Екатерина Енина: «В женском волейболе нет таких разбирательств, как у мужчин. Все гораздо хуже»

Екатерина Енина Фотоколлаж: «БИЗНЕС Online» (фото: dinamo-kazan.com)

«Фофаны Терзича — это больше для шоу»

— Екатерина, 10 мая 2023 года у вас был день рождения, и именно тогда вы впервые в карьере стали чемпионкой России. Мечтали о таком подарке?

— Тогда не особо думалось о дне рождения. У меня перед этим была травма. За день до игры с «Локомотивом» я только начала сгибать голеностоп, так что было непонятно, выйду ли вообще на площадку или нет. Константин Анатольевич Ушаков выпустил меня на пару-тройку мячей, так что незначительный вклад в победу я все же внесла. А уже потом вспомнили: «О, день рождения! Ничего себе! Вот это совпадение!» А в целом делался упор на подготовку к игре и настрой.

— Какие эмоции были на следующее утро?

— Очень большая гамма смешанных эмоций. Сложно описать каждую отдельно и вывести какую-то совокупность. Сумбур. От «ничего себе, наконец-то чемпионка» до «это свершилось, а что делать дальше?».

— После первого в карьере чемпионства тяжелее найти мотивацию на следующий сезон?

— Почему же? Без цели в спорте очень сложно. Всегда хочется быть лучше, чем вчера, чем час назад. В конце концов, я всего один раз стала чемпионкой, и только чемпионкой России. Возможностей много, есть куда расти.

— Самое экстремальное наказание от тренера, не считая фофанов Зорана Терзича, которое было в вашей карьере?

— В меня и обувью бросались в детстве. За что? Что-то пытались долго объяснить, а я в силу своего не очень умного детского мозга не могла понять полчаса. С психу рядом со мной бросили ботинок. Понятно, не целились, но зато сразу дошло, что хотели объяснить! Клеили на меня бумажку «Я дурак, я ничего не понимаю». Целую тренировку с ней ходила. А в последний раз, уже в Казани, кувыркалась 30 раз. Молодые накосячили, молодые не поняли с первого раза и начали понимать через старших. Если не понимаешь через тренера — наказание на старших, а уж они найдут способ донести до молодежи. А фофаны Зорана Терзича — это так. Только кажется, что он со всей силы. Это больше для шоу.

Зоран Терзич Фото: dinamo-kazan.com

— В силу, как вы сказали, «не очень умного детского мозга» проблем с дисциплиной у вас никогда не возникало?

— В детстве часто выгоняли с тренировок, но тут какая история? Ты, как лидер, оппозиционер, не уходишь, а говоришь: «Я останусь и буду работать, даже если вы меня не допускаете». Но как только этот принцип переставал работать и ты говорил, что уходишь домой, тебя за уши возвращали обратно в зал. А когда взрослый, ты уже понимаешь, что можешь говорить и когда это можно сказать.

— Какие-то правила в раздевалку «Динамо – Ак Барса» на правах старшей вы принесли?

— Правила появляются на осечках. Если все ровно и спокойно, то механизм в ремонте не нуждается. Если есть зазубрины, засечки, то появляется напильник. Как в механизме — если зубчик идет не туда, его ровняют напильником. Это и есть вспомогательные меры. Если кто-то начинает артачиться, идут недомолвки, то на правах опытных игроков мы можем сказать: «Идем на переговоры». Можем подбадривать и помогать, если что-то не получается, если эмоционально кто-то подсел.

— Мы слышали истории, как в мужских командах в раздевалках могут и подраться. У девушек такие истории бывают?

— У нас нет таких разбирательств, как у мужчин, которые могут в любой момент подправить личико. У нас гораздо хуже. Начинается сбор коалиции, когда дружат против кого-то. А мы же команда. Нам одно дело вместе делать.

«Если загружаться негативом, то кукушка поедет очень быстро»

— Вас называют одной из самых читающих волейболисток лиги. Откуда такая любовь к книгам?

— Стоит сказать спасибо бабушке. Через насилие, скажем так, мне привили любовь к книгам. Любимое увлечение советских учителей — диктант, когда нужно было заучить несколько слов, а потом без ошибок переписать. Так на моей книжной полке появились четыре энциклопедии, мне по возрасту не подходящие. Потом еще 26 томов из серии «Хочу все знать». Грамотно писать я так и не научилась, зато появилась любовь к чтению.

— Несколько лет назад вы называли любимой книгой «1984» Джорджа Оруэлла. Это актуально до сих пор?

— Список любимых книг расширился, и значительно. В основном это научно-популярная литература и немного мрачной утопии. Что-то близкое к Оруэллу. Из последнего мне очень запомнилось «Особое мясо». Там постапокалипсис, у человечества не осталось еды, и единственный вариант прокормить себя — это выращивать человечину на съедение. Вот так жестко, да.

— Не вспоминаете Оруэлла, глядя на то, что происходит в мире в последние годы?

— Я стараюсь абстрагироваться. Если загружаться этим негативом, кукушка поедет очень быстро и надолго. У меня собака, вышивание крестиком, картины по номерам, конструкторы. И чем дальше я мировых событий, тем мне спокойнее живется. А то и до бессонных ночей недалеко.

— Что еще помогает вам отвлечься?

— Мозаика из страз, моделирование из бумаги, рисование, фотография. Это помогает не думать вообще. Смотришь в схему, монотонно тыкаешь и собираешь. Это идеальный отдых для меня.

— Рассказывают, что некоторые даже вяжут во время полетов. Не ваш случай?

— Я беру с собой современные пятнашки. Высвечивается комбинация, и нужно вывести ее в показанный вариант. Также в полете у меня много сканвордов, мы сидим по 2–3 человека и их разгадываем. Могу рисовать в телефоне.

— Вы как-то рассказывали, что ваш супруг — из Казани. Где вы познакомились?

— В Екатеринбурге, когда он играл за баскетбольный «Уралмаш». Во Дворце игровых видов спорта проходили товарищеские матчи по баскетболу, и мы туда ходили с девчонками смотреть. Как-то закрутилось-завертелось. В Казани у него родители. Он здесь жил, занимался в УНИКСе, тренировался в молодежной команде.

— Два спортсмена в семье — это тяжело.

— Каждый зарабатывает как может и сколько может. Временами живем раздельно, потом опять вместе. Потом снова раздельно, и так по кругу. Что поделать?

Фото: dinamo-kazan.com

— Говорят, каждое утро в 7 утра вас можно увидеть на улице гуляющей с собакой. Как заставить себя выйти с ней так рано, если после тренировки или тяжелой игры хочется поспать?

— Обычно все-таки в 7:30. Это своего рода ответственность. Я же не могу сказать собаке: «Дружище, ты сегодня в туалет не пойдешь. Мама хочет поспать». Так не будет. Встаешь, гуляешь, а если сильно хочется, можно поспать потом. Собака со мной еще со времен Екатеринбурга. Она постоянно ездит.

— У вас доберман. Не самая маленькая собака с довольно суровой внешностью…

— Учитывая нашу с мужем комплекцию, пока мы с ним до маленькой собачки наклонимся, она уже состарится. Такой вариант мы не рассматривали. Многое зависит от менталитета самой собаки. Понятно, что есть дрессировка, воспитание, кинологи и все остальное, но у собаки — характер. Кто-то сговорчивый, кто-то капризный, кто-то прямо прилипчивый. Наш — как раз последний вариант. Гости приходят только к нему, все общение только с ним, все игрушки тоже для него, он выбирает сам, с кем ему дружить.

— Как поступаете, когда собаку не с кем оставить дома?

— Родители могут присмотреть, пока нас нет. А еще есть зоотели и ситтеры. Можно выбрать зоотель по отзывам, приехать и посмотреть, все ли там в порядке, а потом уже отдать его. Все серьезно, как с ребенком в детском саду.

— Любовь к животным — это с детства?

— В детстве у нас как-то чередовалось собаки и коты. Потом кот стал стареньким. Он живет у мамы и больше не ездит со мной, так как стрессует. Решили, что нужно заводить собаку. Но я в целом животных люблю. Мне непринципиально, кого, главное, чтобы рядом было это миленькое, мягенькое.

«Как крутиться после завершения карьеры — головная боль»

— Три главных плюса и три минуса в жизни спортсмена?

— Плюсы — ты видишь мир: свою страну, зарубежные страны. У тебя есть навык коммуникаций. Хочешь не хочешь, но это командный вид спорта, и тебе придется договариваться с другими. И, наверное, самый большой плюс для меня — это широкая география друзей. Со всеми ты общаешься, можешь приехать в гости во время отпуска в другой город, и там у тебя будут знакомые, которые тебе рады.

Минусы — это опять же большая география друзей. Вы никогда не собираетесь в одном городе. Ни-ког-да! Еще один недостаток — это частично потерянное образование. С малых лет мы занимаемся спортом, проходим через шапкозакидательское отношение к учебе. Затем это плохо выбранный университет, чаще всего спортивный. И есть сложности в быту с обычными людьми. Они не понимают твой график работы, нам непривычен их. Для меня это нормально, когда человек работает в офисе с утра до вечера на дядю, выполняет какие-то свои обязанности, но кому-то непонятно, как это можно прийти домой в середине дня после тренировки и потом вроде как смотреть в потолок. Но спортсмен не только этим занимается. Утром стандартные 2,5 часа тренировок, вечером — то же самое. В промежутке нужно восстановиться и сделать свои дела, которые есть у всех.

— Вы не назвали в числе плюсов финансовый аспект, а среди минусов — травмы. Это не так существенно?

— А это стандарт. Мы, спортсмены, рано заканчиваем. Много ли в женском волейболе тех, кто играет хотя бы до 35 лет? По пальцам можно пересчитать, кто в суперлиге из таких игроков. Повышенная зарплата — это компенсация за то, что ты выходишь примерно в 32 года и у тебя нет нормального образования, которое поможет найти работу, ни вариантов, чем ты хочешь заняться после всего этого. Зато ты классно в волейбол играешь. С тем, что ты смог накопить за время карьеры, и живешь. А что будешь делать, хватит ли тебе денег, как будешь крутиться — это не чужая головная боль, а твоя.

Травмы — это следствие повышенной активности. Ты же в жизни не насилуешь свой организм так, как профессиональный спортсмен. Где-то можешь сразу к врачу сходить, где-то отдохнуть. А у нас, как правило, все затягивается до того момента, когда нужно что-то срочно перемотать и снова идти на площадку. Для спорта это стандарт. Если тебе в детстве не объяснили, что можно подойти и сказать: «Я не могу, у меня болит», — а думаешь, что без тебя никак не справятся и ты герой, то завершить карьеру можешь очень рано. Надо найти что-то среднее, а это понимают не все.

— Тема того, что будет после волейбола, вас тревожит?

— Постоянно об этом думаешь. Никто не знает, когда закончится твоя карьера. Может, после 35 лет. А может, и завтра.

— Мы слышали много историй о юношах-спортсменах, которые получают первые большие деньги и у которых сносит голову от крутых машин, тусовок. У девушек есть такие проблемы?

— Есть. Это тоже распространено, только у девочек это еще затрагивает бренды. Получаешь большие деньги и думаешь: «Машина! Хочу вот эту купить». Или: «О, сумка. Мне нужна такая сумка». И уже только потом думаешь: а где же я буду жить с этой сумкой и где оставлять машину? Как правило, деньги распыляются на мелочи, а потом начинают думать о более глобальных вещах. Транжиры есть не только среди мужчин.

— На что потратили первую зарплату?

— Я получила 5 тысяч рублей, и для меня это были ого-го какие деньги. Все, я миллиардер! Может быть, это был год 2006-й или около того. Мне выдали деньги на руки, у меня даже контракта не было. Я оставила себе тысячу, а остальные отдала маме. Все, теперь заживем! Купила себе шоколадок, конфеток, которые мне по факту и не нужны были, но мне так их хотелось. И я вот с этим всем к маме… Это все мое, мое. А потом это желание закончилось. Мы сразу начали откладывать на квартиру.

— Сейчас волейбол для вас любимое дело, работа или способ заработка, выражение себя?

— Совокупность всего названного. Это и дело, которое ты любишь, отдаешься ему. Это и работа, к которой ты относишься ответственно и которая приносит денежку тебе и семье. И реализация себя. А где тебе еще получится показать, насколько ты силен, хитер, смел и амбициозен, если ты не в каком-то крупном бизнесе?

«Имя Гамовой было для нас магией»

— Вашими тренерами в детстве были Людмила Сухова и Любовь Гамова, которые воспитали много отличных игроков. Если в нескольких словах, в чем особенность их работы?

— Это прежде всего огромный опыт и хороший отбор. Детские специалисты, скауты ходят по школам и «просеивают» детей. Например, мой первый тренер Альбина Юрьевна Вафина буквально ходила за нами с мамой по пятам и уговаривала попробовать, говорила, что в секции будет классно. Моя семья жила плохо, и нам были готовы предоставить субсидии, если я играю. Сейчас такой финансовой помощи у игроков нет, и у родителей больше влияния на школы. Они платят деньги и могут капать на мозги тренерам, чтобы их ребенок играл, куда-то ездил. Это очень сильно влияет на подготовительный процесс.

— Когда вы учились, такого не было?

— Нет. Родители, школа и волейбол — все было отдельно. Я приходила домой к маме в слезах после тренировки, жаловалась ей, а она мне говорила: «А ты чего хотела? Думала, тебя за ручку там будут водить. Сама разбирайся, это взрослая жизнь». И за это я благодарна маме, что она тогда не стала за руку меня водить и научила самой справляться с трудностями. И тренеры вносили такой вклад. Если разревелась, иди в уголок. Там пореви, а потом возвращайся. Спорт — это не про слезы, это про выносливость. Нам постоянно напоминали: пока у тебя нет регалий и достижений, давай-ка работай. Посмотри, где ты и где Екатерина Гамова. Тебе еще идти и идти, так что начинай свой путь.

Екатерина Гамова в составе казанского «Динамо» Фото: dinamo-kazan.com

— Магия имени Гамовой реально действовала?

— Для нас это было особой магией. Гамова, Окуловы, Старцева — это же все вчерашние выпускницы, на которых ты вот с такими глазами смотрела из-за угла, а сейчас они с кубками, медалями, наградами. И ты подсознательно к ним тянешься. Мы же из одного района, можно сказать, из одной школы. У нее получилось, и я тоже буду стараться, чтобы было вот так.

— А методики в постановке техники, понимания игры от них были?

— Учат по одной методике. Другой вопрос — кто как доносит информацию. Вроде у детей техника более или менее одна, не считая небольших деталей, но во взрослой жизни все становятся разными. Тут аспект в том, как тебе доносили информацию и как сильно стараются привить понимание к ней. Могут объяснить раз, два, три, а если ты не понимаешь, тебе перестанут об этом говорить. А могут объяснить пять, а с 6-го раза ты поймешь. И это заслуга тренера, который не сдался и продолжил с тобой работать.

«Думали, что колесо пробили, а это метеорит хлопнул»

— Капитан «Динамо – Ак Барса» Анастасия Ануфриенко недавно рассказала о вас: «Помню, что Катя на последний звонок с фингалом пришла. Что-то с лестницей у нее случилось». А еще вспомнила, как вы ударились головой об лед, когда гуляли с ней и Маргаритой Курило.

— Только Настя забыла рассказать, что она с Маргаритой рядом была. Сейчас эти истории вспоминаются весело и красочно, а тогда так не было. А выпускной… Я очень удачно упала. Споткнулась на ступеньках — и вот. Пришла на выпускной с огромным фонарем, его эпично пытались исправить, но не получилось.

— Плакали долго?

— Не очень. Уже через два часа мы бежали на тренировку.

— Неплохой у вас получился выпуск с одного года: вы, Ануфриенко, Курило…

— А еще Ольга Яргычова из «Динамо-Метара», она тоже 1993 года. Мы тогда играли в команде 1991 и 1992 годов, так как там было мало народу. Но год на год не приходится. С 1995 года Ярослава Симоненко, с 1994-го — Кристина Лавнова. Вот и весь перечень, не считая тех, кто в Высшей лиге.

— 9 лет назад в Челябинске упал метеорит. Где вы находились, когда это случилось?

— Я ехала на тренировку вместе с другими девчонками из команды. Нас как раз собрала наша одноклубница, у которой первой появилась родительская машина. Машина — Matiz, а нас четверо, и все примерно одной комплекции. Так что смотрелись мы как клоуны на подъезде к цирку. И вдруг пролетает метеорит. Хлопок.

Первое, что мы подумали, — пробито колесо. Остановились, думаем, как ехать дальше. Посмотрели на колеса — все в порядке. Подъехали к залу, а окон нет — выбиты. Даже тренировку отменили. Уже потом дома мы посмотрели новости и узнали, что это был метеорит. В первые два дня, конечно, были разные теории — от военного переворота до НЛО.

Екатерина Енина в 2015 году Фото: dinamo-kazan.com

«Мне все равно, что люди думают о моей внешности»

— Вы достаточно часто меняете имидж — были дреды, красные волосы. Это своего рода вызов обществу или спонтанное желание что-то поменять?

— Захотелось — сделала. Ты всегда можешь быть разным. Волосы не зубы — отрастут. Можно в любой момент налысо побриться. Это не так страшно, как кажется. Захотелось дреды — сделала дреды, захотелось красные волосы — сделала их. Многие скажут: «Ой, а что подумают люди?» А тебе не все ли равно? Тебе с ними за руку ходить и крестить кого-то? Нет. В основном мне все равно, что обо мне думают люди. Я и так двухметровый человек, который со спины больше похож на парня. Какая мне разница, что они скажут?

— Как дома отнеслись к татуировкам?

— Первую татуировку мама плохо приняла. Я ей сказала: «Мама, я сделала татуировку», а не «Мама, можно я сделаю тату?» Ее уже поставили перед фактом. Она сказала, что денег на это не дает и чтобы я потом не ныла, если что-то не понравится.

— Было время, что жалели?

— Никогда.

— Вы как-то сказали, что если бы не волейбол, то стали бы тату-мастером…

— А это и сейчас можно реализовать. Как говорится, любой каприз за ваши деньги. Можно заплатить за обучение, отучиться, начать искать клиентскую базу. Но это не тот процесс, которым можно заниматься дистанционно. Нужно постоянно оттачивать технику, знакомиться с машинкой, материалами, набивать клиентский подход. Все не так просто, как кажется.

У меня есть знакомый мастер, у которого сейчас студия и собственные работники, и я вижу, как ему тяжело. Он привык работать один, а студия — это больше ответственности. Если твои подмастерья ошиблись — отвечать тебе. Один мастер может быть ответственным, а другой — работать через пень колоду. Нужно второго подтягивать. А еще есть аренда, инструменты, расходные материалы, раскрутка в сетях… Перечень затрат огромен. Это кажется, что посидел два часа, тату сделал и получил 20 тысяч. Так не работает.

— А что означают ваши тату?

— Сейчас моя любимая шутка об этом звучит так: у меня было пять лишних тысяч рублей, и никто меня не остановил. Давайте так и напишем.

— Финальное по теме. Как Николай Васильевич Карполь отнесся к вашим татуировкам?

— Шутки поначалу были из разряда «ты руку замарала, иди помой». Но для него было важнее, как я выполняю задания. Мне говорили перед переходом в «Уралочку», что Карполь может меня затюкать, но ему нужно, чтобы ты хорошо делала работу, а внешность не так важна. Если все хорошо выполняешь — меньше вопросов. Делаешь плохо — много вопросов.

Николай Карполь в 2018 году Фото: dinamo-kazan.com

— Вы были на исторической «ковидной» Олимпиаде в Токио. Понравилось?

— Мне сравнить не с чем. Турнир наслоился на «ковидные» обстоятельства, и не будь этого, было бы бодрее и интереснее. Международное общение, опыт, встречи со знакомыми из других стран — это все немаловажно. Ковид все это подпортил. Были перегородки, раздельные столы. В первый день изъяли палочки для еды, так как их бросали на пол. Это посчитали неуважением к культуре. Представьте, если бы у нас ложками борщ запускали в разные стороны. Другие команды мы практически не увидели.

— Но все-таки плюс за то, что были на Олимпиаде, можно поставить…

— Хотелось внести больший вклад в выступление команды. Я же вышла в общей сложности на три мяча, поэтому… Немного обидненько.

— Но вы даже очки какие-то в четвертьфинале с Бразилией набрали…

— Четыре мяча, одно очко. Случайно мне в блок попали. Но меня трясло. Боже, что происходит. Я на Олимпиаде! У меня еще была безразмерная форма, которую не смогли подогнать. Тут хорошо, там узко, здесь широко. На чемпионате Европы мне потом 18 раз свистнули за сетку, потому что я 18 раз задела ее майкой, а это нарушение правил. Вот такие воспоминания у меня.

— В Японии на Олимпиаде были пустые трибуны. Это худшее, что может быть для спортсмена?

— 50 на 50. Конечно, хочется продвигать нашу игру, радовать болельщиков, но иногда столько негатива слышишь с трибун, что хочется, чтобы там никого не было.