Сегодня в здании союза композиторов Татарстана пройдет праздничное мероприятие по случаю 85-летия организации. Последние 35 лет возглавляет структуру известный композитор Рашид Калимуллин, продолжающий и развивающий традиции своих предшественников — Назиба Жиганова и Мирсаида Яруллина. В лихие 90-е Калимуллин помогал коллегам по цеху бесплатной картошкой и дешевыми пуховиками, а сегодня старается устраивать концерты с исполнением музыки современных композиторов и различные фестивали. В интервью «БИЗНЕС Online» он поделился своими мыслями о прошлом, настоящем и будущем союза композиторов РТ.
Рашид Калимуллин: «Союз композиторов РТ создавался в очень непростое время»
«Несколько энтузиастов в Казани решили основать союз композиторов РТ»
— Рашид Фагимович, почему 85 лет назад появилась необходимость создания союза композиторов Татарстана?
— Союз композиторов РТ создавался в очень непростое время. Это был 1939-й — год гонений, но, несмотря на это, у композиторов было большое желание создать некое содружество. Традиций Российской империи больше не существовало, новое поколение музыкантов формировали уже не дети дворян, которых с колыбели обучали искусству, языкам, музыке. Теперь поесть пару раз в день уже было счастьем.
Рашид Калимуллин — российский композитор, народный артист России и Татарстана. Председатель правления союза композиторов РФ, председатель союза композиторов РТ, член общественного совета при министерстве культуры РФ.
Родился в Зеленодольске. Обучался в Казанской государственной консерватории и аспирантуре у Анатолия Борисовича Луппова. С 1987 по 1993 год возглавлял кафедру композиции и инструментовки КГК им. Жиганова.
В 1993-м основал международный фестиваль современной музыки «Европа – Азия», которым руководит до сих пор. В 1995-м создал центр и оркестр при центре современной музыки Софии Губайдулиной. Основал международные фестивали Muz-Transit, «Жемчужины русской и татарской музыки». Автор опер, балетов, симфонических и камерных сочинений, хоровых опусов и песен.
И вот несколько энтузиастов в Казани решили основать союз композиторов РТ. Это был один из первых союзов в СССР, его члены хотели поднимать татарскую культуру и сами писать музыку. Они были очень активными, не вялыми, как некоторые современные композиторы. Именно в эти тяжелые годы сформировались национальные опера, балет, симфония, песня. Первая группа музыкантов во главе с Назибом Жигановым поехали учиться в Московскую консерваторию. Среди них был Мансур Музафаров, в оперной студии учились Рустем Яхин и Сара Садыкова. Музафаров позже стал первым заведующим кафедрой композиции в Казанской консерватории, написал много лирических песен и скрипичный концерт.
— Но главную роль в создании союза композиторов РТ сыграл его первый председатель — Назиб Жиганов?
— Да, это выдающийся композитор и человек, Герой социалистического труда, лауреат государственных премий. Благодаря ему в культуре республики было сделано очень многое — в частности, открылись музыкальные учреждения: театр имени Джалиля, Большой концертный зал с органом, Казанская консерватория, музыкальные училища в Казани, Набережных Челнах, Альметьевске и Нижнекамске.
Жиганов «болел» всем. Он не просто знал свой цех и управлял им. Назиб Гаязович ходил в обком, озвучивал проблемы, писал письма, убеждал руководство, что в Татарстане нужно создать новый коллектив или поддержать филармонию, в которой тогда работало много прекрасных артистов, вышедших из деревни. Они ездили по стране и, если видели талантливых детей, приезжали в консерваторию к Назибу Гаязовичу (тогда союз композиторов располагался в консерватории) и говорили, что в таком-то селе есть очень одаренный ребенок. Жиганов брал его на карандаш, прослушивал и зачислял в спецшколу или на подготовительные курсы консерватории. Многие дети, прошедшие через его руки, стали выдающимися музыкантами.
Когда создавали республиканский госоркестр, Жиганов пригласил в Казань выдающегося дирижера Натана Рахлина, а к его приходу у нас уже были готовые музыканты. Он был доброжелательным, строгим человеком и очень многое сделал для оркестра. А сегодня ГАСО РТ — один из лучших оркестров страны. Рахлин заложил традиции, а продолжили их Фуат Мансуров, Ренат Салаватов, Александр Сладковский. Это плеяда дирижеров, которая не опускала уровень оркестра, а, напротив, его поднимала. Для каждого региона такая музыкально-театральная инфраструктура очень важна — это сила и авторитет республики.
Вторым председателем союза был Мирсаид Яруллин, который тоже очень много сделал, благодаря ему мы находимся в нынешнем здании. Мирсаид Загидуллович долго старался и выбивал для композиторов это здание. Сейчас мы поддерживаем его в хорошем состоянии — ремонтировали и при первом президенте РТ Минтимере Шариповиче Шаймиеве, и при действующем руководителе республики Рустаме Нургалиевиче Минниханове. Это дорогого стоит, ведь союз композиторов — это тоже культура!
«Жиганов «болел» всем. Он не просто знал свой цех и управлял им. Назиб Гаязович ходил в обком, озвучивал проблемы, писал письма, убеждал руководство, что в Татарстане нужно создать новый коллектив или поддержать филармонию»
«Назначение было внезапным»
— Развитие союза композиторов РТ происходило на ваших глазах и при вашем непосредственном участии. Как вы его возглавили?
— Я пришел в союз еще студентом консерватории, сначала работал комендантом здания, потом директором Дома композиторов. В этом здании я присутствовал с самого начала. Помню, как все наши известные композиторы устраивали здесь субботники. Союз композиторов — это бывший жилой дом. Когда мы заехали, третий этаж был обгоревшим, там был какой-то притон. Людей нельзя было оставить на улице, я помогал им с квартирным вопросом — ходил в горисполком, объяснял, что там целые семьи, что им нужно достойное жилье. В итоге за месяц нам выделили пять квартир для этих людей. Мирсаид Яруллин, который тогда уже был директором музыкального фонда, спросил меня: «Ты что, волшебник?» Я просто всегда старался для людей. В СССР члены союза композиторов тоже получали квартиры, и это было большим стимулом вступить в него. То есть мы помогали не только исполняться и издаваться, но и обустраивать быт.
Руковожу союзом композиторов РТ с 1989 года. Назначение было внезапным. Я тогда преподавал в консерватории, только что написал рок-оперу «Крик кукушки», которую поставил в театре имени Джалиля Валерий Раку. Работа была сложной: мне пришлось взять академический отпуск, год «жить» в театре, ночевать в музее Шаляпина и спать на стульчиках, зато, когда мы все сделали, был фурор. Первые репетиции шли не так удачно, как хотелось: артисты не хотели хрипеть, кричать, выходить за рамки академического вокала. Тогда в театр пригласили из Петербурга Альберта Асадуллина, первого исполнителя «Орфея и Эвридики». Он приехал, повел команду за собой, и все пошло как надо.
И вдруг после премьеры случился звонок в дверь. Я открываю, а на пороге стоят Мирсаид Яруллин, мой педагог по композиции Борис Трубин и Алмаз Монасыпов. Я пригласил их войти, мы пили чай, и они буквально уговаривали меня стать председателем союза композиторов. Это было за месяц до 50-летнего юбилея союза.
— Как вы решились совмещать две такие разные профессии — композитор и администратор? Руководство союзом не мешает вам писать музыку?
— Нет, даже в какой-то степени помогает, дисциплинирует. Я вообще не умею расслабляться, постоянно нахожусь в тонусе, стараюсь все успевать. Если мне что-то срочно нужно написать, я работаю где угодно — в поезде, гостинице, на природе. Просто беру карандаш, нотную бумагу и сочиняю. Это может быть в 4 часа утра или в 2 часа ночи.
«Композиторов я стараюсь учить прежде всего быть людьми — думать не только о своей карьере, но и о своих коллегах, помогать живым классикам, поддерживать молодых авторов»
— 35 лет на посту главы союза композиторов РТ — большой срок. Чему вы обучаете в процессе работы своих коллег, в частности молодых композиторов?
— 35 лет — это действительно очень много. Я работал при таких министрах культуры Татарстана, как Марсель Мазгарович Таишев, Ильдус Габдрахманович Тарханов, Зиля Рахимьяновна Валеева, Айрат Миннемуллович Сибагатуллин, Ирада Хафизяновна Аюпова.
Композиторов я стараюсь учить прежде всего быть людьми — думать не только о своей карьере, но и о своих коллегах, помогать живым классикам, поддерживать молодых авторов. Это очень важно. Союз композиторов — это большая семья. Раньше мы встречали вместе старый Новый год, устраивали капустники и концертные программы, каждый приносил свою еду и украшения для праздника. Летом выезжали отдыхать на природу, все с нетерпением ждали встречи. Не помню, чтобы в каком-нибудь еще союзе композиторов в России подобное практиковали. Такие вещи очень объединяют. Союз композиторов — это не сухая прагматика: собрание, правление, концерт. Это живой организм.
Я всегда стараюсь помочь и подбодрить коллег, направляю их в творчестве, подсказываю темы для сочинения, вдохновляю и стараюсь сохранить в профессии. Многие заканчивают консерваторию и потом работают в бутиках и ресторанах, потому что надо на что-то жить. Я сам не чурался никакой работы — служил сторожем-дворником в детском саду, разгружал ящики с молоком и кефиром в магазине. Но хочется, чтобы композиторы занимались своим делам.
Например, Ильгам Байтиряк в свое время пошел работать на завод, чтобы прокормить семью. Я узнал, что он перестал писать и решил помочь. Подошел к нему на концерте и сказал: «Ильгам, куда ты пропал, тебя давно не слышно! Давай что-нибудь напиши! Скоро будет фестиваль, сделай что-нибудь нестандартное для четырех ударников». Он согласился, и все получилось. Потом я заказал ему аранжировки национальных песен для эстрадно-джазового коллектива, и так постепенно Ильгам вернулся в композицию.
Случаев, когда композитор сникал, было не один и не два. Помню, я довольно жестко покритиковал свою консерваторскую выпускницу Юлию Бек, она обиделась и год ничего не писала. Потом мы поговорили по душам, и она стала сочинять гораздо лучше, написала прекрасную музыку к балету и сейчас живет в Италии. А если бы не та встряска, возможно, она бы так и работала через не хочу и делала что-то менее интересное. Но я все понимаю — в 90-е годы было сложное время. Людям приходилось кормить семьи. Я договаривался, чтобы из колхоза в союз композиторов привозили картошку. Несколько раз в год в нашем фойе была огромная гора картофеля — композиторы подходили с сеточками и бесплатно брали столько, сколько нужно.
Я всегда стараюсь объяснить композиторам, что их энергия должна идти на хорошие дела. Мы должны творить, созидать, делать добро, тогда рождается настоящая музыка. Когда человек приходит после работы в оперный театр или на концерт, он должен отдохнуть и получить положительные эмоции. Это наша задача как профессионалов.
Авторский концерт Рашида Калимуллина в Московской государственной консерватории
— Вы уже упомянули о 1990-х годах. Какую музыку в это время писали казанские композиторы и как переживали радикальные изменения в стране?
— Каждый развивался в своем направлении — кто-то продолжал традиции советской музыки, кто-то экспериментировал. Но все наши композиторы были очень талантливыми. Это Анатолий Борисович Луппов, который долгое время заведовал кафедрой композиции в консерватории (потом эту должность около 10 лет занимал я), это Ренат Еникеев, Василий Ахметов, Рафаэль Белялов, Анвар Шарафеев. Время тяжелое, и мы всем старались помогать — с едой, с одеждой, потому что время действительно было нелегким. Когда появились первые пуховики, я договорился, чтобы их привезли в союз композиторов и продавали почти бесплатно. Однажды привезли зимнюю обувь, и все налетели. Я тоже побежал покупать сапоги, но мне досталась последняя пара на три размера больше. Было обидно (смеется).
Еще обиднее, когда композитор подхватывает звездную болезнь. В 90-е годы такие примеры были, когда человек написал несколько хороших песен, возомнил себя пупом земли и сдулся. Я в такие моменты всегда старался поговорить и наставить на правильный путь.
«Сама республика поднимается как на дрожжах»
— А сейчас как обстоят дела с поддержкой членов союза композиторов Татарстана?
— В плане поддержки ситуация не хуже. Министерство культуры РТ поддерживает издание музыки наших композиторов, способствует их гармоничному развитию с детства. В республике отремонтировали многие дворцы культуры, общеобразовательные школы, вузы. И современные композиторы отвечают взаимностью — активнее и качественнее пишут музыку. В 90-е годы все же был некий застой, об этом мне говорил еще прежний министр культуры Ильдус Тарханов. Но это неудивительно: время было сложное, и это ощущалось в творчестве, ведь композитор в своей музыке отражает ситуацию в обществе. А сейчас мы наблюдаем подъем.
Сама республика поднимается как на дрожжах: производится и легкая, и тяжелая промышленность, и сельхозпродукция. Союз композиторов РТ тоже ведет огромную работу: поставляет сочинения, проводит фестивали, занимается оцифровкой старых партитур и клавиров. Композиторы ездят по городам, селам, районным центрам республики. Мы постоянно на связи с президентом РТ Рустамом Нургалиевичем Миннихановым и другими руководителями республики. Так бывает далеко не во всех регионах, где-то вообще не знают, что такое общение с руководителями.
Я помню проекты с общественным фондом поддержки новой музыки. Однажды мне позвонил профессор Задерацкий (Всеволод Задерацкий — музыковед, профессор Московской консерватории — прим. ред.) и сказал: «Рашид, мы хотели провести фестиваль „Музыкальное передвижничество“ в Тверской области, но там не готовы нас принять». Я ответил: «Не хотят — и ладно, у нас есть какая-то сумма денег, давай проведем в Татарстане». У нас было много успешных проектов: например, когда после реконструкции открыли Большой концертный зал имени Сайдашева, в Казань приехали 300 музыкантов, месяц шли концерты и всем занимался союз композиторов. Не другие организации, а мы привезли в Татарстан лучшие творческие силы страны.
После того как Задерацкий провел мероприятие в Татарстане, он хотел провести его в Марий Эл, но председателя фонда не принял местный начальник управления культуры. Я понимал, что дело надо решать на уровне министра культуры, позвонил вице-премьеру Республики Марий Эл и он пригласил нас на правительственное совещание. Мы с Задерацким экстренно вылетели в Йошкар-Олу и все решили. Главное, чтобы было желание, энергия, цели и готовность работать.
«Стимулов, которые были раньше, сейчас нет — квартиру уже не дают. Но быть членом союза все равно престижно»
— Зачем молодым композиторам сегодня вступать в союз композиторов РТ? И какие требования предъявляются к его членам?
— Стимулов, которые были раньше, сейчас нет — квартиру уже не дают. Но быть членом союза все равно престижно. Для этого человек должен иметь высшее музыкальное образование по композиции и ряд сочинений. Раньше, если автор вступал в союз композиторов РТ, он автоматом становился членом союза композиторов России — в 90-е годы мы подписали такой договор. Но сейчас его отменили, и музыканты сначала вступают в союз композиторов РТ и уже потом союз композиторов РФ. На последнем собрании по этому поводу были дискуссии. Бывает, что кто-то кого-то недолюбливает и возникают проблемы. Я считаю неправильным, если к нам вступает известный композитор и музыкант со своим коллективом, а ему не дают дорогу. В этом случае его надо принимать в союз без региона. И на последнем совете руководители объединения возмущались, потому что для композитора все равно основная жизнь — «на местах». Номинально он член союза композиторов России, но живет в регионе, и вся его творческая деятельность происходит там.
— И как быть в этом случае? Вы ведь еще и председатель правления союза композиторов России.
— На крупных столичных форумах исполняются лучшие сочинения композиторов из регионов, например, мы ежегодно проводим в декабре проект «Пять вечеров». Сейчас планируем провести российский фестиваль симфонической музыки имени Глинки, это наш первый профессиональный композитор, и его имя не должно быть забыто. Форум ежегодно будет открывать увертюра к «Руслану и Людмиле», также планируем включать в программу сочинения татарских композиторов.
Председатель совета союза композиторов РФ Александр Чайковский и председатель правления Рашид Калимуллин
Когда я пришел в союз композиторов РФ, увидел, что там есть очень много проблем. Наш председатель Владислав Казенин умер в 2014 году, и мы два года не могли выбрать руководителя. Когда я возглавил союз, там были миллионные долги, и ситуация только ухудшалась. Мы каждый месяц открывали новый счет, потому что предыдущий арестовывался, но в итоге пришли к тому, что есть сейчас. Мы создали холдинг, куда входит союз композиторов РФ в статусе самостоятельной организации. У нас есть председатель совета и художественный руководитель — Александр Чайковский, есть свои медиа — «Культура», «Музыкальная академия» и «Музыкальная жизнь». Генеральным директором союза является Карина Абрамян. У нас хорошая команда , мы работаем дружно. Вся культура в стране — наша, мы сохраняем ее и двигаем вперед.
Союз композиторов РФ оказывает материальную помощь региональным организациям, в частности союзу композиторов РТ. Также мы помогаем региональным организациям с проектами. Например, сейчас участвуем в подготовке концерта музыки композиторов РТ в малом зале «Зарядья» 9 апреля.
Здание центра современной музыки Софии Губайдулиной
«Фестиваль прошел настолько успешно, что его сделали традиционным»
— В Казани вы основали и центр современной музыки Софии Губайдулиной.
— Да, и штат центра, и его оркестр с нуля — многие не верили в то, что это произошло. Дело было так. «Вечерняя Казань» написала о том, что в городе хотят снести дом на улице Тельмана, в котором родилась Губайдулина. После меня вызвал к себе мэр Камиль Исхаков и спросил: «Ты подкинул идею?» Я ответил: «Конечно, нет!» Но он мне не поверил и сказал: «Помогай, это же ваш композитор».
София Асгатовна не входит в союз композиторов РТ, но это выдающаяся фигура и мой друг, я не мог остаться в стороне. Родилась идея центра современной музыки, и первое, что нужно было сделать, — отреставрировать здание. Я обратился к ректору строительного института, и он помог — нам бесплатно составили проект и укрепили фундамент. Потом уже на бюджетные деньги дом не раз ремонтировали, и сейчас он выглядит хорошо.
Потом нужно было создать оркестр. Я решил попробовать малый симфонический, тогда на Западе он был популярен — одинарное «дерево», труба, валторна (мы сделали две, чтобы «держать» середину), тромбон, струнные. По необходимости приглашаем тубу, рояль и ударные инструменты. Таким составом можно играть даже симфоническую музыку. Сейчас в оркестре центра Губайдулиной работают 25 человек. Я их вывозил во Вьетнам на фестиваль «Европа – Азия».
«Я очень рад, что у нас есть добрые контакты с иностранными музыкантами, в частности из Вьетнама»
— «Европа – Азия» — еще один важный проект союза композиторов РТ, обеспечивающий контакт с зарубежными музыкантами. Как он возник и будет ли проходить в этом году?
— Ближайшую программу мы планируем на следующий год. Я очень рад, что у нас есть добрые контакты с иностранными музыкантами, в частности из Вьетнама. Помню, однажды мне позвонил Владислав Казенин и сказал, что председатель союза композиторов Вьетнама уже несколько лет хочет со мной познакомиться. Я пригласил Дон Хуана в Казань и он предложил мне провести фестиваль «Европа – Азия» во Вьетнаме. Это была моя мечта, мы сделали потрясающие концерты в Ханое и других городах страны, привозили целые коллективы из Татарстана, играли фортепианную, вокальную и симфоническую музыку. Уровень нашей исполнительской школы повыше, чем там, и успех был огромным. Когда мы проводили фестиваль в Ханое, нас приглашали во Дворец приемов, где бывают только президент, руководители союза композиторов Вьетнама и самые именитые деятели культуры.
А сам фестиваль возник так. Я учился на первом курсе аспирантуры и увидел в Казанской консерватории буклет композиторского конкурса в Дрездене. Многие мои коллеги загорелись идеей участвовать, усердно сочиняли, а я долго не приступал к работе. Мой профессор Анатолий Борисович Луппов спросил: «Рашид, почему ты не пишешь? Вот, твои сокурсники работают». Я ответил: «Пусть пишут, они все равно ничего не получат». И сел сочинять. Работал все лето на только что отстроенной даче, арендовал туда пианино напрокат и к осени закончил струнный квартет. Пришел в консерваторию, чтобы показать его Анатолию Борисовичу, а он в больнице. Я побежал туда, нарвался на карантин: партитуру пришлось показывать через стеклянную дверь. Луппов полистал и сказал: «Годится, отправляй».
Так я получил первую премию на конкурсе в Дрездене, и это мне дало зеленый свет. Меня стали приглашать на стажировки в Дармштадт, Амстердам, и там у меня родилась идея — создать первый постсоветский фестиваль. Я сначала получил профессиональную поддержку, а потом отправился в правительство за финансированием. Там мне сказали: «А вы уверены, что к вам приедут?» Я ответил, что да и п продолжил: «Вот я написал оперу, получил гонорар, купил машину, мне для нее выделили гараж. Я продам машину и гараж, но фестиваль сделаю, имейте в виду». Это возымело действие. Финансирование дали, а фестиваль прошел настолько успешно, что его сделали традиционным.
— Какие страны за время существования фестиваля приняли в нем участие?
— Мы проводим форум раз в два года, приглашаем музыкантов высокого уровня из России и из-за рубежа, платим им хорошие гонорары. За счет этого Казань быстро стала одной из столиц современной музыки. А на сегодня в фестивале уже приняли участие около 50 стран Европы, Азии, США и Латинской Америки. Это дорогого стоит: люди во всем мире узнали, что в России есть не только Москва и Петербург, но и Казань.
Также я основал и проводил фестивали «Вечерняя Казань», «Музыкальный транзит», «Дни японской и татарской музыки», «Жемчужины российской и татарской музыки». Все они были успешными. По приглашению деятелей культуры читал лекции в университетах США и Австралии.
«Увлечение инструментами переросло в настоящую страсть, и я начал их коллекционировать»
«У нас очень сильная композиторская школа»
— А как помогаете молодым композиторам проявлять себя за границей?
— Я отбираю лучшие сочинения наших молодых авторов и представляю их за рубежом. У меня есть форум «Жемчужины русской и татарской музыки», который мы обычно открываем музыкой Глинки или Жиганова, а затем там звучат сочинения молодежи. Я исполнял их в Чили, Колумбии, Эквадоре, Италии, Англии, Германии, Австралии, Новой Зеландии. Они выступали в лучших залах и храмах, играли в том числе с местными оркестрами. Даже из Москвы не всегда можно осуществить такие масштабные проекты. Большое спасибо министерству культуры РТ, его руководителю Ираде Хафизяновне Аюповой и нашему главе республики Рустаму Нургалиевичу Минниханову за поддержку. Благодаря ей нам также удается проводить фестивали в республике — Мамадыше, Набережных Челнах, Нижнекамске, Альметьевске, Лениногорске, Бугульме, Чистополе.
Также мы много ездим по стране, бываем в самых отдаленных городах и районах. Наши композиторы уже понимают, чего хотят, и о чем надо писать, чувствуют современный ритм жизни. Во времена Баха и Моцарта жизнь была размеренной, сейчас же все происходит скоро, преобладает клиповое мышление. Зритель пришел после работы в театр или концертный зал, быстро получил информацию и ушел заниматься другими делами. Поэтому мы стали писать более лаконичные партитуры и вкладывать в них максимум музыкальных событий. Я горжусь тем, что у нас очень сильная композиторская школа: Радик Салимов, Алсу Абдуллина, Эльмира Галимова, Эльмир Низамов, Миляуша Хайруллина, Ильяс Камал, Ильдар Камалов. Из более старших мастеров назову Ильгама Байтиряка, Рената Хакимова, Светлану Зорюкову, основателя казанской гитарной школы Виталия Харисова. В целом развитие композиторской школы продолжается, но есть одна проблема.
Коллекция Рашида Калимуллина
— Какая?
— Сейчас для многих музыкантов и композиторов стоит вопрос будущей перспективы. Сейчас во многих сферах есть переизбыток кадров, в музыкальной же, напротив, их дефицит. В музыкальных школах не хватает педагогов, там много преподавателей-теоретиков в возрасте, и им скоро понадобится замена. А в Казанской консерватории на пятом курсе учатся всего два музыковеда и несколько композиторов Это тоже проблемы союза композиторов, как и работа музыкально-театральной инфраструктуры города. Композитору нужны хороший театр, концертный зал, оркестр, солисты и педагоги. Мы больше всех в этом заинтересованы, поэтому я всегда говорю молодежи: если вы пришли получать профессию, то не просто учитесь, а грызите эти науки, чтобы быть первыми или в числе первых. Только тогда вы будете востребованы, сможете прокормить свою семью, куда-то выехать, набраться знаний и впечатлений. Все это необходимо для того, чтобы писать музыку.
Также у нас в союзе композиторов есть блестящие музыковеды, доктора искусствоведения: ректор Казанской консерватории Вадим Робертович Дулат-Алеев, первый проректор Дилия Флюровна Хайрутдинова, председатель диссертационного совета Александр Львович Маклыгин, Земфира Нурмухаметовна Сайдашева, есть много кандидатов наук. Активно продолжают научную работу замечательные музыковеды Маргарита Павловна Файзулаева и Рамзия Галеевна Усеинова.
— Как сегодня живет музыкальное искусство Татарстана, что предпринимает союз композиторов РТ для его сохранения и развития?
— Знаете, раньше задача была в том, что композитор должен знать современные стили и современную оркестровку, Сейчас стоит задача, чтобы они не забыли свое национальное искусство. В консерватории сейчас серьезно этим занимаются — устраивают фольклорные экспедиции, заново открыли специализированный факультет.
Сейчас расскажу, что делаю я и союз композиторов РТ. Помню, как во время учебы в Нижнекамском музыкальном училище я уже писал музыку, давал первые интервью, и, когда меня спрашивали, какие национальные инструменты знаю, я ничего не мог назвать, кроме курая и кубыза. Было очень неловко, и в будущем я серьезно стал интересоваться традиционным инструментарием. Известно, что все тюркские народы имеют свой инструментарий, кроме татар, потому что, после того как Иван Грозный взял Казань, национальные музыкальные инструменты запретили. Именно поэтому у нас так развито вокальное мастерство, мелизмы и прочие украшения.
Первый татарский инструмент в республике появился у меня — это был кыл-кубыз. Это древнейший тюркский инструмент, я купил его в Казахстане, а потом помог сделать по образцу еще несколько таких. Увлечение инструментами переросло в настоящую страсть, и я начал их коллекционировать. Все началось с казахской домры, которую мне подарил Ренат Ибрагимов, а сейчас в моем собрании есть татарские, казахские, турецкие, китайские, японские, вьетнамские инструменты. Одна из коллекций находится в Альметьевске, а всего у меня около тысячи инструментов. Я считаю, что люди должны не покупать яхты, а приносить пользу обществу — например, возрождать и реставрировать музыкальные инструменты. Собирать инструменты — моя вторая профессия, можно сказать, призвание. Я мечтаю объединить их в большой традиционный оркестр.
Кыл-кубыз
— Один из самых заметных молодых татарских композиторов сейчас Миляуша Хайруллина — уже в 27 лет она выводит на новый этап развития национальную оперу и симфоническую музыку, в чем ее феномен? На днях исполнился год с концертной премьеры ее оперы «Кави-Сарвар», которой уже предрекают войти в историю, справедливо ли то, что она до сих пор не поставлена в театре?
— Я горжусь тем, что у нас есть такие талантливые ребята. Миляуша — большая молодец. Первый раз я увидел ее в ГБКЗ имени Сайдашева, когда она исполняла фортепианный концерт Яхина. Напомню, Хайруллина окончила нашу консерваторию как пианистка, параллельно училась композиции, успешно исполнялась в Казани и уже преподавала в консерватории. И вдруг поступила учиться в МГК имени Чайковского на первый курс. Я рад, что Миляуша понимает пользу композиторского образования, она все делает правильно. В один из дней я подошел к ней на площади Свободы, поздоровался, представился и пригласил следовать за мной. Мы пришли в союз композиторов, у Миляуши был немного растерянный вид. Я посадил ее у себя в кабинете, дал бумагу с ручкой и сказал: «Пишите!» Миляуша спросила: «Что писать?». Я ответил: «Заявление на вступление в союз композиторов». Так она в ближайшее время стала членом нашего союза.
«Каллиграф» Хайруллиной, на днях звучавший на «Мирасе», мне понравился. «Кави — Сарвар» я слушал в прошлом году и удивился, насколько зрелая эта опера. Миляуша, несмотря на свою молодость, профессионально работает. Рождение спектакля — отдельная проблема. Я не могу принять решение о постановке «Кави – Сарвар» — это компетенция оперного театра. У ТАГТОиБ своя художественная политика, свои планы на афишу, они прогнозируют, пойдет ли публика на этот сюжет, и я не могу вмешиваться. Но знаю, что Рауфаль Мухаметзянов интересуется творчеством Миляуши.
Миляуша Хайруллина
— Ирада Аюпова как-то анонсировала на встрече с журналистами, что Хайруллина напишет для театра имени Джалиля оперу о поэте Дэрдменде.
— Об этом я ничего не знаю, но в плане театральной музыки у Хайруллиной большое будущее. Я ее всячески поддерживаю и приглашаю в свои детские проекты. Вы знаете, что я пишу много сочинений для детей, устраиваю творческие встречи с ребятами по всей стране, где мы слушаем музыку, беседуем о жизни, учимся любить природу, познаем географию и историю. Эти занятия — настоящее воспитание души. В Москве я привлек к работе Миляушу, сначала она согласилась формально (все-таки я ее шеф), а в конце сказала: «Рашид Фагимович, спасибо вам. Я все поняла». Также в поездки по республике я брал с собой Эльмира Низамова и других композиторов, они с удовольствием занимались с ребятами. А я благодаря детским проектам написал методическое пособие по работе с детьми и отправил его в министерство культуры РФ. Посмотрим, возьмут ли его на вооружение.
Эльмир Низамов
— Также популярен сегодня Эльмир Низамов. Широкая публика знает его как автора песен, но сейчас Низамов все больше обращается к крупным жанрам — концерту, опере, балету. Как оцениваете его работу в этих формах?
— Низамов — прекрасный и уже не самый молодой композитор, заведующий кафедрой композиции в Казанской консерватории. Иногда в душевной беседе я что-то подсказываю ему, говорю, что надо продолжать развиваться, но Эльмир и сам все знает. Он грамотно начал свой путь с небольших сочинений, а сейчас уже созрел для крупных партитур.
Мне очень нравится его новый органный концерт «Великий шелковый путь», после премьеры я сказал Эльмиру, что это настоящая профессиональная работа. Концерт — первое большое симфоническое сочинение Низамова, и я верю, что он еще не все сказал в этом жанре. Сейчас, правда, Эльмир вернулся к вокальной и театральной музыке, недавно написал балет «Личности Миллигана», и это тоже прекрасно. Я не могу советовать ему, что писать. Он сам определяет свой путь.
«Первооснователи союза заложили фундамент, а мы продолжаем их дело, и отнюдь неплохо»
«Везде знают, что Казань — это хорошо»
— Вы назвали еще несколько имен современных композиторов.
— У нас много прекрасных молодых и средних по возрасту композиторов — не каждый союз может похвастаться таким числом талантов. Это Гузель Абдуллина, кстати, еще и прекрасная пианистка — я только ей доверял свои первые сочинения для фортепиано. Это Ильяс Камал, приехавший в Казань из Петербурга. Он учился в Казанской консерватории как виолончелист и композитор, увлекся национальной музыкой, сейчас работает дирижером в оркестре La Primavera и театре имени Тинчурина, играет в различных коллективах и преподает кыл-кубыз. Этот инструмент, Камал, кстати, впервые увидел у меня в кабинете, захотел научиться на нем играть, но не мог себе позволить купить инструмент. Я разрешил взять ему свой до лучших времен.
Ильяс Камал
Еще один талантливый композитор — Радик Салимов, заведующий музыкальной частью Госансамбля песни и танца РТ. Он очень увлеченный человек, в студенчестве долго искал себя, сочинял в разных стилях. В консерватории был период, когда он перестал ходить на занятия и его хотели отчислить, но я вступился, потому что композиторы, как говорил Жиганов, — штучный товар. Мы с Радиком жестко поговорили, и он взялся за ум. Сейчас уже имеет республиканское звание, занимается электронной музыкой, пишет музыку к фильмам и спектаклям. А несколько лет назад он создал балет «Снежная королева» для театра «Гжель», его вывозили за рубеж, а в новогодние праздники показывают более 20 раз.
Радик Салимов (слева)
Также мне нравится Ильдар Камалов, который тоже занимается электронной музыкой и открыл частную школу игры на гитаре. Лия Тагирова, которая, пишет детские песни и мюзиклы; Эльмира Галимова, которая недавно написала оперу «Кул Шариф», несколько номеров было представлено на последнем фестивале «Мирас». Интересные вещи пишет Резеда Ахиярова, она сейчас главный композитор в оперном театре.
Ильдар Камалов
— Как вы считаете, хорошо ли то, что в главный музыкальный театр республики поставляет оперы и балеты только один татарский композитор?
— Хорошо это или нет, не мне судить. Конечно, когда есть столько талантливых композиторов, хочется видеть их сочинения и в оперном театре. Сейчас новые партитуры успешно ставятся в Большом театре, МАМТе, «Кремлевском балете», и, как правило, это сочинения разных мастеров. Здесь политика менеджера другая, и я не могу вмешиваться. Моя задача в другом — писать музыку и заниматься проблемами союза композитора РТ.
— Сегодня в Москве действует престижный композиторский конкурс «Партитура», в нем с успехом участвуют наши композиторы.
— Конечно. В разные годы участниками и лауреатами «Партитуры» были Эльмир Низамов, Елена Анисимова, Мердан Бяшимов, Елена Шипова. А Миляуша Хайруллина с оперой «Кави – Сарвар» победила на этом конкурсе. Я за них рад и вижу, что мы движемся вперед.
85 лет — не просто дата, а результат работы наших первых руководителей Назиба Жиганова и Мирсаида Яруллина. Я третий композитор, который у руля союза композиторов РТ уже 35 лет, и надеюсь, что в будущем союз возглавят мои преемники, которые сейчас хорошо о себе заявляют. Первооснователи союза заложили фундамент, а мы продолжаем их дело, и отнюдь неплохо. Мы тесно сотрудничаем с музыкальными учреждениями города — консерваторией и Концертным залом имени Сайдашева. Наши композиторы и музыковеды живут в США, Берлине, Москве, Петербурге, Челябинске, Набережных Челнах. Куда бы я ни приехал с концертами — в Москву, Ташкент, Алма-Ату, везде знают, что Казань — это хорошо. Союз композиторов РТ за 85 лет вырос до больших высот, и наших музыкантов не стыдно показать ни в одной стране.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 7
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.