Константин Черемных: «Клинтон уже не сойдет с колеи, а Трампу мы можем предложить сделку»

«США УСТРОЕНЫ ОЧЕНЬ СИЛЬНО НЕ ТАК, КАК ДРУГИЕ СТРАНЫ»

— Константин Анатольевич, прежде всего хочется спросить, почему система выборов в Соединенных Штатах, считающих себя оплотом демократии, так сильно отличается от других стран?

— США устроены очень сильно не так, как другие страны. Не так, как европейские страны, не так, как азиатские страны и любые, где существует вообще система выборов. Сами США как государство, система госинститутов, права, баланс властей и их полномочий складывались необычным образом, потому что вообще это государство было в некотором смысле «системой наоборот». Оно строилось на антитезе Англии, Франции и вообще европейским монархиям. И, как ни странно, мы можем найти общие черты между США и СССР, а именно между Советской Россией, которая свергла монархию и заменила монархический строй республиканским. Когда монархический строй заменяется республиканским, есть некие общие черты. Некие функции, которые выходят за рамки права, структур законов, оказываются все равно нужны. Например, высшее неписаное право, то есть сакральные элементы государственного устройства. В США — и это принципиальное отличие от многих других стран и от нас — церковь не сакральный институт. Церквей множество, и каждая из них — просто общественная организация, и значит она меньше, чем политическая партия. Для любого американца по значимости его партийная принадлежность стоит на первом плане, и только потом уже идет его принадлежность к церкви баптистов, адвентистов, мормонов или какой-то еще.

Если мы посмотрим на карту США, мы увидим еще одно интересное сходство с СССР, особенно с СССР 30-х годов. У нас было огромное количество городов с названием Дзержинск, Кировск, Сталинск, а на карте США — огромное количество городов, названных в честь Джеймса Мэдисона, Джорджа Вашингтона, Эндрю Джексона, Бенджамина Франклина. Есть и города, названные по именам других лиц, но их мало. Как правило, города в честь людей — это в честь отцов-основателей.

Есть еще одно сходство, о котором мало известно. Еще в советское время у нас почему-то считалось, что вот ЦК партии в СССР или ЦК партии в Китае — это одно, а в США такого нет. Ничего подобного. А что такое Республиканский национальный комитет? А Демократический национальный комитет? А что, там нет освобожденных партийных работников, то есть людей, которые занимаются только партийными делами? Множество! Причем большая их часть — это люди, которые сидят не по кабинетам, а бегают по штатам. Они разрабатывают стратегии избирательных кампаний в штатах, занимаются психологическим и юридическим консультированием, прогнозированием. Вот эта фраза «Мы не пашем, не сеем, не строим» из фильма Алексея Германа к США и корпусу их партийных работников как раз больше применима. Более того, сама индустрия выборов — это огромное количество рабочих мест.

— США часто называют государством молодым, потому и не имеющим глубоких традиций, но в сфере выборов они выглядят как раз соблюдающими целый ряд ритуалов.

— Да, многим кажется, что раз США — молодое государство, то оно не может называться цивилизацией, и у него нет традиций. Нет, в США традиции есть, и они чрезвычайно ригидны, трудноизменимы. Например, почему выборы проводятся во вторник? Потому что воскресенье — день молитвы, а среда — базарный день, а до участка избирательного надо доскакать на лошади, и на это нужен день. Были предложения уйти от этой архаики и проводить выборы, как в других странах, по воскресеньям. Нереально. Почему? Потому что множество избирательных участков оборудуется не только в школах, но и в церквях как раз потому, что церковь — здание не сакральное.

— А что в США сакрально?

— Конституция. Она пишется с большой буквы, как и поправки к ней. Фактически решения Верховного суда США — это толкования Первой Поправки, которая тоже пишется с большой буквы. Сами судьи Верховного суда называются не «judge» («судья» — прим.ред.), а «Justice», то есть «Справедливость» с большой буквы.

«КАК В СССР БЫЛО ПОНЯТИЕ ЗАВЕТОВ ЛЕНИНА, ТАК В США ЕСТЬ ЗАВЕТЫ ОТЦОВ-ОСНОВАТЕЛЕЙ»

— Почему американская система двухпартийная?

— Здесь тоже надо сказать о традиции. Если мы посмотрим на структуру федеральной избирательной комиссии США, то мы увидим троих демократов и троих республиканцев — 6 человек. Казалось бы, американцы имеют право создавать другие партии. Иногда даже удается такие партии вывести на федеральный уровень. Но, как правило, уже к следующим выборам все исчезает, остается лишь на уровне штатов. Там есть в местных органах власти депутаты от зеленой или либертарианской партий. Почему система в целом остается двухпартийной? Это тоже следствие неписаного права. Как в СССР было понятие заветов Ленина, в Китае — заветов Мао, во Вьетнаме — завета Хо Ши Мина, так в США есть заветы отцов-основателей. В известном письме Томаса Джефферсона сенатору Генри Ли говорится о том, что в США должно быть именно две партии и так должно быть всегда и это должна быть вечная борьба. Это что-то такое манихейское, не очень христианская позиция. Но Джефферсон и Мэдисон не были христианами — они были деистами британской школы. Так что речь идет о завете, а хранителями заветов, то есть, по существу, жрецами, и являются Верховные судьи.

— И как в двухпартийной системе США происходят выборы президента?

— У нас в прессе часто встречается путаница про праймериз и выборщиков. Это путают два этапа выборов. Первый этап заканчивается, когда каждая партия проводит свои съезды — конвенции и там утверждает номинанта — избранника своей партии. На втором этапе соревнуются два номинанта, но это непрямой способ выборов: фактически избиратели будут голосовать не за Дональда Трампа и Хиллари Клинтон, а за выборщиков Трампа и Хиллари.

— Почему была выбрана непрямая система?

— Это синтез модели коллегии кардиналов Римской католической церкви и центуриатной комиции Римской республики — это тоже завет отцов-основателей. Ввести прямые выборы тогда было неудобно: в одних штатах рабы имели избирательные права, в других — нет, а Мэдисон и Джефферсон были как раз из южных штатов.

Казалось бы, сейчас ничего уже не мешает перейти к прямым выборам. Но на данный момент есть 10 штатов плюс округ Колумбия, которые говорят, что готовы перейти к прямой системе, а остальные не готовы. В США 50 избушек, и в каждой свои погремушки.

— Насколько в выборных вопросах штаты независимы от центра?

— Оба этапа выборов проводятся не на уровне столицы, а на уровне штатов. Сама центральная избирательная комиссия существует в США только с 1975 года, а раньше ее заменял совет секретарей штатов (секретарь штата отвечает за систему выборов в штате). Чтобы дополнить представление о том, насколько юридически автономны штаты: в каждом штате существует своя конституция. Например, Конституция штата Небраска — одна из самых длинных в мире.

— Что тогда удерживает Штаты от распада? Президентская вертикаль?

— Еще и все то, что защищено сакральной Первой Поправкой — ассоциации (включая партии) и корпорации. В случае спора штата с партией Верховный суд всегда выносит решение в пользу партии.

«Принципиально, что в США избираются вообще не партии, а люди. Там не существует понятия «рейтинг партии». В Конституции США слова «партия» нет» Фото: ©Алекс Макнотон, РИА «Новости»

«ЧЕМ НАПРЯЖЕННЕЕ ИНТРИГА НА ВЫБОРАХ, ТЕМ БОЛЬШЕ ЛЮДЕЙ В НИХ УЧАСТВУЕТ»

— Выдвижение кандидатов от партий происходит с помощью праймериз и кокусов — в чем разница?

— Праймериз — это стандартное голосование. На избирательный участок приходит человек и бросает бюллетень с названием партии и кандидатом. Принципиально, что в США избираются вообще не партии, а люди. Там не существует понятия «рейтинг партии». В Конституции США слова «партия» нет, на момент Декларации независимости их не было.

А кокус — это собрание, где нет никакой вторичной обработки голосов, нет бюллетеней. Человек должен прийти на собрание, пробыть там не меньше трех часов, обсуждая кандидатуры, голосуя, — а это, кстати, происходит в рабочий день. И подсчет голосов на таком собрании идет просто по головам.

Есть мнение, что праймериз вытесняют кокусы. Но в 2000 году в 42 штатах были праймериз, в остальных — кокусы. А уже в 2004-м праймериз прошли только в 38 штатах, в 2008 — в 37. Почему? Потому что множество американцев на фоне экономических проблем становятся более чувствительными к вопросу фальсификаций на выборах, в том числе и на праймериз, системе кокусов доверяют больше, хотя она архаичная.

— А кто может участвовать в праймериз и кокусах как избиратель?

— Это избиратели, которые в зависимости от законодательства штата должны быть либо зарегистрированы как члены данной партии, либо нет. Кокусы, как и праймериз, могут быть открытыми, закрытыми или полузакрытыми.

— То есть в ряде штатов надо быть в партийных списках?

— Да, а есть штаты, где можно прийти на праймериз или кокус и прямо в этот день определиться, за какую партию хочет избиратель голосовать.

— Получается, что в этой системе требуется очень высокая активность избирателей, чтобы они еще посещали и предварительный этап выборов?

— Чем напряженнее интрига на выборах, тем больше людей в них участвует. В этом году эмоциональный накал чрезвычайно высок — и на праймериз пришло множество неопределившихся.

«ГОВОРИЛИ О ГОТОВЯЩЕМСЯ ВОЕННОМ ПЕРЕВОРОТЕ США»

— Делегаты обязаны на главном съезде-конвенции отдать голоса именно тому кандидату, который победил на праймериз или кокусах в их штате?

— Это зависит от штата. В одних штатах система «победитель получает все», т. е победивший в штате на праймериз кандидат получает всех делегатов от штата, в других — пропорциональная. Помимо этого, есть «приверженные» делегаты и «неприверженные». Вторые, независимо от итогов праймериз в их штате, могут голосовать на итоговом партийном съезде-конвенции, как захотят.

У демократов все делегаты «приверженные», в том числе и часть так называемых суперделегатов. Суперделегаты — это главы партий штатов (не «глава Алабамского штаткома», а «глава Демократической партии штата Алабама»), члены национального комитета от этих штатов и уважаемые люди — действующие и бывшие конгрессмены, очень влиятельные политменеджеры и очень влиятельные журналисты.

А у республиканцев часть обычных делегатов и все суперделегаты являются «неприверженными», то есть могут поменять свое мнение и отдать голос не тому кандидату, который в их штате победил на предварительном голосовании. Это особенно важно в случае, если конвенция является состязательной — то есть в случае, если номинант от партии не определился до конвенции, то есть не набрал установленного числа приверженных делегатов. На состязательной конвенции проводится несколько туров голосования, причем со второго тура большинство делегатов «освобождаются» от приверженности. На такой вариант и рассчитывали поначалу противники Трампа.

— То есть фактически получается, что может быть ситуация, когда избиратели на праймериз выдвинули одного кандидата\кандидатов, а на итоговом партийном съезде партия вообще выдвинет других?

— Да, на состязательной конвенции может быть вброшен дополнительный кандидат, который вообще не участвовал в праймериз. Такой человек у республиканцев готовился. Сначала на эту роль продвигали главу Палаты представителей Пола Райана, потом генерала Джеймса Мэттиса. Кстати, впервые с 1952 года предлагалась чисто военная фигура. Почему-то в России это не привлекло внимания прессы, хотя один из топ-менеджеров Трампа, Роджер Стоун, говорил о готовящемся военном перевороте в США.

— Не совсем военный переворот — ведь имелось в виду, что этот генерал будет дальше «честно» соревноваться с Клинтон?

— В истории США вообще оказывалось, что, как правило, — во всяком случае, в ХХ веке — вброшенные кандидаты всегда проигрывали. Поэтому когда генерала Мэттиса сравнивали с Эйзенхауэром, это была подтасовка. В 1952 году вброшенным кандидатом был как раз конкурент Эйхзенхауэра на всеобщих выборах — Адлай Стивенсон.

Но вообще в избирательных кампаниях США часто играют на том, что люди не так хорошо знают свою историю. Например, недавно в журнале Foreign Policy было опубликовано письмо против Трампа за подписью Ричарда Никсона с его якобы существующим аккаунтом в «Твиттере», при том что на момент, когда Никсон скончался, «Твиттера» еще не было.

— Коллизия с тем, что избиратели отдают голоса одному человеку, а выигрывает другой, не только на праймериз может быть, но и на самих выборах президента?

— Хотя пропорция между числом избирателей и числом выборщиков существует, она все же непрямая, от разных штатов число их различно и действительно, в 2000 году, как мы помним, во время кампании с Альбертом Гором, были большие проблемы с выборщиками, пришлось обратиться в Верховный суд.

— Завершая вопросы о праймериз: сейчас, как кажется, их пытаются ввести в моду у нас в России. Имеет ли это смысл?

— Когда кто-то хочет скопировать в деталях именно эту систему, то надо понимать, что скопировать ее невозможно. Для этого нужно прожить историю США.

«Есть версия, что Трамп — это американский Жириновский, что он хороший актер. Это совсем не так. Трамп — хороший режиссер» Фото: ©Никита Шохов, РИА «Новости»

«КОМАНДА, КОТОРАЯ РАБОТАЕТ НА ТРАМПА, — АНТИРОКФЕЛЛЕРОВСКАЯ»

— Давайте поговорим о самом Трампе. Насколько мы понимаем, Трамп не выходец из республиканской партии. Он выдвигался еще когда-то?

— Он хотел выдвигаться однажды от демократов и при этом получил от республиканца Никсона положительную рекомендацию. И тут надо задать вопрос: почему Трамп был так популярен в ходе освещения праймериз? Почему привлек он внимание в России, понятно — кстати, поэтому же и в Латинской Америке — он харизматик, к тому же Трамп напоминает фольклорных героев. Вот есть анекдоты про Вовочку. Вовочка нарушает правила, говорит то, что другие боятся, не стесняется учительницы — вот с Трампом то же самое. Почему он американский Вовочка? Потому что он никогда не был членом партийных структур. Он всего лишь несколько раз себя выдвигал, а потом снимал кандидатуру. Он не был ни членом палаты представителей, ни сенатором, никаких выборных должностей никогда не занимал.

— Сначала позиции Трампа в избирательной кампании республиканцев не были такими сильными?

— У республиканцев было 17 кандидатов. И казалось, что именно республиканцам и грозит длинная цепь праймериз, с множеством кандидатов и интригой до конца. В начале фаворитом считали Джеба Буша, истеблишмент говорил про Марка Рубио как сильного кандидата.

— Почему же в итоге на праймериз победил Трамп?

— Уже упомянутый Роджер Стоун говорит, что Трамп — личность большого стиля, что он похож на Никсона, а у Стоуна на спине есть татуировка с портретом Никсона. Его первая кампания, где он участвовал еще студентом, была избирательная кампания Никсона. Стоун написал потом книгу о Уотергейте как заговоре Рокфеллеров против Никсона. То есть та команда, которая работает на Трампа, — это такая антирокфеллеровская команда. И там, где Рокфеллеры доминируют — прежде всего в совете по международным отношениям, — там оказывается и самое максимальное сопротивление кандидатуре Трампа.

— И все же почему обычные избиратели голосуют за него?

— Трамп довольно нетипично для республиканцев предлагает более высокие ставки прогрессивной шкалы налогообложения. Это очень популярно в массах в условиях снижения уровня жизни.

— То есть Трамп предлагает больше брать с богатых? Кстати, он сам недавно сказал, что если у демократов выдвинется Клинтон, то голоса избирателей Берни Сандерса перейдут к нему. То есть он республиканец, но риторика у него будет народная?

— Это зависит от того, как штаб Трампа на втором этапе выборов будет строить его кампанию. На этом этапе кандидаты уже стараются апеллировать ко всему населению и лозунги становятся поэтому более универсальными, чем на праймериз. Там уже работают со всеми социальными группами. Так, и у республиканского и у демократического кандидата в штабе есть отдел по работе с афроамериканцами или латиносами.

Удастся ли Трампу перетянуть часть электората Берни Сандерса? Думаю, да. Благодаря идее справедливого распределения доходов и теме внешней политики. Трамп ведь говорит, что США не должны тащить на себе всю тяжесть внешнеполитических обязательств перед союзниками. Например, если Япония хочет, чтоб американские корабли стояли около нее, пусть платит. Или Саудовская Аравия.

«ТРАМП НАМ НРАВИТСЯ ЭСТЕТИЧЕСКИ, НО НЕ ФАКТ, ЧТО С НИМ УДОБНЕЕ ВСЕГО БУДЕТ РАБОТАТЬ»

— Можно ли сказать, что Трамп — изоляционист?

— Неклассический. Трамп был изоляционистом много лет, но это в прошлом. Сейчас его взгляды шире. Есть объективные факторы в мире, когда кандидат от любой партии не может не выразить своего к ним отношения. Например, ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки «ИГИЛ» — прим. ред.). Он же не может сказать: нас это не касается. Опять же сейчас сняты ограничения на донорство — спонсорство избирательных кампаний. А значит, крупные доноры избирательной кампании могут влиять на месседжи кандидатов. Например, Шелдон Адельсон (американский бизнесмен еврейского происхождения, его состояние составляло на 2014 год 38 миллиардов долларов и, по версии журнала Forbes, в 2007 году он был шестым в списке самых богатых людей в мире — прим. ред.), прямой спонсор Биньямина Нетаньяху, высказался в пользу Трампа. Трамп был вынужден произнести после этого яркую произраильскую речь, что было сюрпризом для Клинтон, которая думала его в этой риторике обогнать.

— Трамп достаточно лояльно уже несколько раз высказывался и о России.

— До момента, когда наш самолет стал летать над их кораблем, но тут был обязан отреагировать любой кандидат. По сложившейся в ХХ веке традиции на теледебатах еще первого этапа каждый претендент должен доказывать, что он может быть верховным главнокомандующим.

— Какой кандидат в президенты США был бы нам удобнее?

— Если мы говорим, какой создал бы для нас большую зону комфорта, то я думаю, если бы Джо Байден (вице-президент США — прим. ред.) не проявил слабость в октябре прошлого года и стал кандидатом в президенты, то для нас был бы он самым лучшим. Трамп нам нравится эстетически, но не факт, что с ним удобнее всего будет работать.

«ЕСТЬ ВЕРСИЯ, ЧТО ТРАМП — ЭТО АМЕРИКАНСКИЙ ЖИРИНОВСКИЙ, ЧТО ОН ХОРОШИЙ АКТЕР. ЭТО СОВСЕМ НЕ ТАК»

— В чем секрет харизмы Трампа?

— Есть версия, что Трамп — это американский Жириновский, что он хороший актер. Это совсем не так. Трамп — хороший режиссер. Были теледебаты в Нью-Хэмпшире. Выходят на сцену кандидаты, возникает заминка, и вызванный на сцену Бен Карсон стоит и не идет. Вызвают Трампа, но Трамп тоже почему-то не выходит, а встает рядом с Карсоном. Ведущий тогда начинает с Теда Круза и с того, что Круз не очень хорошо повел себя с Карсоном, когда в своих СМИ написал, что тот уже снял свою кандидатуру. Выходит Круз, которому приходится оправдываться. И тут Трамп говорит, что вообще, друзья, на этом хотел сыграть Марко Рубио. А в это время Рубио задают вопрос, можете ли вы стать главнокомандующим? Тот начинает читать свою заученную речь, волнуется и несколько раз повторяет одну фразу. Тут Крис Кристи говорит: вот видите, как неопытный кандидат только заученную речь повторять может. В итоге Рубио теряет голоса. Так Крис Кристи, Бен Карсон и Трамп вместе «свалили» в этом раунде Рубио, а потом мы вдруг видим, что сходящие со сцены Кристи и Карсон начинают поддерживать Трампа, то есть он договорился с ними заранее и расписал все роли.

Вторая история — выборы в Нью-Йорке. Если бы не было Джона Кейсика, то второе место там занял бы Круз. Для такого жлобского города Кейсик, губернатор успешного штата, он гибкий, больше подходит. А Круз «деревенщина» — он для дальних округов штата Нью-Йорк, это как Рузский район Подмосковья. Кейсика уговаривали уйти, но он остался, что было выгодно Трампу. Незадолго до выборов в Нью-Йорке у Трампа появился новый советник, тот самый политтехнолог, который когда-то сделал Виктора Януковича сначала премьером, а потом президентом Украины, Пол Манафорт. Есть такая компания, занимающаяся консалтингом и пиаром, — Black, Manafort and Stone. Это три человека — Роджер Стоун, Пол Манафорт и Чарли Блэк — главный менеджер Кейсика, и это тоже режиссура.

— Какие месседжи Трампа особенно важны?

— Защита внутреннего рынка и протекционизм. И самые большие трения тут с Китаем возникают. Кто может помочь Трампу поладить с Китаем? Это Джон Хантсмен, президент Атлантического совета. То, что это имя оказалось на стороне Трампа, многое определяет в контексте конкуренции с Клинтон. На фоне кризиса другого влиятельного института — совета по международным отношениям Атлантический совет в течение последних полутора лет фактически взял на себя функцию органа проведения неформальной политики влияния в тех зонах, которые более всего интересуют США от Китая до Балкан и стран СНГ, Украины, Грузии, Молдовы. Джон Хантсмен — это человек, который был губернатором штата Юта, потом крупным бизнесменом, потом заговорил о желании выдвинуться в президенты от республиканской партии, а потом ему предложили альтернативу — отправили послом США в Китай. И это фигура, которая для Китая очень значимая и рукопожатная. С ним разговаривают в Китае всерьез. И вот этот человек в конце апреля сказал: «Всем понятно, что Трамп наиболее популярная фигура в Республиканской партии». Из всех ударов, которые получила Клинтон, это один из самых сильных. Ее экспансионистскую политику, которую для нее разрабатывает Брукингский институт, без Атлантического совета она не сможет проводить.

— Как вы оцениваете месседжи Трампа о миграции?

— Это важная тема с электоральной точки зрения, он получил поддержку белого населения на данный момент. Но это играло в его пользу на этапе праймериз, уже не играет сейчас, и поэтому далее эти тезисы будут сворачиваться.

— Ему нужны голоса не белых американцев?

— У него и так был свой электорат среди латиноамериканцев и даже мусульман.

«Суть и мышление Клинтон в том числе и во время арабской весны, состояла и состоит в разрушении цивилизаций» Фото: ©Никита Шохов, РИА «Новости»

«КЛИНТОН ГОВОРИТ, ЧТО ТРАМП — ПОДЖИГАТЕЛЬ»

— У демократов, несмотря на лидирующие позиции Клинтон, возникла в ходе этапа выдвижения кандидатов реальная дуэль «Клинтон-Сандерс». С чем связано то, что Сандерс, будучи социалистом фактически, вдруг стал так популярен?

— Тот же фактор протестного состояния и социального недовольства большинства американцев и прежде всего несправедливого распределения доходов. Главный лозунг Сандерса касается экономики, всевластия корпораций, финансовых структур с Уолл-стрит, банков и т. п.

В остальном я думаю, что если бы все-таки выдвинулся Джо Байден, то он был бы более сильным конкурентом Клинтон по ряду причин, в том числе и потому, что Сандерс как человек с побережья, профессор и социалист в европейском смысле, он такой прогрессист. Он верит во всемирное потепление, в альтернативную энергетику, то есть это антииндустриализм, а в Демократической партии очень укрепилась группа с другой платформой сейчас. Это структуры, которые объединяют сторонников спасения угольной промышленности, нефтяной. То есть неэкологичных отраслей, которые все время американское агентство по защите окружающей среды «задвигает».

С другой стороны, в том, что Сандерс все еще в гонке и не сошел и его поддерживают профсоюзы, в этом тоже играет свою роль Байден. И это показывает, что борьба между группами Байдена и Клинтон продолжается.

Еще один стимул, чтоб Сандерс не уходил из гонки — и это тоже с санкции команды Байдена происходит, — над Клинтон висит так называемое дело о почтовом сервере и дело о Бенгази. И это сильно ее нервирует, как бы она ни делала вид, что ей ничего не грозит. Если она проиграет выборы, возможно, эти дела дойдут до суда.

— Как к Клинтон относятся рядовые американцы?

— К ней лучше относится пожилой электорат. Она пыталась делать ставку на женский электорат — не удалось, это лучше у Трампа получилось, как ни странно, несмотря на его сексистские выказывания.

Клинтон получила львиную долю афроамериканского электората тем, что она заинтересовала значимые фигуры этого электората. Это тоже следствие определенных традиций в афроамериканской среде. Если вы послушаете выступления афроамериканского священника, складывается впечатление, что он курсы гипнотизеров заканчивал. Для паствы это непререкаемый авторитет, и поэтому после встречи с конгрессом черных кокусов и с группой афроамериканских религиозных деятелей она получила результат именно за этот счет.

— Каковы главные посылы Клинтон в избирательной кампании?

— Это стабильность, если говорить одним словом. Это представления о том, что при мне хуже не станет, а если придет конкурент, то станет хуже. Соответственно, проклинтонская пресса расписывает, какие горести и беды случатся без нее. Вот, например, пишут, что влияние США в мире сократится «до уровня Мавритании и Мексики». Пишут, что Трамп склонен к непредсказуемости, что мы перессоримся со всеми и от этого проиграем, что эффект будет кратковременный — вот мы откажемся платить за наших военных союзников, а в итоге будет мировая война, если Трамп победит.

— То есть она сама развязывает уже которую войну, а обвиняет в угрозе мировой войны Трампа?

— Именно так. Она говорит, что он поджигатель, что даже внутри США он стравливает разные группы социальные и создает конфликты.

«ДЛЯ ВСЕЙ ЕВРОАТЛАНТИЧЕСКОЙ БЮРОКРАТИИ ТРАМП — ЭТО КОШМАР»

— Успехи Трампа в США сравнивают с успехами радикальных, их часто называют популистскими, партий и в Европе, особенно правых. Вы с этим согласны?

— Я абсолютно согласен. Уровень жизни падает и в Европе, и в США, и на этом фоне действительно проблема конкуренции иммигрантов за рабочие места внутри страны стала политическим фактором настолько серьезным, что он играет роль в избирательных кампаниях. Европейские элиты находятся в состоянии тупика, и любые внезапные события, например, теракты в Брюсселе или нестандартные результаты голосования в одной европейской стране, катаются волнами по всей Европе и усугубляют ее дробление и разбегание по частям. В том числе это очень на руку Китаю, который экономически уже подчинил себе целые регионы Европы.

— У нас бытует точка зрения, что Европа подчинена США.

— Не надо путать Европу с Еврокомиссией. Если бы Брюссель мог сам контролировать все европейские государства, если бы Брюссель все решал, то в Венгрии не сидел бы на своем посту Виктор Орбан. Он им не нравится, а что они могут сделать?

— Брюсселю в США нужна Клинтон?

— Ну если Трамп говорит, что вы за НАТО должны платить больше... И вообще, если НАТО для США слишком дорогая, может, вообще что-то другое создать, где поменьше стран, антитеррористическую коалицию какую-то. Для всей евроатлантической бюрократии, для которой расширение ЕС и расширение НАТО — это одно и то же, — это же кошмар.

— Как смотрят в Китае на избирательную кампанию в США?

— Китаю выгоднее, конечно, Клинтон из-за позиции Трампа по протекционизму. Если бы был Байден, был бы еще более приемлемый кандидат, как и для нас.

«ЕСТЬ ШАНС НА ТО, ЧТО МЕЖДУ ПУТИНЫМ И ТРАМПОМ ВОЗНИКНЕТ ХИМИЯ ОТНОШЕНИЙ»

— А нам, если выбирать между Трампом или Клинтон, кто выгоднее?

— Когда у президента Владимира Путина с президентом Джорджем Бушем возник откровенный разговор после событий 2001 года, было произнесено такое сочетание — «химия отношений». Если у Путина с Трампом возникнет такое же, то наши расчеты на его победу оправданны. Думаю, шанс на это есть.

— Если промоделировать, что для России означают сценарии президентства Клинтон и Трампа в геополитическом смысле? В том числе в вопросе с Украиной?

— Преимущество наших отношений с Трампом может состоять в том, что у него незамыленный взгляд. Клинтон же в силу возраста и своих психических особенностей уже не сойдет с колеи, а Трампу мы можем предложить какую-то сделку в обмен на Украину. И как человек бизнесового мышления он может согласиться — с ним проще говорить о размене чего-то на что-то.

— Украина — часть большого проекта по ослаблению России. Получается, что у Клинтон, в отличие от Трампа, есть цели, выходящие за прагматические рамки?

— Суть и мышление Клинтон, в том числе и во время «арабской весны», состояла и состоит в разрушении цивилизаций.

— Это громкое заявление.

— А к чему сводилась арабская весна в том виде, в котором она готовилась еще со времен Билла Клинтона, когда появился телеканал «Аль-Джазира» и филиалы американских институтов в Катаре? Вот с середины 90-х и началась подготовка «арабской весны». Из всех документов, которые тогда разрабатывались, следовало, что речь идет о радикальной трансформации региона. Буквально писали, что необходимо создать мусульманский протестантизм, то есть создать другой ислам. Так они хотели бы трансформировать и нашу цивилизацию, и Китай, Ближний Восток был полем эксперимента. А помешало ей то, что ей пришлось в 2012 году уступить пост Джону Керри, что он стал госсекретарем, а не ее протеже Сьюзен Райс.

— То есть Клинтон представляет круги, у которых есть мессианство?

— Да, идея фикс разрушения других цивилизаций.

— Могут ли на исход выборов в ноябре повлиять какие-то неожиданные события типа масштабных терактов и т. п., инициаторами которых будут не группы поддержки Трампа или Клинтон?

— Вы спрашиваете, будут ли попытки опрокинуть шахматную доску? Этого нельзя исключить. На каком основании я так думаю? Первое — это то, что уже прошедшие теракты в Европе удивительным и странным образом совпадали со знаковыми событиями на политической сцене США. Например, теракт в Париже — накануне дебатов, где должен был выступать со своей платформой Сандерс, 15-го тоже были праймериз в штатах, третий — в Брюсселе 22-го — тоже выборы в США.

Кроме того, уже была реальная попытка покушения на Трампа в Чикаго. И то, что я сказал, попытка американских военных выдвинуть кандидатуру Мэттиса не удалась в рамках праймериз, и теперь для этих кругов возможны только экстралегальные методы, вплоть до терактов. Роджер Стоун так недавно и говорил: им нужен повод для чрезвычайного положения. То есть он допускает как вариант в полном смысле военный переворот в октябре.