предсказуемо поделилась на демократическую и республиканскую. Обратите внимание на Конгресс США: и Сенат, и Палата представителей в результате выборов 2022 года оказались с ювелирной точностью поделены на две равные части (в палате республиканцев 222, демократов 213, а в сенате 49 против 49 — прим. ред.), так же как и губернаторы штатов. Таким образом, продемонстрировано, что обе политические линии имеют приблизительно одинаковый потенциал, что делает гражданский конфликт в США абсолютно неизбежным. Впрочем, я предполагаю, что этот конфликт развернется не в 2023-м, а в 2024-м.

Вообще, если говорить о 2023 годе, то он, на мой взгляд, может оказаться достаточно спокойным на фоне предыдущих бурных лет. А вот в 2024-м все будет, напротив, развиваться очень резко. При этом я говорю об условных европейцах. Но я же пока не просматривал, какие ритмы могут быть у того же Реджепа Тайипа Эрдогана. Между прочим, Турция — это еще одна страна, которая хороша провела минувший год и получила ситуацию лучше той, какая была в его начале.

— В чем конкретно заключаются успехи Турции?

— Первое: Турция аккуратно, но убедительно показала всем, что она владеет зоной проливов Босфор и Дарданеллы и тщательно ее контролирует. Очередь из танкеров и сухогрузов, когда в начале декабря суда простаивали до 6 дней — это ведь не вопрос о том, какова цена на нефть и есть ли верхние ограничения на нее. Нет, просто Турция всем демонстрировала: «Ребята, вот этот вопрос — кого пустить, а кого не пустить, — решаем мы. Если вы не учитываете наших интересов — ну извините. Мы ничего и никому запрещать не будем, но ваши кораблики по проливам не пойдут. Исключительно из-за отсутствия гарантий безопасности для населения города Стамбул».

Второе. Заметьте, когда заводят разговор о российско-украинском конфликте, кого обыкновенно упоминают? Понятно, что Россию и Украину, также Германию. Англию уже реже — она погружена в собственные проблемы. Францию — только в связи с телефонными звонками Эмманюэля Макрона Владимиру Путину и Владимиру Зеленскому. США упоминают часто, и это понятно. Но после Германии и Америки следующая часто называемая страна — это Турция. Таким образом, «Османская империя» оказывается в первой пятерке — по базовому конфликту 2022 года ее упоминают чаще, чем Китай и Индию. Могли мы еще относительно недавно себе такое представить?

— Вряд ли. Начиная с нулевых годов Турецкую Республику воспринимали в основном как «всероссийскую здравницу» и не более того.

— Да, и вдруг «здравница» оказывается сильным игроком, и даже не региональным, а мировым. Это очень большое достижение.

Третье: Турция совершенно незаметно для всех решает свою курдскую проблему, которая всегда была для нее одной из самых неприятных. Причем благодаря попытке вступления Финляндии и Швеции в НАТО турки заручились тем, что Запад не станет обращать особого внимания на то, что они будут делать со своими курдами.

Четвертое: Турция возвращается в Сирию. Но я-то думал, что это просто возвращение, а оказывается, турки тем самым отвлекают внимание от ситуации в Эгейском море, что значительно интереснее и чревато противоборством с Грецией. Поэтому я сказал бы так: Эрдоган отлично сыграл в этом году. Настолько отлично, что, если бы по итогам года я раздавал новогодние подарки, как Дед Мороз, то он точно получил бы первым.

Заметьте, у нас кризис, то есть время, тяжелое для всех. И не стоит удивляться, что к концу 2022-го и Россия, и Великобритания, и Китай уменьшили свои шансы в борьбе проектностей. США сыграли очень хорошо, но лишь увеличили у себя вероятность внутренних конфликтов. Причем о Европе я даже не говорю, потому что, с моей точки зрения, то, что сейчас выделывают европейцы, вообще за гранью добра и зла. Похоже, они совсем не понимают, в какую игру играют, с кем и для чего. Понимаете, в чем проблема? За исключением разве что французов остальные европейцы в значительной мере забыли историю. С этой точки зрения они вряд ли способны реализовать проект «Империя Карла Великого». Думаю, что они даже про Австро-Венгрию и Речь Посполитую почти ничего не помнят. А их руководство не в состоянии мыслить такими категориями. Все эти проекты не потеряли для европейцев своей актуальности, просто они этого еще не осознали. В одном из предыдущих интервью мы говорили, что, если Россия начала свой проект в 2014 году (с крымской весны), Великобритания в 2016-м (с проведением референдума по Brexit), а США, как я склонен думать, еще в 1700-х, то Европа только в 2022-м начала понимать, что ей надо что-то делать.

Однако европейцы еще не дошли до того, чтобы что-то реально начать. Поэтому они пока не занимаются региональным строительством. Единственное, что они запустили в минувшем году, — это проект военной трансбалтийской магистрали, но вообще-то данному проекту несколько лет. Помнится, я анализировал его еще в 2010-х годах и тогда же говорил, что новая трасса идет практически точно по путям движения 4-й танковой группы вермахта во время Второй мировой войны. Уже тогда мне было очевидно, что это военная дорога (о том, что инфраструктура Rail Baltica, трансбалтийской железнодорожной магистрали, может использоваться в военных целях для укрепления восточного фланга НАТО, руководство стран Балтии недавно заявило официально — прим. ред.). Таким образом, строительство Rail Baltica не является для ЕС новым шагом.

Но есть и другие серьезные вопросы. Европейцы пока не озвучили, как они собираются решать энергетическую и транспортную проблемы и чего они, собственно, хотят.

«Когда начался конфликт, Кадыров сам вместе со своим народом и своими детьми пошел воевать, не задавая вопросов, правильно это или нет, выгодно или не выгодно» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Рамзан Кадыров практически единственный, кто проявил себя как нормальный феодал»

— Недавно вы упомянули, что в России формируется запрос на новую элиту — не связанную с Западом, не имеющую там счетов и недвижимости, не скомпрометированную и так далее. Но кто мог бы стать буревестником обновленной элиты? Обыкновенно называют Рамзана Кадырова и Евгения Пригожина, но это не новые лица, а укорененные в прошлых политических эшелонах. Достаточно сказать, что один называет себя «пехотинцем Путина», а второго принято именовать «поваром» того же лица…

— В той сфере, о которой вы говорите, сложилась реально интересная ситуация. Как уже заметили в сети, Россия — это в элитном смысле нормальное феодальное государство. Я с подобным согласен. Это, кстати, означает, что бессмысленно ругать российскую элиту за то, что она погрязла в коррупции. Это вовсе не коррупция, это обычное взимание феодальной ренты, какой она и должна быть. Но нужно иметь в виду, что феодализм — это система, работающая в две стороны. Да, феодалы имеют право взимать ренту со своих подданных. Но в случае войны они обязаны вместе со своими взрослыми сыновьями и в полностью боеспособном виде явиться под знамена великого вождя. И отправиться воевать, даже если это неприятно и опасно для их жизни. И даже если приходиться воевать с теми, кто в обычной мирной жизни являлся их друзьями. Таково требование феодализма.

Так вот, народ справедливо пишет в интернете, что Рамзан Кадыров практически единственный, кто проявил себя как нормальный феодал. Когда начался конфликт, он сам вместе со своим народом и своими детьми пошел воевать, не задавая вопросов, правильно это или нет, выгодно или не выгодно. Однако подавляющая часть российских элитариев этого не сделала, что означает, что России придется менять саму структуру формирования элиты. Ибо нынешняя феодальная элита оказалась, если так можно выразиться, недостаточно феодальной.

Между прочим, снятый с «Роскосмоса» и вроде бы наказанный Дмитрий Рогозин, в общем-то, повел себя так же, как Кадыров, что сильно повышает к нему уважение (21 декабря Рогозин был ранен во время обстрела Донецка — прим. ред.). Кроме того, у нас есть ЧВК Вагнера, и это уже пример другой элиты, поскольку данная группа никогда по-настоящему элитной не была. Но в условиях проводимых боевых действий она продемонстрировала, что вполне готова такой элитой стать.

Отсюда очень простой вывод: по итогам СВО сохранится сравнительно небольшая часть старой феодальной элиты, зато появится новая элита из военных выдвиженцев. Я говорю не только о ЧВК Вагнера, но и об офицерском корпусе, находящемся на фронте. Собственно, чтобы понять, как все произойдет, посмотрите, как менялся состав политической элиты Израиля после 1973 года (Войны Судного дня).

— Может ли Израиль быть в этом случае маяком? Если мы посмотрим на фигуры «вагнеровцев» и кадыровцев, то увидим, что имеем дело с «пацанской» субкультурой, которую в свое время очень хорошо воспроизвел в своих фильмах кинорежиссер Алексей Балабанов. Недаром в качестве лозунгов для СВО были взяты цитаты из эпопеи «Брат» и «Брат-2» вроде «Своих не бросаем». Это все выглядело брутально и мило в 1990-е годы, но сейчас? Как это вообще совместимо с вхождением России в «6-й технологический уклад»? Или мы туда уже не собираемся?

— В условиях кризиса, о котором мы сейчас говорим, ни о каком «6-м укладе» не может быть и речи. И не только у нас, но и на Западе тоже. Интереснее, что при хорошем раскладе начнет восстанавливаться «пятый технологический уклад» (обыкновенно его связывают с компьютеризацией всех областей человеческой жизни и деятельности, интернетом, социальными сетями и прочим). А это замкнутые циклы вплоть до робототехники. Поэтому я бы сформулировал ответ следующим образом: в период кризиса «пацанская» элита, в принципе, вполне себе адекватна.

Еще раз: посмотрите внимательно на Израиль. Это рафинированная еврейская страна, высокоинтеллектуальная и так далее. Тем не менее после Войны Судного дня значительное число бывших «полевых командиров» (как мы бы сейчас сказали) кооптируются в высшую элиту и в конце концов становятся неотъемлемой ее частью.

— Если «6-й технологический уклад» в настоящее время больше не актуален, означает ли это, что и планы Клауса Шваба по «цифровизации человечества» сорваны?

— В значительной мере, да, они сорваны. В условиях войны ни о каком инклюзивном капитализме и речи быть не может. Для того чтобы сейчас возобновить инклюзивный проект, потребуется полное разрушение России с последующим ее делением на мелкие государственные формирования. И при этом следует как-то еще решить китайскую проблему в виде КНР, что тоже не самоочевидно. С данной точки зрения, пока Россия и Китай живы, говорить о реализации швабовской антиутопии не приходится.

Но, заметьте, сейчас мы говорим о ситуации на конец 2022 года. А, скажем, на конец ковидного 2020-го шансы на реализацию проекта инклюзивного капитализма были велики. На конец 2021-го они уже стали поменьше: был потерян темп. А как только инклюзивщики потеряли темп, сразу же оказалось, что достаточно большое количество людей понимают, кто они, что они делают и чем это может закончиться. Возникло довольно сильное контрдвижение. А в 2022 году, когда началась специальная военная операция и выяснилось, что выход из кризиса идет не через договоры, а через войну, инклюзивщики вообще оказались не у дел. Так что на данный момент их проект в глубоком кризисе. Конечно, если определенные изменения произойдут, если с исторической арены уйдут Москва и Пекин, то этот проект снова может стать актуальным.

— Помнится, вы когда-то говорили о необходимости трибунала над людьми, «сделавшими» коронавирус. Не может ли сейчас кто-то поднять такое знамя, когда «коронобесие» полностью посрамлено, хотя сам коронавирус по-прежнему гуляет по планете?

— Американцы начали обсуждение этой темы. Причем, поскольку идиотов в мире много, началось все в США с явного идиотизма. Какая-то американская дамочка заявила, что да, было сделано много ошибок, но давайте всех простим, потому что ведь люди хотели как лучше. Тут же завязался разговор на тему «нет, никогда не простим, надо их наказывать». То есть случайное высказывание спровоцировало шквал заявлений о необходимости суда над «авторами» пандемии. Но знаете, в чем здесь проблема? Время идет очень быстро. В значительной мере сейчас гораздо более важным является вопрос о войне — как об угрозе глобального конфликта, так и о текущей СВО. Соответственно, в настоящее время все начинают говорить о том, кто кого будет судить в случае своей победы. С этой точки зрения, когда кризис закончится, вряд ли уже станут вспоминать, кто и когда «сконструировал» коронавирус и использовал его для отработки методов контроля над людьми. Если же и вспомнят, то это уже наверняка будет дополнительная статья вроде «а еще они коронавирус создали». Это возможно разве что в США после гражданского конфликта, да и то, если победят республиканцы. Вот тогда точно начнется выяснение, кто из демократов был виноват в появлении COVID-19.

Однако, смотрите, суд истории в значительной мере уже состоялся. Попытка крикнуть: «Давайте мы никого не станем наказывать!» означает, что все действительно обстоит очень серьезно. Помните известную фразу американского писателя Торнтона Уайлдера о том, что Цезаря не интересует мнение общества и римских граждан; его суд — это поэты и историки. Так вот, поэты и историки по вопросу о коронавирусе свое решение уже приняли. Так что суд истории здесь будет, а суд в прямом, юридическом, значении этого слова — видимо, только в Штатах и только при условии победы Республиканской партии.

«С моей точки зрения, способность Украины к наступлению сейчас полностью подорвана. А Россия еще имеет достаточно резервов, чтобы провести большую и успешную наступательную операцию» Фото: © Евгений Биятов, РИА «Новости»

«Частичную мобилизацию провели настолько поздно, что теперь уже надо делать общую»

— Интересно, что думает по поводу конфликта на Украине так называемая мировая элита, deep state, все эти Ротшильды, Рокфеллеры, Барухи и прочие?

— Знать об этом доподлинно я, конечно же, не могу, но полагаю, что они в очень серьезной растерянности. Не забудем, что в минувшем году ушла такая фигура, как английская королева Елизавета II, а она, безусловно, являлась важной частью мировой элиты, причем осведомленной и умной. Стало понятно, что если раньше эта позиция, связанная с английским престолом, была достаточно сильной, то теперь, с воцарением Карла III, она здорово провисает. Не в последнюю очередь в связи с этим ставка на инклюзивный капитализм, делавшаяся ранее, либо сорвана, либо близка к этому. Теперь мировую элиту могут поставить перед выбором: или серьезная горячая война с Россией, вплоть до применения ядерного оружия, или… И вот тут мысль останавливается. Войну как способ решения проблем они понимают, но боятся. Впрочем, глобального конфликта боятся все, не только они. А вот что сделать вместо войны, коллективный deep state не понимает. Если какое-то время назад с РФ можно было довольно легко договориться, то сейчас они сами растоптали все возможности для такой договоренности.

— Тем не менее вы сказали, что 2023 год может стать временем хотя бы относительной передышки. А в чем это будет выражаться? Вспомнят старый лозунг Льва Троцкого: «Ни войны, ни мира, а армию распустить»?

— Вот-вот. Только я боюсь, что это не мы в настоящее время заговорим словами Троцкого, а та часть российской феодальной элиты, которая не захотела явиться вооруженной на поле брани. Им троцкистская позиция может оказаться очень близка.

Как я уже сказал, я ожидаю, что 2023 год будет более простым, — поэтому у всех возникнет очень большой соблазн немного отдохнуть после реального перенапряжения 2022-го. И это большой риск, поскольку именно в этом году будет решаться, что станет происходить в 2024-м.   

— Чем же грозит нам 2024-й? Да, на ноябрь этого года запланированы президентские выборы в США. Еще раньше, в марте, должны состояться выборы президента РФ.

— Совершенно верно, это президентские выборы в Соединенных Штатах и, скорее всего, серьезный тамошний кризис. А это означает, что важнейшие современные игроки должны решить до этих выборов свои основные проблемы, поскольку велик риск, что потом уже ничего не получится. Следовательно, 2024 год — это предел, дедлайн для решения и украинского, и тайваньского, и центральноазиатского, и эгейского (турецко-греческого) вопросов. Естественно, если Россия по-прежнему собирается действовать так же медленно и неуклюже, как до сих пор, то, в общем, у нее может ничего хорошего и не получиться.

— Если по части СВО мы, по вашим же словам, уже выходим на уровень мировых войн, то много ли у нас шансов разрешить в 2023 году украинский кризис?

— Я на самом деле больше всего боюсь договорного мира. С моей точки зрения, способность Украины к наступлению сейчас полностью подорвана. А Россия еще имеет достаточно резервов, чтобы провести большую и успешную наступательную операцию. И здесь очень существенно, что наступление на энергосистему Украины оказалось проведено на довольно хорошем уровне. Правда, вопрос совершенно не в том, что украинцы начнут страдать без электроэнергии и в итоге поднимут восстание. Все гораздо проще: время переброски воинских частей и грузов между разными точками фронта увеличилось, а это значит, что связанность украинской позиции за время бомбардировок уменьшилась в 2–3 раза. А как вы сами понимаете, уменьшение связанности позиции эквивалентно уменьшению числа реально действующих на фронте украинских частей.

— Тем не менее нас пугают, что сразу после новогодних каникул в России будет проведена еще одна частичная мобилизация. Есть ли в этом резон?

— На мой взгляд, ее давно пора проводить. В данном вопросе мы все время сильно отстаем. Если бы мы сразу сосредоточили свои силы, то могли бы выиграть спецоперацию в марте. После того как выяснилось, что к июню конфликт не выигран, нужно было проводить частичную мобилизацию. Тогда СВО была бы наверняка выиграна к осени. Однако частичную мобилизацию провели настолько поздно, что теперь уже надо делать общую. Но и ее тоже тормозят — по крайней мере, до окончания новогодних каникул. Получается, что мы все время тормозим принятие непопулярных решений примерно на три месяца.

— Неужели без общей мобилизации не обойтись для благополучного разрешения украинского конфликта?

— Поскольку мы видим, что конфликт имеет структуру Первой мировой войны, а именно — позиционный фронт, насыщенный войсками, совершенно понятно, что общую мобилизацию придется проводить. Другой вопрос: это вовсе не означает, что планируется сразу всех призвать и всех тащить на фронт. Это в том числе и проблема количества вооружения, состоящего на балансе ВС РФ. В данном отношении, как известно, мы оказались не готовы даже к частичной мобилизации. Тем не менее юридически вопрос о пополнении придется решать именно таким образом — через объявление всеобщей мобилизации.

— Риски такого решения сложно просчитать. Если конфликт на Украине развивается по матрице Первой мировой, то следующим этапом после всеобщей мобилизации может стать бунт поставленных под ружье людей. Разве не так?

— Не забудьте, что при этом нужно было проиграть Первую мировую войну, что Российская империя и сделала, и не заключить своевременный мир. Ведь на самом деле не массы мобилизованных солдат сделали Февральскую революцию 1917 года. Нет, это сделали Генштаб и Государственная Дума — для того чтобы появилось правительство, способное заключить мир на сколько-нибудь разумных условиях. Когда выяснилось, что Временное правительство этого сделать не может и не хочет, тут уж пришлось призвать большевиков, которые этот вопрос закрыли и мир организовали.

Но, в принципе, вы абсолютно правы. Сегодня в известной мере даже хуже, чем было в Первую мировую войну. Потому что для большинства российских граждан СВО против Украины — это конфликт с очень серьезным оттенком гражданской войны (возможно, в восприятии украинцев это выглядит несколько иначе). Пока что это гражданская война, идущая на украинской территории. Но если этот конфликт придет на территорию России, она станет еще более гражданской.

— Может ли современное правительство примерить на себя образ «коллективного большевика» и попытаться заключить «сепаратный мир» на сколько-нибудь разумных условиях? Или это станет для нас подобным самому сокрушительному поражению?

— Да, это скорее второй вариант — сокрушительное поражение. Смотрите: в условиях Первой мировой войны ситуация была вполне понятной. Российской империи следовало либо эффектно выиграть войну, быстро и четко, либо, если уж она взялась ее проигрывать, нужно было выйти из категории участников войны. Сейчас другая ситуация. Подобие Первой мировой у нас только по технике, а по структуре отношений у нас гражданская война с интервенцией. А гражданская война (как справедливо кто-то написал) никогда не заканчивается вничью. Одна из сторон обязательно должна проиграть.

— И этой стороной, надеюсь, мы не станем.

— Поэтому вариантов для нас особо нет.

— В таком случае прогноз на 2023 год не выглядит особо «тишайшим»: всеобщая мобилизация плюс необходимость войны до победного конца — это, я думаю, не то, что «уважаемые россияне» надеются найти под новогодней елкой.

— Ну все-таки это не первая мобилизация в истории России и даже не вторая. Еще раз подчеркиваю: это не означает, что всех будут мобилизовывать. Мы в принципе не сможем призвать под ружье 3–5 миллионов человек при всем желании. Но возможность призвать при необходимости всеобщая мобилизация дает. И по этой причине, скорее всего, ее все-таки решатся провести.

— Хотелось бы верить, что такие жертвы могут быть не напрасны. В СССР, как известно, всем жертвовали ради «светлого будущего». Но оно почему-то так и не настало.

— В данный момент никто еще не решает вопросы будущего. Сейчас все решают проблему сокращения темного периода — эпохи «Темных веков», которая все равно продлится до 2030-х годов даже при самом благоприятном развитии событий. Другое дело, что именно в этот период станет накапливаться потенциал для будущего.